Не вдаваясь в пустой пересказ наших ничего не значащих диалогов, так замечательно увеличивающих объём любого литературного произведения, скажу лишь, что второго дракона брат моей бывшей супруги обнаружил почти сразу. И – о чудо! – хвала северным небесам, это оказался маленький костогрыз, смоляной бок! Чёрная летучая рептилия размером с хорошую таксу, летает не выше и не дальше воробья, но зато плюётся струёй пламени на три-четыре метра прицельного боя!
Скажите, что ещё может оказаться таким же полезным и так пригодиться в глухих подземельях, набитых вампирами? Вот теперь мы смело можем наведаться в гости к барону Роскабельски. Хотя мне почему-то кажется, что он будет нам не очень-то рад…
– Берём?
– Легко. – Эд пошарил в кармане, выгреб горсть чищеных лесных орехов и, напевая древнюю песню викингов, пошёл знакомиться:
Гаснут, как фонарики, огоньки последние.
Спят драконы маленькие, спят драконы средние.
Только самый крохотный щурит глазки-бусинки.
Он, как ты, хорошенький и, как ты, малюсенький…
Не знаю, с чего дядя моей дочери решил, что этот набор примитивных рифм с тупым сюжетом, притянутой за уши логикой и вообще, как мне кажется, уворованный из детской колыбельной, может гипнотизировать драконов.
Но самое поразительное, что маленький, зелёный в жёлтую крапинку звероящер выпучил глазки, захлопал длиннющими ресницами и вывалил набок раздвоенный змеиный язык. Похоже, он был совершенно счастлив и буквально жаждал вылизать лицо автора – исполнителя древних песен.
– Как он это делает, мой лорд? – зачарованно выдохнул Метью.
– Это тайна, – многозначительно ответил я.
Мой паж кивнул так, словно получил самый исчерпывающий ответ. Ребекка и Центурион обменялись взглядами. Каждый из них понимал и даже по-своему любил кудрявого бога, конечно, пока тот не переходил определённые границы. А если вы помните, для дяди Эдика границ по определению не существовало…
– Этот со мной! – объявил дядя моей Хельги, покачивая уютно устроившегося у него на руках полутораметрового змеёныша.
Ну если уж совсем честно, то метр с хвостиком, не более. Просто сам хвостик эдак сантиметров на пятьдесят с гаком. Я доступно излагаю? А гак – это такая не очень конкретная единица измерения. В любом случае вы же как-то его представили, верно?
– Залезай. – Я протянул руку бывшему богу, и тот вместе с драконом занял своё место на крупе Центуриона.
– Мой лорд, – вновь раздался голосок неугомонного Метью, – если я правильно вас понял, то сейчас мы отправляемся во владения барона Роскабельски.
– И?
– Э-э… – замялся он.
– И что? – чуть доступнее повторил я.
– Пустите меня вперёд! Я отвлеку внимание врага на себя, завяжу бой, а вы тем временем незаметно проникнете в замок и спасёте вашу спутницу.
– Кстати, план недурён, – прошептал Эд мне на ухо. – Ты ведь давно хотел избавиться от мальчишки? Вот и дай ему шанс.
– Почему нет, – после очень недолгого размышления (фактически в тот же миг) согласился я. – Эй, Метью! Судьба благоволит тебе. Можешь смело скакать вперёд, грудью встречая врагов! Пусть сегодня твой меч напьётся крови, а ты заслужишь рыцарские шпоры.
– О, лорд Белхорст, я…
– Не благодари.
– Но вы же…
– Сам знаю.
– Я лишь хотел…
– Да, Хельга всё узнает и поймёт. Двигай давай.
Мяу!
Последнее, как вы понимаете, сказал не я, но на общую торжественность момента это не повлияло. Я поднял руку, призывая всех к молчанию, достал сотовый и прочёл: "Па ты в порядке молчишь".
– Ну ответь ей, – предложил дядя Эдик, заглядывая через плечо.
– Пробовал. Раз шесть уже, ответ не проходит, она вне зоны доступа. Но ко мне-то, белку Рататоск мордой в улей, всё доходит?!
– Может, это потому что твоя дочь наполовину богиня?
В словах Эда был свой резон. Последние полгода моя дочь разительно менялась. И внешне, и психологически, и ещё чёрт-те в каком магическом смысле. Хотя слово "магия" здесь смело можно было ставить в кавычки и искать другое, столь же подходящее и так же ничего не объясняющее.
В ней начинали просыпаться странные силы. Если раньше она могла связать узлом гриф от штанги, то теперь грубая физика отступала в сторону. Хельга могла одним движением ресниц включить и выключить свет в комнате. Она лучше любого гидрометцентра знала погоду на завтра.
Если раньше ей приходилось зубрить английский, мы даже нанимали репетитора, то недавно я поймал её за насвистыванием какой-то итальянской песенки, и она на раз перевела мне её на русский. Ещё буквально позавчера она могла приготовить лишь яичницу, а вчера попросила купить рис, баранину и шафран для плова. Не самая скандинавская еда, верно? Но ей казалось, что она отлично знает рецепт.
Хельга менялась с каждым днём приближения Срока, в ней всё больше и больше проявлялась кровь всемогущих богов Севера! Не уверен, что я так уж этому рад…
Ребекка о чём-то быстро пошушукалась с Центурионом и, задрав хвост, резвым галопом унесла Метью по лесной дороге на восток. Надеюсь, до замка с ним ничего не случится, места у нас небезопасные. Кроме вояк мятежного барона, парень вполне может нарваться на любую голодную нечисть, да и обычные лесные звери не слишком дружелюбны по осени. Ну и пёс с ним, не мои проблемы, найти нового пажа труда не составит…
– Если его убьют, я скажу Хельге, что это ты всё придумал.
– Так нечестно.
– Я знаю, – сладко зевнул Эд. – Это игра, риск, азарт, а ставкой стала голова твоего пажа. Почему нет? В былые времена в Асгарде только и делали ставки на чью-нибудь жизнь.
– Утешил.
– Не переживай, я буду болеть за тебя!
Ага, втянул меня в это дело, заставив взять необученного мальчишку в опасный поход, а сам умывает лапки. Ну, не совсем втянул, если честно. То есть он же не остановил меня, когда я разрешил Метью идти с нами? Всё, значит, тоже виноват!
– Вернёмся живыми, набью тебе морду.
– Что ж, теперь у тебя есть серьёзный стимул вернуться, – философски резюмировал бывший бог. – Центурион, я могу попросить вас двигаться пошустрее или надо непременно пнуть?
– Только пни и дальше пойдёшь пешком, – не оборачиваясь, буркнул чёрный конь.
– Он на меня за что-то сердится?
Я не стал объяснять очевидное. Между Эдом и Центурионом шла давняя и непримиримая борьба за сердце красавицы Ребекки. Любовь, конечно, у обоих своя, разная, обусловленная видом и физиологией, а вот ревность абсолютно идентичная – яркая, жгучая, бешеная, до сцен и психоза. А тут мы вообще умудрились отпустить нашу звезду манежа с третьим претендентом…
Могучий Центурион ровной рысью шёл по следам любимой. Один раз мы нашли валяющегося в беспамятстве цверга с большим кинжалом и отпечатком изящной подковы на лбу. Когда надо, наша милая девочка отлично умеет постоять за себя. Думаю, Метью и меч-то вытащить не успел: цверги – шустрые и коварные твари, вспомнить хоть того же Десигуаля.
Этот подлец был нанят для отравления нашего замкового колодца, в результате дешёвых комплиментов Хельге умудрился заделаться её домашним животным и теперь прописан у нас в прихожей! У него даже своя миска, поводок и лоток с наполнителем есть. Хотя ходит он в унитаз. Метью бы так никогда не сумел…
– Забавно, – вслух произнёс я, когда воображение представило мне долговязого пажа с мандолиной в собачьей будке на цепи и с кучей медалей за победы на кинологических выставках.
– Не уверен, – ответил мне чёрный конь, кивая на выбегающую из-за леса Ребекку.
Всадника на её спине не было.
Всё. Хельга меня убьёт.
Ну ладно, если не меня, то дядю Эдика убьёт гарантированно, потому что теперь я точно знаю, на кого и как перевести стрелки…
– Ой, таки там такое началось! Ой вей, ваш мальчик там всех положил! Пойдёмте за мной и вы своими глазами посмотрите на этого юного льва без клетки!
– Ставр, а мы точно ехали в замок Роскабельски? – кисло протянул Эд. – Сколько помню его визиты, так человек двадцать охраны у этого гада всегда было. И Метью один положил всех?!
– Разберёмся.
В общем, если отложить в сторону рвущиеся с языка проклятия и убрать идиотские выражения наших лиц, картина получилась следующая. Нам открылась невысокая горная гряда, скрывающаяся в густом лесу. На единственной глинобитной дороге лежат в лёжку (уж простите, вино винное!) двенадцать человек. Все вооружённые, разного роста, возраста и комплекции, а посередине тропы наш тощий паж, с небрежной грацией опирающийся на сияющий меч. Упс?!
– Я дурак? – потеребил меня за плечо бывший бог Севера. – Он завалил кучу наёмников, а на клинке ни капли крови. Просто уговорил всех лечь поспать, да?!
– Проверь, – предложил я. – Может, они все притворяются и это такая засада. А вон того тощего героя Фермопил пришли ко мне.
Эд кивнул, передал мне задремавшего дракончика, легко соскользнув с крупа чёрного коня и своеобразным пританцовывающим шагом направляясь к Метью. Мы с Центурионом и пристроившейся сзади белой кобылкой остались стоять в стороне. Мало ли что…
– Вы зачем-то звали меня, о мой нетерпеливый лорд? – столь же вальяжным шагом подрулил ко мне мой воинственный паж, гордо выгибая петушиную грудь. – Все враги повержены! Они испугались одного блеска моего грозного меча. А что там делает сэр Эд? Он хочет присвоить мою славу и надеется, что я…
Опытный в таких делах Центурион мгновенно выбросил вперёд колено передней левой. Метью, словивший тяжёлый удар в самое проникновенное место, пикнул по-заячьи и рухнул навзничь. Хамло заносчивое, слов нет! Неужели в юности мы все были такими…
– Что там? – крикнул я, привставая на стременах.
– Слово "задница" тебе что-нибудь говорит? – гулко откликнулся дядя Эдик. – Так вот если что, то мы в ней! Здесь ровным счётом двенадцать недообращённых вампиров. Если пнуть хоть одного, остальные пробудятся ото сна и кинутся в атаку.
– Твоё предложение?
– Ну, у нас есть пара часов, пока они спят. Успеем туда-сюда…
– Мой лорд и господин, отец любимой мною девушки, чьи следы я готов целовать на речном песке у полоски ила, – кое-как встав, высокопарно начал Метью, старательно пытаясь соединить в одном поклоне и учтивость и гордыню. – Поверьте, все эти негодяи пали при одном взгляде на мой грозный меч! Путь к даме вашего сердца свободен. Надеюсь, миледи Хельга оценит…
– Облезешь!
– Э-э… не расслышал?
– Твой лорд и господин вежливо попросил тебя заткнуться и умерить пыл, – охотно пояснил Эд, беззлобно отвешивая моему пажу заслуженного пенделя.
– Но… я же… победил?!
– Дитя моё, это не повод повышать голос, – как можно нежнее напомнил я. – Рыцаря украшает скромность и немногословие. Короче, засунь этот меч себе в… ножны и посторожи лошадей. Мы пойдём на разборки с бароном.
– Вы… вы не хотите, чтобы я сопровождал вас как верный паж?!
– Мальчик мой, – я чуть наклонился в седле, придерживая пригревшегося дракона, – поверь, ты мне слишком дорог, чтобы я так бездумно рисковал твоей жизнью. Будь добр, обеспечь нам тактическое отступление, а внутри, в пещерах, мы справимся сами.
– Но…
– Ты сомневаешься в моей силе и мощи?
– Как я смею? – понурился он и принял у меня поводья, послушно встав между Центурионом и Ребеккой.
Ну, собственно, как говорится, вот и ладушки.
Если Эд сказал, что укушенные вампирами люди придут в себя не раньше, чем через час или два, значит, так оно и есть. Вопрос в том, хватит ли нам на всё про всё два часа. И что нас ждёт в так называемом замке барона Роскабельски?..
– Ставр, сугубо между нами, – продолжил дядя Эдик, когда мы вышли узкой тропинкой прямо к горной гряде и встали у входа в невысокую пещеру, – тебе так уж нужна эта грудастая Дана с девочками? Честное слово, на мой взгляд, мир полон других, куда более доступных женщин. Если хочешь, я познакомлю тебя с моей подругой…
Он заткнулся, только когда я молча сунул ему кулак под нос.
Наши личные отношения с Даной никого не касались. В конце концов, она дампир и прекрасно умеет постоять за себя. Но в этом мире эта девушка мой гость! Я позволил ей с подругами шагнуть через гобелен в моей спальне, и никто, кроме меня, Эда или Хельги, не сможет вывести их обратно. То есть как лорд и властелин своих земель я обязан нести ответственность за всех, кто доверил (хоть на пять минут) мне свою жизнь и честь.
– Короче, мы пойдём и всех убьём! – понятливо озвучил мои мысли дядя моей дочери.
Я криво улыбнулся в знак полного согласия. В конце концов, это же лучшая идея на свете – пойти и убить всех плохих. Мы прорвёмся.
– Пошли?
– Уступи мне дорогу. Я же бог?!
– Не возражаю.
– Против первого или второго?
– В обоих случаях, – чуть поклонился я.
Эд удовлетворённо хмыкнул, в его глазах появилось опасное веселье, он взял у меня маленького дракона наперевес и, качнув кудрявой головой, шагнул в тёмный зев пещеры. Я пошёл следом. Это не первая и не последняя наша совместная авантюра, ничего, и не такие операции проваливали…
Внутри пещеры было темно, сыро и пахло какой-то мускусной дрянью, как в серпентарии. По сути, мы преступно мало знаем о вампирах. За Гранями они не водятся, там для них слишком холодно, и эти твари, которых не греет собственная кровь, инстинктивно тянутся к теплу.
Значит, где-то в глубине всё равно должен быть огонь, очаг или камин. Шедший впереди Эд на мгновение замер, он у нас прекрасно видит в темноте, не хуже ездовой кошки богини Фрейи. Боги, они и не такое могут…
– Проход разделился надвое. Слева теплее, справа воняет больше. Кто куда?
– Ты направо, я налево.
– А почему туда, где вонь, непременно я?!
– Потому что там, где тепло, там и свет. Но ты тоже не задерживайся, глянь, что и как, и быстро назад.
– Обещай не наделать глупостей и не умереть без меня, – бросил через плечо кудрявый бог, на миг дёрнув сонного дракона за лапку. Тот слегка вздрогнул, зевнул, и проход озарился лёгким оранжевым светом. Я увидел слева от себя зияющий проход, мысленно поблагодарил Эда и осторожно пошёл вперёд.
Темнота стала невероятно густой и невыносимо плотной, мне даже показалось, что она физически сдавливает мне грудь, затрудняя дыхание. Я даже подумывал вытащить меч и использовать его, как слепые палочку. Никакого тепла не ощущалось, света впереди тоже видно не было. Борясь с искушением позвать на помощь дядю Эдика, я довольно больно ударился ногой о какой-то валун, поскрипел зубами, плюнул и достал сотовый. Батарею заряжал недавно, надеюсь, электроэнергии хватит.
– Ну и кто решил, что граничар в Средние века, охотясь на вампира в мрачных подземельях Закордонья, не может использовать фонарик? В пень этих тыловых крыс с их уставами! Тем более что уж про запрет на сотовые телефоны там вообще ничего не написано, – сам себя подбадривая, бормотал я, освещая путь зыбким светом экрана скромного смартфона. – Просто не буду упоминать про это в отчёте. А вампир тем более никому ничего не скажет, потому что я намерен его грохнуть. Да даже если сбежит, то кому он, собственно, будет жаловаться? Подаст на меня в суд за несоответствие историческому антуражу?!
В этот момент щеки моей коснулась тёплая волна воздуха. Значит, Эд не соврал, буквально за поворотом впереди блеснул оранжевый отсвет огня. Я сунул сотовый за пазуху и вытащил охотничий нож длиной почти в две ладони. Тяжелый меч в узком проходе всё равно был бы бесполезен.
Выстрела в спину я не опасался, как правило, редко кто целится в затылок или в шею, а спину надёжно прикрывала шкура полярного волка из Асгарда. Она не очень лёгкая, но зато практически не пробивается никаким оружием. Секиры, мечи и сабли просто соскальзывали при рубящем ударе, а копья или арбалетные болты оставляли в лучшем случае синяки на спине, не более.
Я замедлил шаг, двигаясь вперёд осторожно, словно индеец на тропе войны. Мне казалось, что я умею это делать, но тем не менее уже через минуту раздался знакомый, чуть дребезжащий голос барона Роскабельски:
– Заходите, лорд Белхорст, не стесняйтесь! Мы давно ждём вашу светлость.
"Чтоб тебе с похмелья жёлтым снегом за ярангой обожраться!" – мысленно пожелал я, сунув кинжал в ножны. Вслух, разумеется, ничего не сказал – мы же аристократы, положение обязывает…
Барон ждал меня в довольно большой пещере с неровным потолком и плохо обработанным полом. На стенах драные ковры, мешковина, порченые шкуры, по углам горы ржавого оружия. Ни столов, ни стульев, а на перевёрнутом бочонке, как какой-нибудь пират, сидит, закинув ногу на ногу, старый негодяй, одетый в некогда дорогое тряпьё.
Ну если совсем по совести, так не очень уж он старый, честно говоря. Барон даже лет на пять меня моложе, но почти лысый, морда в прыщах, отёкшая, половины зубов нет, и выражение лица, как у озлобленного на жизнь павиана…
– Я бы предложил вам присесть, но увы, – Роскабельски обвёл взглядом "убранство" пещеры, – мой зал для приёма гостей знавал и лучшие времена. Хотите вина?
– Не пью, – обрезал я, не желая тратить время на болтовню. – Мне кажется, у вас есть то, что принадлежит мне. Отдадите добровольно или я возьму силой?
– О, Белый Волк угрожает мне в моём же доме?
– Я редко размениваюсь на угрозы.
– Хм, неужели? Ведь, кажется, ещё недавно я смиренно просил руки вашей дочери, а вы надменно гнали меня от порога, как шелудивого пса. Но времена изменились, подули ветра перемен, и новый порядок уже стоит на пороге. – Он невольно покосился налево, и я разглядел серую фигуру в плаще с капюшоном, практически сливающуюся со стеной. – Вы ещё не в курсе, что до зимних метелей замок Кость будет передан в другие руки? В мои, лорд!
– Не знал, – честно признался я. – Надеюсь, у вас было об этом откровение свыше?
– У меня есть бумага нашего короля! – любезно захихикал барон, но его смех быстро перешёл в булькающий кашель. Неудивительно, если ты годами живёшь под землёй, в сырости и холоде, это не может не отразиться на бронхах.
Серая фигура чуть качнулась вперёд в недвусмысленно угрожающей позе. Да ладно вам, я и не собирался бросаться с кинжалом к больному человеку. Ну разве что самую чуточку, просто спросить…
– Так какой именно король передал вам во владение мои земли и замок?
– Кор… кх… кхм… я не помню его имени, – наконец прокашлялся лысый наглец. – Прошу простить, их величества меняются так часто…
– Я вас понимаю.
– Вот, – он вытащил откуда-то из-под задницы скрученный в трубочку лист пергамента, – "Замок Кость… со всеми… два моста… даруется в собственность… верному барону Роскабельски"… и… и… ага, вот подпись: "помазанник божий, король Барсук Плодовитый"!
– Это который младший брат короля Ричарда Львиное Сердце? – не удержался я.
– Нет, это деверь кузена четвёртого брата от третьего брака короля Вильгельма Третьего Редкозубого!
– Аргумент. – У меня просто не нашлось других слов. – И что, этот ваш Барсук всерьёз считает, что я добровольно передам вам свою собственность?
– А ваше согласие никому и не требуется, лорд Белхорст!
– Я умилён, как Гумилёв за три минуты до расстрела…
– Чего?!
– Это поэзия, вам не понять, – вздохнул я. – Но вернёмся к началу нашего разговора. Где леди Дана и её подруги?