- Я хочу купить твой дом, - без обиняков заявил Антоний.
Он-то собирался постепенно подвести к этому разговор да еще полюбоваться физиономией Катона, когда до того дойдет суть происходившего. Однако сейчас он был слишком раздражен для хитрых многоходовых комбинаций.
- Этот дом выстроен моим прадедом, - ответил Катон. - И ты хочешь, чтобы я тебе его продал для оргий и всяких бесчинств?
Антоний подошел к столу, взял кусок хлеба и обмакнул его в масло. Кажется, напоследок ему все же удастся повеселиться.
- Боюсь, - сказал он, - других покупателей, кроме меня, тебе не найти. И гости к тебе скоро совсем перестанут ходить. Слухом, знаешь ли, земля полнится.
Катон в ответ фыркнул.
- Напротив, - сказал он. - Я думаю, мой дом сильно вырастет в цене, как только ты съедешь отсюда.
- Боюсь, я совсем не намереваюсь куда-то переезжать, - ответил Антоний.
- Бояться незачем, - сказал Катон. - Полагаю, сенат вознамерится вместо тебя.
- Катон говорит, в Галлии сейчас идет война, - вставила Винцитат. - Совсем как в поэме. Вот здорово было бы отправиться посмотреть настоящую войну!
- Что?.. - удивился Антоний.
- Итак, Антоний, - сказал мировой судья, - тебя можно поздравить.
- С тем, что выжил после того приговора? - поинтересовался Антоний.
- Нет, - сказал судья. - С самым необычным преступлением. Никогда раньше подобного не встречал.
- Что-то не припомню закона, который воспрещал бы держать дома дракона!
- Раньше не было, а теперь есть, - сказал мировой судья и уставился в бумаги. - Вопрос об установлении вины в данном случае не стоит. Следует только решить, что делать с этим созданием. Жрецы из храма Юпитера полагают, что подобное животное окажется очень значимым как жертвенное. Нужно лишь подыскать способ.
- Да я ее для начала выпущу прямо на форуме! - рявкнул Антоний. - Нет, погоди, я совсем не имел в виду… - Он перевел дух, заставил себя улыбнуться и наклонился к судье через стол. - Полагаю, мы можем договориться.
- Для этого у тебя даже сейчас денег не хватит, - ответил судья.
- Послушай, - сказал Антоний. - Я заберу ее на свою виллу в Стабии. - Судья вскинул бровь, и он поправился: - Или куплю кусок земли возле Арминии. Там полно места, она никому не будет мешать.
- Ну да, а потом у тебя кончатся деньги или пьянство вгонит в могилу, - сказал судья. - Ты хоть понимаешь, что эти твари по сто лет живут?
- В самом деле? - безучастно проговорил Антоний.
- Кроме того, осведомители сообщают, что она уже длинней Брундизийского дракона, который уничтожил почти половину отряда четырнадцатого легиона.
- Да она же кроткая, как ягненок, - сделал последнюю попытку Антоний.
Мировой судья молча смотрел на него.
- Остается Галлия? - спросил Антоний.
- Остается Галлия, - ответил судья.
Слуги весело упаковывали вещи Антония. Весьма постный вид был только у тех, кого он решил взять с собой.
- Ну? Теперь ты счастлива? - с горечью обратился он к Винцитат.
- О да, - ответила она, доедая очередную козу.
Антонию было велено отбыть в ночи и притом под стражей.
Но когда прибыл вооруженный эскорт - опытные солдаты в латах и с копьями, - обнаружилось неожиданное препятствие. Вици уже не помещалась на городской улице.
- Ладно, ладно, только без суеты, - замахал руками Антоний, отгоняя драконицу обратно во двор. Пока обошлось без разрушений, дом на той стороне лишь слегка покосился. - Пусть она перелетит в порт Аврелия и встретит нас на той стороне!
- Еще не хватало, чтобы эта тварь летала над городом, - ответил центурион. - Прикинь, вдруг возьмет да сграбастает с улицы знатную даму или почтенного торговца! А мы отвечай!
Он был за то, чтобы прикончить Винцитат прямо на месте, и безотлагательно. Антоний был за то, чтобы его самого пришибить, и недолго думая перешел от слов к делу. Солдаты оттащили его и, приперев к стене дома, вытащили мечи.
В этот момент Вици перегнулась к ним через стену и сказала:
- Антоний, мне кажется, я наконец поняла, как выдыхать пламя! Хочешь, покажу?
Солдаты мигом выпустили его и в ужасе отскочили подальше.
- Ты же вроде говорила - не можешь, - глядя вверх, прошипел Антоний.
Признаться, он был этим обстоятельством немало разочарован.
- А я и не могу, - сказала она. - Но я подумала, что так они верней отвяжутся от тебя.
Протянув - опять-таки через стену - изящную переднюю лапку, она взяла его и подняла над землей. Потом махнула другой - и подцепила отчаянно заверещавшего вьючного мула вместе с поклажей.
И прыжком взвилась в воздух.
- Юпитер прищеми тебе печенку, ты спятила! - крикнул Антоний и судорожно ухватился за ее когти. Земля под ним плавно кружилась, уходя все ниже.
- Теперь ты видишь, как это здорово? - спросила она. - Куда приятнее, чем тащиться по пыльной земле!
- Осторожнее!.. - заорал Антоний, заметив внезапно надвинувшийся храм Сатурна.
- Ой, - спохватилась Вици и заложила вираж. Откуда-то сзади донесся ослабленный расстоянием треск каменной кладки. - Она и так рассыпаться готова была, - сказала драконица и торопливо захлопала крыльями, забираясь повыше.
Пришлось Антонию согласиться, что путешествие по воздуху было в самом деле куда быстрей обычных способов передвижения. Кроме того, мул, захваченный Вици, был навьючен золотом. Другое дело, драконице очень не хотелось, чтобы он это золото тратил. Что ж, ему в любом случае приходилось оставлять ее самое малое за полмили от того места, где он собирался что-нибудь покупать. Спустя некоторое время такие предосторожности ему надоели, и он, наоборот, стал направлять Вици к самой симпатичной вилле или поместью из числа замеченных с воздуха - и там она спускалась с наибольшим шумом и переполохом, какой только могла произвести. После такой посадки Вици вволю лакомилась скотиной, Антоний же ночевал полным хозяином в доме, начисто покинутом прежними обитателями.
В самый первый вечер, сидя за чашей вина и краюхой хлеба, он начал раздумывать, а надо ли ему тащиться в эту богами забытую Галлию. Кто мог подумать, каким поистине стремительным оказалось воздушное путешествие!
- А может, нам просто в таком духе и продолжать? - лениво заметил он, обращаясь к драконице. - И пусть ловят нас сколько душе угодно! До конца дней не поймают.
- Мне это не кажется правильным, - ответила Винцитат. - Если вот так сломя голову носиться с места на место, ни одного яйца высидеть не удастся. И потом, я же собралась войну посмотреть!
Антоний без сожаления передернул плечами, допивая вино. Честно говоря, он и сам предвкушал, как явится в действующие войска. Во рожа будет у полководца, когда он приземлится у него во дворе верхом на драконе и закаленное воинство разбежится, точно стайка мышей! И если поразмыслить хорошенько, жизнь объявленного вне закона бродяги с драконом была вовсе не такой уж привлекательной. Где бы он, скажем, подружку на ночь себе раздобыл?..
Двумя неделями позже они выбрались из альпийских предгорий. Теперь внизу была уже Галлия. И только тут до Антония постепенно дошло, что он, собственно, даже отдаленно не представлял себе, где оно находилось - действующее римское войско.
На то, что ему любезно подскажет дорогу какая-нибудь галльская домохозяйка, рассчитывать не приходилось, и еще две недели они с Вици просто летали туда и сюда, опустошая местные дворы. Еда здесь была жуткая, а вино вовсе не заслуживало называться вином. В довершение всех бед какая-то сумасшедшая бабка не сочла нужным удирать от своего дома и, когда Антоний вошел, чуть не выпустила ему кишки кухонным ножом. Пришлось ему самому позорно бежать, уворачиваясь от нацеленных в спину горшков и бешеной ругани, и они с Винцитат поспешно взлетели.
- Неприветливые тут края, - сказала драконица, разглядывая тощего поросенка - свою единственную добычу. Все-таки она сжевала его и, хрустя косточками, добавила: - А что там за такое странное облако?
Это был дым. Девять или десять густых столбов. Антоний даже не представлял себе, что когда-нибудь так обрадуется виду бранного поля. Отчим нередко грозил отправить его на границу, и стремление избежать подобной судьбы отчасти предопределило его уход из дому. На самом деле хорошей драки он не боялся, равно как и крови - чужой ли, своей. Было бы за что ее проливать!
Веская причина для кровопролития, как он ее себе представлял, была связана с выгодой. Его, Антония, выгодой.
Бой на земле между тем был в самом разгаре, и скоро они с Вици услышали грохот и лязг - весьма немузыкальный, кстати сказать. Летя в ту сторону, драконица все наддавала и наддавала ходу, так что Антонию пришлось прижмурить глаза - ветер выжимал из них слезы. Потом - с порядочным запозданием - до него дошло, что Вици держала направление не на лагерь в тылу римского войска. Она неслась непосредственно на врага.
- Эй, какого ты… - начал было Антоний, но тут Вици спикировала вниз, да так круто, что у него дыхание оборвалось.
Он судорожно вцепился в веревку, обвязанную кругом ее шеи - эх, ни до чего лучшего не додумался, пока было время! - и, как мог, постарался влипнуть в ее шкуру.
Винцитат испустила яростный рев, и Антоний испытал миг удовлетворения при виде моря вскинутых лиц - на них были ужас и потрясение. Причем как с одной стороны, так и с другой. А в следующий миг Вици ворвалась в ряды галлов, как вихрь. Те шли в бой плотной толпой, и когти драконицы заработали на полную мощь, производя страшное опустошение.
Она приземлилась на бегу и, умерив скорость, развернулась так резко, что Антоний съехал со спины ей под шею и повис, вцепившись в веревку. Потом его пальцы, онемевшие в воздухе, разомкнулись, и он свалился на землю. Вици же снова взлетела, даже не заметив, что потеряла седока. Антоний кое-как встал на весьма нетвердые ноги, перед глазами все плыло. А когда он проморгался, то обнаружил, что на него смотрело все галльское войско.
- Гадес ме феллат, - вырвалось у него. Непосредственно у его ног валялось не менее десятка мертвецов - Винцитат стряхнула их с когтей, чтобы не мешали. Антоний подхватил чей-то меч и щит, оказавшийся лишь самую малость надколотым, и завопил вслед драконице: - Немедленно вернись и забери меня отсюда, ты, нечестивое порождение Этны!..
Но Винцитат была слишком увлечена дальнейшим разгромом неприятеля и не обратила на его крики никакого внимания. Покосившись через плечо, Антоний заметил толстое старое дерево и поспешно прижался к нему спиной, готовясь к последнему бою.
Войско галлов не было армией в правильном понимании этого слова. Их боевые порядки больше напоминали уличную банду, орудующую в лесу. Однако мечи у варваров были острые до безобразия. Сразу пятеро из них кинулись на Антония, ревя во всю силу легких. В одного он пинком запустил разбитый шлем, свалившийся с кого-то, павшего от когтей Вици. Когда налетели остальные четверо, Антоний припал к земле и, прикрываясь щитом, стал метить им по ногам.
Судя по ударам, сыпавшимся на щит, к первой четверке врагов подоспела подмога с секирами. Ох, эти секиры!.. Антоний пырнул кого-то в бедро, другому попал в живот, сумел подняться и даже на какое-то время отшвырнуть троих уцелевших. И улыбнулся сквозь зубы, размахивая мечом.
- Прямо игры в войнушку в Марсовых лагерях, а, ребята?
Галлы оказались начисто лишены юмора. Эти простаки лишь оскалились - и снова бросились на него.
Пот заливал Антонию глаза, он в какой-то мере утратил счет времени, у него текла кровь из ран на руке и ноге. Потом один из его противников зашатался и упал, в его спине торчала стрела. Двое оставшихся оглянулись. Антоний сделал выпад и попал одному в шею, а второго свалила метко пущенная стрела.
Третья стрела бухнула Антонию в щит.
- Смотри, чучело, куда целишь!.. - заорал он и живо укрылся за деревом. Иначе его просто затоптали бы галлы, удиравшие от ливня стрел и яростного драконьего рева.
- Антоний! - прямо рядом с ним приземлилась Винцитат. И небрежным взмахом крыла отшвырнула последних нескольких галлов, пробегавших слишком близко. - Вот ты где!
Какое-то время он смотрел на нее, тяжело переводя дух. Потом бросил меч и щит и сполз наземь, привалившись к боку драконицы.
- Ну нельзя же вот так без предупреждения спрыгивать, - глядя на него сверху вниз, укоризненно проговорила драконица. - Тебя же поранить могли!
Он был слишком обессилен, чтобы ответить как подобало. Смог лишь беспомощно погрозить ей кулаком.
- Да плевал я, хотя бы сам Юпитер желал видеть меня! - сказал Антоний. - Для начала я намерен сожрать половину быка… конечно, при условии, сердечко мое, что вторую половину скушаешь ты… после чего желаю принять хорошую ванну. Вот тогда, пожалуй, и посетителей можно будет принимать.
Улыбаясь, он облокотился о переднюю лапку Винцитат и стал любовно поглаживать коготь. Легионер неуверенно покосился на чудовищный изогнутый клинок и отступил еще дальше.
Польза войны состоит в том, что рабы здесь дешевы и очень, очень послушны. Пускай даже они совсем ничему не обучены. Невелика наука - наполнить водой лохань и принести, куда скажут. Под щедрыми прохладными потоками Антоний в охотку соскребал с себя грязь, после чего залез в эту самую лохань, и у него вырвался вздох наслаждения.
- Неделю бы отсюда не вылезал, - пробормотал он, опуская разом отяжелевшие веки.
- Ммм… - сонно отозвалась Винцитат и рыгнула со звуком, подобным отдаленному грому. Ей достались на обед две трофейные лошади.
- Эй, ты там! Еще вина. - Антоний не глядя щелкнул пальцами.
- Позволь, я налью, - прозвучал спокойный голос, принадлежавший, несомненно, патрицию. Антоний распахнул глаза и рывком сел, увидев плащ военачальника. - Нет-нет, отдыхай. - Рука, опустившаяся на плечо, остановила его движение. - Ты так уютно устроился, что жаль беспокоить. - Полководец уселся в кресло, которое принесли ему рабы, налил вина себе и Антонию и взмахом руки отослал прочь слуг. - Позволь небольшое замечание? Твое появление подкупило своей внезапностью, но кое-что можно было бы доработать.
Антоний взял кубок и поднял его приветственным жестом, представившись:
- Марк Антоний, к твоим услугам.
- Так-так, - отозвался военачальник. Природа была к нему не слишком щедра: узкое лицо, тощая шея и волосы надо лбом, которые вели отступление по всему фронту и готовились перейти к бегству. - Внук консула, как я понимаю?
- Точно, - кивнул Антоний.
- А я - Гай Юлий, также именуемый Цезарем, - ответил полководец и слегка поклонился. Потом добавил задумчиво: - Выходит, мы с тобой дальние родственники. По линии твоей матери.
- Ну да. Куда ни плюнь, полным-полно любящей родни, - усмехнулся Антоний.
Насколько ему было известно, дядя этого самого Цезаря ухайдакал его дедушку-консула где-то на позапрошлом витке гражданских разборок.
Гай Юлий, однако, следил за выражением его лица, и в уголке рта играла улыбка, ясно говорившая, что ему это было тоже известно.
Он сказал:
- А почему бы и нет?
Антоний громко расхохотался.
- И правда, почему бы и нет, - проговорил он, отсмеявшись. - Знаешь, мне вообще-то дали письмо для передачи тебе, но так уж получилось, что я забыл его в Риме. Там предписывается, чтобы мы… - И он жестом обозначил себя вместе с Вици. - Чтобы мы были тебе каким-то боком полезны.
- Будете. Еще как будете, - негромко отозвался Цезарь. - Слушай-ка, а ты не думал о том, чтобы разместить стрелков у нее на спине?..
Джонатан Страуд
Боб Чой: последнее задание
Джонатан Страуд на сегодняшний день является одним из наиболее признанных и популярных авторов новой волны взрослого фэнтези. Самое известное его сочинение - трилогия о джинне Бартимеусе, его приключениях и злоключениях. Она включает книги "Амулет Самарканда", "Глаз голема" и "Врата Птолемея". Есть у Страуда и произведения вне сериалов, например "Победители чудовищ" ("The Heroes of the Valley"), "Последняя осада" ("The Last Siege"), "The Leap" и "Тайный огонь" ("Buried Fire"). Его перу принадлежат также иллюстрированные книжки-игры для юных читателей, в том числе "The Viking Saga of Harri Bristlebeard" и "The Lost Treasure of Captain Blood". Им написана и научно-популярная книга "Древний Рим" для серии "Sightseers series". Писатель живет в Великобритании.
В захватывающем рассказе, предлагаемом вниманию читателя, он отправляет нас на опасное задание вместе с исполненным мрачной решимости охотником на драконов. По ходу дела этот последний обнаруживает, что предстоящее дело сулит оказаться гораздо рискованнее, чем он мог полагать.
* * *
От тела жертвы осталась лишь кучка обгорелых костей. Они были аккуратно сложены в мусорный мешок, приготовленный для выкидывания. В самом низу располагалась тазовая кость, поверх нее, крест-накрест, - кости рук и ног, служившие подставкой для черепа. Ребра, позвонки и мелкие косточки образовывали аккуратные слои кругом черепа. Когда Боб Чой открыл мешок, укладка рассыпалась.
Боб грустно и подавленно зашипел сквозь зубы. Сняв перчатку, он кончиками пальцев ощупал свод черепа, ощутив последние остатки гаснущего тепла. Значит, тварь кормилась примерно час назад, самое большее - два. Теперь ее, вероятно, клонит ко сну.
Боб низко пригнулся, так, что его длинный плащ зашуршал по переулочной грязи. Запах, сохраненный мешком, был свеж и силен. Разило флюолитом, медным купоросом, тонкой смесью других минеральных остатков. Стало быть, вылупился не вчера. Взрослая особь, умная и опытная. Боб Чой прищелкнул языком.
Выпрямившись, он сквозь завесу дождя оглядел жилое здание, высившееся перед ним. Сам Чой был худощавым, сутулым мужчиной с темными редеющими волосами. Капли влаги стекали по его лбу и щекам, но он их не смахивал - стоял неподвижно, вглядываясь и вслушиваясь в окружающее. Одутловатое, ничем не примечательное лицо, усталые глаза в сетке мелких морщин…
В окошке пятого этажа он заметил желто-оранжевое свечение. Возможно, простой фонарь, а возможно, и нет. Боб Чой тряхнул головой и надул щеки. Ну почему они не желают ограничиваться законно приобретаемым мясом? У них не было никакой необходимости убивать. Кому было бы хуже, если бы они вели себя потише? Их плащи и так отлично работали. Так нет же, твари оставались тварями, снедаемыми неуправляемым голодом. И каждый раз они заводились по полной. Иным, чтобы засветиться, требовались годы, но финал был неизменен. Рукой в перчатке Боб прошелся по карманам своего плаща, проверяя, на месте ли оружие. Финал был неизменен.
Он перехватил мешок и, не обращая внимания на стук и потрескивание костей, поволок его через переулок туда, где виднелась дверная арка, защищенная от дождя. Закинув мешок в угол, Боб устроился на ступеньке и стал наблюдать за домом. Прошло несколько минут. Дождь, сочившийся с серо-стального неба, постепенно иссяк. В сотне ярдов от него, на Брайс-стрит, шумела толпа - то громче, то тише. Сидя в тихом переулке, Боб позволил себе сунуть руку за пазуху и извлечь серебряную фляжку. Время было не самое подходящее, но холод и страх требовали скромного допинга. Все равно никто не узнает. Он поднес флягу ко рту.
- Мистер Чой?