- Скорее! - прокричала, задыхаясь, Белеза. - У вас на корабле наверняка творится то же самое! - Она махнула рукой в сторону лагеря на берегу. Оттуда не доносилось ни звука, всех охватил колдовской сон. Даже уголья в костре перестали мерцать, словно тоже оцепенели.
Толкнув в воду шлюпку, Зароно помог Белезе и Тине сесть, вскочил сам и сел на весла. От разряженного надменного гранда не осталось и следа. Перед Белезой сидел решительный, сильный мужчина, уверенно ведущий тяжелую шлюпку наперерез поднимающимся волнам. Темные его глаза горели упрямством, поднявшийся ветер трепал черные волосы. Такой Зароно нравился Белезе гораздо больше, чем изящный насмешник. Шлюпка стукнулась о борт галеры.
- Благодарение Митре, что спущен трап, - заметил Зароно зло. - Моих бездельников мы бы не докричались до Судного дня. Прошу вас, юные девицы, добро пожаловать на "Славу Зингары".
Оказавшись на палубе, Зароно велел им уйти в его каюту, а сам бросился разыскивать оставленных на судне матросов. Белеза еще успела услышать залп отборнейшей ругани, с которым капитан спускался на гребную палубу. Галера ходила ходуном на волнах, так что Тина и Белеза поспешили сесть и вцепиться во что-нибудь руками.
И тут разразилась буря неведомой силы. Растолкав пинками и проклятиями спящих матросов, Зароно успел поднять якорь прежде, чем нос галеры ушел под воду, когда она взвилась вверх на гребне первой волны, обрушившейся на берег. Раздавая пинки и команды, сдобренные лавиной брани, Зароно развернул галеру к ветру, и она нехотя, то и дело взлетая на исполинских волнах, пошла прочь из заколдованной бухты.
- Шевелитесь, ослы, если не хотите завтракать нынче с Нергалом! - ревел капитан, навалившись с еще одним матросом на руль. - Вытравить большой парус! Косые долой! Вы, шестеро, не спите на веслах, вы не в гареме Имре Хана!
Словно сквозь пелену тумана, глушащую все звуки, слышала Белеза его гортанные крики. Когда галера вознеслась и провалилась на второй волне, она, не удержавшись, упала, стукнулась обо что-то виском - и больше уже ничего не помнила.
Очнулась она от вкуса вина на губах.
Белеза открыла глаза.
Первые лучи солнца озаряли верхнюю палубу "Славы Зингары". Белеза лежала на горе шелковых подушек, перед ней, коленопреклоненный, стоял Зароно с бокалом в руке.
- Вам лучше? Ну и напугали же вы меня, бесстрашная домья!
- Должно быть, просто ударилась обо что-то. Где мы?
- Всего лишь в сотне полетов стрелы от бухты Корвеллы, - ответил Зароно, помогая ей встать. - Взгляните.
Корабль едва покачивался на легкой утренней волне, теплый ветерок шевелил волосы. Тем ужаснее и неестественнее выглядело то, что творилось в бухте. Огромная туча висела над берегом, меж кипящим небом и обезумевшим морем метались молнии. Грохот громовых раскатов слышался в отдалении.
- Какой ужас, - потрясенно вымолвила Белеза. - Мы ведь могли сейчас быть там…
- Но мы здесь - благодаря вам, - поклонился ей капитан. - Примите мое восхищение, домья Белеза. А, вот и наша маленькая обезьянка!
Сияющая Тина подбежала и привычно ткнулась в бок хозяйке. Белеза обняла ее за плечи.
- Барабан смолк! - радостно объявила девочка. - Не пройдет и утро, как буря стихнет!
Глава 6. Карта
Скинув рубашку, пояс и штаны, рулевой "Красной Руки" плескался в ручье, поливая ледяной водой горячую голову. Странная буря, разразившаяся над бухтой Корвелы, прошла над соседним заливом небольшим дождичком, и капли воды уже высохли на траве и листьях. Солнце стояло в зените, было душно и жарко. Немудрено, что ему захотелось пить после трехчасовой прогулки вдоль берега. Сколько ему еще топать? Нету здесь ничего похожего на скалу среди леса, ну хоть ты тресни, а нету. Капитан просто свихнулся на этом грязном клочке пергамента. Что можно разобрать среди этих загогулин? И даже если - если - все это не чей-то дурацкий розыгрыш, то кто поручится, что сокровища все еще лежат в этой треклятой пещере, а не в чьих-нибудь карманах? Выходя из лагеря, Гоэрций был полон энтузиазма, но за три часа бестолкового блуждания в самый солнцепек пыл его заметно угас.
Наконец он вылез из ручья, отфыркиваясь и тряся головой. Вода текла с волос тонкими струйками по голой спине, приятно холодя кожу. Не открывая залепленных мокрыми волосами глаз, он вслепую потянулся за рубашкой - и обнаружил, что на ней кто-то стоит. Он отскочил, как отскакивает мирно спящая, на дороге собака, едва ее бока коснется колесо телеги. Резким жестом откинув волосы, он воззрился на призрак Траникоса, носком сапога попирающий его одежду.
- Чур меня, - пробормотал Гоэрций, складывая пальцы в знак, оберегающий от зла. - Сгинь, пропади! Мне не надо твоего золота! Убирайся обратно в пасть Нергалу, скройся!
- Что это ты, аргосский пес, и разум потерял вместе со штанами? - насмешливо поинтересовался призрак.
Этот низкий голос, выговаривающий зингарские слова с мягким северным акцентом, пират не мог спутать ни с чьим другим.
- Эк ты вырядился, киммерийский козел, - протянул он, растягивая губы в гнусную ухмылку. - Раскопал приданое своей прабабушки?
Наряд "киммерийского козла" и в самом деле выглядел несколько старомодно - широкие бархатные штаны с обилием золотого галуна, высокие сапоги с отворотами, красный кушак, шелковая, сплошь в кружеве и вышивке рубашка.
- Да, одна из моих прабабок поплавала капитаном на барахской галере. Кажется, как раз у нее твой дед на корме нужники чистил, - невозмутимо ответил киммериец и вынул из ножен меч. - Смотри-ка, какая славная безделушка сыскалась в ее девичьем сундуке! Не пора ли нам свести счеты, вонючая отрыжка Нергала?
Побагровев от ярости, кормчий метнулся к вороху одежды и выхватил собственный меч.
- Твоя прабабка спала в пещере с горным козлом, когда мой дед был капитаном! - прошипел он. - И мне не терпится унюхать, так ли противно воняют твои кишки, как семя того козла!
Этого ему говорить не стоило. Конан, сведя брови, сделал один-единственный выпад - и получил удовольствие наблюдать, как Гоэрций, выпустив из ослабевшей руки меч, падает на колени, зажимая локтем живот.
- Добрая сталь, клянусь печенью Крома и твоей, вываливающейся сейчас на песок. Ведомо ли тебе, непочтительный аргосский пес, что кхитайский воин, получив на совершеннолетие меч, пробует его на первом же крестьянине, и тот, умирая со вспоротым животом, обязан поблагодарить небеснорожденного за то, что именно его он выбрал для проверки своего оружия, - наставительно изрек Конан, вытирая клинок рубашкой Гоэрция. - Не худо было бы и тебе поблагодарить меня - твоя кровь первая на этом мече! Что ты там хрипишь, ничего не пойму.
Рулевой "Красной Руки" силился что-то сказать, но из горла у него вырывались только невнятные сиплые звуки. Наконец он дотянулся до своей одежды, выхватил из тряпок какой-то клочок и попытался засунуть себе в рот. Но до рта он его не донес. Кровь хлынула у него горлом, пират боком повалился на горячий песок.
- Ну-ка, что это ты попытался сожрать под конец, - пробормотал Конан, разжимая пальцы мертвеца.
* * *
- Благодарение великому Митре, ты жива И невредима! - уже в третий раз восклицал граф, оглядываясь на Белезу. Они сидели в Большом Зале за поздним обедом, но граф почти ничего не ел. Если не считать нескольких сорванных крыш, буря не нанесла форту урона, - он стоял высоко над морем, и волны, как ни были огромны, его не достали. Корабль граф счел, конечно, разбившимся, и был очень огорчен этим обстоятельством, но он едва не сошел с ума от горя, когда служанка сообщила ему, что Белеза исчезла, и вместе с нею исчезли Тина и Зароно. И какова же было всеобщее изумление и восторг, когда "Слава Зингары" показалась на горизонте как ни в чем не бывало. Зароно немедленно рассказал графу о том, какую роль сыграла Белеза в спасении корабля, и Валенсо только головой качал: он никак не ожидал в своей хрупкой воспитаннице такой решительности и отваги.
- Правда, большей частью парусов и мачтой пришлось пожертвовать, - заключил Зароно свой рассказ. - Теперь мы еще задержимся на какое-то время для ремонта.
- Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Мои люди в вашем распоряжении, Зароно. А теперь, Белеза, не хочешь ли ты немного отдохнуть после подобных приключений?
- Это означает, что вам нужно поговорить с Зароно наедине, да, дядюшка? - улыбнулась Белеза. - Но я пойду. Это все для меня и в самом деле оказалось… немного слишком. - Кивнув мужчинам, она удалилась к себе.
- Пойдемте выйдем на берег, - предложил Зароно. - У меня действительно есть что сказать вам.
В бухте кипела работа. Под несколько потрепанную галеру подкладывали бревна, вытаскивая ее на берег для ремонта. Теперь уже было не различить, где люди графа, а где - матросы Зароно. Глядя на эту суету и оживление, Зароно проговорил:
- Я восхищен вашей племянницей, граф. Удивительная девушка. Скажите, вы не смеялись надо мной вчера, когда заявили, что я могу рассчитывать на ваше согласие, если попрошу ее руки?
- Нет, не смеялся, - мрачно ответил Валенсо. - Ей - да и всем моим людям - нужно как можно скорее уехать отсюда. Вы ей, похоже, нравитесь - особенно после вчерашней бури. Она просто глаз с вас не спускает.
Зароно с беспокойством взглянул графу в лицо - тот не шутил.
- Тогда еще один щекотливый вопрос, благородный дом. Если угодно, на правах будущего родственника. - Валенсо поморщился, но смолчал. - Почему вы так упорно хотите остаться здесь один - без рабочих, без защитников, без слуг. Что это была за невиданная буря, обрушившаяся только на вашу бухту? О каком черном человеке говорила вчера эта обезьянка, любимица Белезы?
- Это целых три вопроса, - усмехнулся Валенсо краем рта. - Но вы правы, ответ на них один. И он очень прост. У меня старые счеты с одним стигийским колдуном, Тот-Амоном. Он, как вы уже могли убедиться, могущественнейший маг. Когда-то давно мы повздорили, и он поклялся отомстить. Я надеялся, что на море он не сможет меня выследить в облике призрака - духи не могут путешествовать по воде, а сам пуститься за мною в погоню не захочет. Но, видно, его жажда мести сильнее, чем я думал. Он здесь, и нынешняя ночь тому доказательство. Довольно мне бегать от него, я встречу наконец свою судьбу, какою бы она не была… Но мои домашние не должны пострадать, - твердо заключил он.
- Но у нас с вами в общей сложности двести с лишним человек! - воскликнул Зароно. - Неужели мы все не сможем справиться с каким-то колдуном…
- Бросьте, дель Торрес. Вы не помните, что было ночью? Все спали, как младенцы. Все до единого, и ваши бойцы также. За что тут можно ручаться, на что положиться? Что мы против волн и ветра? Против изощренной магии? - Он помолчал и тихо проговорил: - Признаться вам, я безумно боюсь. Но это еще не значит, что меня заставят праздновать труса и прятаться за чужие спины.
Зароно не нашелся с ответом.
- Смотрите-ка! - воскликнул вдруг граф, указывая на горизонт. - "Красная Рука" Строма! Отзовем людей? - Дель Торрес сощурился, разглядывая входящий в бухту корабль.
- Он почти не поврежден, - процедил капитан сквозь зубы.
- Везет мерзавцу! Нет, людей мы отзывать не будем. Нас сейчас втрое больше, вряд ли он осмелится атаковать. Пойдемте узнаем, что ему надо!
Светловолосый гигант спрыгнул на песок и уверенно зашагал к зингарцам.
- Эй, гранды! Как насчет еще раз попробовать договориться? - окликнул он хозяев.
- Если договориться - милости просим, - насмешливо ответил Зароно. - А если получить стрелу в голову, так лучше и не пробовать, по-моему.
- Ну, во всяком случае, я безоружен, если не считать меча. Но с ним я не расстанусь даже перед рогатой мордой Нергала!
- Что вам угодно на этот раз, капитан Стром? - холодно спросил граф, прерывая обмен любезностями.
- То же, что и раньше, но с некоторыми изменениями! - расхохотался аргосец. - В последнюю нашу встречу, граф, я полагал, что у вас нет корабля, зато есть сокровища. Теперь я думаю, что у вас есть корабль и карта, но все еще нет сокровищ. У меня же есть лишь сотня головорезов, которая устроит вам кучу неприятностей, едва вы выйдете в море. Разумеется, при честном дележе ничего подобного не случится.
- Карта? - удивленно переспросил граф и взглянул на Зароно.
- Ну разумеется, карта! Пикты, как известно, не носят сапог! - Стром снова расхохотался. - Прямо сейчас я предлагаю следующее: впустить меня в дом и угостить стаканом вина. Мне плохо даются обсуждения при пересохшей глотке.
- Но твои люди останутся в шлюпке, - быстро проговорил Зароно. - Ты пойдешь один.
- Ну разумеется! Если граф Валенсо даст мне слово, что я выйду из форта таким, как вошел, ни один из моих людей не ступит на берег.
- Это в их же интересах, - предупредил Валенсо. - Я даю вам слово, капитан.
В напряженном молчании троица проследовала все в тот же Большой Зал. Здесь к ним присоединился Гальборо. Граф распорядился принести вина и с мрачным видом сел в свое кресло. На галерею тихонько пробрались Белеза и Тина, сев так, чтобы все видеть и слышать, но самим при этом оставаться невидимыми.
Стром, залпом осушив свой кубок, немедленно перешел к делу.
- Насколько я понимаю, уже все знают о драгоценностях старого Траникоса, - заявил он. - Более того, ты, Зароно, завладел моей картой. Все мы хотим получить часть золота, причем каждый, разумеется, рассчитывает на большую часть… - Он обвел собравшихся насмешливым взглядом.
- Не объяснишь ли ты мне вот какую вещь, - щуря темные глаза, сказал Зароно. - Если у тебя все это время была карта, во имя каких милостей Митры ты тянул столько времени?
- А у меня ее и не было! - радостно сообщил Стром. - Старика-то, как выяснилось, подколол Зингелито. Но у него не было ни корабля, ни команды, пока он, наконец, не сманил в эту бухту графа. Но к тому времени один из моих людей выкрал карту и принес ее мне. Но это было как раз на исходе лета, так что я еще ждал всю осень, зиму и весну, пока не кончатся шторма. И вот я наконец высаживаюсь здесь - и обнаруживаю форт графа Валенсо! Ну что я мог еще подумать? Разумеется, я стал требовать доли.
- А что заставляет тебя думать, что сокровища все еще в пещере? - все так же щурясь, спросил Зароно.
- То, что вам все-таки нужна карта, чтобы до них добраться! - ответил капитан "Красной Руки", по-видимому, очень довольный своей прозорливостью. - Иначе зачем вам понадобилось выслеживать и убивать Гоэрция, моего рулевого? Я послал его просто на всякий случай, найти отмеченное место, а в два часа пополудни нашел его труп, почти перерубленный пополам и раздетый до последней нитки! Не пикты же это сделали, там поработала добрая сталь и хорошая выучка. Итак, - заключил он, у вас есть карта, но нет сокровищ. Лохань Зароно не один месяц простоит в ремонте после этой бури. Так что у меня есть корабль, которого - почти - нет у вас. Валенсо располагает припасами и лагерем. Я предлагаю объединить все это и разыскать наконец сокровища!
- Но все население форта и люди Зароно не поместятся на вашем корабле, капитан Стром, - возразил Валенсо.
Стром расхохотался.
- За кого вы меня принимаете? Тысяча хвостов Нергала! Чтобы я, располагая силами в сто человек, пустил к себе на борт двести пятьдесят зингарцев? Я еще не сошел с ума. Отсюда уедут лишь граф с племянницей и Зароно с двадцатью наиболее дорогими ему людьми. Не более того. - Широкая ладонь капитана хлопнула по столу. - Ни одним человеком.
- Это исключено, - отрезал граф.
- Ну, в таком случае, - осклабился Стром, - остается в силе мое прежнее предложение. Если мне выделяют часть сокровищ, я позволяю всем, кто пожелает, беспрепятственно уйти отсюда. Если нет - пойдете на дно вместе со своим золотом.
- Как ты думаешь, - вкрадчиво проговорил Зароно, - что помешает нам сейчас захватить тебя как заложника и держать на нижней палубе, пока мы не уйдем достаточно далеко?
- Честное слово графа Корзетты, - широко улыбнулся великан. - Кроме того, мои ребята предупреждены именно на этот случай. Если я не вернусь в положенный срок, они снимутся с якоря - и поминай, как звали. А потом непременно Подстерегут вас.
- Кажется, я поторопился обещать этому негодяю неприкосновенность, - проворчал Валенсо из своего кресла.
- Да, ваша светлость, это вы дали маху, - кивнул Стром с довольной ухмылкой.
- Да уж пожалуй, клянусь Кромом!
Этот голос раздался прямо под галереей, и Белеза, рискуя привлечь внимание, невольно вскочила, чтобы увидеть его обладателя. Незнакомец был одет странно, но удобно, Белеза отметила богатство ткани и полное небрежение хозяина своим костюмом. Вошедший был черноволос, синеглаз и просто огромен. Ширина его плеч поражала, но еще больше поражала в нем грация огромной кошки, что скользит неслышной тенью в желтой траве.