- Это далеко на Севере.
- Дальше Нордхейма?
- Нет, - покачал головой Конан. - Ближе. Между Нордхеймом и Пограничным Королевством.
- И все твои соотечественники такие синеглазые и сильные? - лукаво сощурившись, поинтересовалась Амарис.
- Большинство. Киммерия - страна храбрых воинов и красивых женщин.
- Интересно… Ты расскажешь мне о своей родине?
- О, это будет долгий рассказ, - усмехнулся варвар, мысленно скидывая с покатых плеч зеленый бархат. - Может, отложим его до вечера?
- До вечера? - задумалась Амарис и вдруг, что-то вспомнив, тряхнула головой. - Нет, сегодняшний вечер у меня занят.
- Кром! - воскликнул киммериец. - Совсем забыл, что и у меня тоже. Мы с моим сотником, Талаи, должны быть на приеме у Ашарата. Мне скоро придется уходить.
- Что ж, - притворно вздохнула красавица, - иди.
- Пообещай, что мы еще встретимся, - попросил Конан.
- Мы обязательно встретимся, - улыбнулась Амарис. - И даже раньше, чем ты думаешь.
Киммериец поднялся, положил ладонь на рукоять меча, которым никогда не расставался, и склонил голову, как это делали туранские воины, выражая собеседнику крайнее почтение. Затем он резко развернулся и зашагал к выходу. Оглянись он хоть на миг, недвусмысленное выражение прекрасных желто-зеленых глаз, вполне возможно, заставили его вернуться. Но он не оглядывался, ибо, как ни любил Конан женщин и как ни была соблазнительна Амарис, варвар прежде всего был воином, и его чувство долга да оказывалось сильнее иных чувств. Сотня Синих Тюрбанов прибыла в Шандарат с поручением от Илдиза Туранского, и вечером должна состояться встреча, во время которой киммерийцу и его сотнику надлежит это поручение выполнить.
Когда край ослепительного Ока Митры коснулся морской глади, окрасив ее в нежно-розовые тона, Конан и Талаи, облаченные в парадную форму, стояли у ворот дворца шандаратского владыки. Дворец мудрого и опытного правителя из славного рода Ратридов располагался на невысоком холме в южной части города. Это было грандиозное и вместе с тем изящное здание с высокой башней, в которой, по слухам, находились любимые покои владыки, его спальни и залы для отдыха, роскошно украшенные и обставленные с тонким вкусом. В башню, однако, допускали только самых приближенных и особо доверенных, и, как киммерийцу ни хотелось хоть бы одним глазком взглянуть на знаменитую коллекцию оружия, которую Ашарат собирал нею жизнь, он понимал, что об этом не стоит даже и думать. Дальше тронного зала, где обычно устраивались большие приемы, их с Талаи вряд ли пустят.
Судя по оживлению, царившему возле дворца, то и дело прибывавшим роскошным паланкинам и легким богатым каретам, сегодня владыка Шандарата проводил как раз очень большой прием. Тронный зал был полон гостей, но не обилие красивых женщин и блестящих нарядов поразило киммерийца, а то, с каким тонким вкусом и умом был обставлен зал. Он был велик и просторен, в стенах на одинаковом расстоянии друг от друга светились узкие зеркала, над которыми в веерных подсвечниках горели витые свечи. Их было настолько много, что весь громадный зал сиял теплыми золотистыми тонами. Освещение было продумано так ловко, что легкий ореол окружал толпу гостей блеском, который украшал и выделял каждого, превращая даже самую простенькую женщину в неописуемую красавицу, придавая всем благородство и необычайную изысканность. Весь свет и блеск были направлены в середину зала и на трон, а ближе к стенам четкие контуры предметов постепенно расплывались, и едва уловимое мерцание, походившее на легкий туман в лунном свете, струилось и плыло к потолку.
Противоположная от парадного входа стена была целиком зеркальной. Возле нее на возвышении стоял белый трон с высокой спинкой, которую венчал изящный золотой кораблик. На трон с продуманной небрежностью была накинута пурпурная мантия, ниспадавшая мягкими складками к его подножию. Возле него стоял владыка Ашарат в наряде из серебристой ткани, напоминавшем металлические доспехи. Седую благородную голову украшал тонкий обруч из белого металла, украшенный замысловатым узором из синего и голубого жемчуга. Хотя владыке уже давно минуло шестьдесят, подтянутое мускулистое тело и лицо, которое пощадила старость, говорили о том, что он полон сил и здоровья и пока не собирается передавать трон Илкасу, сыну своей сестры. Умные, проницательные глаза внимательно смотрели на гостей, и каждого входящего в зал владыка встречал легкой улыбкой и едва заметным кивком, однако при этом всем казалось, что Ашарат рад видеть именно его.
Конан и Талаи, приблизившись к трону, положили ладони на рукояти мечей и почтительно склонили головы, ожидая, когда владыка заговорит первым, и он не заставил их долго ждать.
- Я рад приветствовать доблестных воинов моего господина, Илдиза Туранского, - бархатным глубоким голосом проговорил Ашарат.
- В твой блистательный город нас привело поручение туранского властителя, - ответил Талаи, - мы…
Но владыка не дал ему продолжить.
- Дела - чуть позже, - улыбнулся он, и сотнику ничего не оставалось делать, как согласится.
Гости продолжали прибывать. Когда все приглашенные засвидетельствовали свое почтение владыке Шандарата, молчаливые слуги внесли резные столики на тонких изогнутых ножках, уставленные бутылями с напитками и хрустальными вазами с фруктами. Ашарат поднял руку, еще раз приветствуя собравшихся, и спустился с возвышения. Торжественная часть приема была закончена.
- Следуйте за мной, - обратился владыка Талаи и Конану и решительно зашагал к широкой мраморной лестнице, ведущей из тронного зала в башню.
Они поднялись в просторный зал, не менее великолепный, чем тронный. На полу лежал мягкий пушистый ковер с четким геометрическим рисунком. Поилок был расписан рукой настолько талантливого художника, что казалось, люди и животные, изображение в сценах битв и охоты, просто замерли на миг и вот-вот оживут. На однотонных стенах висели доспехи разных времен и народов и всевозможное оружие.
Его было так много, что Конан чуть не забыл, зачем пришел во дворец. Ему, избравшему ратное дело своим ремеслом, было тут на что посмотреть. Он даже остановился, но Талаи дернул своего спутника за руку и ожег его свирепым взглядом. Ашарат заметил эту секундную сценку, но ничего не сказал, а лишь едва заметно улыбнулся и, подойдя к стене, нажал на яркий рубин, вделанный в рукоять одного из кинжалов. Часть стены отодвинулась, и открылся проход в небольшую комнату, куда владыка жестом пригласил туранских воинов.
Это оказался тайный кабинет Ашарата. Вдоль стен на полках, идущих от пола до потолка, стали многочисленные книги в кожаных переплетах, посредине возвышался массивный стол, а возле него были расставлены удобные мягкие кресла.
- Присаживайтесь, - пригласил владыка и указал на кресла. - Теперь мы можем поговорить о делах.
- Приближается срок уплаты дани с Жемчужных островов, - решительно начал Талаи.
- Так, - кивнул Ашарат. - Я никогда не забываю об этом.
- Илдиз Туранский, - как будто не замечая слов Ашарата, продолжил сотник, - послал нас известить тебя, что отныне намерен отказаться от твоего посредничества и будет присылать за данью на Архипелаг свои боевые корабли.
- Но дань уже собрана, - возразил Ашарат, - и подготовлена к отправке. Через два дня судно с жемчугом должно покинуть шандаратскую гавань.
- Мы прибыли на двух галерах, - сказал Талаи. - Илдиз велел нам забрать дань и доставить ему.
- Долг вассала - подчиняться приказам своего господина, - ответил владыка. - Но я считаю решение Илдиза Туранского неразумным. Ему невыгодно самому собирать дань.
- Почему? - удивился сотник. - Наши корабли уже здесь. Просто обратно мы поплывем с грузом.
- И не довезете его, - продолжил владыка фразу Талаи.
- Ты сомневаешься в нашей честности?! - воскликнул Конан, забыв, что разговаривает с правителем города, в котором сейчас находится.
- Нисколько, - улыбнулся Ашарат. - Позвольте напомнить вам, друзья мои, что на море Вилайет полным-полно пиратов. Нисколько не умаляя ваших достоинств и будучи уверенным в доблести туранских воинов, я все же смею утверждать, что двум военным галерам не справиться с пиратами, которые знают, каков груз этих галер. Ставка слишком высока. Перлам с Жемчужных островов цены нет.
- Но ты-то многие годы переправляешь в Туран жемчуг, и ни разу не было случая, чтобы пираты позарились на него, - возразил Талаи.
- Придется приоткрыть вам некоторые секреты, - вздохнул Ашарат.
И он рассказал вот что. Шандарат, будучи самым северным крупным портом на Вилайете, основную часть доходов получал от торговли. Красное Братство, безраздельно властвовавшее на море, естественно, развитию торговых отношений сильно мешало, ибо купцы, прекрасно знавшие о беспощадности и алчности пиратов, предпочитали передвигаться по суше. Когда угроза опустошения юродской казны стала реальностью, правитель города решился на вполне оправданный и довольно разумный шаг. Он договорился с обеими сторонами. Теперь у Шандарата были заключены договоры и с купцами, и с пиратами. Те и другие платили городу дань, за что торговцам обещалась безопасность, а пиратам было дозволено спокойно обирать те корабли, на мачтах которых не висел вымпел, выданный в Шандарате. Мореплавание, став гораздо более спокойным и надежным делом, восстановилось, купцы хлынули на богатые рынки северного порта, п пираты в крайних случаях могли рассчитывать на поддержку сильного владыки.
Все, казалось бы, утряслось, однако дань, собираемая с Жемчужных островов, по-прежнему оставалась слишком лакомым кусочком, чтобы можно было рассчитывать на честное слово членов Красного Братства. Тогда изворотливый ум Ашарата подсказал ему блестящий выход из сложного положения. О том, когда и на каком судне повезут дань, туранскому правителю, теперь знали только три человека: сам Ашарат, его доверенное лицо и капитан корабля. Доверенные лица часто менялись по выбору владыки, и потому узнать заранее их имена было невозможно. Назначенный Ашаратом человек присматривал подходящий, по иго мнению, парусник и извещал капитана, что жемчуг привезут на борт. Однако к этому дню на судне не должно было оставаться ни одного человека, кроме доверенного. Он сам прятал сокровище, иногда в одном месте, а иногда и распределяя по всему кораблю. Перлы могли находиться где угодно, вплоть до обшивки.
По вполне понятным причинам, при такой постановке дола вычислить драгоценный парусник никто не мог. Не стали бы ведь пираты разбирать каждое судно по доскам в надежде, что правильно выбрали цель!
- Это гениально! - воскликнул Талаи, выслушав Ашарата. - Но мне кажется, что против хорошо вооруженных воинов Илдиза пираты вряд ли сумеют устоять.
- Возможно, - кивнул владыка. - Но только в том случае, если корабль с жемчугом будет сопровождать целая флотилия. Теперь прикинь, во что обойдется туранскому правителю доставка груза, и ты будешь вынужден согласиться, что его решение было необдуманным. А кроме того, - он окинул долгим изучающим взглядом Конана, - я могу предложить твоему воину отправиться в Туран на торговом паруснике, который повезет перлы, на "Длани Митры". Пусть он сам убедится, насколько такой способ доставки дани надежен и безопасен.
- А почему только одному воину? - поинтересовался сотник.
- Чтобы не вызывать лишнего интереса к обычному торговцу, - пояснил Ашарат,
- Где спрятан груз? - спросил киммериец.
- А этого, - рассмеялся владыка, - не знаю даже я. Доверенный человек все делает сам. Только вот его имя для вас, друзья мои, останется неизвестным. - Он повернулся к Конану: - Сумеешь определить, кто это, значит, я в чем-то просчитался, а нет - значит, перевозка дани останется прежней. Что скажете?
- Все настолько разумно, владыка, - ответил за двоих Талаи, - что нам нечего возразить. Я со своими людьми завтра же отбуду в Туран, чтобы доложить Илдизу о нашей беседе. А тебя, - он взглянул на варвара, - ждем двумя днями позже.
- Да будет так, - провозгласил Ашарат, поднимаясь из кресла. - Все вопросы решены? Если да, предлагаю вам вернуться к гостям и отдохнуть. Вас ждут хорошее вино и приятная беседа с красивыми женщинами и неглупыми мужчинами.
Талаи и Конан спустились вниз по той же мраморной лестнице, по обеим сторонам которой в молчании застыли телохранители владыки, готовые в любой миг поразить любого, кто осмелится покуситься на жизнь господина. "Незавидная работенка, - подумал киммериец, проходя мимо них. - Стой тут, как деревянная кукла, и глазом лишний раз не моргни. Их, наверное, дрессируют, как хороших сторожевых псов". С этой мыслью он вошел в тронный зал и сам замер, словно каменное изваяние: прямо перед ним стояла Амарис, державшая в изящной ладони высокий бокал с вином темно рубинового цвета. Казалось, вино она выбрала под стать своему наряду. На красавице было надето строгое платье из тяжелого темно-красного бархата с глубоким декольте. В миленьких ушках висели длинные золотые серьги с мелкими рубинами, а длинную шею охватывала широкая бархотка, к середине которой был подвешен крупный драгоценный камень со сложной огранкой, отбрасывавший розовые блики на белоснежную кожу. Третий раз встречал варвар эту женщину, снова и снова удивляясь, какой разной и всегда невыразимо великолепной умела она быть.
- Ты удивлен? - улыбаясь, подошла к нему Амарис. - А я ведь говорила, что мы скоро встретимся. Я стараюсь не пропускать приемов во дворце.
- Мне бы хотелось встретиться с тобой в менее людном месте, - быстро оправившись от изумления, нахально ответил Конан.
- К сожалению, это вряд ли возможно. Через два дня я навсегда покину Шандарат.
- Почему? Мне казалось, тебе тут неплохо живется.
- Неплохо, - ответила Амарис. - Но я хочу пожить в Туране.
- Со своими собачками?
- Конечно. Они мне как дети. Куда же я без них?
- Ты отправляешься по суше? - поинтересовался Конан, настроение которого заметно ухудшилось.
- Нет, морем. Я договорилась с капитаном * Длани Митры", и он любезно согласился взять на борт мой необычный груз.
- "Длани Митры"?! - чуть не подпрыгнул киммериец. - Какое потрясающее совпадение! Я тоже возвращаюсь в Туран на этом корабле.
- Прекрасно! - рассмеялась Амарис. - В таком случае у нас впереди еще много времени для бесед.
Глава IV
День отплытия выдался хмурым, серым и безрадостным. Небо закрыли густые облака, словно Животворящий Митра не желал благословлять это морское путешествие. Однако ветер был умеренным, море достаточно спокойным, и потому "Длань Митры" не собиралась оставаться в гавани. Когда Конан вошел на причал, погрузка товаров уже заканчивалась, носильщики лениво подносили последние мешки и сундуки, и лишь пара купцов наблюдала за их работой, тогда как остальные торговцы уже поднялись на палубу. Паруса еще были убраны, и корабль тихо покачивался на ленивых прибрежных волнах.
Киммериец легко взбежал по трапу и, разыскав кормчего, представился ему. Кормчий Арам кивнул и указал на корму:
- Твоя каюта там, возле каюты нашей богатой пассажирки, Амарис.
- Она уже здесь? - поинтересовался Конан.
- Нет, - покачал головой Арам. - Женщины редко приходят куда бы то ни было вовремя, так что, скорее всего, придется ее ждать.
Однако он ошибся. Словно в ответ на его нелестные слова о женщинах на причале показались носильщики, катившие на двух тяжелых платформах клетки с собаками, а следом за ними - хозяйка псов, ведущая на короткой сворке еще пятерых зверей. На всех животных были надеты массивные металлические ошейники с шипами наружу, с которых на цепочках толщиной в палец свисали медные нагрудники, а на собаках, которых вела Амарис, - еще и прочные кожаные намордники. По знаку прелестной ручки, затянутой в замшевую перчатку, носильщики затащили клетки на палубу и осторожно спутали их в трюм. По бледным лицам, на которых выступил обильный пот, легко было догадаться, что несчастные до смерти боятся мастафов. Однако их опасения оказались напрасными: ни один зверь даже не рыкнул. Вообще псы в клетках казались не то сонными, не то больными, чего нельзя было сказать об их вольных собратьях, которые, впрочем, тоже притихли, стоило Амарис что-то тихо сказать им.
Поднявшись на борт, она обратилась к кормчему:
- Арам, приготовил ли ты для меня каюту, как мы договаривались?
- Конечно, прекрасная, - поспешно ответил тот. - Но ты ничего не говорила о том, что н все собаки поедут в трюме.
- Эти останутся со мной. Они слишком ценны, чтобы я могла перепоручить их кому бы то ни было.
- Но… - начал кормчий.
- Никаких "но", - перебила его Амарис. - Я ручаюсь своим именем, что эти собаки не причинят никому вреда и ни на миг не покинут моей каюты. А кроме того, - улыбнулась она, - за них ты получишь дополнительную плату.
Кормчий поспешил откланяться, и Амарис повернулась к Конану, словно только что заметил его:
- Рада тебя видеть, Конан из Киммерии. Какую каюту предложил тебе этот мошенник?
- Возле твоей, - ответил варвар, краем глаза следивший за псами, которые, в свою очередь, не сводили глаз с него.
- Хорошо, - кивнула Амарис. - А теперь я, пожалуй, пойду к себе и устрою поудобнее моих песиков, а то они нервничают.
Конан тоже поспешил в свою каюту и с удовольствием вытянулся на койке, прислушиваясь к происходящему на палубе. Он услышал, как Арам начал громким голосом отдавать команды, раздался треск разворачивающихся парусов, судно вздрогнуло и плавно отошло от причала. Путешествие, обещавшее быть вполне приятным, началось.
Киммериец, которому довольно быстро надоело валяться на койке, вышел на палубу. Свежий морской ветер, сильно надувая белые паруса, быстро гнал корабль на юг, и берег вскоре скрылся из виду. Облака немного поредели, и сквозь них изредка стали пробиваться узкие лучики солнца. Парусник летел вперед, выбивая на лазурной глади пенные узоры, и так же стремительно летело время, полное новых для Конана впечатлений, так как бывать в море ему приходилось нечасто. Незаметно подкрался вечер.
Конан лихорадочно обдумывал, как напроситься в гости к Амарис или завлечь ее в свою каюту, и с досадой отбрасывал все свои планы. Ему не хотелось идти напролом, ибо путешествие предстояло долгое и времени на обхаживание красавицы у варвара было предостаточно. Он с головой ушел в свои мысли, как кто-то легко тронул его за рукав. Обернувшись, варвар увидел стоявшего за его спиной матроса.
- Чего тебе от меня надо? - рявкнул киммериец, раздосадованный тем, что ему помешали думать.
- Кормчий приглашает тебя на ужин в свою каюту, - едва не заикаясь от испуга, ответил матрос.
- На ужин? - переспросил Конан, внезапно почувствовав, что и в самом деле проголодался. - Так чего же ты медлишь? Веди меня.
К величайшей радости варвара, войдя в каюту Арама, он сразу же увидел Амарис.