5
– Расскажите мне о Ричарде, – сказал я. – Какой он?
– Скрытный, – отвечал Ньюк. – Потаенный, зараза, весь себе на уме. Сидит, бывало, и все думает о чем-то, думает…
– А ты хотел, чтоб он песни пел под гармошку, да еще и отплясывал? – недобро хмыкнул Греко.
– Разных я повидал новичков.
Ньюк не слушал товарища.
Стало ясно, что эти перепалки у них уже не впервой.
– Одни-то сразу горят, вперед! я справлюсь! я все могу! В первый же поход – к самому центру Зоны хотят. Придурки… Больше пары месяцев не живут.
– Это правило, – пояснил Греко. – Если ты дурак, никто с тобой не будет работать. Соберешь команду таких же кретинов, и вместе в Зоне подохнете.
– Жаль их бывает, – заметил Ньюк.
– Да ни фига. Зона так сама себя очищает. Здесь и без того хватает придурков.
– Есть другие, – продолжал его спутник. – Осторожные, черти. Если в поход, – то с большим отрядом, где проводники опытные. А в одиночку, – лишь недалеко, где не так опасно.
– Но так же много не заработаешь, – сказал я.
– Это верно. Так всю жизнь и коптят, по грошику собирают. Ричард – он не такой. На рожон никогда не лезет. Один по аномалиям не пойдет. Но и за спинами других не отсиживается. Уважаю.
– А чего ж хворосточком балуется? – спросил я. – Разве нет занятий получше?
– Да? – Греко внезапно ощерился. – А ты думал, Зона – это сплошь подвиги и приключения? Нет, брат. Это как везде. Работа. Грязная, скучная, утомительная.
Он снова сплюнул.
Мы поднялись на хребет.
Вдалеке шли трое зомби. Один из них обернулся, принюхался, и гнилые зубы оскалились в гримасе.
Я положил руку на винтовку.
– Нет, – кратко приказал Ньюк. – Они уйдут.
– Откуда знаешь?
Греко усмехнулся.
– Мертвецы никогда не подходят близко. Боятся…
– Кого? – нахмурился я.
– Хозяина.
Я бросил взгляд на Питбуля.
Тот оглядывал Пустошь внизу.
– Черт, – пробормотал негр. – А где же вся маракуйя? Помню, здесь было до хрена зарослей…
Я вскинул автомат.
Греко и Ньюк тихо засмеялись.
Хором, одновременно, – словно то было одно существо.
– Вы тут со мной не играйте, – рыкнул Питбуль.
Его накрыло кипящей волной ярости.
Он направила на Греко дуло пистолета.
– Какого?
Ньюк выбросил вперед руку.
Я всадил ему в грудь очередь из винтовки.
Крови не было.
Лишь гнилые ошметки плоти, – давно мертвой, – потекли по выцветшей куртке сталкера.
Питбуль убил Греко.
Пуля вошла в лоб проводнику. Крупный калибр, – череп разворотило, снеся пол-лица.
Ньюк не упал. Маленький, переливающийся кусочек слизи сорвался с его ладони, и ударил меня в грудь. Я ощутил, как ядовитая жижа проходит сквозь броню, сквозь одежду, – и глубоко впивается в плоть.
Я упал на колени.
Глаза затуманились, в голове застучало молотком. Пальцы разжались, винтовка бессильно рухнула в грязь.
– Хозяин будет доволен, – сказал Греко.
6
Сквозь туман, сквозь боль, – я видел, как мертвый сталкер наклонился над Питбулем.
Гной и кусочки мозга стекали из простреленной головы.
Негр скорчился на траве, хрипя и завывая от боли. Небось, вспоминал слова своего папули, – никому нельзя доверять.
Прав был старый.
– Пошли! – приказал Ньюк.
Схватил меня, и потащил за собой.
Силы в нем было столько, – словно меня привязали к трактору. Я хотел ударить его, – но руки не слушались, все тело мелко дрожало, по коже струился холодный пот.
Меня стошнило.
– Давай! – рычал Ньюк.
Греко начал отставать.
Пуля, разворотившая череп сталкеру, – не убила его. И все-таки, наверно, ослабила.
– Не могу, – прошептал мертвец. – Тяжело мне.
– Ну же! – прокричал Ньюк. – Совсем немного осталось.
Он зашагал быстрее.
Мои ноги цеплялись за сухие корни кустов. И правда, – здесь раньше были настоящие заросли. Теперь все умерло.
Хотел бы я знать, почему.
Мы остановились.
– Хозяин, – прошептал Ньюк. – Мы принесли их. Принесли новичков. Теперь ты отпустишь нас?
Я открыл глаза.
Боль и тупая усталость накатили на меня, пожирая силы.
Передо мной росло согбенное дерево. Крона его накренилась, ветви тянулись вниз. В центре ствола набухал, пульсируя, человеческий мозг.
Два человека стояли по обе стороны от дерева.
То были Ньюк и Греко, – другие, не те, что привели нас сюда. Они исхудали, кожа стала мертвенно-серой. Лица застыли, словно у мумий. Лишь слабое, едва различимое дыхание говорило о том, что люди еще живы.
Корни поднимались глубоко из земли, обвивая их ноги, прижимая руки к бокам.
– Ты отпустишь нас? – повторил Ньюк, – тот, что держал меня.
Он пошатнулся.
Тело его стало стремительно гнить.
Куски мертвой плоти отваливались от черепа. С влажным шлепанием упала одна рука.
– Да, – отвечало Дерево.
Ноги у сталкера подкосились. Он захрипел, и тяжело упал на колени.
Гнилая шея хрустнула, и порвалась. Голова зомби оторвалась, и упала в грязь. Смрадная кровь и кусочки внутренностей хлынули из обрывков шеи.
– Я тебя отпущу, – произнес хозяин.
Мертвец скорчился, кучей гниющей плоти.
И в то же мгновение, как жизнь покинула зомби, – открыл глаза другой Ньюк, тот, что стоял справа от Хозяина.
– Мы сделали, что ты приказал, – хрипло произнес он. – Привели замену.
Сталкер посмотрел на меня и Питбуля.
– Ты должен отпустить нас обоих. Меня и Ньюка. Ты обещал.
– Да, – ответил Хозяин. – Я так и сделаю. Но твоему другу это уже не поможет…
Серые корни медленно уходили в землю.
Ньюк покачнулся, и упал, – он отвык ходит.
Оба двойника теперь превратились в смердящие кучи гноя.
Греко – настоящий, – распахнул глаза.
– Мы свободны, – прошептал он.
Белые жуки полезли из его рта.
– Нет! – закричал Ньюк.
Правый глаз Греко лопнул, и оттуда выбрался жук.
Бритый кинулся к другу, обхватил его, пытаясь удержать. Иссохшее тело умирающего сталкера дергалось, белые капли сочились с пальцев.
Спина Греко треснула, сквозь дыры в куртке начали вылезать жуки.
Ньюк отпрянул.
– Иди, – приказал Хозяин. – И больше не возвращайся.
Я чувствовал, как корни обвивают мои ноги.
Они скользили по мне, словно змеи, поднимались все выше. Мое тело стало медленно подниматься, – мы с Питбулем должны были стоять возле Дерева, как Ньюк и Греко.
Ньюк обернулся.
Его лицо исказилось от мучений.
– Простите, парни, – прохрипел он. – Я должен был вырваться отсюда.
7
Меня спас Питбуль.
Он вдруг закричал, – так громко, яростно, жалко. Резкий звук ударил меня по нервам, я открыл глаза.
Набежал ветер.
Мы стояли около Дерева. Серые корни так глубоко вонзились мне в кожу, в плоть, – что я уже не чувствовал тело. Где-то далеко, у подножия холма, собралась стая зомби.
Они смотрели на нас, и тихонько, тревожно выли.
Смог ли Ньюк добраться до Башни?
Вряд ли. Один, измотанный, без оружия. Яд, что Хозяин впрыснул ему в мозги, – наверняка еще действовал.
Думаю, парень уже мертв.
Мне не было его жаль.
И себя тоже.
– Питбуль! – заорал я. – Проснись, сучий потрох.
Негр стоял, с закрытыми глазами.
Он казался мертвым.
– Очнись! – рыкнул я. – Сейчас тебе член откусят.
Не помогло.
– Ку-Клукс-Клан приехал! – закричал я. – Твоего отца вешать будут!
Веки Питбуля дернулись, он тяжело открыл глаза.
– Сколько мы здесь торчим? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Может, пару минут. Или год.
– А ты посчитай, сколько дерьма в штанах накопилось, – предложил Питбуль.
– Хорошая замена часам, – согласился я.
Мы помолчали.
– Слушай, – сказал я. – Я простой белый парень. Самый обычный. С меня чего взять? А вот ты негр. Высшая раса. У тебя же должны быть какие-то сверх-способности.
– А то, – согласился Питбуль. – У меня член огромный. Это у нас расовая черта.
Я задумался.
– Не думаю, что это нам здесь поможет, – заметил я.
– Надеюсь, – ответил Питбуль. – Нам это нигде и никогда не поможет.
– Еще есть сверх-способности? – спросил я.
– Конечно. Мы – новая раса, молодая и сильная. А знаешь, в чем секрет? У нас мозги оптимальные. Умен не тот, кто философию разводит на пустом месте. А тот, кто умеет в жизни преуспевать.
Негр поморщился.
– А скажи, ты часто видел богатых философов? Э! Успех и богатство приходят к тем, у кого мозгов столько, сколько нужно. Ни больше, ни меньше. Вот как.
– Мудрые слова, – согласился я.
– Кажется, я вновь засыпаю, – бросил Питбуль.
Я чувствовал, как пряная, ядовитая дурнота снова обступает меня, обволакивает со всех сторон.
– Если отключимся опять, уже не проснемся, – прошептал я. – Пока Дерево не выпьет нас досуха.
– И пошлет наших двойников в город, искать замену…
– Хочешь ждать до этого?
– Нет, – Питбуль помотал головой. – Лучше сдохнуть.
Я посмотрел на зомби, что стояли у холма.
– Уверен? – спросил я.
Закрыл глаза, собираясь с духом.
– Эй! Чего это ты задумал? – спросил Питбуль.
Голос его стал тихим, едва слышным.
Он засыпал.
– Кусай губу, – велел я.
– Чего?
– Глубоко. До крови.
Глаза Питбуля блеснули надеждой.
– Боль поможет нам не уснуть, – сказал я. – А запах привлечет их.
Я посмотрел на зомби.
– Или мы все равно отключимся, – заметил Питбуль. – И сдохнем от потери крови.
– Это запасной вариант, – согласился я. – Все лучше, чем торчать здесь столбами.
Негр не отвечал. Я не мог понять, – он думает над моими словами, или уже заснул.
– Решайся! – закричал я. – Если мы оба сдохнем, Дереву тоже крышка. Он ведь нас ест. Нас не будет, – и он загнется. Чем не победа?
Конечно, я не был в этом уверен.
Может, в стволе у Дерева еще столько запасов пищи, – что оно сумеет простоять месяцы, даже годы, пока не найдутся новые жертвы.
Но какая разница?
Терять-то нам было нечего.
Я надкусил губу. Не очень глубоко, – надеюсь, в Башне сумеют это зашить.
Боли не было.
Сперва это меня обрадовало. Видно, яд, что впрыскивало в нас Дерево, – отключал нервы. Потом я понял, – хорошего мало. Без боли я не знал, как сильно Хозяин успел искалечить меня.
Боль и страх – наши единственные друзья.
Только им можно доверять.
Кровь текла по моему подбородку, – горячая, нежная. Это было приятно.
– Как далеко зомби чувствуют запах? – спросил я.
Питбуль тихо засмеялся.
Его лицо было все заляпано кровью. Он стал похож на вампира.
– На две мили с гаком. Я в это не верил…
Негр харкнул кровью.
Видно, она затекала ему в рот и собиралась там.
– Главное правило здесь, – сказал Питбуль. – Если не можешь остановить кровь, значит, ты уже труп.
Зомби повернул голову.
Мертвые глаза уставились на меня.
Гнилой нос начал принюхиваться. Медленно, осторожно, – живой мертвец зашагал по Пустоши.
– Приготовься, – сказал я. – И следи, чтобы Дерево не проснулось.
– Как это я буду следить? – окрысился Питбуль.
Зомби медленно приближались к нам.
Мозг Хозяина чуть заметно пульсировал. Дерево погрузилось в глубокий сон.
Видно, в последние дни Ньюк и Греко были уже сильно истощены, и не могли как следует накормить своего Хозяина. А может, Дерево специально пожирало их медленно, понемногу, – не зная, когда двойники приведут ему новых жертв, и приведут ли вообще.
Теперь, обретя новую пищу, – Хозяин спешил насытиться.
В этом был наш шанс.
Последний.
Мертвецов оказалось шестеро.
Они были когда-то сталкерами, – все, кроме одного. Тот носил военную форму; в ней остались следы от пуль. Глубокий шрам застыл на щеке зомби.
Кожа у всех бурая, серо-болотного цвета.
Пальцев осталось лишь три, – они огрубели, загнулись, превратившись в острые когти. У одного из мертвецов еще болтался мизинец, – висел на куске прогнившей кожи, и дергался на ходу.
– Слушай, они заразные? – спросил я.
С каждой минутой мой план казался мне все более безумным.
– Если укусят, мы превратимся в зомби?
– Эк ты схватился вовремя, – засмеялся Питбуль. – Не боись. Это болотники. Сожрут тебя за милую душу, и мозг через ноздри высосут. Но укус – нет, их яд не передается. А вот если серого зомби встретишь, – суши ласты.
Мертвец подошел ко мне.
Принюхался, близко поднес ко мне гнилое лицо.
Запах крови пьянил его и притягивал. Но Хозяин, – скорченное дерево-мутант, – вызывал у мертвецов страх. Если это слово вообще годится для зомби.
Я поспешно облизал губы.
Не хотел, чтобы мертвецы вцепились в лицо.
– Ну же, – пробормотал я. – Давай, ублюдок.
И только сейчас я понял, – насколько нелепа была идея.
Ну каков шанс, что зомби перегрызут корни, дадут нам спастись, – и при этом самих не слопают?
А может, сбежит только Питбуль, а меня на куски порвут.
Вот это будет совсем обидно.
Зомби чавкнул.
Его зубы вцепились в мою куртку, – туда, где капала кровь.
И в этот момент я понял, что все делаю неправильно.
– Плюй! – заорал я. – Плюй, ну же! Кровью в мозги!
Если бы Питбуль уже отключился, – или просто не понял мои слова. Если бы во рту у него не скопилась кровь. Если бы он промахнулся.
Если бы…
Но негр все сделал правильно.
Темная кровь упала на пульсирующий мозг Хозяина.
Зомби встрепенулись.
Питбуль поспешно облизнул рот, и скривился от омерзения.
Мертвецы зашагали к дереву.
– Ну же, – прошептал я.
Один из зомби подошел уже совсем близко к Дереву. Нагнулся, лизнул обнаженный мозг. Глухое урчание раздалось из груди мертвеца.
Его когти обхватили ствол, гнилые зубы вонзились в серую плоть.
Другие зомби, отталкивая друг друга, бросились на Хозяина.
Страх!
Боль и страх сковали меня и разорвали в клочки. Но это были не мои чувства, – а ужас и агония Дерева.
Почему зомби набросились на него?
Отчего забыли о нас, и начали пожирать Хозяина? Я не знал. Может, все дело в запахе свежей крови. Или репилент действовал, – не зря мы с Питбулем его купили на Толокуше.
Но мне почему-то казалось, что дело было в другом.
День за днем, Хозяин выпивал жизнь из Греко и Ньюка, – а до них, наверное, были другие. Много других. И теперь Тварь казалась для зомби более вкусной, более желанной добычей.
Так простой человек выбирает мясо, но не траву.
Корни впились в меня, скручивая, сжирая кожу. Я видел, как корчится и хрипит от боли Питбуль. Может, мы здесь и сдохнем, – подумал с усмешкой я.
Зато хоть повеселились.
Потом корни спали с меня, – внезапно. Пришла боль, – и на сей раз, она была моей. Чувство было такое, словно я прошел через мясорубку, – и должен вновь вернуться туда.
Я рванулся вперед.
Питбуль стоял на четвереньках, его тошнило.
Подхватив его, я побежал прочь. Сперва огромный негр казался тяжелым, как чугунная гиря, и не давал идти. Потом затопал ногами, все быстрее, – и вот уже Питбуль несся вперед, а я болтался позади, словно Пятачок, вцепившись в его огромную руку.
Я не был уверен, – вернется ли за мной негр, если я упаду.
Потому вонзился в него, как клещ, и старался не отставать.
Мы остановились, лишь когда поднялись на вершину холма. Внизу, в Пустоши, зомби разрывали Хозяина на куски.
– Как думаешь, – спросил я. – Почему Ньюк и Греко так же не поступили?
– Они пытались…
Питбуль склонился, упираясь ладонями в колени.
Негр тяжело дышал.
– Разве не видел шрамы на их губах? Просто нам чертовски повезло. А знаешь, почему повезло?
Я криво усмехнулся.
– Перед походом, мы пожевали веточки маракуйи.