- Ну, раз слово опять мне, - решительным, деловым тоном проговорил Корней, - тогда слушайте. Первое. Если вы думете что мятеж будет когда-то там не скоро, то вы ошибаетесь. Можно с совершенной точностью сказать что начнётся он ровно через два дня на третий.
- Откуда такая исключительная точность? - неприятно поражённая, Маша сердито смотрела на своего мужа. - Вы что-то с профессором знаете? Что-то от нас скрывали?
- Ничего кроме того что ты и сама знаешь, - недовольно отозвался Корней.
Обвинения в сокрытии чего-либо ему никогда не нравились, а уж выслушивать нечто подобное от собственной жены, так и ещё менее.
- Рассмотрим известные нам факты по порядку, - хмуро проворчал он.
Разбирать подробно казалось бы такое ясное дело ему не хотелось, а надо было. Иначе Машка его потом запилит тупой пилой, и так, несколько раз. Приходилось подробно ей всё объяснять.
- Думаю, что первоначально мятеж планировался, считая с сегодняшнего дня - через две недели. На день, когда Городской Голова собирается устроить торжественное празднование годовщины рождения своего первого внука. День сбора в одном месте всей городской Старшины, которую можно разом прихлопнуть, на мой взгляд как нельзя более подходит для нападения и мятежа.
Вся верхушка соберётся в городе, и соберётся не воевать, а праздновать. Праздновать и веселиться. Взять их всех в одном месте, тёпленькими, не готовыми к сопротивлению - что может быть лучше. Тут можно такие условия диктовать, что не всякий и вообразит.
Но почему именно на этот день, зимой?
Потому что все настолько привыкли к тому что в это время сезона вокруг ничего не происходит, что совершенно не задумываются о таких мелочах как природа. А природа этой осенью показала свой норов. Реки до сих пор ещё не встали, льда на реках нет, и проникнуть в город десанту амазонок на судах по Каменке не представляет ни малейших трудностей.
То что раньше не было ничего подобного не значит что этого не будет никогда, - резко бросил он, как будто пытался их в чём-то убедить.
Никто их не остановит. Весь состав береговых батарей будет в полном составе пьянствовать и отмечать именины внучка Головы. На батареях не будет никого, кроме дежурной смены, которую можно или нейтрализовать, или она вообще будет пьяна в хлам, что более вероятно. Тем более что Голова не жалеет на это своих немалых средств.
Почему я это знаю, - криво улыбнулся Корней. - Потому что у меня на рабочем столе в училище лежит кипа заявлений от курсантов, с просьбой об отпуске на это время. Все, поголовно все, стремятся оказаться в этот день в городе, в своих семьях, потому что, как гуляет Голова знают все.
Гуляет он широко, весело, бесшабашно, не считаясь ни с затратами, ни со временем, чисто по русски.
Но это же знают и амазонки, - мрачно заметил он, с очень нехорошей улыбкой на губах. - Очень хорошо знают. Поэтому и готовиться должны были именно к этой дате.
- А тут вы, - с нехорошим прищуром посмотрел он на Машу с Изабеллой. - Можно сказать, сломали им всю игру, раскрыли их планы. Сообщили всем, что в городе есть мятежники и что возможно нападение. И если до сегодняшнего совещания в Совете мятежники ещё могли потянуть пару недель, поскольку погода позволяла, то с этого часа счёт пошёл на минуты. Они наверняка уже осведомлены об итогах того внезапного совещания, и прекрасно понимают что затягивание по времени работает против них. Не сегодня, так завтра кто-нибудь из Старшины задумается, а так ли уж была не права госпожа банкирша с баронессой, и сложит одно к другому. И тогда десант амазонок на реке будет ожидать горячий приём. Но пока этого не произошло, у них есть всего лишь два дня до общегородского праздника.
Встреча зимы или что-то вроде того. Думаю, у них нет больше выбора, потому как это не только единственный, но и самый удобный для мятежа день из всех возможных. Другого, более удобного больше не будет. а на две недели откладывать практически подготовленное выступление - чревато. У них уже всё и так пошло наперекосяк. Уже часть самих амазонок выступила против мятежников. Дальше может быть только хуже. Стоит только сарафанному радио разнести вести что амазонки схлестнулись друг с другом, как кому-либо из самих амазонок может прийти в голову обратиться к городским властям со сведениями о планируемом мятеже. Вот тут-то весь их план рухнет окончательно. А что такое развитие событий, учитывая их горячие отношения друг к другу, вполне возможно, вы, я думаю уже поняли. Поэтому и тянуть они уже больше не могут.
За это же говорит и то, что беглая вдова не сбежала никуда, а скрылась где-то здесь в городе. Единственной причиной, по которой это имеет хоть какой-то смысл, являтся близость даты мятежа.
С датой определились, теперь рассмотрим противостоящие нам силы. Почему я говорю нам, потому что на кого-либо ещё кроме моих курсантов и здесь присутствующих не стоит. В Совете не поверили до того, не поверят и дальше.
Итак, что мы имеем. Из-за ограниченности времени, фактическом срыве сроков начала мятежа, вероятный десант амазонок будет представлен лишь теми силами что есть в непосредственной близости к землям Старого Коюча. А это исключительно тот самый пресловутый легион Речной Стражи, что мы потрепали этим летом.
Легион в последнее время серьёзно пострадал, в связи с отстранением прошлого его руководства, Тары из Сенка, от власти, и был частично расформирован. Но тем не менее, много ещё и осталось, не менее половины. Причём в самой непосредственной к нам близости. Потому, думаю, расчёт мятежников будет сделан на них.
А это не менее шести тысяч матёрых ветеранов, - мрачно заметил Корней. - И это, я вам доложу, не те соплюшки, что нам встретились на Девичьем Поле. Будь они там, сомневаюсь что нам так легко досталась бы победа. Кабы не наоборот. Уж слишком в том перегоне было много скользких моментов.
Корней заимолчал. Похоже, всплывшие в памяти воспоминания не доставили ему удовольствия. С силой проведя ладонью по шее, хмуро продолжил:
С числом определились, теперь, откуда ждать нападения.
Первое - удар изнутри силами мятежников. Тут мы ничего не сделаем, потому как сил внутри города у нас нет. Никто нам не поверил. Остаётся лишь рассчитывать что Боровец одумается и хоть что-то предпримет. Не полный же он, в конце концов дурак.
Второй, главный удар, будет нанесён по городу черед нашу Речную крепость и дальше через Южные городские ворота. Почему так?
Потому как они наверняка ожидают что вся воинская школа в полном составе будет распущена на праздник и в Южном заливе их практически некому будет встретить.
Помимо этого, как уже было сказано, в нашем заливе для них есть много чего интересного. И учитывая то что они прекрасно осведомлены кто был на самом деле истинным виновником пропажи у них в своё время нескольких новых ушкуев, они, думаю, не откажут себе в удовольствии пощипать зарвавшихся землян. Нас то есть.
К тому же, как я сказал, гарнизона в училище на эти дни не будет. Все будут в отпусках, - Корней опять, как-то нехорошо ухмыльнулся. - Но это, пусть они так думают.
И южное направление для нападения вообще очень удобно. С этой стороны за всё время существования города отсюда никогда не было нападения. Опять подчеркну - раньше, никогда не было. И с этой стороны практически нет насёлённых пунктов. Ни деревень, ни хуторов, ничего.
Поэтому они практически без сопротивления, не задерживаясь, пройдут от залива прямо к центру города, в арсенал и кремль. Словно горячий ножь сквозь масло.
Главное направление удара поддержит ложная атака через порт.
Почему ложная? Потому что только дурак серьёзно может рассчитывать пройти сквозь кривые улочки с густонаселёнными бараками портового района. Сотни вооружённых до зубов переселенцев, злых на амазонок словно черти, пусть даже и пьяных в дым, гарантировано задержут их надолго, несмотря ни на какие праздники и пьянки. Амазонки не могут этого не понимать, поэтому, на этом направлении будет лишь отвлекающий манёвр.
И последнее - север. Но это тоже опять лишь отвлекающий манёвр. Высадиться ниже города на реке легко, но вот пройти оттуда незамеченным до города нечего и думать. Слишком густо населён тот край. Кто-нибудь да заметит раньше времени. А вот от нас, с юга - никого нет. Поэтому основной удар будет с южной стороны.
Как же они пройдут? Легко!
Хмурая Изабелла, молча слушавшая сольный монолог Корнея, сердито перебила его.
- Прорваться вверх от устья по реке до города невозможно. На реке действует система раннего предупреждения - постоянные посты охраны по всему руслу. В нескольких местах русло перекрывается на ночь цепями и с батарей станковых арбалетов простреливается всё насквозь. Муха не пролетит.
Прошлое лето прекрасно показало амазонкам, что прорваться по реке можно, но это будет им стоить очень дорого. И самое главное, будет потеряно так необходимое им время. Будет потеряна внезапность, будет поднят шум. А весь расчёт этого набега, как я поняла, сроится именно на внезапном, неожиданной ударе. Как вы всё это объясните?
- Как бы не так, - криво ухмыльнулся Корней. - Никто не ждёт нападения. Вы что, баронесса, забыли? Вам же не поверили, когда вы с Машей в Совете сказали что зреет мятеж среди пленных и будет набег. Зима! Все гуляют и веселятся. Поэтому, на общегородской праздник вся обслуга этих батарей будет пьяная вдрызг. Ну а чтоб раньше времени никто не поднял тревогу, посты на Каменке тихо вырежут, цепи опустят и за ночь по свободному руслу десант на парусах, а где и на вёслах тихо проскочит до самого города.
- Чтобы тихо проскочить по реке до города надо вырезать и осталенную на батареях дежурную смену, - хмуро возразила Изабелла. - Ну, на самом деле, не дураки же они чтобы проспать такое нападение. Там же будет не одна, не две лодьи - десятки!
- А хоть бы и так, - поморщился Корней. Непонятливость баронессы немного раздражала. - Вы думаете маячащий впереди здоровенный куш в виде ограбленного богатого города, которого до этого ни разу никто не грабил, остановит амазонок перед тем чтоб вырезать пару десятков каких-то пьяных остолопов, которые вместо того чтобы нести службу будут пьянствовать?
- А ведь им совсем не обязательно пьянствовать, чтоб пропустить мимо себя десант, - задумчиво проговорила Изабелла, глядя на него каким-то сразу ставшим отрешённым, рассеянным взглядом. - Уровень подготовки этих мифических вдов столь высок, что они без всякого пьянства вырежут ночью постовых и уничтожат всю обслугу. Даже если те не будут пить. Ведь мы не знаем, сколько же на самом деле попало в город этих вдов по программе обмена богатых пленниц на дублёров.
Надо предупредить Боровца, - глянула она прямо в глаза Корнея.
- Что вы с Машей согодня и сделали, - хмуро буркнул Корней. - Что он вам ответил? Молоденькие дурочки не мешайте взрослым дяденькам работать? Проще говоря, пошли отсюда сопливые девчонки. Вы мне ещё указывать будете что надо делать, и что в моей епархии происходит.
- Согласна, - медленно кивнула головой Изабелла. - Дураков надо наказывать, даже таким кровавым способом. Иначе остальных не научить никак.
- Но с Боровцом всё же я поговорю, - тихо проговорил Корней. - Может он меня и послушает. Ну не дурак же он совсем.
- Ну а я за эти два дня подготовлю ка нашим дорогим гостьям подарочек. Думаю, он им понравится, - пробормотал себе под нос профессор. - Вы же, милочка, повернулся он к Изабелле, - берите тех немногих егерей, что у нас есть, сотню, а то и две ящеров, и прошерстите тех пленных, что находятся у нас на работах. Замен, дублёров этих, или как вы их назвали - волчьих вдов, у нас изначально не было. Но мало ли что. Глядишь, парочка где и затесалась. Очень уж вы, милочка, ловко их обнаруживаете.
Постарайтесь взять хоть кого-то живьём, поспрошать надо. Если получится, конечно, - тут же поправился он. - А нет, то и ладно. Главное, чтоб вы сами целы остались.
Зимний городской Праздник. *
То что городские власти к ним всё же прислушались стало ясно на другой день. С утра из казарм городской стражи Боровцом была направлена усиленная группа стражников для проверки состояния укреплений и усиления гарнизонов береговых батарей, расположенных ниже города по Каменке. И этого было бы достаточно и можно было бы успокоиться…, если бы не то состояние, в котором городские войска отправились на усиление границ.
Если там был хоть один кто трезвый, так чтоб не падал под копыта собственной лошади, это значит польстить той пьяной в хлам толпе, вывалившейся рано утром из ворот казарм на улицу и с пьяными криками, матом и песнями промаршировавшей по улицам города до городских ворот. Выйдя за город, так и не одолев и половины пути до назначенного им места, пьяная толпа злых стражников разбила свои палатки чуть ниже города возле одного из речных заливов, и устроив там импровизированный лагерь отдыха, предалась дальнейшему загулу, нагло наплевав на полученный приказ.
Что они пьяными орали по пути, лучше было ни Маше, ни Изабелле не слышать. От пожеланий, которыми как раз накануне городского праздника высылаемые из тёплых казарм в холодное поле стражники комментировали достоинства и недостатки двух женщин, из-за которых их несчастных и выгнали на мороз, у кого угодно свернулись бы в трубочку уши, не только у женщин. Поэтому ни та, ни другая, благоразумно предпочли не показываться на улице, пока последние толпы пошатывающихся пьяных мужиков, волочащих за собой и теряющих по пути амуницию, тела людей и оружие, не покинули город.
Да-а-а. Это была не та реакция городских властей, на которую они все рассчитывали. Тут надо было смотреть как бы им самим ещё до предполагаемого вторжения не настучали бы по тыковке, потому как и у Корнея, когда он заикнулся об отмене отпусков на праздник, в казармах произошёл форменный бунт несогласных. В результате чего списочная численность курсантов его воинской школы сразу сократилась на треть. Остальным же, видимо желающим всё же окончить раз начатое обучение, хватило примера несчастных товарищей, буквально взашей вытолканных за ворота училища. Бунт был подавлен. И оставшиеся учащиеся теперь только что в рот не смотрели своему начальнику, устрашась возможных перспектив. Возвращаться с позором в родные семьи никто не хотел.
Глава 3 Мятеж
Разгром.*
Если начало мятежа разыграно было как по нотам, то всё дальнейшее напоминало скорее дурной сон. Для амазонок. Такого разгрома, просто чудовищного по своим последствиям для нападавших, не получала, наверное, ни одна армия этого мира. Легион Речной Стражи, былая гордость и слава Амазонии после этого нападения фактически был уничтожен. Из семи тысяч десанта назад вернулись чуть менее одной трети первоначального числа. Большего позора для республики невозможно было представить.
Ладно бы в их гибели был хоть какой-то смысл. Так ведь уничтожен он был просто глупо, бездарно, без какой-либо, хоть малейшей пользы для республики, в ходе совершенно рядового, банальнейшего набега на соседей, каковых до того были сотни, если не тысячи. Никогда у амазонок не было ничего и близко подобного.
Совет Матерей, высший государственный орган республики, оценивая итоги произошедшего решил не восстанавливать воинское подразделение, так опозорившее гордое воинственное имя амазонки. Легион Речной Стражи Амазонии отныне прекращал своё существование.
Но всё это было в будущем, а пока, начиналось всё для амазонок просто великолепно! И как совершенно точно вычислили в клане землян, амазонки напали ровно на третий день после их собрания. Утром первого дня праздника, сразу после грандиозной общегородской пьянки накануне, с трёх сторон на город напали амазонки. В самом же городе в этот момент находившаяся там небольшая часть пленных амазонок, нарушая все правила и договорённости и данное при пленение слово, с оружием в руках выступила против города.
Сколько ни предупреждали Маша с Изабеллой, а за ней Корней городские власти что надо навести порядок среди который день пьянствующих городских стражников, а все их слова словно вязли в глухом непонимании и нежелании властей что-либо предпринять. Никак не хотели городские власти озаботиться фактом наличия в городе и в ближайшей округе немалого числа свободно шляющихся без присмотра пленных. Это настолько было для всех здесь обычное, рядовое дело, все настолько привыкли к тому, что в городе из-за постоянных пограничных стычек полно пленных амазонок, терпеливо ожидающих оговоренного выкупа, что к такому положению вещей все давно привыкли.
Городские власти лишь раздражённо отмахивались от изредка раздающихся недовольных голосов предупреждения, мол, так нельзя, что подобное попустительство чужим в городе людям до добра не доведёт и непременно кончится катастрофой.
Любое изменение сложившегося положения неизбежно влекло за собой дополнительные траты из тощего городского бюджета, а все обращения к кланам как о гранитный утёс разбивались о закон: "Чей пленный, того и выкуп". А размер выкупа, особенно последнее время предполагался не просто большой - колоссальный, поэтому о передаче пленных кому-либо ещё, кто мог бы обеспечить более строгое обращение, не могло быть и речи. Никто не жалал лишаться будущих прибылей. И никто не желал выложить ни монетки лишней на дополнительную охрану.
Впрочем, и сами кланы не слишком далеко отошли от практики властей, столь же небрежно относясь к изоляции и охране пленных.
Таких вот беспокойных и недоверчивых товарищей, которых бы волновало сложившееся положение, было мало. Последние годы в отношениях с амазонками не возникало никаких проблем. Отношения были стабильными. Стабильно никакими. Потому, если и не все, то подавляющее большинство членов Городского Совета считало однозначно: "Хоть амазонки и хорошие воины, а всё одно бабы. А баба она баба и есть. И этим всё сказано. Длинный волос, ум короткий. И потом, они дали слово ни во что не вмешиваться. Чего вам ещё надо".
Да и прошлогодние победы, ещё свежи были в памяти и многим кружили головы. И напрочь тем затыкали недовольные голоса несогласных.
В этих суровых пограничных краях честное слово воина дорогого стоило. Не было ни разу чтоб его кто нарушил. Не первый раз они попадали в плен к левобережцам, впрочем как и те к ним, но никогда не было такого, чтоб хоть раз нарушить данное друг другу слово.
К тому же, никому они совершенно не мешали, никого не трогали, никуда не лезли, ничего не делали, терпеливо ожидая своего выкупа. И лишь одну функцию они выполняли с завидной регулярностью. Пополняли мошну местных кабатчиков своей денежкой, регулярно выплачиваемой кабатчикам из казны города в счёт покрытия содержания пленной на всё время пленения.
Эта денежка всегда шла из сумм выкупных платежей, и, как гарантированный прибыток от такой постоялицы, весьма ценилась всеми кабатчиками. Потому и как жильцов их ценили весьма высоко, как надёжных плательщиков по долгам.
Так вот и шибко инициативным и беспокойным товарищам заинтересованные лица весьма настойчиво и советовали не лезть, куда не просят.
Городские власти позабыли старую, банальную истину: "Всё течёт, всё изменяется. Всё бывает в первый раз".
Ну и получили.