* * *
У Гааг-До пандейцы приняли бой. Вынуждены были принять: поредевшая, но все еще могучая армия маршала Габеллу вышла туда, откуда ее мечи могли поразить Пандею в самое сердце. Фланги пандейского войска упирались в лес, и светоч острия разящего клинка отца-императора нанес фронтальный удар панцирной кавалерией, рассчитывая смять ряды лесных воинов тяжким разбегом стали. Расчет не оправдался: имперские рыцари напоролись на "чеснок". Лошади калечили ноги на щедро рассыпанных в густой траве четырехконечных железных колючках и сбрасывали седоков; стальная волна всадников дрогнула и смешалась, атака захлебнулась под тучами стрел, и тогда из-за холмов вынеслась пандейская конница. Элита лесного народа, сыновья и дочери вождей кланов рвались в бой, сбивая в кучу и гоня перед собой доселе непобедимых имперцев. Чаша весов заколебалась…
Битву переломили бомбарды. Железные трубы метнули навстречу пандейцам вихрь рубленого железа, засыпанного в стволы бомбард вместо каменных ядер. Пушки дали всего один залп, реальный эффект которого был невелик, но пандейцы не имели огнестрельного оружия, знали о нем только понаслышке и были ошеломлены. Габеллу заслуженно считался лучшим полководцем Империи: он не преминул воспользоваться замешательством лесных воителей. Перестроившаяся имперская кавалерия опрокинула горячую пандейскую конницу и погнала ее, устилая землю поверженными лошадьми и распластанными телами людей.
Отступающая конница расстроила ряды пандейской пехоты. Пандейцы не успели еще восстановить свои боевые порядки, как на них молотом обрушился сомкнутый строй пеших имперских латников.
От железного лязга дрожали холмы и трепетала листва на деревьях. Резались жестоко и беспощадно, наваливая кучи трупов, и к вечеру имперцы взяли верх: выгнувшаяся линия пандейцев дрогнула, разорвалась и рассыпалась, быстро превращаясь в скопище беглецов, искавших спасения в окрестных лесах и за стенами крепости. Имперские стяги качнулись и двинулись вперед, и уже утром взрыкнула первая бомбарда, пославшая в сторону зубчатых башен Гааг-До первое ядро.
"Лесные дикари склонились перед мощью имперского оружия", - записал аббат Туку.
Красиво писал монах, подумал Максим, преподобный Туку, чем-то осиянный… Или осененный? Блеск оружия, плюмажи из перьев на иссеченных шлемах, победные знамена, реющие на ветру… А на самом деле все там было грязно и смрадно: люди, одетые в душное железо и сбившиеся в многотысячную толпу, с рычанием и воем самозабвенно вскрывали друг другу грудные клетки, животы и черепа уродливыми железными инструментами, ни для чего другого не предназначенными. И мозг, средоточие разума, разбрызгивался студнем по щитам и лезвиям топоров, и лопались под ногами кишки, вывалившиеся из распоротых животов, и стонали раненые, и кричали в смертной тоске умирающие. И люди, живые люди, превращались в отвратительно выглядевшие гниющие трупы… Какая все-таки мерзость это дикое саракшианское средневековье… А чем лучше местное цивилизованное нововековье с его атомными грибами и всеми прочими прелестями?
* * *
Башня покачнулась, дрогнула, осела и осыпалась, разваливаясь на каменные обломки. Взлетела туча седой пыли, насыщенной мелким крошевом; с шорохом раскатились осколки, царапая неровные спины вывороченных глыб, уложенных в основание башни. "Порохом рвать быстрее, - подумал Габеллу, наблюдая, как солдаты оттаскивают от руин громоздкий таран, бревно которого еще раскачивалось, - но война не окончена, и порох нужен для бомбард, приводящих гордых амазонок в ужас. Так что придется разрушать это змеиное гнездо без помощи пороха - ничего, время у меня есть".
Над развалинами Гааг-До стлался черный дым: камни не горят, но во взятой крепости хватало деревянных построек. Кое-где слышались крики и даже звон клинков - последние защитники пандейской твердыни еще продолжали драться, бессмысленно и безнадежно, и умирали на окровавленных камнях.
- Господь благословил ваше оружие и даровал вам победу, светоч острия, - елейным голоском проговорил преподобный Туку, стоявший рядом с Габеллу.
- Господь благоволит сильным и смелым, преподобный отец, - ответил маршал, сдерживаясь, чтобы не сказать лишнего. Габеллу не любил попов, а этого хитрого аббата он и на дух не выносил, однако вынужден был терпеть его присутствие: со Святым Престолом считается сам отец-император.
Из пелены оседающей пыли показалась небольшая кучка людей. Пленные - с десяток истерзанных пандейцев, окруженных солдатами с протазанами наперевес. Лесные воины не сдавались, сражаясь до конца и умирая, да и сами имперцы не слишком охотно брали их в плен - разве что повинуясь строгому приказу.
Аббат Туку оживился, а наметанный глаз маршала сразу выхватил из кучки пленных высокую темноволосую женщину в иссеченной кольчуге. Лицо амазонки было в крови, но когда Габеллу поймал ее взгляд, сердце сурового маршала, светоча острия и опоры трона Его Величества, вдруг сдвоило удары: глаза пленницы горели раскаленными угольями. Руки ее были связаны и даже скованы цепями - имперцы уже знали, на что способны воительницы лесов: они умудрялись змеями выскальзывать из пут, выхватывали откуда-то из-под одежды и из волос небольшие зазубренные диски и метали их, безошибочно попадая в щели забрал.
- Ведьма, - тихо произнес кто-то из офицеров. - Они умеют залезать в души…
- Отродье дьявола, - злобно прошипел аббат. - Святой Престол повелевает немедля отправлять таких на костер!
Габеллу промолчал. Он вдруг почувствовал, что дорого дал бы за то, чтобы эта ведьма, красивая какой-то дикой и необузданной красотой, оказалась бы не на костре, а на его походном ложе, пусть даже это грозило бы маршалу серьезным осложнением отношений с церковниками. Что могут знать эти попы о любви, хотя и ходят слухи об их "священных" оргиях? И неужели он, Габеллу-победитель, окруженный преданным ему войском, откажется от заслуженной награды из страха перед чернорясниками? Да никогда! Пусть аббат Туку жарит кого угодно, но только не эту женщину - так хочет он, имперский маршал Габеллу, светоч и опора!
- Пандейские ведьмы не годятся в наложницы, - негромко сказал отец Туку.
"Что он, мысли мои читает?" - изумился полководец.
- Их любви невозможно вкусить против их воли: богопротивным своим колдовством они превращают мышцы своего тела, в том числе и мышцы лона, в камень, и мужская плоть не в силах этот камень преодолеть.
- Откуда ты это знаешь, святоша? - Габеллу не выдержал. - Сам пробовал, да?
- Пути познания многочисленны, - аббат скромно потупился. - Чтобы узнать, что огонь жжется, совсем не обязательно касаться его рукой. Ведьму можно изнасиловать только кинжалом, но это, - преподобный вдруг гнусно хихикнул, - значит просто убить ее… очень оригинальным способом.
Маршал снова посмотрел на пленницу. В глазах амазонки полыхало беспощадное злое пламя, и Габеллу понял, что надеяться на ее добровольную любовь так же безрассудно, как с десятком телохранителей прорубиться через все Срединные Королевства и степи варваров до южной оконечности материка, до мыса Драконий Клык, где расположена столица разбойничьего княжества Ондол.
- Будь по-твоему, преподобный, - хрипло произнес Габеллу и отвернулся.
Он еще не знал, что эта женщина будет сниться ему до конца его дней и что он до глубокой старости будет сожалеть о том, что не попытался сделать невозможное…
"А когда мы ворвались в святилище, - сообщал аббат Туку, - то застали там десяток ведьм, дравшихся с остервенением бешеных волчиц. Они полегли, сражаясь, а мы нашли там каменного истукана, отвратительного видом. Идол являл собой статую женщины, свирепой ликом и с голой грудью, а на шее ея висело ожерелье, составленное из срамных уд мужских, отрезанных, по всей вероятности, от убиенных солдат наших. И когда солдаты это узрели, то пришли они в ужас и неистовство, и в дальнейшем избивали лесных дикарей без разбора…"
…Амазонка взошла на костер спокойно, презрительно глядя на толпившихся вокруг имперских солдат. Она молчала, и только когда политые маслом дрова вспыхнули и огонь вздыбился широким красным парусом, закричала пронзительно, перекрывая гул пламени:
- Слушайте и знайте, черви, полагающие себя людьми! Я, Итана, жрица Духа Лесов, прорицаю! Придет время, и придет тот, кто даст начало новой расе, расе истинных людей, а все ваши потомки сгинут, отравленные эхом страшного оружия, убивающим поколения! А-а-а-а-а!
Пророчество, подумал Максим, закрывая книгу. Ну, это уже сказки. Обойдемся как-нибудь без пророчеств - у нас и без них хлопот полон рот.
* * *
- Это хорошо, Мак, что ты сам хочешь взяться за это дело, - Сикорски побарабанил пальцами по столу. - Я, признаться, подумывал о тебе, подходишь ты для этой миссии… по многим параметрам, - он изучающе посмотрел на Максима. - Стрелять тебе, полагаю, не придется, хотя - кто знает. Но лучше все-таки обойтись без стрельбы, нам совсем не нужен еще один фронт - если ты не забыл, с Хонти мы все еще находимся в состоянии войны, официально мира никто не заключал. Впрочем, никто и войны не объявлял, просто поехали наши славные танки через границу и нарвались на атомные мины; дальнейшее тебе известно. В Хонти закипает терпкое варево, и хонтийцы до сих пор не ринулись на Республику только потому, что у них там идет вялотекущая гражданская война, в которой попеременно берет верх то Хонтийская Уния Справедливости, то Хонтийская Патриотическая Лига.
Эту гражданскую войну, подумал Максим, инициировали земляне-прогрессоры - во спасение бывшей Страны Неизвестных Отцов, а ныне Республики. Благими намерениями… Однако вслух он ничего говорить не стал - какой смысл?
- Пандея пока безмолвствует, - продолжал Странник, - но в ее давней и очень пылкой любви к Старой Империи - неважно, как эта Империя сейчас называется, - сомневаться не приходится.
- А что оно такое есть, Пандея? - спросил Максим.
Кое-что он уже знал и сам, но ему хотелось услышать, что скажет Сикорски: формулировки прогрессора-профессионала всегда отличались точностью и высокой информативностью.
- Пандея - весьма своеобычное государственное образование. В ходе многовековых феодальных войн, когда в центре материка - там, где сейчас мертвые пустыни, зараженные радиацией, - стремительно возникали и столь же стремительно распадались сколоченные мечом лоскутные королевства, эта северная область оставалась нейтральной, хотя наемники-пандейцы - и наемницы-пандейки - иногда воевали в рядах легионов Железного Воителя, основателя Первой Империи, расширявшего свои владения на юг. Этнически пандейцы, как и хонтийцы, родственны жителям имперских областей, и языки похожи - северная языковая группа, и это в какой-то мере способствовало взаимопониманию, хотя между собой все эти родственники резались порой с ожесточенным вдохновением - обычная практика раннего средневековья. После ряда кровопролитных войн и заключения мирных договоров границы между Севером и Югом по Голубой Змее и восточным отрогам хребта Зартак были признаны навек ненарушимыми - хотя, естественно, ненарушимость эта вскорости была беззастенчиво нарушена, экспансия Первой Империи на юг приостановилась, и тогда имперский маршал Габеллу обратил свой взор на север, намереваясь покончить с независимостью Пандеи.
Габеллу, сказал себе Максим, как же, как же, знакомый персонаж. Интересно только, насколько "Хроники" отражают реальные события и сколько в них намешано легендарно-былинных сказаний: каково, так сказать, процентное содержание.
- Война была ожесточенной. Имперским батальонам трудно приходилось в теснинах лесистых гор Пандеи - негде развернуться, - они несли серьезные потери и прибегали к тактике выжженной земли, уничтожая города и деревеньки, истребляя население и разрушая горные крепости. Жестокость войны была обусловлена и ее религиозной окраской: пандейцы оставались язычниками, стойко придерживавшимися древней веры предков, и это никак не могло нравиться отцам церкви. К тому же в Пандее - кстати, и по сей день сохранились основы матриархата, а согласно церковным постулатам, женщина - существо низшее, сосуд греха и так далее. А пандейские "сосуды греха" очень неплохо владели оружием - меткость лесных лучниц вошла в поговорки. Имперцы не церемонились с пленными амазонками, и те платили завоевателям той же монетой. Там тогда много чего было: и сжигание на кострах, и закапывание живьем в землю, и сдирание кожи, и скармливание связанных людей муравьям, причем этим занимались обе противоборствующие стороны. От полного геноцида пандейцев спасло только нашествие южных конных варваров, опустошившее центральные королевства материка и на века отвлекшее силы Империи. В конце концов после целой череды долгих войн Пандея сохранила право суверенитета, хотя формально стала частью Старой Империи. Пандейцы живут по своим клановым обычаям, очень сложным и запутанным, хотя в целом Пандея - централизованное и промышленно развитое государство. Ядерная война Пандею почти не затронула - разрушения и потери, в отличие от той же Хонти, были невелики, а как только Неизвестные Отцы захватили власть, Торир Энгу, кёниг Пандейский, племянник старого императора, объявил о выходе Пандеи из войны. С тех пор время в стране как будто замерло: кёниг Энгу, верховный правитель, объявил себя регентом Империи и ее законным правопреемником. Он грезит, вернее бредит, сладкими воспоминаниями о старых добрых временах и смотрит на бывшую Страну Неизвестных Отцов, а заодно и на Хонти, как на неразумных вассалов имперской короны, которых надо бы как следует проучить, да некому, а ему все недосуг. Однако сам великий кёниг давно уже не является реальной политической фигурой - стар, слаб и не слишком крепок умом. Замшелый обломок имперского прошлого, ходячий экспонат музея. В Пандее всем и вся заправляет его молодая жена, кёнигин Итана Энгу.
- Женщина?
- Женщина. Если ее супруг - ходячий музейный экспонат, то она - ходячий атомный реактор или даже ходячая атомная бомба. Энергии у мадам Итаны хоть отбавляй, и хорошо бы использовать эту энергию в мирных целях. Пандейские амазонки - это отдельная и очень обширная тема. Достаточно сказать, что женщины составляют большую - и лучшую - часть пандейской армии. Воинственные правнучки воинственных прабабок…
- А пандейские ведьмы? - безмятежно осведомился Мак.
- Ведьмы? Вижу, Максим, ты уже ознакомился с этой темой. Да, есть такие. Судя по имеющимся у нас данным, так называемые пандейские ведьмы обладают недюжинными экстрасенсорными способностями. Считается, что воспитанием ведьм занимаются дервиши - это нечто среднее между сектой и официальной религией. Пандейские дервиши напоминают Колдуна - того самого, с южного пограничья. Эти старцы в рубищах обладают целым рядом загадочных способностей и сильно влияют на внешнюю и внутреннюю политику Пандеи, хотя вроде бы держатся особняком. Вот такой там экзотический клубок, Максим. А теперь давай по существу.
- Я слушаю вас, Рудольф.
- Пандея - это наиболее благополучное государство континента. Там нет ни нашей разрухи, ни хонтийской политической чехарды, ни, тем более, атомных пепелищ. У Пандеи имеются к нам серьезные претензии, однако пандейские амазонки сочли преждевременным хвататься за оружие и решили начать с переговоров. В Пандее, естественно, уже в курсе всех наших перемен, и не далее как вчера я получил от пандейцев официальное приглашение на переговоры. Место встречи - небольшой пограничный городок, райский северный уголок, который война обошла стороной. Это, пожалуй, одно из немногих мест на Саракше, где еще можно увидеть, какой была эта планета до того, как безумцы из Центральных Держав отдали команду на запуск атомных ракет и в воздух поднялись бомбардировщики с ядерным грузом на борту.
- И вы поедете?
- Нет - ты поедешь. Один - без меня.
- Я? - изумился Максим.
- Да, ты. Есть у меня основания полагать, что ты для этого более пригоден, чем я. А протокол соблюден: пандейцы осведомлены о твоем высоком статусе и прекрасно знают, что ты отнюдь не рядовой чиновник для поручений. Что они нам предъявят, я могу только догадываться, - с пандейцев станется и потребовать возврата дани трехсотлетней давности, и даже признания Республикой своего вассального положения по отношению к пандейскому сюзерену. Полагаюсь на твой интеллект, Максим, а также на то, что ты уже приобрел здесь кое-какой опыт общения с саракшианами. Война с Пандеей нам не нужна - худой мир лучше доброй ссоры, важно только, чтобы этот мир не оказался слишком уж худым. Кое-какие детали мы с тобой еще обговорим, а в общих чертах ты свою задачу, надеюсь, понял.
- В общих чертах - понял. Рудольф, я хотел бы вас вот о чем попросить: пока меня не будет, позаботьтесь о Раде и о старике.
- Само собой разумеется. О них ты можешь не беспокоиться, побеспокойся лучше о себе. Тебе предстоит встретиться с ведьмой, - а во главе пандейского посольства наверняка окажется именно такая особа, - и это может оказаться не самым простым делом. А теперь о деталях. Компиляция информационных материалов по Пандее для тебя уже подготовлена, и, кроме того…
…Интересно, думал Мак, возвращаясь к себе, и почему это Странник счел меня более подходящим для этой ответственной дипломатической миссии, чем себя? Темнит?..