Глава V
Ночной ветер разогнал остатки облаков, и утреннее солнце нещадно палило, словно торопясь отдать тепло, на которое поскупилось вчера. Серое беспокойное Моро превратилось в искрящуюся лазурную гладь, по которой лишь время от времени пробегали легкие волны. Словно лаская несущийся вперед парусник, они нежно лизали крутые борта "Длани Митры", изредка обдавая пассажиров мельчайшими солеными брызгами.
Конан скучал. Его деятельной натуре было противно пустое времяпрепровождение, и он с оттенком зависти пни рал на занятую привычным делом команду. Кормчий Арам, во всем доверявший своим людям, все же старался не упускать из виду ни одной мелочи, а потому не мог уделять много внимания киммерийцу. Купцы оказались малоинтересными собеседниками, и варвар, глубоко вздохнул и в глубине души слегка досадуя на свою назойливость, отважился снова постучаться в каюту Амарис. Прекрасная вдова отдыхала после обеда и прогулки по палубе со своими собаками, но, похоже, обрадовалась гостю.
С опаской поглядывая на грозных мастафов, занимавших почти все свободное пространство в каюте, Конан устроился поудобнее на краю койки Амарис, придвинулся к пой поближе, накрыл своей огромной ладонью ее изящную ручку и, не встречая сопротивления, хотел было обнять очаровательную женщину за плечи, как псы беспокойно зашевелились, сморщив носы и чуть приоткрыв ослепительно белые клыки.
- Ты специально взяла их с собой, чтобы никто не осмелился беспокоить тебя? - несколько принужденно засмеялся Конан.
- Нет, - совершенно серьезно ответила Амарис. - Кого мне бояться?
- Тогда почему они едут не в трюме?
- Это лучшие мои собаки. Я развожу мастафов уже много лет. Этим же занимались и мой отец, и мой дед. Но таких псов никому из них не удавалось получить. Они умны, как люди. Каждый из них - единственный в своем помете. К сожалению, среди них нет ни одной суки. Я много раз пыталась получить от них потомство. Щенки рождаются чудесными, но чисто собачья кровь их матерей портит самые выдающиеся качества.
- Чисто собачья?! - От изумления Конан даже отодвинулся от Амарис. - А эти звери кто?
- Я оговорилась, - вспыхнув до корней волос и почему-то сильно смутившись, начала оправдываться Амарис. - Эти кобели настолько умны, они понимают меня даже без слов… В общем, я люблю их настолько, что иногда забываю, что они всего лишь животные… Я часто думаю о них как о людях, как о своих детях… - Окончательно запутавшись она замолчала.
Киммериец подозрительно взглянул на нее, потом перевел взгляд на собак и долго рассматривал их, но ничего необычного не заметил. Собаки как собаки. Сильные, красивые, холеные. Но, по его мнению, почти не отличающиеся от своих собратьев, разве что смотрят как-то странно, как будто вот-вот заговорят. Может, и правда в этих лобастых головах кроется исключительный ум, но ведут они себя как самые обыкновенные псы-охранники. Варвар снова посмотрел на Амарис. Она уже успела взять себя в руки, и лишь более сильный, чем обычно, румянец говорил о том, что она взволнована. В конце концов, если она любит этих тварей больше, чем людей, это ее дело. Кто разберется в женской душе? Да и не душа этой женщины так соблазнительна, а ее роскошное тело. Почему же он, Конан, как последний идиот, выслушивает бесконечные отговорки, вместо того чтобы сразу уложить ее в постель? Женщина, у которой было пять мужей, должна понимать, какой радостью может одарить ее настоящий мужчина. Впрочем, первый муж, кажется, так мужем для нее и не стал. Может, и остальные так и не притронулись к ней, и потому она даже не догадывается, что такое ласка? Подумав об этом, Конан спросил:
- А твой второй муж, он тоже предпочел провести первую брачную ночь в клетке с мастафом?
- Не смейся! - встрепенулась Амарис. - Оллеб вовсе не променял меня на пса, как ты считаешь. А Фартан…
- Фартан? - переспросил варвар. - Это второй?
- Да, - кивнула Амарис. - Если ты умеешь быть серийным, могу рассказать тебе о нем.
- Хорошо, - согласился Конан. - Обещаю, что не буду смеяться над твоим незабвенным супругом.
* * *
Фартан был родом с юго-востока Бритунии, из маленькою селения, в незапамятные времена возникшего в узкой и извилистой, словно высохшее русло некогда полноводной реки, долине. Ее окружали высокие холмы, за которыми на западе высились суровые Кезанкийские горы, а с востока вплотную подступали густые девственные леса. Земля тут была плодородной, так как ее обильно орошали многочисленные мелкие ручейки и речушки, в которых водилась рыба, вносящая приятное разнообразие в довольно-таки скудный рацион бритунийцев. Травы, покрывавшей маленькие, как и все в этой долине, луга, вполне хватало, чтобы селяне могли держать по паре овец, которые давали им персть и молоко.
Несмотря на то что до леса было рукой подать, дома из бревен не строили, а плели из лозы и обмазывали стены глиной. Может быть, это делалось потому, что гибкие, упругие ветви кустарника и глину легко было добыть на берегу любой речки, а деревья, столетиями устремлявшие пышные кроны к небесам, требовали тщательной и сложной обработки. Может быть, просто так повелось испокон веков, кто знает? Просто селяне всегда жили в таких домах и ничего менять не хотели.
Мужчины в родной деревне Фартана занимались возделыванием земли и овцеводством, женщины вели хозяйство, растили детей, ткали из шерсти и льна прекрасное полотно. Все они жили простой жизнью, которая цивилизованному человеку показалась бы скучной и примитивной, но были вполне ею довольны, особенно если еда стояла на столе, урожай был не хуже ожидаемого да дети и животные не болели.
Когда Фартан появился на свет, сверстники его родителей уже нянчили внуков. Так уж получилось, что, сколько ни обращалась мать Фартана со слезными просьбами к Виккане, так что даже растрогала ее жрицу, жившую в соседней деревне, своенравная богиня долго отказывала ей в милости. В конце концов отчаявшаяся женщина, глядя, как подрастают дети ее подруг, умолила жрицу совершить паломничество к священному дубу - любимому дереву Викканы. Через несколько дней женщины вернулись, и по сияющему счастьем лицу жены отец Фартана, которому она не рассказала ничего, понял, что благоприятный знак получен. Три дня, забыв обо всех делах и забросив хозяйство, они не выходили из дома, и на сей раз их труды увенчались успехом. Спустя девять месяцев в доме появился долгожданный младенец.
Нечего и говорить, как тряслись немолодые уже родители над своим сокровищем. Они старались предугадать малейшее его желание, оградить от всех бед и неприятностей. Мальчик пытался проявить характер и настойчиво сопротивлялся бесконечной опеке, но особо в этом не преуспел.
- Матушка, - говорил он, насупив брови, - мне стыдно перед друзьями. Все ушли на рыбалку, а я дома сижу.
- Да хранит тебя пресветлая Виккана! - всплескивала руками мать. - А вдруг ноги промочишь, заболеешь и умрешь? Кто о нас с отцом позаботится, когда старость совсем одолеет нас?
- Отец, - топал ногой Фартан. - Все мальчики пасут своих овец, а ты никогда меня с ними не пускаешь. Мал еще, - хмурился отец. - А вдруг волк из леса выскочит и разорвет тебя на куски? Так дожил он до пятнадцати лет, ничего толком не умея, но постоянно стремясь что-то делать. Однажды, когда только-только закончился сезон дождей, как-то за обедом отец заметил, что не худо бы подправить стены дома.
- Смотри, - показал он узловатым пальцем, обращаясь не то к жене, не то к сыну, - сколько трещин. Эдак мы скоро под открытым небом окажемся. Надо чинить, и быстро.
- Батюшка, - взмолился Фартан, - позволь мне помочь тебе!
- Что ж, - неожиданно согласился отец, - от помощи ли отказываться. Да и ты уже вон какой вымахал.
- А когда начнем? - засветился от радости юноша.
- Через два дня, - пообещал отец и пояснил: - Надо кое-что по хозяйству доделать.
На следующий день Фартан прибежал в сарай, где отец менял овцам подстилку из травы.
- Батюшка! - с порога закричал он. - Я такое придумал! Все удивятся и позавидуют, какой у тебя умный и дальновидный сын!
- Что еще? - недовольно поморщился отец, который очень осторожно относился ко всякого рода новшествам.
- Выслушай меня, - попросил сын. - Только не перебивай.
Отец молча кивнул, продолжая заниматься своим делом.
- Наш дом сплетен из лозы и промазан глиной. Так? Каждый год, после того как пройдут обильные дожди, стены приходится чинить. Так?
- Так, так, - нетерпеливо перебил его отец. - Я и говорил тебе, что скоро займемся починкой.
- Я придумал, что надо сделать, чтобы дом стоял долго без всякой починки! - торжественно провозгласил Фартан. Помолчав немного, он выпалил: - Надо построить его из камней!
- Ты в своем уме? - встрепенулся отец, - Из каких камней?! Наши отцы, деды и прадеды плели свои дома из лозы, а что было хорошо для них, то хорошо и для нас. Не выдумывай глупостей.
- Выслушай же меня до конца, - взмолился Фартан. - Горы близко? Близко. Мы натаскаем камней и сложим новые стены, соединив камни той же глиной. Стены будут толще и прочнее.
Спор их затянулся на целый день, но вечером Фартана неожиданно поддержала мать, которая, как и все матери, считала своего сына необычайно умным и талантливым. Отец долго ворчал и возражал, но в конце концов сдался.
- Надо же, чего учудили, - ворчал он. - Люди над нами смеяться будут. Что мы, умнее дедов, что ли? Ну да ладно, вас двоих мне не переспорить…
Настало долгожданное утро. Фартан с отцом, плотно и обстоятельно позавтракав, направились к Кезанкийским горам, провожаемые удивленными взглядами односельчан. Горы пользовались дурной славой. Люди, обитавшие там, отличались жестокостью, и миролюбивые равнинные жители старались не раздражать суровых соседей и не появляться на их территории. Поднявшись на холм, отделявший долину от гор, Фартан радостно засмеялся:
- Посмотри, отец, как красиво!
- Здесь не на красоты надо любоваться, - буркнул отец, - а следить, чтобы стрелу в сердце не получить.
- Да не бойся ты, - успокоил его сын. - Мы же не будем подниматься в горы. Смотри, у подножия полным-полно камней. Выберем те, что нам нужны, и отнесем на холм. Потом еще раз вернемся. Глядишь, за пару дней и управимся.
Они действительно быстро нашли вполне подходящие камни. Выбрать-то их было нетрудно, а вот дотащить… Кряхтя, ругаясь сквозь зубы и то и дело утирая обильно струившийся пот, четыре дня таскали они камни от подножия гор на холм, пока не решили, что набрали достаточно для починки дома. Еще два дня ушло на то, чтобы снести вниз значительную часть собранного. К вечеру второго дня отец сказал:
- Все. Хватит. Кончай работу. Завтра продолжим.
- Я не очень устал, - повернулся к нему Фартан. - Ты ступай домой, отдохни. А я еще поработаю.
Отец ушел, наказав ему строго-настрого не задерживаться слишком долго. Однако время шло, взволнованные родители сидели на пороге и напряженно вглядывались в сгущающиеся сумерки, но Фартан все не возвращался. Наконец мать не выдержала.
- Ты как хочешь, - сказала она, вставая, - а я пойду ему навстречу. Не иначе, что-то случилось с нашим мальчиком.
Она оказалась права. Случилось. Но такое, чего никто не мог ожидать. Когда они подошли к холму, отец изумлением увидел, что груда камней, которую они с таким трудом стащили вниз, заметно уменьшилась. Ничего не понимая, он закричал:
- Фартан! Где ты, сынок? Что тут происходит?
- Батюшка! - услышал он радостный голос сына. - Я тебе такое расскажу, не поверишь! Я собрался было отнести вниз еще один камень и отправиться домой, как он выскочил у меня из рук и… Нет, ты представить себе не можешь! Он покатился сам и лег возле груды! Значит, мы напрасно тратили столько сил. Надо было просто толкать их сверху, и они сами бы долетели.
- Так куда делись те камни, что мы уже перенесли? - изумился отец. - Груда должна была вырасти, а не уменьшиться!
- Я отнес их обратно! - гордо заявил Фартан.
- Зачем?! - в один голос воскликнули родители.
- Раз они могут спускаться сами, путь сами и катятся. Завтра мы с тобой к вечеру всю работу закончим!
Только теперь старики поняли, какого сына вырастили, и винить им было некого.
- Что ж, - вздохнула мать. - Не зря повитуха говорила, что пуповину надо резать вовремя. Что он еще успеет натворить, пока не закроются наши глаза? А каких дров он наломает, когда мы отправимся к предкам, и подумать страшно.
Минуло еще два года. Родители, хоть и очень поздно, но все же понявшие, какую серьезную ошибку допустили, оберегая сына ото всего на свете, всеми силами старались ее исправить. Понемногу Фартан кое-чему научился, но… У него возникало множество идей, и каждую он хотел воплотить в жизнь. К сожалению, как это часто бывает, в неумелых руках все получалось шиворот-навыворот. Пока были живы мать с отцом, никто от деяний Фартана особо не страдал, но все люди смертны, и однажды пришел и их час. Долго прожив вместе в мире и согласии, они и умерли один за другим, словно спешили встретиться там, где обитали все их предки. Фартан остался один.
Терпеливые, спокойные и добродушные, селяне долго закрывали глаза на чудачества юноши и никогда не сердились на него, а наоборот, старались поддержать сироту и помочь ему стать настоящим, по их понятиям, мужчиной. Но однажды он совершил такое, что даже великому терпению односельчан Фартана пришел конец.
Так повелось, что своих овец жители этой деревни всегда пасли сами. В каждой семье всегда находился подросток, которому доверяли этих спокойных, не отличавшихся ни умом, ни сообразительностью животных. Мальчишки и девчонки собирались вместе и целыми днями пропадали на лугах, следя за тем, чтобы овцы досыта наелись сочной травы и вволю напились из чистых, прозрачных ручьев. Поразмыслив, Фартан предложил соседям сделать все иначе.
- Пусть лучше дети пораньше приучаются к хозяйству, - сказал он. - В нашем селении не так много овец, чтобы за ними присматривали много человек. Давайте я займусь выпасом, а вы за это поможете мне обихаживать животных и будете давать хлеб.
С ним согласились, потому что и так всему селу приходилось помогать неумехе. Пусть он хоть полезным делом займется, а лишние руки всегда в доме пригодятся. В первый же день Фартан обошел всю деревню, собрал овец и погнал их на луг. Счастливый от сознания, что он все так здорово придумал, лежал юноша в высокой траве, смотрел, как медленно плывут по небу пушистые облака, и размышлял, что бы еще такого полезного сделать. И придумал. Зачем водить овец на водопой к ручью? Воды там мало, овцы - животные глупые, пока одна-две утолят жажду, всю воду замутят. Лучше погнать их к реке. Придумал - сделал.
Хорошо еще, что, зная беспокойную натуру юноши, послали его соседи мальчишку проверить, как идут у Фартана. Прибежал юнец и не поверил своим глазам. Усердный пастух загнал все стадо в речку, и пять-шесть животных уже ушли под воду с головой.
- Куда ты смотришь? - закричал мальчишка. - Они утонут!
- Какой ты глупый, - снисходительно улыбнулся Фартан. - Ты разве не знаешь, что такое тонуть? А я знаю. Сам однажды чуть не утонул, сорвавшись с обрыва. Там было так глубоко, что я не нащупал дна. А они все прочно стоят на ногах. Что с ними может случиться?
Овец, конечно, спасли, но после этого случая Фартану но доверяли никаких общих дел, а вскоре к нему пришли самые почтенные старики и сказали:
- Мы все хорошо тебя знаем, Фартан, и поэтому, подумали и, решили, что лучше бы тебе было уйти от нас.
- Куда же я пойду? - изумился юноша, - Здесь мой дом, и других мест я не знаю.
- За домом мы присмотрим. А другие места… Мир целик. Может, побродив по свету, ты все-таки наберешься ума? Вот тогда и возвращайся. А мы не можем нянчить тебя до старости.
Они еще что-то говорили, а Фартан уже размечтался о диковинках, которые он увидит в дальних краях, о благодарных людях, которые с пониманием отнесутся к его бесчисленным блестящим идеям, о знаниях и умениях, которых он наберется вдали от дома, о том, как встретят его в родном селении, когда он вернется сюда богатым и знаменитым. Поблагодарив стариков и слегка удивившись, почему это не он сам все так хорошо придумал, Фартан быстро собрался в дорогу и на следующее утро покинул маленькую долину.
То ли Светлые боги одарили его особой милостью, то ли ему просто случайно повезло, но путешествие Фартана проходило без особых приключений. Несколько раз он до нитки промок под внезапно нахлынувшим проливным дождем, однажды чуть не сорвался в пропасть, наступив на шатающийся камень, - вот и все неприятности, с которыми пришлось ему столкнуться в пути. Благополучно миновав горный перевал, через три дня Фартан уже шагал по земле соседней страны - Коринфии. Спускаться с горы оказалось намного легче, чем взбираться на нее, и скоро юноша вступил в лес, столь же чуждый и незнакомый ему, как и неприступные скалы.
Вечерело. Полная луна, бледная и почти незаметная днем, становилась все ярче. Небо постепенно темнело, на нем загорелась первая звезда, следом за ней еще одна, сломи и невидимые мастерицы расшивали темно-синий, почти черный бархат узором из диковинных драгоценных камней. Высокие деревья, окружавшие путника, слились в сплошную темную стену, застонали ночные птицы, подали голоса хищники, вышедшие на охоту. Неприятный холодок пробежал по спине Фартана, но заночевать в лесу он не отважился, и ему ничего не оставалось делать, как упорно идти вперед по узенькой тропинке, освещенной призрачным, блекло-голубым лунным светом.
Тропинка петляла, то ныряя в высокий кустарник, то выводя юношу на крошечные полянки, то пропадая в пушистых мхах. Стараясь не потерять ее из виду, Фартан внимательно смотрел под ноги, лишь время от времени поднимая глаза, чтобы взглянуть, не видно ли впереди хоть крошечного огонька - спутника человеческого жилья. Постепенно лес начал редеть, и юноша ускорил шаг, торопясь выйти на открытое пространство. Он так спешил, что не сразу услышал, как над его головой в кроне высокого дерева с толстыми корявыми ветвями что-то треснуло, а потом ветви зашевелились, хотя ночь была на редкость тихой, без малейшего ветерка.
Фартан замер, стоя на одной ноге, не отваживаясь опустить вторую, и прислушался. Нет, ему не показалось. На дереве кто-то сидел. Задержав дыхание, он медленно поднял голову и попытался рассмотреть, что происходит там, в вышине. Словно стремясь ему в этом помочь, полная луна выглянула из-за набежавшего на нее облака. Совсем близко, ни расстоянии двух-трех локтей от лица Фартана, на той ветви лежало животное, совершенно незнакомое юноше.
Оно было размером со среднюю собаку, но походило на кошку. Надменный взгляд хищника изумил Фартана, но не менее удивительным был и облик зверя. Сильное, мускулистое тело, длинные лапы, короткий, как будто обрубленный, хвост и небольшие изящные уши с кисточками на концах - ничего подобного юноша никогда не видел. Зверь зашипел, оскалившись, и Фартан мгновенно понял, что пятнистая кошка питается отнюдь не травой.