И тут началось. Он и сам не мог бы определить, что это за чувство, но знал, что это то самое. Сначала они все словно оглохли - пропали все звуки, потом весь мир вокруг стал туманным, неясным, будто растворялся в прозрачной воде, таял, как медуза под солнцем. Потом звуки вернулись, но Лотар был убеждён, что их корабля уже не видно. Потом…
Все даже замерли на мгновение - настолько это было неожиданно. Вокруг фойского корабля прямо из воздуха вдруг возникла цепь бесчисленных кораблей, как две капли воды похожих на "Летящее Облако". Они все атаковали, изготовившись к стрельбе.
Пожалуй, решил Лотар, Сухмет перестарался - их тут не меньше полусотни. Их нельзя было отличить от настоящего, даже сам Лотар ошибся бы в этом сумраке, доведись ему напороться на такую вражескую уловку. Своим магическим зрением он видел у носовой баллисты каждого из этих кораблей-призраков себя, Рамисоса, Боста… повреждённое правое крыло… пробитую неведомо как левую скулу корпуса…
Фойский корабль попытался стрелять во все стороны разом. Сначала он пальнул из трёх своих баллист в те фантомы, которые были ближе других. Фантомы, как полагается, лопнули с тихим, механическим треском. Потом около носовой баллисты появился джанский монах. Он зорко осматривался вокруг, пытаясь различить, где настоящий враг, а где замаскированная пустота.
Лотар присмотрелся к нему. Монах был высок, умён и великолепно тренирован бесчисленными медитациями, но он не был воином и не сразу понял, что хитрость тут сложнее простого колдовства, - ближайшие фантомы не могут быть реальным противником, ведь тогда случайный выстрел наугад может поразить настоящее "Летящее Облако", а искать нужно среди тех, кто подойдёт позже, когда фойские стрелки окончательно запутаются.
- Бост, бей в носовую баллисту. Если можешь, чуть за неё, где лежат все бочки с вендийским огнём.
Бост усмехнулся жёсткой, почти каменной улыбкой:
- Я так и хотел, Учитель. За Каша, за Вигра.
Лотар покачал головой:
- Хоть сейчас и не тренировка, но забудь о мести. Иначе можешь ошибиться.
Бост вдруг выпрямился и церемонно поклонился. Теперь он полностью владел собой, и Лотар понял, что он не промахнётся.
- Прошу простить меня, и спасибо за помощь.
Всё-таки, может, они и переборщили с этими восточными трюками, решил Лотар. Но как быть, если всё высокое воинское искусство совершенно лишь на Востоке? В любом случае, тут чувствуется рука Сухмета.
Один из фантомов врезался в фойский корабль и лопнул, как будто в него попала огромная стрела. Второй фантом тоже достиг цели и лопнул, не причинив никакого вреда противнику.
- Будь готов, Бост.
Юноша кивнул, не отрываясь от прицела. Он замер, слившись со своим оружием воедино. От "Летящего Облака" до противника осталось не больше сотни саженей, потом футов пятьсот, триста…
- Рано, - посоветовал Лотар.
Фантомы уже беспрерывно натыкались на фойский корабль, который продолжал наугад бить во все стороны из своих трёх баллист. И всё-таки фантомов стало настолько меньше, что в действиях монаха появилась осмысленность. Он научился понимать, какой из кораблей - призрак. И даже пару раз указал рукой, чтобы скорректировать цель для стрельбы. Лотар отчётливо видел, что он идёт по кругу и скоро упрётся взглядом своих узких тёмных глаз в настоящее "Летящее Облако"…
До противника осталось футов двести, потом сто пятьдесят… Вдруг глаза монаха расширились. Он испугался, заверещал что-то, схватил за руку офицера у баллисты…
Но тут Бост спустил рычаг, и бочонок с давно коптящим фитилём почти по прямой прочертил линию в воздухе в сторону монаха. Промахнуться было невозможно. Лотар повернулся к юту и закричал, взмахнув рукой:
- Купсах, отваливай!
Теперь нужно было так уйти от врага, чтобы не попасть под огонь двух других баллист, которые ещё некоторое время могли стрелять…
Но опасность уже миновала. Насмотревшись, как горящие корабли бьются об воду, фойский галеот, едва получив удар, стал резко снижаться. Он даже не пытался продолжать бой с "Летящим Облаком". Капитан, видно, давно решил спастись любой ценой, даже ценой трусости.
Когда стало ясно, что никто с этого корабля в них больше стрелять не будет, Лотар посмотрел на последний фойский галеот.
Тот шёл вперёд на полной скорости. Он собирался уничтожить этого коварного и ловкого врага, отомстить за смерть товарищей. И не намерен был повторять их ошибки.
- Ну вот, - сказал Лотар, ни к кому особенно не обращаясь, - а с этой громадиной придётся сражаться мне.
Глава 24
Превратив руки в крылья, Лотар стал отращивать ещё небольшие крылышки на ногах. Конечно, он не мог ими взмахивать в полёте, но они были незаменимы для увёрток в воздухе. Он давно придумал этот вид трансмутации, ещё когда сражался с волшебником Перегрином, который любил превращаться в огромного и свирепого мастодонта и топтал деревни, небольшие городки и поля фермеров.
Лотар тогда заманил его в стеклянистый лес и понёсся на крыльях между деревьями с острыми, как осколки стекла, листьями. Он раз десять напоролся на очень острые листья, прежде чем сообразил, что ему не хватает манёвренности, и отрастил эти крылышки на ногах. После этого дело пошло веселее, он ловко обходил все осколки, а Перегрин, который нёсся за ним в образе яростного зверя, собрал почти все царапины, которых избежал Лотар. Когда они вывалились из чащи, он уже истекал кровью, и Лотар добил его, как комара.
Вот и теперь Лотар подозревал, что эти крылышки ему пригодятся. Без них он просто не решился бы атаковать нашпигованный арбалетчиками и первоклассными лучниками корабль. Он натянул на себя все доспехи и, конечно, перекинул на спину Гвинед. Меч должен был сделать главное - как всегда.
Когда он снова появился на палубе, до острова Шонмор оставалось не больше двух миль, но фойский корабль уже висел над ними. Его обводы, люди на борту, гондола были не видны. Только плоское днище, только масса и неукротимое желание уничтожить - вот чем был теперь этот корабль.
Потом он стал стрелять - сверху, с очень близкого расстояния. "Летящее Облако" ещё могло маневрировать, но увёртываться от быстрых и невидимых стрел Купсах уже был не в состоянии. Когда Лотар понял это, он впервые измерил на глаз расстояние до берега - сумеет ли он дотащить обессиленного Сухмета и, если понадобится, кого-нибудь ещё. Желтоголовый не сомневался, что Рубос доберётся сам, и Бост с Рамисосом тоже. Конечно, если они лишатся своего корабля, то всё равно потерпят поражение, но, по крайней мере, останутся живы.
Тут Лотар услышал жёсткие щелчки стрел о защитное поле. Волна тёплой благодарности и восхищения затопила его сердце. Сухмет, как ни был он слаб, сражался и закрывал гондолу от стрел…
Звон колокольчиков едва не оглушил Лотара. Рано он поверил в безопасность. Нос фоя чуть опустился - как капитан сумел накренить свою махину, для Лотара, не искушённого в навигации, осталось тайной, - и огромная стрела, похожая на таран, ударила из его баллисты. Теперь он понимал, что целью фоев стала именно гондола, беззащитная перед такой угрозой.
Хорошо, решил Лотар, дашь на дашь. Он подошёл к борту и так резко взлетел в воздух, что кто-то за его спиной даже ахнул. Кажется, это был Шивилек… Значит, они с Джимескином снова вышли на палубу. Хоть бы догадались сделать что-то полезное, подумал Лотар. Но особенно на этом он настаивать не стал бы, даже если бы мог, - от этих двоих теперь мало что зависело. От всех теперь мало что зависело, победу должен был добыть только он - Драконий Оборотень.
Лотар сделал круг над "Летящим Облаком", которое, как ни странно, ещё неплохо держалось. По крайней мере, так казалось со стороны. То ли Купсах научился управлять подбитым крылом, то ли фой поумерил свою агрессивность, то ли стрелять огромными стрелами было не очень просто, а чтобы попасть в гондолу "Летящего Облака", требовалась большая точность.
Лотар накинул на себя мантию невидимости и стал набирать высоту. Это было непросто, потому что он терял скорость, а фой двигался так быстро, что Лотар мог его вообще упустить, но делать было нечего. Лотару нужна была высота, и он налегал на крылья изо всех сил. Поднявшись футов на сто выше фойского корабля, он всё-таки отстал от него на сотню саженей, но это было не страшно. Он нагнал его, когда выровнял полёт.
Оказавшись с задней стороны и чуть выше гондолы фоя, Лотар стал скользить вниз, стараясь остаться невидимым. Это ему почти удалось.
Почти, потому что, ударившись о гондолу противника, он от толчка стал видимым - и кто-то вдруг заголосил. Он поднял голову. В довольно плотной темноте на носу стояли три или четыре человека в странных шлемах. Они увидели его и тут же приготовили арбалеты.
Не обращая особого внимания на противника, торопясь так, что перевязь сбилась на груди, Лотар выхватил Гвинед и вгляделся в жестковатую ткань гондолы, с которой легко можно было съехать вниз, если бы через каждые полсажени не висели петли из крепкого шпагата. Ткань не могла быть очень прочной, в ней легко наделать дырок, и корабль не сможет продолжать погоню…
От рубящего удара Гвинед чуть не вылетел из рук. На ткани не осталось даже пореза. Меч просто прошёл сквозь неё, а когда вылетел с противоположной стороны, Лотар увидел, что пробоина затянулась прежде, чем подъёмный газ стал выходить из гондолы.
Это был типично фойский принцип защиты - не укреплять, не делать гондолу непробиваемой, как на "Летящем Облаке", а, наоборот, превратить её в податливую настолько, чтобы она всё принимала, но тут же восстанавливалась. Лотар ударил ещё пару раз, чувствуя, что это становится похожим на кошмарный сон… Его Гвинед обрубил только с полдюжины шпагатных петель, но не более. Петли не срастались.
Лотар на мгновение представил, что отрезает все петли и гондола уносится вверх, сбросив фойский корабль, но, окинув взглядом почти безмерную гондолу, понял: для этого ему потребуется слишком много времени - может быть, несколько часов… В его ногу чуть выше колена ударила стрела… Он слетел с гондолы и попытался спрятаться за её покатым боком, переведя зрение в магический диапазон. Так и есть, он позабыл о фойских стрелках, а они не дремали. Джанский монах сумел сделать их невидимыми, они подобрались поближе, дали залп, а он пропустил его! Ничего сравнимого с этим по глупости он просто не мог вообразить!
Повиснув в кстати подвернувшейся петле, Лотар осмотрел рану. Стрела пробила только мышцу, это было больно, обидно, на время сковывало движения, но не смертельно. Перебитый сосуд он зажал, а весь кровоток послал по другой вене, мгновенно расширив её. Такие защитные приёмы он неплохо освоил за долгие годы своих сражений.
Так, всё-таки нужно было что-то придумывать. И тогда он увидел заднюю баллисту, около которой осталось не больше полудюжины солдат. Рядом стояли бочки с вендийским огнём, а сбоку в плошке торчали горящие фитили… Вот только опуститься на палубу будет трудно, потому что фои, конечно, следят за ним. А сразу броситься в схватку он не сможет, ведь крылья совсем не то, что нормальные руки…
Может, и в самом деле стать на время Чёрным Драконом?.. Нет, он не мог этого объяснить, но знал, что лучше погибнет, чем использует этот приём. Почему-то делать этого было нельзя. Но что же остаётся?
И тогда Лотар сделал то, чего не ожидал от себя, чего никогда не делал прежде и о чём даже не догадывался. Он стал выращивать из груди третью руку. Это было мучительно, потому что мускулы приходилось создавать за счёт массы других частей тела, но он уже так много раз трансформировал себя, что сумел сделать как бы второе плечо. И притом довольно быстро.
Когда невидимые стрелки, прикрывавшие верх гондолы, выглянули за покатый задний край матерчатой сигары, Лотар уже был готов. Только теперь эти стрелки наверху ему были не страшны. Он кончил свою трансформацию и спикировал почти отвесно вниз.
Грудная рука ещё болела, Гвинед лежал в слишком маленькой ладони, как чужой, но Лотара это не смущало. Он грохнулся на палубу, так что вся обслуга баллисты и даже офицеры на кормовых рулях обернулись. И тут же нанёс первый удар.
Клинок со свистом рассёк воздух, и, когда Лотар взглянул на него, он был уже в крови. Один из баллистеров, зажав шею руками, опустился на колени, а потом упал. Под ним на светлых досках палубы появилось тёмное пятно крови.
Кто-то из фоев закричал, призывая помощь, но Лотара это остановить уже не могло. Он шагнул вперёд и стал бить, стараясь, чтобы каждый его удар был угрозой для любого из пяти стоящих против него противников. Последний фой отступил, когда четверо других пали под ударами Гвинеда. Справиться с ними было нетрудно, потому что с Лотаром бились простые солдаты, обученные только как следует стрелять из своей баллисты, а не рубиться на мечах. Но к ним уже бежал мечники, а трое лучников взбирались на снасти повыше, чтобы открыть себе сектор для стрельбы.
Ну, с этим сладить несложно, решил Лотар, - с такой-то новенькой и гибкой рукой. Нужно просто прятаться за спины противников.
На деле всё оказалось сложнее. Противников было слишком много, а рука оказалась вовсе не так хороша, как хотелось бы… Лотара даже потеснили, когда он не сумел сразу зарубить троих огромных бугаев с такими мечами, что ятаган Рубоса показался бы рядом с ними ножиком для разделки цыплят. Всё дело было в том, что удары этими ятаганами отбивали руку и лишали её верности движений, а совсем не отражать удары фоев Лотар не мог… Он, конечно, успел бы упредить встречными выпадами каждого из вояк в отдельности, но с троими уже приходилось считаться.
И тут он увидел каким-то пронзающим взглядом, что баллиста на носу ударила, и огромная, как крепостной таран, стрела ушла вниз и попала в цель. Кто-то на "Летящем Облаке" умер - кто-то очень близкий и знакомый…
Лотар подпрыгнул, взмахнул крыльями, ненадолго завис и ударил одного из фоев ногой в подбородок. Меч другого он просто обошёл кривым, как ханский лук, выпадом и воткнул остриё в горло противника. От третьего попробовал увернуться, а когда понял, что не успеет, просто блокировался поножью на левой ноге.
Удар в поножь был так силён, что Лотар рухнул на палубу фойского корабля, как мешок с камнями. Он не упал, но согнулся от боли, - вероятно, фой сломал ему ногу. Здорово, такого удара Лотар никогда ещё не встречал у простых людей. А может, не простых?
Он быстро проверил своих противников - нет, обычные люди, просто восточники, просто фои. С этим приходилось считаться, и всё.
Вид присевшего от боли Лотара толкнул рубаку на необдуманный шаг, он решил, что болевой шок Драконьего Оборотня позволит ему нанести ещё один, последний удар сверху и разрубить плечо до самого живота… Не успел. Лотар выпрямился как пружина, и Гвинед легко прошёл через печень противника и дальше, разрубив, кажется, даже позвоночник. Фой, так и не опустив меч, рухнул во весь рост на палубу.
Остальная команда отступила. Воспользовавшись этим, пока не последовал окрик офицера, Лотар прыгнул вперёд, помогая себе крыльями, бросил на палубу несколько углей из жаровни, а потом быстрым как молния ударом, прежде чем кто-то успел броситься на него, разрубил два бочонка с вендийским огнём, из которого фои делали свои чудовищные зажигательные снаряды.
Из разрубленных тонких досок светлое, густое, как мёд, желе потекло вниз. Фои замерли от ужаса. Кто-то дико завыл, но поделать уже ничего было нельзя - то, что хранилось в бочонках, стало растекаться по палубе.
Лотар отпрыгнул назад, поясницей почувствовал ограждение, одним движением крыльев взлетел на него - и тут же получил две тяжёлые стрелы в грудь и в живот…
Он забыл про лучников, а они про него не забыли. Их не испугал вендийский огонь, выкатывающийся на палубу, или они не видели его за спинами товарищей. Лотар слетел за борт, словно его отбросил морской вал. Уже в воздухе он попытался, превозмогая боль, зачерпнуть воздух крыльями и с облегчением понял, что это удаётся, если преодолеть сопротивление разорванных мышц…
Он выпрямил полёт, когда до воды осталось футов двадцать, не больше. Огромный фойский корабль над ним взрывался, освещая всё вокруг, словно гигантский факел, но всё ещё продолжал стрелять. И только теперь Лотар понял, что "Летящее Облако" идёт уже над берегом, даже над лесом острова Шонмор.
Стараясь догнать своих, Лотар стал подниматься. Он остановил кровотечение, пригасил боль, даже сумел вытащить две стрелы из трёх, но ту, что застряла в желудке и кишечнике, решил пока не трогать. Уж очень она болела, когда он дёргал её. Наверное, у наконечника были обратные зубцы, как на гарпуне.
Поднявшись на высоту в сотню саженей, Лотар заметил сквозь пелену кровавой боли, застилающей глаза, что фойский корабль потерял управление и валится, как огромный горящий сноп, на скалы, ощетинившиеся, словно зубы огромного дракона. Удар летающего галеота о камни вызвал новые взрывы, которые заглушили крики людей, треск ломающейся обшивки и лопающейся гондолы.
Лотар хотел было спуститься к скалам, чтобы посмотреть на обломки, может быть, даже спасти кого-то из фоев, но боль и подступающий дурман не позволили ему даже сосредоточиться на этом желании. Он сумел только попасть Гвинедом в ножны на спине и стал медленно "разбирать" третью, грудную, руку.
И ещё он, конечно, тяжело перекачивал воздух, продвигаясь в ту сторону, куда должно было идти "Летящее Облако". Больше их кораблю ничто не угрожало. Они опять победили.
Глава 25
Ещё подлетая к кораблю, от слабости заваливаясь то на одно, то на другое крыло и с облегчением используя каждый попутный порыв ветра, Лотар понял, что на "Летящем Облаке" случилось что-то очень неприятное.
И вдруг с ужасом понял, что ему не нужно особенно и стараться, - от станка кормовой баллисты через руль до устройства для вращения крыльев торчало чудовищное бревно - зловещее, тяжёлое, словно выкованное из металла. Он заспешил, забыв о боли.
Опустился на палубу, прощупывая по очереди всех, кто был на борту. И вдруг догадался - Рамисос. Сначала он никак не мог в это поверить. Третий его ученик, всегда чуть ироничный, очень умный и послушный Рамисос…
Лотару потребовалась вся его выдержка, чтобы не завыть от горя, подняв голову к небу, - то ли обвиняя горнии силы, то ли умоляя их о пощаде. Но он знал, что отмены этому приговору не будет.
Желтоголовый стал медленно, устало трансмутировать руки, убирать крылышки на ногах, превращаться в нормального человека, избавляясь от чрезмерного восприятия смерти. Но в его душе взамен исчезающей магической остроты стало тут же накапливаться густое человеческое горе, и Лотар не знал, что было легче перенести.
Купсах, раненный в ноги, полулежал, опёршись на фальшборт. Капитан повернул голову к Лотару:
- Он увидел, что эта штука летит, и оттолкнул меня. Иначе на его месте был бы я.
Лотар подошёл к Сухмету, Рубосу и Бостапарту, которые склонились над телом Рамисоса. Сухмет, пряча глаза, проговорил:
- По-моему, он думал, что успеет спасти Купсаха и уйти от удара. Но не успел.