* * *
Дверь была прикрыта, но не заперта. Яр долго не решался переступить порог. Притихшие правохранители его не торопили, понимая, видимо, как ему сейчас нелегко. Они и сами не слишком рвались к трупу, живописуя себе мрачные отвратительные картины.
Но квартира встретила их ярким светом и тихой музыкой, известила хозяина о поступлении новых писем, предложила немедленно зачитать.
- Не надо, - автоматически сказал Яр. И встал, окончательно растерявшись, совершенно ничего не понимая.
- Где тело? - спросили его.
- Там, - он вяло махнул рукой. - В коридоре перед холлом.
- Большая квартира, - завистливо сказал Фелис, но на его слова никто не обратил внимания.
Под ноги ввалившимся гостям кинулись сиберы-уборщики, заурчали довольно, подбирая крохи уличной грязи. В ванной шумела вода. На кухне натужно гудел вытяжкой домашний кулинар, тщетно пытаясь не дать запаху сладкого печеного теста вытечь наружу.
Дома был совершенный порядок.
И Яр почти не удивился, когда вернувшийся Фелис доложил:
- Там никого нет.
- В комнатах проверил?
- Да. Нигде ничего подозрительного. Все в порядке.
- Как это понимать? - Правохранители посмотрели на Яра.
- Я не знаю… - Он развел руками. - Я сам ничего не могу понять.
Дверь ванной открылась, и из нее, вытирая полотенцем руки, вышла загорелая и будто бы светящаяся Алета, одетая в легкий домашний халат.
- Здравствуйте, - сказала она гостям. - Привет, дорогой, - сказала она мужу и, привстав на цепочки, чмокнула его в щеку.
Ошалевший Яр привалился к стене.
- Вы его жена? - спросил кто-то из правохранителей.
- Старшая, - сказала она, улыбнувшись. - Мне сообщили, что у Яра какие-то проблемы, просили присмотреть за ним.
- Давно вы здесь?
- Минут тридцать, наверное.
- Заметили что-нибудь подозрительное?
- Подозрительное? Что именно?
- Ну, например, тело. Труп незнакомого мужчины.
- Труп? - Алета рассмеялась. - Тело? Вы, должно быть, шутите?
- Мы - нисколько. Возможно, шутит ваш муж.
- Это не очень на него похоже…
Яру казалось, что он попал в какой-то чудовищный нереальный спектакль. Он был готов признать себя безумным - лишь бы все кончилось, только бы появилась хоть какая определенность. Реальность сделалась зыбкой и ненадежной.
- Можно побеседовать с вами наедине? - обратился к Алете правохранитель с шевроном старшего группы.
- Конечно, - игриво ответила Алета.
Да она же кокетничает с ним! - осознал вдруг Яр, и это страшно его возмутило. Он фыркнул, затряс головой, несколько раз хлопнул в ладоши, топнул ногой. Его тотчас схватили за руки, за плечи. Он закрутил головой, засмеялся, захохотал - и начал задыхаться.
- Успокоительное!
К бедру присосалось что-то холодное. Резкий запах ударил в нос.
- Уложите его куда-нибудь. Пусть немного отдохнет.
Яр пытался сопротивляться, вырывался, старался что-то сказать. На его потуги не обращали внимания. Его оттащили в комнату, положили на диван, укутали одеялом, сунули в ладонь пульт от медийного центра.
Кто-то тяжелый сидел на ногах.
Кто-то придерживал руки.
И Яр сдался. Расслабился. Прикрыл глаза.
Играла музыка.
Переговаривались голоса.
В висках билась кровь.
- Что со мной? - тихо и испуганно спросил Яр.
Ответ он получил только через десять минут.
- Назначенное вам лечение вступило в интенсивную фазу. Мы только что связались с вашим доктором. Он расстроен. Он не ожидал, что действие лекарств будет настолько сильным. Но он обещает, что это скоро закончится. Вы понимаете, что я говорю?
Да, он понимал.
- Здесь не было никакого безумца с ножом. Здесь нет никакого трупа. Это все вам привиделось, почудилось. Впредь будьте осторожны. Больше спите. Старайтесь не нервничать. Учитесь отличать галлюцинации от реальности. Если подобное повторится, обратитесь в клинику, возможно, там скорректируют схему лечения. Это вам ясно?
- Да.
- И старайтесь как можно реже выходить на улицу. Для вас это может оказаться опасным.
Яр кивнул.
Правохранитель был прав.
Правохранители всегда были правы…
* * *
Ужин казался праздником.
На белой скатерти встали навытяжку блистающие стройные фужеры. Рядом разместились тарелки - не одноразовые пластиковые, как в обычные дни, а торжественные стеклянные. Сладкий хлеб, горячие тосты и свежее печенье сложились в архитектурную композицию, нарушить которую не поднималась рука. На румяных пластах запеканки свернулись тонкие ломти мясного рулета, крохотными вулканами поднялись над съестным ландшафтом пирамидки холодных салатов…
Праздник получился тихим.
Алета пыталась разговорить мужа, но Яр был апатичен и рассеян. Впрочем, с едой он вел себя решительно - поглощал ее в большом количестве и не слишком аккуратно.
Он был голоден.
После трапезы они перешли в спальную комнату и наскоро сделали там любовь.
- Мне сообщили, что с тобой не все в порядке, - сказала Алета безо всяких предисловий, когда удовлетворенный муж отвалился от нее. - И я тут же приехала. Ты ценишь это?
Яр зевнул. Ему нужно было идти в душ, но он уже не мог заставить себя подняться с постели.
- Конечно, ценю, - сказал он вяло.
- Они хотели связаться с Маей и Ольшей, но я просила их не делать этого.
- Почему?
- Я твоя старшая жена. А им незачем быть в курсе твоих проблем. Они еще мало что понимают в жизни.
- Ты умная, я всегда это говорил.
- Потому и женился на мне.
- Да…
Они долго молчали. Яр почти уже заснул, но голос Алеты выдернул его из топкого забытья:
- Можешь объяснить, что здесь случилось?
- Мне привиделось страшное, - пробормотал он, не открывая глаз. - Это какие-то галлюцинации… Из-за лечения… Сон наяву…
- Я испугалась, когда сюда вошла, - сказала Алета. - Здесь же все было перевернуто. У двери валялась мебель. Много вещей поломано, разбито. Вся техника выключена. Не квартира, а первобытная пещера…
До Яра не сразу дошло, о чем говорит жена.
- …Мне самой пришлось наводить порядок - одни сиберы так быстро не управились бы. Я же знала, что в квартиру вот-вот нагрянут правохранители. Спешила. Они не должны были ничего заподозрить. Я обязана была тебя защитить.
Яр вздрогнул. Открыл глаза. Приподнялся.
- Что? Что ты такое говоришь?
- В квартире был еще кто-то, - уверенно заявила Алета. - День или два ты жил здесь не один.
- С чего ты взяла? Почему ты говоришь это мне?! Зачем ты меня пугаешь?!
- Я видела следы другого человека, когда убиралась. Волосы на ковре. Следы от тарелок на столе. И я чувствовала чужой запах.
- Здесь никого не было! Это галлюцинации! Я болен!!
- Ты убил его? Доверься мне, признайся, не бойся. Я никому ничего не скажу.
- Нет! Нет! - Яр закрыл лицо ладонями. - Я никого не убивал! Нельзя убить того, кого нет!
- Я знаю, что ты прятался от него в шкафу, в тайнике, где мы собирались прятать танатол, но у тебя на это так и не хватило духу. Я нашла там одну вещь… - Алета подвинулась к краю постели, опустила вниз руку, свесилась сама, заглядывая под кровать, что-то там выискивая. - Чужую вещь…
Яр с ужасом смотрел на жену.
Неужели кошмар продолжается?! Неужели ничего не кончилось?!
Это сон! Сон! Сон!..
- Вот, - сказала Алета и, повернувшись, высоко подняла свою находку.
Большой острый нож, заляпанный бурым.
- Ты убил его? - спросила она. И Яр, закусив губу, отчаянно замотал головой. - Значит, ты его ранил, - удовлетворенно сказала Алета и бросила нож на ковер. - Ты его ранил, и он сбежал… Девчонкам незачем это знать. Но мне ты можешь довериться. Ведь я твоя старшая жена. Первая.
Яр спрыгнул с кровати и, согнувшись, помчался в ванную.
Его рвало непереваренным праздничным ужином.
* * *
- Как я могу проверить, что это не сон? - кричал Яр через полчаса, и тряс головой, и хлюпал носом, и вскидывал руки. - Я не знаю, во что верить! Как, как мне убедиться, скажи?! Что, если не было никакого Гната?! Что, если и тебя сейчас со мной нет?!.
Бледная, но спокойная Алета сидела напротив мужа. Она молчала и потихоньку подвигалась к нему ближе, а он отстранялся и не позволял касаться себя.
Наконец женщина победила. И осипший, опухший Яр прижался к ней, уткнулся лицом в теплую грудь и замер, тихо всхлипывая, дрожа и что-то невнятно бормоча. Она гладила его волосы, и дула на виски, и целовала в макушку.
- Все будет хорошо, - приговаривала она. - Все кончилось. Успокойся…
В два часа ночи они еще раз сделали любовь. Потом Яр лежал на спине, закинув за голову руки, и смотрел в потолок. Завернувшаяся в одеяло Алета сидела на его бедрах.
- Он был мертв, я в этом уверен, - Яр почти стонал. - Он лежал на полу. И из него плеснуло. На пол.
- Ты ошибся. Он просто был ранен. Он очнулся оттого, что ты его задел. А когда ты сбежал, он встал и ушел.
- Но я же его связал.
- Он как-то сумел распутаться.
- Ты видела кровь на ковре?
- Там были какие-то пятна. Но сиберы их быстро вычистили.
- Ты действительно думаешь, что он жив?
- А как иначе объяснить его отсутствие?
- Но если он жив… Значит, он может вернуться.
- Дверь заперта. Не волнуйся… Зачем ему возвращаться?
По стенам растекались цветные всполохи. Тени шевелились на потолке. За окнами шумел ночной город, и спать совсем не хотелось.
- Тебе нужно развеяться. Хочешь поиграть? Или пойдем погуляем?
- Я должен увидеть Ольшу. Они приходила ко мне, хотела поговорить. Но я прогнал ее.
- Сейчас не время. Сам понимаешь.
- Она беременна.
- Это она тебе сказала?
- Это он мне сказал.
- Кто?
- Гнат. Человек с ножом.
- Да? Странно… Она действительно беременна. Я только вчера узнала об этом… Но как догадался он?
- Я не знаю… Я ничего не знаю…
Потом они лежали рядом и смотрели на шевеление теней.
- Мне кажется, что я попал в программу розыгрышей, - сказал Яр. - Мне представляется, что нас с тобой снимают камеры. И тысячи людей смотрят сейчас на меня, и гадают, как бы они себя повели, оказавшись на моем месте. А скоро, может быть прямо сейчас, вот в этот самый миг, сюда ворвутся организаторы и заорут, хохоча: "Это розыгрыш!"
- Ты не должен так думать.
- Я вообще не хочу думать. Сейчас я хочу стать безмозглым сибером. Чтобы - щелк! - и выключиться на время… Я очень устал, Алета… Я никогда так не уставал… Это просто безумие какое-то…
ГЛАВА 4
Последующие несколько дней Алета постоянно была рядом. Она на время оставила все свои дела и даже забыла о Германе - своем втором, старшем муже. Яру это казалось не вполне правильным. Он смущался, что она тратит на него так много времени, но возражать не решался. Присутствие жены его не стесняло, как это было прежде. Случившиеся неприятности сблизили и сроднили их. И они доверяли друг другу такие тайны, какими прежде делились лишь с анонимными сетевыми собеседниками.
Большую часть дня они проводили в квартире: играли, общались с друзьями, смотрели разнообразные шоу, слушали музыку, учились танцевать. Дважды в день Алета колдовала с домашним кулинаром, подгружала из сети какие-то хитрые рецепты - Яр и не подозревал, что еда может быть такой разнообразной. А вечерами они выходили в город и отправлялись на поиски приключений. Для Яра бесцельное блуждание по ночному городу было в новинку. Для Алеты же, кажется, такое времяпровождение было привычным. Они садились в такси, наугад выбирали место на карте, мчались туда по залитым светом трассам, а потом до утра бродили по незнакомым улицам, заглядывали в магазинчики, клубы и прочие заведения, некоторые из которых были весьма и весьма необычными. Они совершали множество ненужных покупок, они делали глупости, они искали встреч со странными людьми - и сами старались казаться странными.
Яр отдыхал.
Воспоминания о недавних неприятностях потускнели. Коктейли, ароматный дым и таблетки настроения помогли ему очистить память. Громкая музыка и яркие движущиеся картинки наполнили его существование жизнью. Никогда прежде Яр не веселился так, как в эти дни, Веселился отчаянно и безоглядно, безумно и отрешенно.
Они разбивали сиберов в каком-то полулегальном баре на окраине города.
Они участвовали в конкурсе на самую любвеобильную пару.
Они карабкались на стену "Дома Отчаянных".
Они забирались в необитаемые подземные лабиринты.
- Почему ты никогда не показывала мне этого?! - кричал Яр, обводя руками сияющий город, развернувшийся внизу. Они, обнявшись, стояли на крохотной площадке трансляционной башни. Лишь немногие небоскребы возносились на такую высоту.
- К этому нужно быть готовым, - кричала Алета, крепко держась за металлический шпиль. Сильный ветер трепал ее рыжие волосы и гудел в натянутых тросах. Настоящий свободный ветер, которого никогда не бывает там, внизу.
- Что это значит?
- Подумай, и, может быть, поймешь сам.
Яр не хотел ни о чем думать…
Однажды Алета решила, что Яру пора поговорить с младшей женой. Она свела их в ресторане "Идальго", а сама незаметно исчезла.
- Привет, - сказала Ольша, усаживаясь напротив.
- Привет, - сказал Яр. - Извини за тот разговор.
- Не надо сейчас оправдываться. Алета мне все объяснила.
- Все?
- Ты болел. Ты бредил. Мы не должны были видеться.
- Да, конечно. Я сам не понимал, что говорил.
- Это уже не важно. Ты знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить?
- О ребенке.
- Алета уже тебе рассказала? Я же просила ее не делать этого…
- Я догадался сам, - соврал Яр. - Она просто потом подтвердила.
- Догадался? - Ольша удивленно посмотрела на него. - Почувствовал?
- Не знаю… - Яр замялся. - Наверное… Не могу объяснить…
- Я хочу его оставить, - резко сказала Ольша, и лицо ее сделалось острым и строгим.
- Я не против, - сказал Яр.
- Нет, ты не понимаешь… Я хочу сама выносить его…
- Сама? Зачем?
- Я так хочу…
- Но в доме рождений…
- Да, да, я знаю! Мне все это говорят, все только это и твердят: дом рождений, дом рождений! Там безопасней! И мне, и малышу!
- Именно.
- Нет! Я не хочу! Не хочу его отдавать!
На них стали оборачиваться. И Яр подвинулся ближе, взял Ольшу за руку, погладил ее пальцы:
- Успокойся… Не кричи…
Он налил ей лимонной воды, велел выпить. Сказал, сам не веря, что произносит это:
- Если ты хочешь, пусть будет так.
- Но это не все… - Она посмотрела на него. Глаза ее влажно блестели. - Я не хочу отдавать его в дом воспитания. Я хочу сама вырастить его.
Яр нахмурился, отпустил ее руку. Долго молчал, глядя в тарелку. Сказал:
- Он будет дикий.
- Он будет мой!
- Это неправильно.
- Почему?!
- Так нельзя.
- Почему?! Почему?!
- Потому что это плохо.
- Кому плохо? Мне? Тебе?
- Я не хочу, чтобы мой ребенок был дикий.
- Я его воспитаю!
- Ты не сможешь. Не сумеешь. Это же… Это груз, ответственность. Разве ты не понимаешь? Тебе не осилить… Дома воспитания для того и созданы - слава предкам…
- Зачем ты так говоришь?!
Она разрыдалась.
Яр смотрел на нее и чувствовал в душе неясное неприятное томление.
- Чего ты от меня хочешь? - спросил он, начиная злиться.
- Это ведь твой ребенок, - проговорила она сквозь рыдания. - Наш с тобой…
Грянула музыка. Ухоженный сибер-официант остановился возле их столика, собрал грязную посуду, коротко поклонился и укатил. Яру было очень неуютно. Нужно было непременно что-то сделать, но он не знал, что именно.
- Поступай, как хочешь, - сказал он. И понял, что произнес не те слова, что был должен…
Он здорово напился потом. До беспамятства, до бесчувствия. Только одно запомнилось ему: высокие черные тени, встречающие его на выходе из ресторана.
О, эти тени!
Теперь они чудились ему постоянно, всюду. Безумие безвестно сгинувшего Гната оказалось заразным. Неясные фигуры попадались на глаза едва ли не каждую ночь, их пугающие очертания угадывались в неверных тенях, их смутные силуэты мерещились в темных местах. Яр изо всех сил старался не замечать черных призраков. Он убеждал себя, что это лекарства так на него действуют. И обещал себе, что завтра же отправится в клинику. Но почему-то каждый раз на это не находилось времени.
Их время было занято другим.