Пертурабо знал, что звездный вихрь был не первой пространственной аномалией, носившей это имя. Жалкий писарь, который обозначил вихрь этим чужим названием, был идиотом. Нечто столь колоссальное и ужасное заслуживало имени, которое вселяло бы в сердца страх, которое бы помнили до скончания времен, до того дня, когда звезды погаснут, и единственным светом во Вселенной останется это жуткое зарево прожорливой оболочки вихря.
Пальцы Пертурабо запорхали над панелью, с которой он вывел на экран карты; название в вертикальной рамке изменилось, и его тонкие губы изогнулись в некоем подобии улыбки. Это изменение распространится по всем флотам и теперь будет отражено во всех базах данных, где хранятся карты северо-западного региона Галактики.
- Да, - сказал он. - Имя, которое никто, однажды услышав, не забудет.
Подчиняясь команде Пертурабо, двигатели "Железной крови" полыхнули, унося корабль вглубь звездного вихря.
Нет, больше это не "звездный вихрь". Теперь его будут называть "Око Ужаса".
Они называли его Додекатеон - в честь двенадцати тиранов Олимпии. Собрания ордена каменщиков IV легиона проходили на кораблях Железных Воинов с давних времен, еще до того, как Пертурабо воссоединился со своими генетическими сынами. Ни в самом ордене, ни в его собраниях не было ничего таинственного: никакого тайного учения, никаких секретов, связанных с его деятельностью. Это было просто место для встреч строителей и воинов, где можно было обсуждать новые архитектурные проекты, моделировать прошлые битвы и предлагать новые методы ведения войны.
Сюда мог прийти любой легионер, но на практике посещать собрания ложи могли только офицеры. Кроагер, как и каждый Железный Воин, знал о существовании ордена, но раньше никогда не мог выкроить время, чтобы сходить туда самому. Теперь же, когда флот приближался к аномалии, скрывавшей оружие Ангела Экстерминатус, а он занимался тем, что заменял стершиеся зубцы на полотне цепного меча, в его оружейную пожаловали Барбан Фальк и Форрикс.
- Мог бы поручить это сервам, - заметил Форрикс.
- Предпочитаю делать сам, - ответил Кроагер.
Он сидел скрестив ноги, поверх облегающего комбинезона облаченный в тунику из стального цвета мешковины. Перед ним на промасленной ветоши лежали около сотни острых как бритва зубьев, словно выдернутых из челюстей какой-то механической акулы. Все новые, отполированные, смазанные и готовые разрывать плоть.
- У тебя есть более важные дела, - казалось, Фальк раздражен тем, что его собрат-триарх занимается такой примитивной работой.
- Например?
- Ты должен пойти с нами, - ответил Форрикс и протянул руку, чтобы забрать у товарища меч, но Кроагер резко отдернул оружие:
- Не трогай мой клинок. - Его пальцы сжались, крепче обхватывая рукоятку. - Куда мы идем?
- В Додекатеон, - пояснил Форрикс. - Пора тебя представить.
Кроагер ослабил хватку и вернул меч на стойку у стены, заполненную другими клинками, палицами и огнестрельным оружием.
- Орден каменщиков?
Форрикс кивнул, и Кроагер последовал за ними в освещенные неверным светом, пропахшие маслом коридоры "Железной крови". Некоторые были ему хорошо знакомы, в некоторых же помещениях он никогда не бывал. Они проходили через арочные галереи, где выстроились рядами артиллерийские орудия, где сотни тяжелобронированных машин были подвешены на толстых цепях к усиленным фермам потолка. Они поднимались по огромным спиралям лестниц, обвивавших колонны гудящей, обжигающей энергии, мимо сверхзащищенных магазинов, доверху забитых снарядами, шанцевым инструментом и миллионами зарядов с взрывчатыми веществами. На кораблях Железных Воинов, по сравнению с другими легионами, гораздо больше места отводилось под материальные средства обеспечения, так как их способ ведения войны подразумевал бесперебойные поставки боеприпасов большой взрывчатой силы.
Хотя в лабиринтах "Железной крови" легко было заблудиться, Кроагер знал, что они направляются в переднюю часть корабля. Высокие залы с раскаленными стенами и покрытыми конденсатом трубами сменялись все более тесными помещениями, в которых практически все пространство было занято носовыми орудийными системами: огромными трубами торпедных аппаратов и реле питания, обслуживавшими батареи крупнокалиберных орудий, установленных по обе стороны от изогнутого носового тарана.
- Ты правда никогда не был на собрании Додекатеона? - спросил Фальк.
- Никогда.
- А почему нет?
Кроагер пожал плечами.
- Всегда находились более важные занятия, чем просто разговоры о войне. Я предпочитаю готовиться к бою.
- Ты триарх, - сказал Форрикс, - и теперь для тебя разговоры о войне - часть этой подготовки.
Закругленный пандус, по которому они спускались, выходил на длинную парадную галерею со стрельчатым сводом. Железные Воины, собравшиеся в галерее, разбились на множество небольших групп: некоторые внимательно изучали подборки архитектурных планов, другие же рассматривали на гололитических экранах чертежи стен, вероятные схемы их обстрела и таблицы огня. Всего здесь было около ста воинов, кто-то в доспехах, кто-то - в кольчужных туниках.
- Все выглядит очень… непринужденно, - заметил Кроагер.
- Только на первый взгляд, - возразил Форрикс. - Уж поверь, это настоящее змеиное гнездо. Здесь заключаются и расторгаются союзы, здесь скрепляют договоры и приносят клятвы, о которых забывают еще до конца собрания, что очень полезно.
- Да какая же в этом польза.
Форрикс широко улыбнулся:
- Напротив, выгодно знать, кто кого поддерживает и кто с кем сговорился. Может пригодиться, когда будешь планировать свой боевой порядок. Когда любым трем кузницам войны приходится сражаться вместе, здоровый дух соперничества только подстегивает их. Если ты правильно оценил, насколько далеко должно зайти это соперничество, каждый из них постарается превзойти самого себя; но если ты ошибся, твоя армия будет занята не врагом, а внутренними склоками.
- Понятно, - сказал Кроагер, хотя идея стравливать кузнецов войны между собой показалась ему слишком разрушительной. - А в других легионах есть подобные ордены?
- В последнее время появились, но Додекатеон существовал еще до того, как Лоргаров мальчик на побегушках надумал заменить его собственной ложей.
- Да уж, мы его быстро спровадили, - засмеялся Фальк. - У нас есть свой орден, и другой нам не нужен.
В их сторону стали оборачиваться: новость о прибытии Трезубца распространялась среди собравшихся воинов. Додекатеон не признавал рангов и чинов, но о некоторых из них, слишком важных, нельзя было забывать даже здесь. Идущих триархов встречали вежливыми кивками; кого-то Кроагер знал, многих видел впервые, а кое-кто, кажется, был вообще не из IV легиона.
Одним из них был мечник из Детей Императора с лицом, изуродованным шрамами, тот самый, кто сопровождал Фулгрима в Кавею феррум, кто сбил Кроагера с ног. Фулгрим называл его Люцием. Воин был без своей пары мечей - на поясе висели пустые ножны, - и рука триарха потянулась к оружию прежде, чем он вспомнил, что и сам не вооружен. Люций, заметив его ярость, ухмыльнулся и небрежно отсалютовал.
- Почему этот скользкий паршивец здесь? - спросил Кроагер.
- Знак сотрудничества между легионами, - Фальк чуть ли не плевался от злости. - Мы приглашаем одного представителя из ордена Фулгрима, они берут одного из наших.
- Шпион?
- Эмиссар, - уточнил Форрикс. - Посол.
- И кто представляет нас?
Форрикс пожал плечами:
- Камнерожденный и кто-то из людей Беросса, не знаю, как его зовут.
Люций куда-то скрылся, а Кроагер заметил серебристо-белые волосы кузнеца войны Торамино - он разговаривал с бритоголовым воином, который стоял к Кроагеру спиной. Затем они оба отошли в боковую галерею, но прежде воин повернул голову, и Кроагер узнал в нем Харкора. Хотя он с настороженностью отнесся к предложению помощи от бывшего кузнеца войны, зная, что тот рано или поздно предаст его ради собственного продвижения, его все равно поразило, как быстро Харкор побежал к Торамино, чтобы похвастаться своим влиянием на нового триарха.
Возможно, на эти собрания и правда стоит ходить - чтобы оценить, когда верность сменится предательством и подлостью.
- Трезубец, - произнес голос, в котором тепла было не больше, чем в леднике. - Нечасто нам выпадает честь видеть вас здесь вместе. Значит, предстоит действительно серьезный бой.
Железный Воин в полном доспехе появился из толпы и подошел к ним. На его броне было и вороненое железо - цвет легиона, и черно-золотые шевроны, отполированные до блеска, но основным цветом был холодный оттенок слоновой кости - знак апотекария. Одна перчатка казалась больше, так как содержала инструменты целителя и хранителя мертвых; в другой воин сжимал нефритовый жезл в форме удлиненной молнии. Один конец жезла был увенчан сапфировой сферой, наполненной туманом, другой - сферой нефритовой, в которой под защитой невидимого энергетического поля плескалась какая-то жидкость.
- Железо внутри, Верховный, - сказал Форрикс, почтительно склоняя голову.
Фальк повторил этот вежливый жест:
- Верховный Сулака. Железо внутри.
- Железо снаружи, - отозвался апотекарий, коротко поклонившись.
Этого Сулаку Кроагер не знал, но невзлюбил с первого взгляда. У него было лицо с приятными чертами, не вызывавшее, однако, доверия, темные волосы и голубые глаза; будь он простым смертным, то показался бы красивым. Он улыбался, как плохой итератор: вроде бы с чуткой искренностью, но совершенно неубедительно.
- Так это и есть кузнец войны Кроагер? - сказал Сулака, протягивая тому свободную руку.
Кроагер ответил на жест, сжав запястье воина, и почувствовал в нем неожиданную силу.
- Приветствую, Сулака.
- Здесь ко мне обращаются "Верховный", - заметил воин. - Единственный титул, которое признает это собрание равных. Но так как ты новичок в ордене, я не обижен.
Кроагер сдержанно кивнул в ответ на мягкий упрек.
- Чувствуй себя свободно в нашей компании, - продолжал Сулака, уводя их вглубь зала. - Здесь есть чем заняться.
- Например? - спросил Кроагер.
- Я покажу тебе.
Длинные цепи, свисающие с высокого потолка, удерживали горящие факелы, дым от которых пологом накрывал зал, зрительно сужая пространство. Гул приглушенных голосов звучал спокойно, но и в нем слышалась яростная гордость, которую рассказчики не могли сдержать при каждом упоминании убитых врагов, брешей, эскалад и линий наступления. Сулака провел их мимо одного из столов, заваленного, как показалось Кроагеру вначале, строительным мусором; приглядевшись, он понял, что куски серого камня используются для обозначения боевых отделений и артиллерии.
- Мы реконструируем сражения прошлого, - пояснил Сулака. - И наши, и наших братьев, чтобы учиться на их ошибках и совершенствовать тактические протоколы.
За широкими спинами воинов, обступивших стол, Кроагер разглядел с любовью изготовленную модель большой башни, вокруг которой расположилось еще большее количество пронумерованных единиц, на этот раз окрашенных в черное.
- Здесь кузнецы войны 34-го и 88-го гранд-батальонов воссоздают осаду Дюлана, - сказал Сулака с улыбкой, - но, надеюсь, на этот раз, в отличие от оригинала, до потасовки не дойдет. Вот Железная цитадель аурейской технократии, где мы выяснили, что Ангрона стоит выпускать в бой как можно раньше - тогда список погибших стал бы гораздо короче. Для Сынов Хоруса, по крайней мере.
Он указал на третий стол:
- А это из недавних приобретений: битва за Совершенную крепость, где наши братья из Третьего легиона потерпели поражение несмотря на то, что планировать фортификации помогал Железный Владыка.
Кроагер остановился, чтобы полюбоваться моделью Совершенной крепости, которая была представлена на гололите в огромном каменном корпусе. Между гражданскими зданиями и военными не было никакой разницы: каждое строение представляло собой в равной степени и место для жилья, и укрепленную точку - бастион обороны. В архитектуре стен и зданий чувствовалось, что их создатель руководствовался прежде всего принципами эстетики, но вот дороги и инфраструктуру проектировал явно кто-то более прагматичный.
- Само население - это щит, - заметил Кроагер, ища в городе уязвимые места.
- Или же силы гражданской обороны, если посмотреть с другой стороны, - заметил Сулака.
- Они просто заслонка из мяса, - повторил Кроагер, - но тот, кто так спроектировал крепость, - идиот.
Призрачное движение, а затем благоуханное дыхание совсем рядом:
- Крепость спроектировал сам Фениксиец, - сказал Люций на ухо Кроагеру, с излишней фамильярностью проведя рукой по его шее. - Ты утверждаешь, что мой примарх идиот?
Кроагер оттолкнул руку воина и с трудом сдержался, чтобы не оторвать самоуверенному наглецу голову. С одной стороны от себя он чувствовал громаду Фалька, с другой - Форрикса, и то, что они стоят рядом с ним, внезапно наполнило Кроагера гордостью. Атаковать Люция было бы ошибкой по целому ряду причин, и мечник это знал. Сдержав злость, Кроагер кивком указал на Совершенную крепость:
- Рассчитывать на сострадание врага - ущербная стратегия. Город выживет, только если нападающие побоятся стрелять по населению, но если бы я возглавлял атаку, с этим проблем бы не возникло.
- Имперские войска думают иначе, - сказал Люций, и шрамы на его лице исказились. Многие из его ран или плохо зарубцевались, или намеренно поддерживались в открытом состоянии; Кроагер подумал, что это, должно быть, болезненно.
- Они изменят свое мнение, - возразил он, - и быстрее, чем ты думаешь. К тому же, эта "Совершенная крепость" все-таки пала, ведь так? Значит, до совершенства было далеко.
- Пала, но не потому, что в ее устройстве были ошибки.
- Тогда почему? - поинтересовался Фальк.
- Потому что она нам надоела. На тот момент нас устраивало, что крепость достанется Кораксу и его чудовищам, - ответил Люций. - Мой легион - воины, а не тюремщики. Мы не предназначены для того, чтобы охранять завоеванные миры, и эту задачу оставляем другим легионам, тем, кто менее… предприимчив.
Колкость была настолько мелочной, что Кроагер только рассмеялся и, оттолкнув Люция в сторону, двинулся к топографической арене, состоявшей как из физических моделей, так и из гололитических конструктов. Она занимала всю заднюю часть зала, и более мощной крепости, чем та, которую представлял этот макет, Кроагеру видеть еще не доводилось. Укрепления ее создали не человеческие руки: какое-то великое существо преобразило целый континент, сделав его самым прочным, самым прославленным и самым неприступным бастионом во всей Галактике. В этом шедевре титанических масштабов сложность конструкции соединялась с функциональной красотой так искусно, что у Кроагера перехватило дыхание. Он знал, что это за сооружение, хотя никогда не видел его воочию.
- Императорский дворец.
- О да, - отозвался Сулака. - Обязательный экспонат Додекатеона.
С десяток воинов собрались вокруг стола, и каждый руководил частью атаки или обороны. Подчиняясь их приказам, голографические модели огромных армий вступали в бой: десятки тысяч воинов в пронумерованных дивизиях атаковали или отступали, кроваво-красным приливом окружая осажденный дворец. Зрители, наблюдавшие за симуляцией, давали сражавшимся советы, предупреждали возгласами о внезапных нападениях из тайных подземных ходов, указывали слабые места на парапетах, бреши, которыми можно было воспользоваться, и ворота, которые не выдержали очередного артиллерийского обстрела.
Императорский дворец осаждали миллионы легионеров и армейских ауксилий, но Кроагер сразу увидел, что у них ничего не получится. Защита была слишком хорошо укреплена, стены - слишком высоки, оборона слишком хорошо скоординирована, а сами фортификации - слишком хитроумны, чтобы их взять. Шанс подняться на стены был только у некоторых частей атакующего войска, и лишь немногим из них представится возможность этот шанс осуществить. На генералов, командовавших осадой, со всех сторон сыпались предложения, начиная от тривиальных "Больше пушек, больше штурмов!" до совсем уж нелепых в духе "Не сдавайтесь!".
Но на практике все советы оборачивались ничем: воины, руководившие обороной, с легкостью, прилагая минимальные усилия, отбивали каждую атаку. Понаблюдав за этим круговоротом маневров, Кроагер заметил в нем систему, в корне отличавшуюся от той, в рамках которой обучили его самого.
Кузнецы войны, защищавшие дворец, использовали тактику чужого легиона.
- Они действуют согласно доктринам Имперских Кулаков, - сказал Кроагер.
- Конечно. - Рядом с ним вновь появился Сулака. - Именно Дорн и его легион трудяг укрепляли дворец, так что логично играть по его правилам.
- Особо нового тут ничего не изобретешь, - заметил на это Кроагер.
Тем временем в окрестностях Катманду захлебнулась еще одна атака, а штурм возвышенности Дхаулагири закончился поражением с ужасающими потерями: число убитых составило сотни тысяч.
- Согласен, - отозвался Сулака. - Но у нас преимущество в численности десять к одному. Рано или поздно наша армия пробьется внутрь.
- Может быть, - Кроагер покачал головой. - Но все, что достанется победителю, - это величайшие на Терре развалины.
- Думаешь, что справился бы лучше? - сказал кто-то за его спиной.
Железный Владыка появился из сумрака, великолепный в своей боевой броне, и все разговоры смолкли. Сокрушитель наковален был закреплен у него за спиной; кибернетические порты на голове тускло блестели в свете факелов, а лицо, остававшееся в тени, казалось мрачным. На плечи примарха был наброшен горностаевый плащ Фулгрима, скрепленный блестящей пряжкой-черепом, и драгоценный камень, украшавший пряжку, мерцал золотыми прожилками.
- Повелитель, - заговорил Форрикс. - Мы не знали, что вы здесь.
- Я так и понял, - сказал Пертурабо, и следом за ним из теней показался Железный Круг.
Форрикс поразился тому, как незаметно тяжеловесные телохранители примарха проникли в зал, не выдав себя ни звуком. Боевые роботы держались по обе стороны от Пертурабо, а тот медленно обошел стол с макетом Императорского дворца, качая при этом головой, словно воины разочаровали его недостатком смелости и изобретательности. Холодные голубые глаза примарха окинули быстрым взглядом диспозицию армий, бессильных перед стенами дворца, и увиденное заставило его губы сжаться в тонкую недовольную линию.
Досада на лице Пертурабо напомнила Кроагеру, почему его, собственно, и приняли в Трезубец:
- Да, думаю, что справился бы.
Примарх обернулся к нему:
- И ты бы захватил объект, перед которым так показательно спасовали другие кузнецы войны?
- Именно так.
- В таком случае ты или дурак, или гений.
- Наверно, и тот и другой в какой-то степени.
- Посмотрим. Верните симуляцию к началу, и на этот раз пусть кузнец войны Кроагер командует штурмом. Остальные параметры оставить без изменений. Начинайте.
Пертурабо отошел от голографически улучшенной модели, на которой армии отступили на начальные позиции, а мертвые воскресли. Но Кроагер, покачав головой, сжал руку в кольчужной перчатке в кулак и указал на примарха:
- Нет. Не все параметры останутся одинаковы.
- И что же ты хочешь поменять, мой храбрый триарх? - спросил Пертурабо и, упираясь руками о край стола, наклонился вперед так, что жесткие зеленоватые лучи проекторов окутали его лицо призрачным свечением.