- Идите за мной, - сказал Кхэш, опустился, наконец, на четвереньки и поскакал по тоннелю.
Друзья едва поспевали за его взбрыкивающим задом. Бежать пришлось долго. Земляные тоннели давно сменились каменными, а Кхэш все так же стучал копытами впереди, лишь изредка оглядываясь, чтобы убедиться, что союзники не отстали. Повороты, переходы через узкие лазы-норы в другие тоннели - у Конана закружилась голова, он давно уже и не пытался запомнить дорогу. Оставалось только полагаться на верность нового союзника, ненавидевшего звериной ненавистью весь род людской.
У Култара подкашивались ноги, и даже Конан дышал тяжело, когда Кхэш, наконец, остановился.
- Впереди два поворота. За ними стражники. Затем - ход наверх, в дом оракула.
Пожалуй, впервые он сказал такую длинную фразу, и Конан подумал, что не так уж и туп их неожиданный союзник. Вполне может сообразить, что проще всего, после убийства оракула, заманить бывших товарищей в недра подземного лабиринта - якобы в поисках сокровищ - и оставить там навсегда. И клятву не нарушит - не убивать союзников - и сокровища себе оставит. Только вот, нужны ли ему сокровища? Понимает ли он, что такое эти сверкающие камешки? Станет ли ради них предавать? Да и, вообще, видел ли он их? Если он спрашивал, что это такое - сокровища…
- Сколько там стражников? - расспрашивал Култар.
- Много.
- Сколько? Два, три, десять… Сколько?
Кхэш молчал, и южанин начал терять терпение:
- Вот, у тебя четыре ноги, - он показал, - одна, две, три, четыре. Столько стражников?
В любом случае придется просто положиться на его обещание. Ничего другого не придумать.
- Больше четырех ног у стражников? - пытал кхэша вконец запутавшийся Култар.
Кхэш подавлено, а, может, с ненавистью, молчал.
- Сколько ног… тьфу ты… сколько стражников? Больше ног у тебя, чем у стражников? То есть стражников больше, чем ног у тебя?
Конан посмотрел на догорающий факел.
- Если мы не хотим остаться в темноте, нужно спешить. Придется выскочить, рассчитывая на внезапность. Может, удастся их разоружить: не хочется убивать простых солдат.
Ступая как можно тише, друзья прошли поворот и остановились перед следующим. Из-за угла, доносились приглушенные голоса. Охрана, как всегда, играла в кости. Похоже, стражников
"А почему это я решил, что клятва для него что-то значит? - продолжал размышлять Конан. Клятва значима для людей, да и то не для всех. Этот монстр может просто не понимать, что такое клятва. Но, что такое обман, он знает. Он говорил - вы обманите".
Киммериец вздохнул: было всего двое. Один с пропитым, хриплым голосом - очевидно старый солдат, другой, обладатель тонкого, юношеского голоска - вероятно новобранец. Они увлеченно бросали кости, спорили, делали ставки. Когда из-за угла вышел гигант с огромным, вороненым мечом в руке, стражники даже не вскочили с бочонков, не попытались обнажить оружие. Перед ними стояла бочка, на которой валялись кости и несколько медных монет.
Конан, не мешкая, подошел ближе и приставил острие меча к горлу старого солдата, растерянно шевелящего закрученными усами, в которых уже пробивалась седина. К юноше-новобранцу подскочил Култар и, ласково улыбаясь, прижал палец к губам - молчи, а не то…
Меч в его руке был не таким огромным, как у Конана, но выглядел также весьма внушительно.
- Где оракул?
Конан посмотрел на новобранца, ожидая, что тот окажется менее стойким, нежели старый солдат. Юноша молчал. На его почти девичьем лице разлилась смертельная бледность, но глаза смотрели спокойно и даже с некоторым вызовом.
- Оракул у себя, - ответил "старый солдат" неожиданно тонким голосом, и Конан, приглядевшись, увидел, что перед ним типичный обжора, растяпа и размазня. Такие были в любой армии и служили, как правило, при кухне или в обозе.
- Сколько человек его охраняют?
- Не говори! - крикнул юноша басом и Конан признал в нем, хоть и молодого, но смелого и мужественного воина.
- Да что он мне? Родня, что ли? - обиделся "размазня".
- Вот это верно! - вставил Култар.
- Пойдете направо, там, у двери стоят двое - сдадутся, как только увидят твой меч! А вот, дальше, у второй двери - четыре человека - с ними придется повозиться. Ну а в доме оракула охраны нет.
- Предатель! - ломающимся голосом пробасил юноша и сплюнул.
Конан взял новый факел из связки, лежащей у стены, и дал знак Култару. Тот ловко связал обоих воинов, рты заткнул кляпами, помедлил, раздумывая, затем собрал с бочки кости и сунул в карман.
- Чтобы не играли во время несения службы, - пояснил он ухмыльнувшемуся Конану.
Кхэш только теперь вышел из-за поворота и Конан понял, что он смертельно боится мечей. Это следовало взять на заметку. Связанные солдаты вытаращили глаза и замычали, пытаясь разорвать веревки.
- Наш друг не будет вас убивать, - сказал Конан и, повернувшись к чудовищу, спросил:
- Так ведь?
Кхэш фыркнул, и было неясно - согласен он или нет. Косясь испуганным глазом на мечи союзников, он потопал вперед по коридору.
- Как бы не наделал шуму раньше времени, - озабоченно сказал Култар, устремляясь
следом.
Конан медлил.
- Где оракул прячет сокровища? - он вынул кляп у старшего охранника.
- Мы не знаем… Говорят, где-то у самой реки, в пещере.
- Эта река - она что? Действительно… если выпить воды - все забудешь?
- Так говорят, - стражник был рад услужить великодушному воину, который только что подарил ему жизнь, - говорят, но никто из нас не пробовал.
Конан вернул кляп на прежнее место и зашагал по тоннелю. Как он и думал, у очередного поворота его ждали Култар и кхэш, знаками призывая не шуметь. Киммериец едва не захохотал: уж если кому и следовало производить меньше шума, так это им.
Из-за угла доносились голоса. Конан покачал головой. Какой идиот расставлял посты? Стража за углом - просто счастье для нападающих! Как и в прошлый раз, он вышел, поигрывая мечом. Через несколько секунд и эти стражники были связаны. Ключ от двери был в кармане одного из охранников - еще одна глупость. Оставались, по словам "старого солдата", четыре воина у вторых дверей. Но, как ни странно, вторая дверь не охранялась вовсе. Более того - была призывно распахнута. Ловушка? Конан осторожно заглянул внутрь. Уходящая вверх лестница и дневной свет. Значит, они уже в доме оракула. Но почему нет охраны? Бесшумно ступая, Конан скользнул вверх по лестнице. За ним крался Култар. Кхэш остался где-то позади. Лестничная площадка, окна, забранные решетками и… никакой стражи. Все это не вписывалось в легенды о том, что дом оракула охраняется, как королевский дворец. Конан прошел по коридору, открыл одну дверь, вторую - никого.
В следующей комнате сидели две седые заплаканные женщины безобразного вида. Старухи походили друг на друга, как две капли воды. Молча, они указали на дверь, ведущую, судя по всему, в спальню.
Киммериец вспомнил рассказ "дервиша". Да, перед ним явно сидели две красавицы" - Алкунса и Инирга. Значит, не так уж и обманывал оракул.
Конан медленно вошел в спальню. Перед ним, на широкой кровати под шелковым балдахином, лежал тяжело больной человек. Ввалившиеся глаза лихорадочно блестели, заострившийся нос выдавал приближение смерти. Спутанные, когда-то черные а теперь пегие от седины волосы, торчали клочьями.
Оракул походил на того дервиша, который рассказывал занимательные истории в каморке над таверной, только теперь уже ему не требовался грим.
- Я знал, что мы встретимся, Конан, - прохрипел больной, - и знал, что эта встреча будет перед моей смертью. Ты пришел убить меня.
- Убить тебя пришел другой… Но теперь я не позволю ему это сделать.
В спальню вошел Култар, за ним, пригнувшись, кхэш. Он вновь поднялся на задние ноги и теперь неумело балансировал у кровати того, кого он так мечтал убить.
- Конан, - с трудом продолжал старик, - послушай. Я - виноват. Я обманул тебя. У меня нет сокровищ. Да, мне несли деньги, но я все тратил на эксперименты… Колдовское зелье стоило дорого, а сам я не умел его приготовить. Для этого нужно быть колдуном, а я, всего лишь… оракул. Все, что у меня есть, Конан, лежит тут в спальне, вон в том ящике. Там всего лишь медь и серебро. Остальное потрачено. С трудом оторвав голову от подушки, он показал на небольшой, окованный железом сундучок, сиротливо стоящий в углу.
- А что теперь делать мне? - спросил кхэш, и старик, взглянув в его налитые кровью бычьи глаза, заплакал.
- Я виноват… виноват… Ты можешь убить меня… Я мечтал вывести сверхчеловека, а выводил только чудовищ…. Недавно, чувствуя приближение смерти, я прекратил эксперименты… Все, кого я вывел, погибли. Ты остался один и теперь, как высший судья, можешь вынести мне приговор. Хотя… приговор уже вынесен судьбой - я
умираю в страшных муках… Сейчас, когда я говорю с вами, меня гложет изнутри ужасная болезнь, приносящая немыслимые страдания, и если ты размозжишь мне голову копытом - принесешь долгожданное облегчение.
Старик без сил откинулся на подушку. Его хриплое дыхание перемежалось громкими стонами.
- Так что мне делать? - повторил кхэш.
Несчастный умирающий старик очнулся и с трудом приподнял голову. Долго смотрел на созданное им чудовище, будто не понимая, кто перед ним. Потом взор его прояснился и он прошептал:
- Ты будешь жить тут, в лабиринте… Тебе будут приносить пищу… А Конан или его друг, могут занять мой дом… Я составил дарственную… вот, - он повел рукой, показывая на свиток, лежащий на изящном резном столике, - Конан позаботится о том, чтобы ты не голодал… Хотя… я вижу - он не захочет тут жить… Тогда…
- Тогда здесь жить буду я, - закончил Култар и Конан молча склонил голову.
- Хорошо, - прошептал старик, - ты искупишь мой грех по отношению к… к этому несчастному…
- Значит, сокровищ, нет, - грустно подытожил Конан, - а скажи, - в его синих глазах вдруг мелькнули веселые искорки, - там, внизу действительно течет Река Забвения?
Старик попытался засмеяться и закашлялся.
Затем, с трудом разлепив сухие губы, прошептал:
- Река Забвения - это жизнь…
Он откинулся на подушку, и глаза его остановились, а дыхание исчезло. В спальне повисла долгая тишина. Конану показалось, что над кроватью промелькнула небольшая прозрачная бабочка. Култар, похоже, тоже что-то заметил - смотрел внимательно и с прищуром. Трепещущее нечто через миг вылетело в окно и исчезло, подхваченное ветром.
- Ну что же… похороним его на утесе, за оградой, - нарушил молчание Конан и повернулся к Култару - согласен тут жить?
- Согласен, - ответил южанин и вздохнул, - может, объявить себя новым оракулом?
- И не пытайся, - усмехнулся Конан, - разоблачат сразу же. Что ни говори, а этот старик был не простым… оракулом.
- Да, - Култар вздохнул совсем уж тяжело, затем вдруг просиял, - я объявлю народу, что нужно нести дань, иначе кхэш будет выбегать по ночам и есть всех, кого встретит! А раз в год пусть приводят мне для принесения в жертву чудовищу самых красивых девушек! А я уж сам решу, что с ними делать.
Конан махнул рукой:
- Объяви, что хочешь, но помни, что умирающий возложил на тебя заботу о нашем союзнике.
Все это время кхэш стоял молча, глядя на мертвого старика, создавшего его чудовищем. Какие мысли бродили в его бычьей голове? Какие чувства обуревали? Гнев, ненависть? Может, жалость? Ведь создатель - это как отец. Только что, у него на глазах умер отец.
- Я буду приходить за едой. Оставляйте ее за дверью. Мне нужно полбочки мяса. Вода всегда пусть стоит в. бочке рядом. Я не хочу пить из реки. Не хочу все забыть.
Култар понимающе кивнул, а Конан подошел и коснулся ладонью копыта чудовища в символическом пожатии.
Кхэш повернулся, опустился на четвереньки и медленно вышел из спальни.
Ник Харрис
Страх
1
А знаешь ли ты, друг мой Дриан, что такое настоящий страх? - спросил колдун Эскиламп, испуганно озиравшегося по сторонам, чернокожего мальчика.
Они сидели у костра, глухой ночью, посреди необъятной степи, а над ними широко раскинулось черное небо, усыпанное мерцающими звездами. Поодаль, завернувшись в одеяло, мирно похрапывал Конан, по многолетней привычке положив меч под правую руку. Рядом сопел во сне гном Хепат. Что-то бормотал, иногда тяжко вздыхал и постанывал. Видно одолевали его нелегкие сны.
Четверо товарищей - таких непохожих друг на друга и потому сдружившихся - возвращались из страны Куш, где им выпала трудная миссия по уничтожению опасного талисмана. С успехом справившись с заданием и всласть попировав во дворце красавицы-вдовы Итилии, друзья неспешно продвигались в направлении Заморы, где в славном городе Шадизаре, Конан с Хепатом собирались продолжать пиршество до тех пор, пока не кончатся деньги. А так как денег благодарная Итилия насыпала друзьям полные сумки, впереди их ожидали очень веселые дни и ночи. Хепат, правда, собирался еще купить дом и жить в довольстве и покое, но Конан знал, что эти благие порывы рассеются, едва гном доберется до кружки с хорошим вином.
Чернокожий мальчик Дриан - уроженец страны Куш - собирался стать учеником волшебника Эскилампа. И поэтому тренировал способность преодолевать страх. А страхов колдун нагонял на будущего ученика великое множество. Каждую ночь, дождавшись, когда уснут бесстрашные Конан с Хепатом, Эскиламп начинал рассказывать невероятные, повергающие в ужас истории из жизни - своей, покойного наставника и разных знакомых, которых у колдуна было так много, что, казалось, он знал по именам всех жителей цивилизованных стран.
- Так знаешь ли ты, что такое настоящий страх? - повторил колдун испуганному мальчику, - ужас, который заставляет тебя цепенеть, чувствуя, как волосы, сами по себе, шевелятся на голове? Как стекают за воротник струйки холодного пота? Как желудок превращается в глыбу льда? Приходилось ли тебе, подвывая от леденящего ужаса, чувствовать приближение существа, настолько чужого, с такой темной душой, что все попытки понять его действия, заранее обречены на провал?
Мальчик, сжавшись в маленький, тугой комок, даже не пытался что-то ответить. Лишь испуганно сверкал белками, бросая по сторонам взгляды, полные ужаса.
- Когда я был молод, - продолжал Эскиламп, - и только-только поступил в ученики к великому магу Актиону, мне пришлось пережить подобный ужас. Учитель заставил меня провести ночь в пещере мертвецов. По его словам, это было необходимо для проверки мужества. Но не мертвецы испугали меня чуть не до смерти… Нет, там было нечто…
- Расскажи по порядку, - прошептал Дриан, - с самого начала…
Колдун бросил взгляд на спящих товарищей, поворошил дрова в костре - не волшебном, самом обычном, с сухим хворостом и толстыми поленьями.
Растревоженный огонь сердито вскинулся, выбросил сноп искр, но быстро успокоился, со всех сторон теснимый чернотой летней ночи.
- Мой учитель Актион, - начал рассказ Эскиламп, - в ту пору копил духовную мощь и поэтому жил один в горах. Одиночество и созерцание - необходимые условия развития личности. Вокруг, на несколько дней пути - ни одного селения. Я долго искал пещеру великого отшельника, а когда, наконец, нашел, был поражен силой и мудростью человека, жившего в ней. Это потом Актион стал склоняться к злу… А в то время… Словом, был он мудрейшим и благороднейшим из смертных. Уступая мольбам, он согласился взять меня в ученики. Смущало непременное условие - проверка храбрости - ночь в "Пещере мертвецов".
Скверная молва ходила про эту пещеру. Обширная, имеющая множество разветвлений, несколько уровней по высоте, она была идеальной ловушкой для неопытных старателей. Множество людей сгинули в ее лабиринтах. И, по легендам, в одном из гротов пещеры были непонятной силой собраны мертвецы - мумии.
Неизвестно, как, отчего умерли эти люди, но природа, или что-то другое, сохранила их нетленными, и неусыпно стерегли они покой хозяина - главного обитателя подземного лабиринта.
Актион рассказал, как добраться до места и попросил, в качестве доказательства, принести один из красных камешков, во множестве рассыпанных в пещере. Подозревая, что эти самые камешки он рассыпал специально и только в той пещере, где покоятся трупы, я молча кивнул и отправился в путь.
Всю дорогу я не мог выбросить из головы слова учителя о том, что это ужасное испытание многим оказалось не по плечу. Вообще, исподволь расспрашивая Актиона, я выяснил печальную судьбу его учеников. Несколько человек тронулись рассудком именно во время этого, первого испытания. Других съели чудовища, охраняющие спуск в нижние пределы. Это являлось последним, самым трудным испытанием учеников великого волшебника. Еще несколько человек сами отказались от такой чести - спускаться в преисподнюю, рискуя жизнью. Из них вышли колдуны-недоучки, позорящие профессию.
Забегая вперед, скажу, что я, кажется, единственный, кто остался в живых и не сошел с ума после всех испытаний.
И теперь имею право носить кинжал учителя - талисман огромной силы, позволяющий и менять судьбы мира.
Вход в пещеру был небольшим и почти скрытым зарослями жесткого кустарника. Оставив на колючках часть одежды, я пробрался к узкой расщелине, на миг задержался, вздохнул и на четвереньках полез под землю. Через несколько метров лаз расширился, и я смог выпрямиться во весь рост. А еще через сотню метров своды пещеры почти потерялись в темноте, а стены раздвинулись, образуя довольно широкий тоннель. Стали появляться боковые ответвления, тоннели, низкие, круглые ходы, наподобие нор.
К счастью, учитель подробно рассказал, как выйти к нужному месту, и я двигался довольно быстро, и не сбиваясь. Факел мне уже тогда не требовался, ибо первое, что сделал Актион - это научил меня заклинанию, заставляющему светиться воздух вокруг тела колдуна. И я двигался, окруженный ореолом света и преисполненный решительности довести дело до конца, чего бы это мне ни стоило.
Пещера была фантастически красива. Я всегда умел видеть прекрасное, будь то скульптура, картина, или природное явление. И, шагая по залам "Пещеры мертвецов", я не уставал любоваться радугой цветных сталактитов, свисающих со сводов, будто оригинальные люстры, которые зажжет хозяин замка, как только начнется бал.
Вспомнив, таким образом, о хозяине, я слегка сбился с шага, затем остановился и присел на камень. Не хозяин, а хозяева… Любуясь красотами, я совсем забыл, куда и зачем я иду. Вспомни, вспомни название этой пещеры, будто кто-то нашептывал мне на ухо. Ты идешь к мертвецам, идешь потревожить их покой, а они этого не любят… И грот, где обитают страшные хозяева пещеры, уже близок! Они знают о твоем приближении! Они готовятся встретить тебя!
Помотав головой, я попытался избавиться от странных, ненужных мыслей. Разыгралось воображение? Или кто-то сумел внедриться в мой мозг? Может, это учитель нагоняет страху, чтобы испытание не выглядело утренней прогулкой? Или кто-то другой? Но кто? Мертвецы, даже если они каким-то образом не совсем мертвы, вряд ли могут забираться кому-то в мозги…
Так я впервые соприкоснулся с настоящим хозяином пещеры… Точнее, это он слегка прикоснулся к моему сознанию…