По воздуху тем временем чем-то вязким разносилась немного заунывная музыка, заставляя танцующих размашисто колебаться и вертеться, словно они попали в водоворот, а томный голос пел им:
"Жёлтый катетер любви
меня видит, в меня входит.
Жёлтый катетер любви
в любовь твою меня уводит…"
Больше всего сейчас Василию хотелось убраться отсюда, но уйти без помощи он не мог. Нельзя сказать, что увиденное потрясло его или шокировало – нет, но даже двух с половиной веков адской жизни оказалось недостаточно, чтобы он освободился от своей зашоренности и узости взглядов на человеческую свободу. Наверное, то же самое испытывали бы и наши предки середины XVIII века, доведись им отказаться рядом с нами. Не будем их всех за это винить, ведь, если признаться, мы и сами частенько склонны смотреть на всё через призму стереотипов, которые нам вдалбливали с детства.
За соседним столиком в полном одиночестве сидело подобие девушки с бритой головой. Волосы у неё были только на макушке. Из неё вертикально торчала маленькая косичка. Подобие неподвижно сидело на высоком одноногом стуле со спинкой, плавно облегавшей его тело сзади, и высасывало коктейль через соломинку. Глаза были скрыты за очками, но даже так лицо его выглядело опустошенным до отупения.
– Извините, что отвлекаю Вас, но у меня недалеко сломалась машина…
Гермафродит перестало пить и уставилось через повязку на Василия. Василий замолчал, соображая, чем он мог его обидеть.
Заиграл припев:
"Я не буду больше любить,
я не буду больше пить.
Я прошу катетер любви:
меня к тебе скорей унеси".
Пауза затянулась, и священник решился продолжить:
– Не могли бы Вы мне подсказать…
Гермафродит резко схватило его за бородку и дернуло за неё:
– Хе, – скептически сказало гермафродит и отвернулось, вернувшись к коктейлю.
– У меня друг там остался… – настойчиво продолжал гость из Преисподней.
Подобие девушки сморщилось и замахало руками: мол, уходи.
– На улице холодно, я боюсь, как бы…
– Не-не-не, туда.
Василий посмотрел, куда махало это существо.
– Куда?
– Туда! Не ко мне. Не парь.
Василий с растерянным видом двинулся в указанном направлении. Тут же к "подобию" подскочило другой гермафродит и начало что-то энергично выяснять. Судя по тому, что оно тыкало в Василия пальцем, ему очень не понравилось, что тот разговаривал с "подобием". В ответ гермафродит с косичкой разразилось криком и со всей мочи запустило в лоб обидчика стаканом. Мгновенно завязалась драка, сопровождавшаяся визгами, ударами наотмашь, выдергиванием волос и хохотом окружающих. К драке подключились еще несколько человек, и вместе они легко повалили и отпинали подобие девушки. Даже один из того кружка, к которому Василий обратился прежде, не удержалось, чтобы не подбежать и не нанести пару ударов.
Драка закончилась так же стремительно, как и началась, не все даже успели обратить внимание на шум, и полминуты спустя они расспрашивали друг друга, не скрывая досады, что пропустили такое зрелище.
Нападавшие мгновенно растворились в толпе, а "подобие" осталось лежать на полу, беспомощно размахивая руками, и лицо его выражало ненависть. Оно пыталось подняться, но вместо этого опрокидывало все стулья вокруг, чем вызывало всеобщий смех. Кто-то подскочил, пнул его ещё раз и снова убежал – очередная порция веселья. Василий хотел было помочь ему подняться, но получил от "подобия" удар по ноге и порцию брани – и опять вокруг вспышка хохота.
Толпа расступилась, и на авансцену выехал небольшой черный робот-кентавр на четырех колесах и с огромным вымпелом на всю грудь.
– Городская охранная служба, номер 24, бригада 6, – нудно прожужжал робот. – Фиксирую нападение на гражданина. Кто совершил преступление?
– Вот он был. Скоты! – выкрикнуло подобие и указало на Василия.
– Вы задержаны по подозрению в нападении, – рутинно заявил Василию робот, вытащил из своего бока один конец наручника и защелкнул его на руке священника. Всё это произошло так быстро, что посланник Дьявола даже не успел ничего сказать.
– Предъявите Ваш паспорт, – потребовал робот от Василия и, не дожидаясь оного, обратился с тем же требованием к пострадавшему.
Гермафродит с косичкой подставило щёку, где почти под ухом находилась татуировка, в виде какого-то слова, которого Василий, впрочем, не успел рассмотреть. Робот коснулся татуировки кончиком пальца и снова повернулся к Василию:
– Ваш паспорт.
– У меня нет такого.
Робот пристально взглянул на Василия, из его запястья начал медленно выдвигаться штырь электрошокера.
– У Вас нет электронного паспорта?
– Нет.
– Вы… Господарь? – впервые робот произнес фразу хоть с какой-то интонацией. Правда, интонация настороженности и подозрения – не самая лучшая. Штырь на руке "кентавра" выскочил окончательно с характерным щелчком.
– Господарь, господаря поймали, – слышалось вокруг, и, казалось, даже музыка стала играть тише.
Василий молчал в растерянности.
– Вы арестованы, – громко, но с почтением заявил робот и, легко усадив Василия на свою спину, быстро двинулся куда-то вглубь центра, ловко лавируя между танцующими.
Глава XVI
Спустя две минуты двое мужчин в чёрных костюмах, похожих на спортивные, и с вымпелами, как у робота, повели арестованного по коридору полицейского участка, расположенного здесь же, в развлекательном центре. Василия завели в белую пустую комнату, посреди которой стояли прозрачный стол, кресло какой-то сложной конструкции и невысокий одноногий стул, похожий на те, что Василий видел у барных стоек. Его усадили в кресло перед столиком и оставили одного. Вскоре вошел молодой улыбающийся сотрудник в таком же чёрном костюме и уселся на одноногий стул по другую сторону стола.
– Добрый вечер, лейтенант Государственной охранной службы Смирнов, – крайне приветливо представился мужчина в чёрном и ткнул пальцем по столику – на крышке стола проявился тёмный прямоугольник размером с обычный лист бумаги. – Так, что у нас тут?
Он внимательно изучал текст на тёмном пятне и, по мере того, как он читал, на лице его, кроме доброжелательности, начали проявляться неподдельные удивление и интерес.
Лейтенанту Смирнову ежедневно приходилось разбираться с десятками нарушителей, которые при одном только упоминании о наказании раскисали, сползали с кресла и заливались слезами. И, несмотря на шаблонную улыбку, которую он непременно демонстрировал здесь каждому, все эти преступники давно ему стали противны. Они опротивели даже не за малодушие и глупость, а за то, что всё, связанное с ними, было одинаково, всё стало надоевшей ежедневной рутиной.
Сейчас же перед ним сидел "господарь" – дело не только новое, но и еще (кто знает!) сулившее карьерный рост. Однако он не торопился с допросом, а, по утвержденному обычаю, поинтересовался, удобно ли арестованному в кресле и нет ли у него каких-нибудь пожеланий. Василий ответил, что ему очень удобно, и это соответствовало действительности, поскольку как только его посадили прямо в наручниках в кресло, оно моментально приняло форму тела, а по коже пробежали приятные вибрации.
– Какую обстановку предпочитаете? – заискивающе спросил лейтенант, подойдя к стене, в которой открылась ниша с подносом. Василий молчал. – Город? Развлекательный центр? Лес? Морское дно? Пляж?…
На последнем слове ему показалось, что Василий кивнул. Василий действительно кивнул, но это был неосознанный кивок человека, который пытается понять, что от него требуется.
– Значит, пляж. Отлично. Пляж! – громко сказал лейтенант и комната, как по волшебству, преобразовалась до неузнаваемости. На стенах с одной стороны раскинулось бирюзовое море, с другой – бесконечное жёлтое побережье, потолок стал голубым, как ясное небо, и по нему с криком носились чайки. Шумел морской прибой, и даже пол издавал характерный песчаный хруст, когда лейтенант перемещался по комнате. Комнату наполнил запах моря, начал ощущаться легкий морской бриз. Пальмы на стене за стулом лейтенанта раскачивали раскинувшимися по потолку широкими листьями в такт бризу и легко шелестели. Даже прозрачный столик поменял окраску и теперь выглядел как бамбуковый. Всё это казалось таким реалистичным, словно они и впрямь оказались на пляже.
Но в то же время яркий свет начал нещадно жечь бледную кожу Василия. Он согнулся вперед, пряча лицо от солнца, но при этом оставил открытой шею. Тогда он закинул скованные руки за голову, и лучи принялись жарить его кисти.
Мешает свет? – спросил лейтенант, возвращаясь с подносом. – Чувствительная кожа, интересно, я слышал про такое. Уменьшить ультрафиолет! – скомандовал он невидимому слуге, и вскоре Василий смог убрать руки.
– Значит, паспорта у Вас нет? Как же Вас зовут? – неторопливо спросил лейтенант Смирнов, ставя на столик поднос с какими-то небольшими цветными фигурками. Фигурки представляли собой яркие аккуратные пирамидки, конусы, цилиндрики, спирали и походили на детский конструктор.
Василий представился, но Смирнова, похоже, это не очень интересовало.
– Угощайтесь, – предложил он, снова усаживаясь на свой одноногий стул.
Василий взял пирамидку, она оказалась мягкой и приятно теплой. Он откусил кусочек и замер: фигурка имела такой насыщенный вкус, такую приторную сладость, что будь он живой, его бы непременно стошнило. Впервые Василий порадовался своим притупленным ощущениям.
– Так что Вы делали в развлекательном центре?
Сочтя, что выплевывать угощение будет, по крайней мере, неприлично, Василий поспешил проглотить кусок. В этот момент в комнату тихо вошел пожилой офицер с множеством наград на груди – лейтенант вскочил и отрапортовал:
– Почтенный полковник, лейтенант Смирнов. Провожу…
Не произнеся ни звука, полковник жестом прервал его и кивком головы велел продолжать допрос, а сам, скрестив руки на груди, навалился на стену возле двери. За его спиной простиралось голубое небо, и со стороны казалось, будто полковник опирается на воздух.
Лейтенант продолжил, но теперь держался более официально, было видно, что присутствие постороннего сильно напрягает его.
– Итак, что Вы делали в развлекательном центре?
– У нас сломалась машина в нескольких километрах отсюда…
– Машина – это такуша?
– По всей видимости, да, – неуверенно кивнул Василий.
– У "вас" – это у кого?
– У меня и моего знакомого С-с-с-с… Сульфат, кажется. Да, точно, Сульфат! Вернее, это его ма…
– Он тоже здесь? – перебил Смирнов.
– Нет, он остался в машине, а я пришел сюда за помощью.
– Как пришли? – удивился лейтенант. – Пешком?
– Да, – ответил арестованный.
– Пришли пешком! – удивленно повторил Смирнов и гордо посмотрел на полковника: "Видишь, кого я допрашиваю!?"
– Допустим, – продолжил лейтенант и нагнулся вперед, его взгляд уперся во взгляд Василия. – Спрошу прямо: Вы "господарь"?
– Нет, – быстро ответил Василий, он уже успел усвоить: кем бы ни являлись "господари", будет лучше, если его не станут причислять к ним.
– Значит, вы с другом просто ехали в развлекательный центр отдохнуть? – не отрывая своего взгляда, спросил лейтенант. Впервые за свою практику он старался быть страшным, но, как ни старался, из-за долгой работы с делами куда более простыми, а личностями – куда более ранимыми, всё в нем (и тон голоса, и выражение лица) было обходительным и даже услужливым.
– Вообще-то я ищу Наместника…
– Он ищет Наместника! – громко и удивленно воскликнул лейтенант, откинувшись на спинку, и снова посмотрел на полковника: "Каков гусь!" Взволнованный тем, что всё так удачно складывается, он встал и принялся ходить кругами.
– Вы мужчина, но Вы не сотрудник ГПК, у Вас нет паспорта, в Вас нет нанороботов – это показало сканирование – Вы одеты в старинную одежду и говорите, как не говорят уже, наверное, лет триста. И ещё, Вы ищете Наместника, – он остановился и резко повернулся к Василию, надеясь, этим сильно напугать его. – И после этого Вы хотите сказать, что Вы не "господарь"? Вы понимаете, что добровольным признанием Вы сможете существенно облегчить свое наказание?
Василий молчал, он понял, что застрял здесь надолго и уже подумывал, не разорвать ли ему наручники и попробовать вырваться отсюда. Лейтенант воспринял это молчание по-своему, он положил правую руку на спинку кресла и наклонился к Василию.
– Если Вы признаетесь и расскажете всё, то… Вам могут сократить количество ограничений по развлечениям и их сроки, – сказал он заговорщическим голосом.
Не разгибаясь, Смирнов оглянулся на полковника, но увидел вместо одобрения на его лице лишь ироничную ухмылку. Конечно же, "господарь" получит куда более суровое наказание, чем те, что он обычно выносил мелким хулиганам! Лейтенант выпрямился, одернул полы и прокашлялся.
– Ну, так зачем Вам Наместник? – продолжил он громко, став спиной к Василию, и вдруг снова обернулся и так стремительно наклонился к арестованному, что их лица чуть не столкнулись. – Уж не собираетесь ли Вы его убить?
Василий и на этот выпад никак не отреагировал, он глядел на иллюзорный песок перед собой и легким движением ноги перегонял его то вправо, то влево.
– Сколько времени? – Василий поднял глаза и посмотрел на лейтенанта умоляющим взглядом.
Сконфуженный неожиданным вопросом лейтенант выпрямился, посмотрел на полковника, как бы спрашивая совета у него, и лишь потом подошёл к черному дисплею на бамбуковом столике.
– Полдвенадцатого, – сухо ответил он и тут же оживился. – Зачем Вам знать время? Вы запланировали атаку на центр?
– Ну, ну, – покровительственно вступился полковник и, наконец, оторвался от стены. – Зачем так сразу?
– Я должен доставить сообщение Наместнику до утра. Уверяю, я не замышляю ничего плохого.
– Какое сообщение? – еще более оживился лейтенант.
Василий попытался достать свиток, но в наручниках это было сделать невозможно. Он указал пальцем себе за пазуху. Смирнов достал свиток, осмотрел и попытался развернуть его – тщетно: шесть раз он силился оторвать печать, но всякий раз она выскальзывала из его рук и бешено раскачивалась из стороны в сторону, дразня лейтенанта.
– Вы сказали, что Ваш автомобиль находится в нескольких километрах отсюда? – продолжил допрос полковник.
Василий кивнул.
– Но мы не получали никаких сообщений о происшествиях.
– Я не знаю почему, но связь не работала.
– Похоже на засаду, почтенный полковник, – не отрывая взгляда от свитка, заметил лейтенант. Другой рукой он ощупывал свои карманы в поисках какого-нибудь режущего предмета. Не найдя такового, Смирнов попытался отогнуть край пергамента, чтобы прочитать, что под ним, но край даже не захватывался пальцами.
– Выясним, – коротко ответил полковник и скомандовал невидимому слуге. – Просканировать все системы связи в радиусе пяти километров от развлекательного центра.
– Он что, склеен? – с досадой в голосе спросил лейтенант, не отрывая взгляда от свитка и вертя его в руках.
– Кто Ваш друг? – продолжал почтенный полковник.
– Он мне не друг, мы просто случайно познакомились. Он попал в аварию… По моей вине…
– И Вы проделали такой путь, чтобы помочь незнакомому человеку. Пффффф, – фыркнул лейтенант, откладывая в сторону послание, будто оно ему совершенно не интересно.
– Не только, – признался Василий. – Мне нужно было узнать, где можно найти Наместника.
– Вы не знаете, где найти Наместника? Может, Вы даже не знаете, где Вы?
– Не знаю, – спокойно ответил Василий.
– Кто же Вас послал?
– Дьявол, – честно признался Василий.
– Ха-ха-ха, – расхохотался лейтенант. – Смешно! Знаете, я даже начинаю верить, что Вы не "господарь".
В это время металлический голос откуда-то сообщил:
– Результаты сканирования.
Лейтенант быстро уселся на свой стул и бегло пробежался взглядом по тёмному экрану на "бамбуковом" столике.
– Поломка ретрансляционной башни в районе квадрата Е65, – сообщил он, – предположительная причина неисправности – удар молнии. Рановато для молний, – лейтенант скептически посмотрел на полковника – тот молчал. Лейтенант снова перевёл взгляд на экран и почему-то с улыбкой добавил. – Пять человек засняли видео с места аварии и отправили в сеть.
Он махнул пальцем, подцепил и подбросил вверх тёмный прямоугольник со столика – изображение поднялось вертикально, как страница книги, и Василий увидел автомобиль Сульфата. Судя по ракурсу, кадр был сделан с трассы.
– Это ваша такуша?
– Да, это его машина!
– Вот что, – заключил полковник тоном, который означал, что он принял окончательное решение, – вы можете быть свободны, я сейчас вызову аварийную бригаду. Отдайте ему грамоту.
– Но это же ведь… – невольно вырвалось у Смирнова, но он спохватился и замолчал.
– Вы сами видели автомобиль, – строго заметил ему полковник и вышел.
Смирнов положил грамоту на стол, медленно поднялся и, заложив руки за спину, отошел в сторону. По лицу было видно, что это решение стало неожиданностью для него. До этого момента лейтенант просто опасался, как бы полковник лично не начал допрашивать арестованного, тем самым похитив его лавры, но такой вердикт стал для него полной неожиданностью.
"Почему он это сделал? – думал он про себя. – Ведь это стопроцентная засада. Он что-то задумал. Видимо, хочет накрыть всю банду. Поди, сейчас высылает войска вперед. Мда, хорошо полковникам: у них и полномочия другие. Конечно, теперь он получит награду. Может, даже в Серверную переведут. А я здесь. С этими идиотами. Как же мне всё это надоело". Последние несколько дней Смирнов и без того находился в неважном расположении духа, и эти размышления отнюдь не улучшали его настроение.
Скоро вернулся полковник, он извинился перед Василием за недоразумение и приложил большой палец к небольшой пластине на наручниках – те расстегнулись. Затем полковник вызвался проводить освобожденного до аварийной машины, и они вышли в коридор, оставив Смирнова угрюмо сидеть под пальмами.
– Вас довезут до места аварии, – говорил полковник, пока они шли, – отремонтируют автомобиль. К Наместнику Вам лучше не соваться.
– А Наместник – это кто?
– Вы что, действительно не знаете Наместника? – полковник с удивлением посмотрел на Василия. – После директора ГПК, это самый популярный человек в мире.
Перед ними из одного из кабинетов в коридор под руки вытащили гермафродита, именно вытащили, поскольку тот ревел и не мог передвигать ногами самостоятельно.
– Я издалека, – ответил Василий.
– Это заметно. Наместник – руководитель очень популярной оккультной секты, известной своими акциями по всему миру. Лидер их называет себя наместником Дьявола на земле, – полковник презрительно ухмыльнулся и шутливым тоном добавил, указывая на рясу священника, под которой был свиток. – Надеюсь, Вы его не убить этим посланием собираетесь?
– Вы тоже думаете, что я "господарь"?
Полковник ухмыльнулся еще раз.
– Ну, а кто же еще? У Вас нет электронного паспорта – этого уже достаточно. Ведёте себя, как-то… Странно. К тому же мужчина.