- Мне известно, что послезавтра в городе будет проходить День Дувтси Тнилка, - сказал Дэйк. - На него соберётся весь город, включая уважаемых жителей Винтры и городской совет в полном составе. Все будут гулять, пить, расслабятся и ослабят бдительность. Патрулей немного и я знаю их маршруты. Но самое главное в том, что на празднование будут допущены и вольные зрители, включая даже таких изгоев, как я. Что же касается армии, - он выдержал паузу, - то я являюсь одним из главарей местной банды, состоящей из таких же неприкаянных. И, можете мне поверить, стрелять мы умеем.
- Ну да, вы же все тут поголовно стрелки, - хмыкнул Костоправ и замолчал, погрузившись в раздумья.
На самом деле всё выходило весьма складно - "изгои" во время праздника убивают маира, городской совет и сокращают численность местной элиты. А в это время отряды Эгиды спокойно занимают город, пользуясь всеобщей паникой. Казалось бы неплохо, вот только есть несколько "но": во-первых, нет гарантии, что гильдия поддержит заварушку, ведь её вряд ли можно назвать "тихим решением проблемы"; во-вторых, нельзя недооценивать Кромберга, покушение может и не пройти успешно; ну и в третьих, не надо сбрасывать со счетов и хвалёных винтадских стрелков, которыми, если верить Брустеру, являлась чуть ли не большая часть города.
- Скажи-ка мне Дэйк, а у многих ли местных есть оружие? - задумчиво спросил Бэн.
- Мушкет вещь дорогая, мэссэр лейтенант, - Армастро криво улыбнулся. - Многие были вынуждены продать своё личное оружие. У кого-то оно, конечно, осталось, но таких меньшинство. Поэтому, при необходимости, все вооружаются из городских запасов.
Костоправ усмехнулся. А вот эти сведения уже обнадёживали. Шансы на успех, так сказать, немного повысились, но их всё равно было недостаточно.
"Стрелки... - это слово пронеслось у него в голове и Костоправ "разжевывал" его, пробуя на вкус. - Стрелки, стрелки, треклятые винтадские стрелки..."
Какая-то мысль пробивалась на поверхность его затуманенного сознания и он пытался помочь ей явиться на свет. Бэн задумчиво стал рассматривать этикетку бутылки, на которой была изображена бочка с сидящим на ней человеком в шляпе, сигаретой во рту и мушкетом под мышкой. Позади него высилась далёкая башня, острым шпилем пронзающая небеса, а сверху выведено название: "Чёрная Башня".
"Чёрная башня. Нормальное пойло, - в рассеянности подумал Бэн. - Вот только бочка тут как-то не при делах. Бочка..."
Он тупо уставился на изображение бочки и в его голове что-то щёлкнуло и глаза чуть было не вылезли из орбит.
Бочка! Конечно же, бочка! Грёбаная бочка с грёбаным мать его порохом! Если они все там стрелки, то у них просто обязан быть склад, где они хранят порох! И если лишить их его, то и стрелять они будут недолго, а это значит, что дело в шляпе!
- Слушай-ка Дэйк, - он едва сдерживал волнение, - ты упомянул про городские запасы. Это значит, что в Винтре есть оружейный склад?
- Конечно, - ответил Дэйв, пожав плечами. - Он находится в подвалах Зала Собраний.
Бэн сделал несколько глотков и скривился от крепости напитка. Зал Собраний. Конечно же. Что говорил Брустер - они держат там самый лучший мушкет в городе? Выходит, порох и пули к нему тоже там хранят - в сухом подвальном помещении, причем не малых размеров, ведь их вроде как пять тысяч человек. Что ещё? Склад наверняка надёжный, с крепкими стенами, в случае чего туда можно без труда добраться. Он стал всматриваться в едва видные очертания города, что тонул в ночных сумерках, и его взгляд упёрся в возвышающуюся громаду Зала Собраний. Бэн почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке.
- Собирайся. - Он отбросил в сторону бутылку с остатками виски и, слегка покачиваясь, поднялся на ноги. - Нам пора немного проехаться.
- Вы отведёте меня к командору?
Бэн повернулся к Дэйку и, с горящими в глубине глаз огоньками безумия, ответил:
- Нет, лучше. Мы отправимся прямиком к Кастору Мальфиту, человеку, который даст нам разрешение здесь немного поразвлечься.
"О да! Мы как следует развлечёмся, - едва сдерживая смех, подумал он. - Ещё как развлечёмся! Они надолго запомнят Кровавого Костоправа из Антригора!"
- Поехали! Уладим все формальности, возьмём всё что надо, а потом вернёмся.
Быстро собравшись, они поскакали прочь от города. Бэн в нетерпении подгонял коня - он хотел, чтобы к следующей ночи всё уже было готово. И тогда жители Винтры проклянут тот день, когда в их городе появился Элдор Бэнталиор Уилторс.
6.
Кейн пришел в себя.
Голова раскалывалась от боли, тошнило, всё тело затекло. Он со стоном перевернулся на спину, высвобождая онемевшую руку и прижимая её к груди. Вокруг было темно, и в этой темноте слышался лишь монотонный стук капель, разбивающихся о камни. Эти звуки, доносимые эхом пещер, для его больной головы были подобны громогласным барабанам.
Нужно выбираться отсюда.
Он начал осторожно ползти, разгоняя кровь по затёкшему телу, напрягая ослабевшие мышцы. Вокруг было тесно, окружающие стены нависали над ним, давили, так что становилось трудно дышать. И когда казалось, что он не выдержит и паника вот-вот захлестнет сознание, Кейн, стиснув зубы, заставлял себя ползти дальше и не думать о том, что выхода нет.
Выход обязан был быть. И он его найдёт.
Рука заскользила на мокрых камнях, угодив во что-то вязкое.
- Что за чёрт? - едва слышно прошептал он и, поднеся руку к лицу, понюхал её. В нос ударил приторный запах крови, а во рту остался солоноватый привкус железа.
Кейн пополз по окровавленным камням, острыми выступами врезающимися в ладони. И тут пальцы наткнулись на что-то мягкое и холодное. Он отдёрнул руку, едва подавив готовое вырваться наружу ругательство.
"Это хреново. Это очень хреново" - стучало в его голове. Тяжело дыша и часто моргая в попытках разглядеть хоть что-то, Кейн осторожно потянулся вперёд, ощупывая свою находку.
Под его пальцами зашуршала ткань, пропитанная уже запекшейся кровью с прилипшими к ней волосами. Водя по ней рукой, он нащупал дырку в материи, под которой ощутил холодную плоть и прикоснулся к краям ровной раны. Проведя по ней пальцами, Кейн нервно сглотнул и поднял руку выше, найдя и сжав хрупкое, одеревеневшее плечо. Придвинувшись ближе, он осторожно потянул его на себя. Тошнотворный запах разложения ударил в ноздри, заставив резко отшатнуться и зажать рот, сдерживая рвотные порывы.
Кто бы это ни был, он был мёртв.
Причем умер не очень давно, просто сырость сделала своё дело. И если ему не удастся выбраться отсюда в ближайшее время, его участь мало чем будет отличаться от этого гниющего трупа. Разве что он умрёт не от раны, а от голода. Если, конечно, раньше его не прикончит холод или какая-нибудь зараза.
Стараясь не дышать, Кейн стал отползать от трупа, но тут же снова замер, прислушиваясь.
Ему показалось, что он расслышал какое-то шуршание.
Тяжелые капли продолжали отбивать мерную дробь, сливаясь с тихим дыханием. Но тут было и что-то еще, заставляющее холодный пот струится по спине. И Кейн напряженно пытался отыскать это, пока наконец не понял...
Дыхание.
Его глаза в ужасе расширились.
Он перестал дышать, но звуки дыхания остались.
Страх медленно нарастал в нём, руки непроизвольно сжались в кулаки, а тело сотрясала мелкая дрожь. Если бы он не стиснул зубы так крепко, то наверняка застучали бы и они. Лёгкие уже начали ныть от недостатка воздуха, но Кейн боялся сделать хотя бы движение, не говоря уже о том, чтобы шумно вздохнуть.
Впереди раздался хруст и шлепок, тут же смолкший. Потом шлепки повторились, уже ближе, но опять затихли.
У него внутри всё похолодело.
Кто-то полз к нему в темноте! Медленно, крадучись, постепенно приближался всё ближе и ближе, с каждым мгновением сокращая расстояние. Ему нужно срочно уходить, ползти, скрыться в окружающей тьме! Но тело отказывалось повиноваться и он не мог даже пошевелить пальцем. Кейн почувствовал, как слабеет мочевой пузырь и под ним расползается тёплая лужа.
Шлепки вдруг смолкли и больше не появлялись. Прекратился даже стук капель. Наступила полнейшая тишина, и лишь сердце гулко билось в его грудной клетке.
Вновь раздалось дыхание невидимого существа, только теперь Кейн чувствовал его на своём лице. Смрадный запах гнили.
Оно было прямо перед ним!
Ледяные пальцы железной хваткой сомкнулись на его руке, из темноты напротив послышался протяжный стон и булькающие хрипы. Брустера медленно потащили вперёд, увлекая за собой в беспроглядную черноту.
Отчаянный крик вырвался из его глотки и потонул во тьме пещеры.
7.
Захлёбываясь криком, Кейн резко сел на кровати.
Всё ещё тяжело дыша, он ничего не понимая крутил головой. Самое важное, что ему удалось отметить, это то, что он был не в пещере и вокруг было относительно светло. Когда паника улеглась и Кейн окончательно пришел в себя, то осмотрелся более внимательно: он находился в скудно обставленной комнате, где из мебели была только вот эта кровать, на которой он сейчас находился, табурет рядом с ней, да в углу стоял большой покосившийся шкаф с болтающейся верхней дверцей.
Где он? Как сюда попал? Что вообще случилось?
Застонав, Брустер схватился за ноющую голову. Как же ему было паршиво - ощущение такое, словно пил не просыхая не меньше недели. Последним воспоминанием было озеро, у которого они разговаривали с маиром. Но он даже не мог точно вспомнить, о чём конкретно они говорили. Дальше - темнота.
Кейн осмотрел себя - он был в одной рубахе и штанах. Немного поколебавшись, всё-таки потрогал пах и с облегчением вздохнул - сухо. Значит, это всё-таки был сон. Давненько ему не снились такие реальные сны, после которых весь день всматриваешься в тёмные подворотни и прислушиваешься к тишине.
Из-за двери послышался громкий хлопок и Кейн невольно вздрогнул. В другой комнате кто-то ходил, поскрипывая половицами, изредка раздавался стук, тихий металлический звон, и до него долетало едва слышимое пение. Опустив ноги на пол, он немного посидел, борясь с головокружением, потом осторожно поднялся и подошел к двери. Стараясь не шуметь, приоткрыл её.
По небольшой комнате, очевидно служившей в доме кухней и одновременно гостиной, ходила женщина. Одетая в длинное до щиколоток платье и фартук поверх него, она с ножом в руке сновала от стола к закопченной кастрюле на печи и обратно. Помещение наполнял чудесный аромат готовящегося блюда, от которого у него сразу же заурчало в желудке и чувство голода притупило головную боль. Кейн распахнул дверь пошире и негромко окликнул её хриплым голосом:
- Прошу прощения.
Женщина прекратила петь и вздрогнула от неожиданности точно также, как он сам несколько минут назад. Она резко обернулась, одной рукой схватившись за край стола, а другой выставив перед собой нож. Несколько мгновений они рассматривали друг друга - она была красива, как может быть красива женщина лет тридцати, со светлыми волосами, собранными в хвост на затылке, и серыми глазами, которыми она без тени страха смотрела на него. По этому взгляду можно было безошибочно узнать в ней уроженку Винтады - уверенная, независимая, способная сама за себя постоять, и одновременно верная и любящая, как их изображают дешевые душещипательные романчики. Кейн всегда считал, что винтадские женщины были не чета бабам из других колоний, и многие мужчины разделяли его мнение.
- Прошу прощения, - повторил он и попытался улыбнуться, - за то, что напугал.
- Ничего, - расслабившись, винтадка опустила нож и выпрямилась, - это я должна извиниться, вы застали меня врасплох.
- Ну, тогда мы квиты. - Он указал рукой за свою спину. - Я тоже чуть было не подлетел до потолка, когда услышал вас. Кстати я Кейн, Кейн Брустер.
Кейн вышел вперёд и протянул было руку, но потом, спохватившись, отдёрнул её. Его собеседница на это лишь едва заметно нахмурилась. Да уж, видимо он совсем разучился общаться с нормальными женщинами. Вконец стушевавшись, Кейн хлопнул себя по бедру и спросил:
- А вы?
Винтадка немного помолчала, раздумывая над его вопросом, потом всё-таки ответила:
- Сэллиона Макфрай. Но здесь меня все называют просто Сэлл. - Она указала ножом на табурет рядом со столом. - Присаживайтесь, вы ещё слишком слабы.
Кейн не стал противиться, чувствовал он себя ещё действительно не очень хорошо. Усевшись, вновь смутился, только на этот раз из-за забурлившего на всю кухню живота. Сэлл наполнила деревянную плошку горячим супом с мясом и поставила перед ним.
- Ешьте. Джо сказал, что вы должны хорошо поесть и потом выпить вот это. - Она достала из фартука плотно закупоренную баночку с каким-то мутным варевом. Увидев кислую рожу Кейна, Сэлл не терпящим возражения тоном добавила: - Джо самый лучший врач, которого я знаю. И если он сказал, что вам нужно это выпить, то лучшее, что вы можете сделать, это послушаться его.
- Ну раз вы так говорите...
Он взял лекарство и поставил на стол. Потом больше не в силах сдерживаться, с жадностью набросился на еду. Сэлл поджала губы, наблюдая за с аппетитом поедающего её варево мужчиной. Помешкав, она всё же подошла к шкафчикам и достала оттуда глиняный кувшин, из которого наполнила кружку и поставила рядом с Кейном, а сама села напротив него - хоть он и один из "синюшников" (так они называли эгидовцев из-за синих мундиров), которые хотят наложить свои загребущие лапы на её город, но сейчас он был её гостем, а винтадцы всегда чтили гостеприимство.
Кейн с набитым ртом промямлил благодарность и, отхлебнув из кружки, изумлённо вскинул брови.
- Винтажка! - воскликнул он. - Будь я проклят! Сто лет её не пил!
Кейн за несколько глотков осушил кружку и Сэлл, с невольной улыбкой, подлила ему ещё.
- Простите меня пожалуйста, - виновато произнес Кейн, уже более сдержанно отпивая напиток. - Просто никогда не думал, что когда-нибудь попробую её вновь. Большое вам спасибо, она просто великолепна.
Он с наслаждением, мелкими глоточками, выпил всю винтажку и блаженно прикрыл глаза, чувствуя освежающую прохладу, растекающуюся по груди. Винтажка, можно сказать, была их национальным напитком и в Акмее её было не достать. Обычно её варили женщины, хотя и мужчины не гнушались научиться винтажеварению, чтобы потом тихими вечерами распить кувшинчик другой с лучшим другом. Кейну вдруг стало дико тоскливо и его хорошее настроение пропало также внезапно, как и появилось. Он сгорбился и уставился в пустую кружку подавленным взглядом.
"Да, сидеть на скамье и потягивать винтажку в компании лучшего друга - что может быть лучше?" - неожиданно возникшая мысль вновь разбудила ноющую боль в голове, о которой он уже и забыл. Перед глазами помутнело и ему стало дурно. Выпавшая из ослабевших рук кружка покатилась по столу. Уперевшись в стол локтями, он закрыл лицо ладонями и попытался унять головокружение, а с ним и содержимое желудка.
- С вами всё в порядке? Мэссэр Кейн? - хозяйка озабоченно всматривалась в его побледневшее лицо.
- Всё хорошо, не волнуйтесь, - ответил он превозмогая слабость. - Просто я, видимо, ещё не совсем пришел в себя.
- Выпейте лекарство, которое оставил Джо. Должно помочь.
Кейн непослушными пальцами взял со стола склянку и, выдернув пробку, залпом выпил её содержимое. Жидкость была тягучей, но вопреки ожиданиям, не противной. Через некоторое время он с удивлением отметил, что ему стало намного лучше - по крайней мере тошнота и головокружение прошли, а боль в голове стала едва заметной.
- Что это такое? - Брустер с любопытством повертел в руках склянку, но каких либо надписей не обнаружил. - Ваш Джо мог бы заработать кучу денег, продавая эту штуку болеющим с похмелья. Прямо волшебный эликсир.
- Мужчины в Винтре тоже ценят его лекарство именно по этой причине. - Она забрала пустую склянку и, ополоснув в ковше, убрала в настенный шкаф. - Они даже в шутку называют его "похмелкой".
- Ну вот, я почти угадал. - Кейн внимательно посмотрел на неё. - Мэссара Макфрай...
- Сэлл, - перебила она его.
- Сэлл, - кивнув, поправился Кейн. - Как я сюда попал? Что произошло? Да и где я вообще тоже было бы неплохо узнать.
- А вы ничего не помните?
- Абсолютно.
- Ну, - она нахмурила брови и машинально убрала со лба несуществующую чёлку, - вас принес Хельм, велел позвать Джо. Он пришел и осмотрел вас, сказал, что судя по всему ничего серьезного нет и вашей жизни ничего не угрожает. Как мне потом рассказали, вы потеряли сознание у озера. Хельм очень испугался, что вы можете умереть - уж чего-чего, а вот смерти командира синюшников нам тут точно не надо.
- Хороший у вас маир, - усмехнулся Кейн.
- Да, - согласилась Сэлл, не обратив внимания на сарказм в его голосе. - Он великий человек. Этот город ещё стоит только благодаря его усилиям. Мы же по мере сил стараемся чтить старые законы и традиции.
Не ожидая такого серьёзного ответа на его шутливое замечание, Кейн нахмурился и по привычке почесал подбородок.
- Н-да... Это всё?
- В принципе да. Они ушли, оставив лекарство и велев мне приглядывать за вами. И ещё сразу сообщить, если ваше состояние ухудшится. - Сэлл немного помолчала, а потом негромко добавила: - Вы провели здесь всю ночь, и почти всю ночь кричали во сне.
Он поднял взгляд.
- Всю ночь? И я кричал?
Она молча кивнула. Кейн ошарашено уставился на свои руки. Он помнил, что проснулся с криком, но чтобы кричать всю ночь? Он покачал головой.
Других снов Кейн не помнил.
- А почему же вы тогда меня не разбудили?
Он вновь посмотрел на неё, но Сэлл отвела взгляд. Нервно убрав со лба невидимые волосы, она всё же ответила:
- Вернувшись с войны мой муж часто кричал во сне. И я никогда его не будила. - Сэлл так внимательно посмотрела на Кейна, что ему стало не по себе. - Когда мужчины стонут во сне, их лучше не трогать - мало ли какие демоны терзают их души.
Они помолчали. Поблагодарив за вкусную еду, Кейн поднялся из-за стола и нервно прошелся по кухне. Дико хотелось курить и он осмотрелся в поисках своих вещей. Но его взгляд остановился на маленькой кушетке, на которой, по всей видимости, провела ночь хозяйка дома. А уж где ночевал её муж, лучше и не спрашивать. Чувствуя неловкость, он обернулся к ней.
- Сэлл, извините за то, что доставил неудобства.
- О, не беспокойтесь. Всё нормально, - она улыбнулась. - Я так часто сплю здесь, что это уже даже стало привычкой.
Кейн рассеянно кивнул и тут увидел висящий над комодом мушкет. Заинтересованный, он приблизился вплотную, чтобы рассмотреть его. Это была одна из старых моделей, но содержали её в превосходном состоянии. Увлечённый, Кейн не заметил, как Сэлл поднялась из-за стола и встала рядом с ним.
- Нравится?
- А? Да, конечно. - Он протянул руку и сжал сухое дерево приклада. - Хороший мушкет. Я помню эту модель ещё по войне, сам носил точно такую же. Мы ещё называли её "пчёлкой", за характерное жужжание во время выстрела. Военный трофей?
- Да, трофейный, - равнодушно подтвердила Сэлл. - Муж прошел с ним всю войну. Из него же и застрелился три года назад.