- Раз-два в году случаются такие набеги. Это уже стало чем-то вроде спорта, - добавил второй стражник. - Это даже помогает держать себя всегда в форме. Жаль, конечно, погибших, - махнул он рукой в сторону полудюжины трупов защитников Оджары.
- Они так редко нападают на город? - поинтересовался Конан, следуя за стражниками.
- Год на год не приходится. Сейчас в южных пустынях засуха. Тяжелые времена для многих племен. Эти налетчики были в основном из племени Кифаров, Кадаров и Азилей, судя по оперено их стрел. Они нападают на города от отчаяния. В случае победы - огромная добыча. А если они терпят поражение, то возвращаются домой, ведя в поводу освободившихся верблюдов. В конце концов, лишними едоками меньше. В любом случае они в выигрыше. - Стражник грубо рассмеялся.
Все время, пока они шли по стене, следуя за храмовыми воинами, снизу раздавались восторженные крики горожан и стройные приветствия отрядов ополченцев и солдат. Герои дня, не спускаясь, продолжали свой путь по стене.
Через внутренние ворота толпу горожан впустили в храмовый квартал, отгороженный от остального города стеной, такой же высокой, как наружная, но менее массивной. Здесь, среди прекрасного сада с фонтанами, стоял главный храм Садиты и королевский дворец,
Герои дня сошли со стены и проследовали в сопровождении храмовых танцовщиц во внутренний дворик между дворцом и храмом. Ворота, ведущие в этот двор, были не менее крепкими, чем ворота наружной стены. В центре площадки на возвышении стояла вся королевская семья Оджары.
Все трое надели на себя сверкающие церемониальные доспехи, годные не только для парадных случаев, но и для настоящего боя. Африандра поймала взгляд Конана в тот миг, когда он только появился во дворе. Она стояла между родителями - королем Семиархосом и королевой Регулой.
- Горожане, воины, верные служители Садиты! - обратился король к присутствующим в тот миг, когда отряд Зануса выстроился перед ним. - Набег варваров отражен. Враг разбит, как всегда бывало раньше.
Семиархос был высоким, статным мужчиной. Седые волосы пробивались из-под звездообразной короны. Завитые кольца белоснежной бороды опускались на пластину доспехов.
- Сказания о битве и хвалебные песни Садите уже пропеты в храме. Наши убитые, к счастью столь немногие, уже собраны и подготовлены в последний путь. Пусть успокоит Садита их души. Пусть даст она здоровья и скорейшего выздоровления раненым. Город остается под двойной охраной на случай нового нападения.
В соответствии с обычаями нашего города каждый защитник, оборонявший город, получит специальное вознаграждение от короля Оджары. Сейчас герои сегодняшнего дня получат свою награду. За убитых и раненых ее могут получить вдовы и жены.
Пока король говорил, к стоявшим в центре двора воинам подошли жрицы в длинных одеяниях. Одна из них остановилась около Конана и вложила что-то в его подставленную ладонь.
К удивлению киммерийца, награда оказалась дешевым медальоном, а квадратной золотой монетой размером с ноготь большого пальца, толстой и основательной на вес. На обеих ее сторонах было отчеканено изображение короны королей Оджары. Ловким движением Конан опустил монету во внутренний кошелек, висевший на поясе в складках его широких штанов.
Среди многих героев, окропивших сегодня стены Оджары своим потом и кровью, - продолжал король, - один должен быть отмечен особо. Его умение вести бой и смелость необычны даже для нашего славного города. Я имею в виду, конечно же, храмового воина Зануса, сильнейшего из воинов-жрецов великой Садиты! Он - воин высшей, Восьмой Ступени. Равных ему не было в городе за последние триста лет. Его участие в сегодняшнем бою трудно переоценить. Прибыв к месту битвы во главе отряда храмовых воинов, он лично возглавил отражение вражеского нападения. Сегодня он сразил четверых врагов, доведя их число до невероятной цифры - двадцать четыре. Двадцать четыре победы над грозными противниками! Мы должны быть, счастливы, что на страже нашего города и богини стоит такой славный воин!
Король, улыбаясь, слушал приветственные крики, адресованные Занусу. Ни дать ни взять, довольный тесть, подумал Конан. Виновник торжества стоял неподвижно, никак не реагируя на восторг толпы. В эту минуту Африандра взглянула на отца и, наклонившись, шепнула ему что-то на ухо, тот, не теряя довольного вида, кивнул.
- Отдельный дар Садиты нашему городу, - начал король, когда аплодисменты начали стихать, - это помощь, оказанная в сегодняшнем бою нашим гостем, чье имя, если не ошибаюсь, Конан.
Семиархос царственным жестом ткнул пальцем в сторону киммерийца. Глаза всех присутствующих, кроме Зануса, повернулись к нему.
- Он был первым, заметившим нападавших, он же предупредил стражу и встал рядом с защитниками города, отражая атаку.
Послышались аплодисменты, несколько более слабые, чем адресованные Занусу. Их сменил ропот и осуждающие жесты, относившиеся к более чем скромному наряду Конана и пятнам крови, покрывавшим руки и ноги киммерийца. Занус, наверное, немалую часть сил в бою тратил на то, чтобы оставить чистой свою тунику.
Затем настала очередь королевы. Она шагнула вперед - женщина, воплощение женственности, материнства и мудрости. Выражение лица под шлемом ничем не отличалось от выражения лица статуи Садиты.
- Как вы все знаете, - низким, грудным голосом обратилась к собравшимся Регула, - герои Оджары получают особое благословение Садиты - священный поцелуй Верховной жрицы и царствующей королевы от имени Единственной Истинной Богини.
Это заявление Конан прослушал без особого волнения. Затем до его слуха донеслись следующие слова:
- Но сегодня эта честь доверена наследнице трона Оджары, благородной и добродетельное принцессе Африандре. Это решение принято королем и высшими жрицами Садиты.
При этих словах Конан, к собственному удивлению, пошатнулся, почувствовав одновременно жар и озноб. Он с трудом поборол искушение воспользоваться правом чужеземца и отклонить эту награду.
Африандра сделала несколько шагов к Занусу, стоящему перед шеренгой своих бойцов. Подойдя к нему вплотную, она приложила губы к его губам и задержалась так на несколько мгновений, надеясь хоть на малейший ответ. Все напрасно. Храмовый воин был неподвижен и холоден, как статуя.
Крики и аплодисменты сопровождали эту сцену. Оторвавшись от Зануса, Африандра нетерпеливо огляделась, Конан готов был поклясться, что ее взгляд искал именно его.
Конечно, киммериец не был уверен, что награда поцелуем предназначается и ему. Быть может, он, грязный, дикий варвар, был недостоин такой чести. Но если речь шла всего лишь о четырех убитых - что ж, он готов поработать мечом столько, сколько нужно, чтобы заработать целую ночь таких поцелуев.
Не отдавая отчета в своих действиях, Конан шагнул вперед, обошел шеренгу храмовых воинов и приблизившись к Африандре вплотную, обхватил ее обеими руками. Их губы встретились, земля покачнулась под ногами. Его руки сжимали ее, словно руки потерпевшего кораблекрушение, вцепившиеся в обломок судна посреди бушующего моря. Недовольный шепот донесся до их ушей, но Африандра и Конан еще долго стояли не разжимая объятий.
Вечность спустя Конан ощутил, как чьи-то требовательные руки настойчиво тянут его за плечи назад. Наконец целующиеся разжали объятия. В ушах киммерийца что-то шумело и стучало: аплодисменты или кровь - этого он определить не мог. Африандра тоже с явным усилием возвращалась к реальности.
- Свершилось то, чему должно было свершиться. Два героя получили два священных поцелуя. - Королева Регула говорила, с трудом скрывая, что выходка чужеземца и ее дочери никак не входила в обряд церемонии.
- Конечно, Конан-чужеземец не принадлежит к нашему храму, - Регула сделала паузу, и киммериец понял по ее испуганным глазам, что она лихорадочно подыскивает подобающее объяснение происшедшему, - но он был отмечен особой милостью Садиты, действующей через свою священную представительницу - принцессу Африандру.
Принцесса, побледневшая и тяжело дышащая, вправду походила на экзальтированную исполнительницу божественной воли. Она всячески избегала встречаться глазами как с Конаном, так и со и< остальными.
- Итак, ввиду явно благосклонного отношения нашей богини к Конану, я считаю возможным ввести его в лоно храма Садиты и предоставить ему звание почетного гражданина Оджары.
По мнению Конана, эти слова королева, наверное, тоже произнесла под каким-то сверхъестественным влиянием. Как бы то ни было, но толпа присутствующих с одобрением встретила это решение. Но в этот момент раздался хриплый раздраженный голос Зануса, поклонившегося королю и обратившегося к нему:
- Как может неверный варвар быть удостоен равной со мной, нет, даже большей чести! Этот чужеземец, грязный еретик - позор для нашего храма. Отблагодарите его за грубую помощь, дайте ему денег, Ваше Величество, но не возвышайте его! Выгоните варвара из города, пока его необузданная дикость не пустила корни в нашем городе, и в душах нашей молодежи!
- Занус! - громко позвал Конан через головы храмовых воинов, отгородивших киммерийца от своего командира.
- Вы только взгляните на него! - воин распалялся все больше. - Это же животное, более грязное, чем кочевники, убитые им. Он не имеет никакого представления о том, как вести себя в цивилизованном обществе! Может быть, умелый дрессировщик сумел бы научить его кое-чему, как цирковую обезьяну. Но сначала ему нужно выбить зубы, вырвать ногти и отрезать некоторые другие части тела. А кроме того, приучить к послушанию при помощи кнута. Без этого он представляет опасность для общего спокойствия и достоинства граждан.
- Занус! - Растолкав храмовых воинов, Кона оказался лицом к лицу с сыплющим оскорблениями их командиром. - Я уважаю обычаи вашего города в достаточной мере, чтобы не зарубить тебя тут же, сию же секунду. - При этих словах рука Конана автоматически дернулась к рукояти ножа, но вовремя остановилась. - Но я вызываю тебя на поединок, Занус! Вызываю, как в тот раз. Слушайте все, - обратился он к толпе и к королю. - Теперь, когда я принят вашим храмом и мне дарованы все привилегии почетного гражданина, единственное право и привилегия, которыми я воспользуюсь, - это возможность убить этого наглого, самоуверенного мерзавца! Именем жизни и чести, перед ликом великой богини, я вызываю тебя на поединок!
Услышав слова торжественного ритуального вызова Конана, толпа заволновалась. Сомнений не оставалось - народ слышал вызов Конана.
Ехидно улыбаясь, Занус, передразнивая Конана, ответил:
- Именем твоей жалкой жизни и ради чести Оджары, перед ликом великой богини и так далее… в общем, договорились. Если эти слова дают мне возможность покончить с твоей мерзкой жизнью, не опозорив мой меч и руку, держащую его, - тогда я к твоим услугам. Встретимся в храме. Но тут, понимаешь ли… есть одна загвоздка… - С преувеличенной вежливостью Занус обратился к Конану: - Позвольте, нижайше кланяясь, испросить вашего позволения на одно дело. - Взглянув на Семиархоса, Занус продолжил: - Через несколько дней в наш город должен прибыть с визитом король Сарка - Анаксимандр. И я должен участвовать как в подготовке, так и в самой встрече. Эта работа занимает все мое время, она для меня куда как более важна, чем твой вызов, грязный чужеземец! Если ты позволишь мне вплотную заняться возложенными на меня обязанностями, отложив необходимость марать о тебя руки и клинок, я буду тебе премного благодарен. А после отъезда высокого гостя я к твоим услугам!
Не найдя подходящих слов, Конан плюнул на землю у ног Зануса. Ответ был однозначно истолкован как положительный.
- Итак, решено. - Голос Регулы, в очередной раз обратившейся к горожанам, слегка дрожал. - Поединок героев! Именем жизни и чести, перед ликом великой богини!
Глава VIII
ПОМОЛВКА БОГОВ
Король Сарка Анаксимандр торжественно въехал в Оджару с юга. Старейший и самый большой въезд в город - Старые ворота - редко использовался с тех пор, как со стороны реки был построен караванный квартал, огороженный дополнительной внешней стеной. Король Семиархос и королева Регула, выражая свое гостеприимство, выехали к южной стене города, чтобы встретить почетного которого должен был ввезти в город на колеснице Занус.
Монаршую чету сопровождала лишь полудюжина храмовых воинов. Анаксимандр же, со своей стороны, сам объявил, что въедет в город без охраны. Большой караван и сто пятьдесят воинов по его приказу остановились лагерем далеко от стен Оджары, за границами оазиса посреди иссушенных солнцем полей: Анаксимандр отклонил предложение Семиархоса разместить их в караванном квартале или по крайней мере поближе к реке. По его мнению, это способствовало бы расслаблению и понижению дисциплины у воинов. Даже выслушав сообщение о недавнем нападении кочевников, он настоял на своем, утверждая, что его воины достаточно привыкли к лишениям и трудностям и готовы к отражению нового набега.
Единственными саркадийцами, вступившими в Оджару со своим королем, стали храмовые танцоры: десяток стройных, высоких юношей и девушек, с легкостью несших королевский паланкин.
- Я приветствую вас от имени всего города Сарка и его великого бога Вотанты, - объявил монархам Оджары Анаксимандр.
- Добро пожаловать, брат мой король, - ответил Семиархос, протягивая гостю руку, чтобы помочь тому перейти из паланкина в колесницу. - Благословен будь ты и твой город от имени нашего города и его богини. Совершишь ли ты путь по улицам Оджары в нашей колеснице? Отлично. Занус, дай мне поводья и следуй за колесницей. Я сам буду править ею в честь нашего гостя.
- А это, должно быть, и есть столь известная всем королева Регула? Достойная спутница такого мудрого и любимого народом короля, как ты, Семиархос.
- Благодарю, - ответил король Оджары.
- Благодарим тебя, - слегка покраснев, промолвила Регула. - Как правящая королева и как Верховная жрица, я приветствую тебя в этот исторический день.
- Я принимаю приветствия с обеих сторон. Ибо я в одном лице возглавляю и светскую власть, и жреческую касту Сарка.
Колесница развернулась и въехала по мощеной дороге в городские ворота. Анаксимандр с непривычки к поездкам на колесном экипаже едва сохранил равновесие, опираясь на бронзовый поручень.
- Вы встретили меня без множества чествований и помпы, - сказал король Сарка. - Многие монархи почли бы это за знак недостаточного уважения. Но я не из таких. Наоборот, я нахожу довольно приятным эти почти семейные отношении что касается вашего города - он, похоже, процветает как никогда раньше.
- А разве раньше ты бывал в Оджаре? - поинтересовалась Регула.
- Только в прекрасных снах и видениях, - поспешил уверить ее саркадиец. - Я никогда не забирался так далеко к северу.
Старые ворота вели в квартал купцов. Обсаженная деревьями улица шла вдоль шикарных особняков знати Оджары. Анаксимандр, стоя в колесниц уважительно покачал головой, оценив их размеры и богатство. С балконов и из дверей высовывались улыбающиеся лица богато одетых горожан.
- Ваши подданные не кланяются в пояс и не падают ниц при вашем появлении, - обратил внимание Анаксимандр. - Они открыты и без недоверия относятся к чужеземцу.
- Естественно, - ответил Семиархос. - Ведь их желание установить добрые отношения между нашими городами ничуть не слабее нашего. Путь колесницы пролегал через старый рынок, ставший местом отдыха горожан. Посреди большой площади с цветочными клумбами находился большой фонтан, в котором с визгом и смехом бултыхались дети. Их родители поспешили навстречу колеснице, чтобы поприветствовать монарха, его супругу и их гостя.
- Сколько же у вас воды, - покачал головой Анаксимандр. - Несомненно, внимательный божий взор обращен на ваш город.
- Да, наша богиня благоволит нам, - сказала Регула.
- Это один из четырех городских фонтанов, - объяснил Семиархос, - питаемых акведуком, проложенным по стене караванного квартала в царствие моего отца - короля Демиархоса.
- Ну да, караваны ведь следуют за водой. И в них у вас тоже нет недостатка, как я полагаю.
- Да, обычно так. Но в этом году сезон может начаться чуть позже обычного. Те же самые снега, которые питают наши реки, все еще перекрывают путь по северным перевалам.
- Но затем многие караваны, следующие на юг и на запад, найдут передышку и воду здесь, в стенах нашего города.
- Да, - Семиархос кивнул, - так было много лет подряд, и так будет впредь.
Король Оджары был старше и величественнее, чем саркадийский монарх. Седые волосы и широкая борода делали Семиархоса больше похожим на повелителя одного из городов северной Коринфии, чем на властителя из южного Шема. Рядом со своим мужем достойно выглядела и королева Регула: статная, рослая, с прекрасными каштановыми волосами, чуть тронутыми сединой. Смоляные волосы и курчавая борода Анаксимандр резко контрастировали с серебристой шевелюрой Семиархоса.
Следующая улица напрямую вывела их на небольшую площадь, за которой сразу же виднелись редко охраняемые ворота храмового квартала города. За воротами открывалась мощеная площадка, ограниченная фасадами храма Садиты и королевского дворца, - Агора, место для общественных собраний и религиозных празднований.
- Какое приятное место для королевского дворца. Просторный двор, прекрасный храм напротив. Вы можете позволить себе не обезображивать свою резиденцию бесчисленными украшениями и не выставлять большую охрану, - восхищался Анаксимандр, крутя головой во все стороны. - Мы ведь сейчас в самом сердце Оджары? Здесь, напротив храма вашей богини, могла бы прекрасно расположиться наша священная миссия, а затем и монумент, который я хотел бы воздвигнуть в честь вновь обретенного братства наших городов.
- Монумент? - переспросил Семиархос. - Ты имеешь в виду алтарь или идола?
- Скорее, священный памятник, которым станет центром наших ритуалов. Не нужно будет строить никаких новых зданий. Жрецы, которых мы пришлем к вам, могут остановиться где-нибудь в городе, если, конечно, это будет позволено.
- Надеюсь, этот монумент не будет чересчур угрожающим или тяжелым для неискушенного взгляда, - сказала королева.
- Ни в коем случае, досточтимая королева. Говоря точно, я имею в виду скульптуру, напоминающую дерево.
Разумеется, эта форма имеет свое особое значение. - Анаксимандр улыбнулся Регуле. - Одну такую статую сейчас отливают из редкого металла, найденного в южных горах, мои мастера. Я буду счастлив передать ее сюда в дар вашему городу от моего. Это было бы и моим подарком вашей семье.
- Анаксимандр, ты слишком щедр! - воскликнул Семиархос. - Я готов разделить с тобой расходы на изготовление и транспортировку…
- Ни в коем случае, дорогой друг! Ни слова об этом. Сколько бы мне ни стоила эта статуя, она не идет ни в какое сравнение с прибылью, обретаемой нами от братства между нашими городами. Главное - воздвигнуть монумент, чтобы здесь, в самом центре вашего города, последователи Вотанты могли совершать свои обряды и возносить жертвы. Знаете ли вы, что в традициях последователей нашего бога Вотанты - обильные жертвы, приносимые на его алтарь?
- Ну что ж, - объявила Регула, - будь уверен, мы установим такой же величественный монумент в вашем городе и воздадим достойные жертвы. Ты увидишь, что предложенный тобой культурный обмен обогатит оба царства.
- Великодушная королева, без сомнения, выгода Сарка будет неисчислимой.