– И что, теперь людей лечат только маги?
– Ага, – чуть не сплюнул мастер. – Тех, кто может хорошо заплатить. Жаль, внучку старой Эсты забрали. Может, она и не успела научиться темной магии, а вот в травах целебных точно разбиралась.
– И куда ж ее забрали?
Мастер посмотрел на меня исподлобья. Не будь дорогого заказа на щиты, он бы точно не ответил.
– Наш главный чудотворец взял ее под свою опеку, дабы оградить от темной заразы.
Угу, знаю я таких ограждальщиков. По лицу мастера все читалось, как по открытой книге, и этот чудотворец мне уже не нравился.
Может, это глупость, но я решил вмешаться. В моем желании смешались холодный расчет и немного благородного порыва. Совсем чуть-чуть. Но перед тем как я отправился свершать подвиги, меня остановил Медведь. Всегда серьезный старшина диких вел себя странно – он откровенно робел.
– Говори, Медведь, у меня мало времени.
– Вождь, отпусти троих наших обратно в горы.
– Не понял, – нахмурился я, потому что ослаблять и без того обескровленный отряд очень не хотелось. – Поясни.
– Мы решили, что нужно отправить серебро в родные селения. Скоро зима, и там может начаться голод. Будет обидно, если мы здесь все сгинем вместе с монетами.
– Мысль разумная, – нехотя согласился я. – Кого собираешься отправить?
– Куста и двух легионеров.
– Куст – это плохо, – вздохнул я, но тут же успокоил собравшегося возразить Медведя: – Но ты прав, лучше не рисковать.
– Да, – кивнул приор. – К тому же, если честно, из Хитрого Кота разведчик лучше, чем из Куста. Его не зря так назвали.
– Тогда почему тальгийцы сумели заморочить ему голову?
– А они и не заморочили, он просто притворился.
Да уж, нужно повнимательнее присмотреться к этому котяре.
– Хорошо, делай, как задумал, – кивнул я Медведю.
В ответ он уже привычным жестом ткнул себя в грудь и быстрым шагом пошел к палаткам.
К обители городского чудотворца я направился вместе с Леком, который по пути объяснил мне особенности местной религии. Она была крепко соединена с магией. Главный культ королевства также покровительствовал всем магам. Считалось, что Великий Чудотворец был первым магом и создателем всего сущего.
Летописцы утверждали, что при жизни был он предельно добр и благороден, за что и поплатился. Жаль, что, по словам Лека, слуги Великого Чудотворца не обладали достоинствами своего господина. Впрочем, не факт, что все так уж плохо.
Увы, все оказалось еще хуже. Когда после стука в заднюю дверь большого каменного дома на пороге появился местный чудотворец, все стало понятно, так сказать, с первого взгляда. И без выдающихся способностей в физиогномике можно распознать, что перед нами – похотливый хряк.
– Слушаю? – Несмотря на все внутренние пороки, чудотворец оказался трусоватым субъектом.
На мне была дорогая одежда. К тому же из-под рукава рубахи выглядывал браслет полусотника.
– Вы главный чудотворец этого милого городка?
– Да, – кивнул он.
– Не буду ходить вокруг да около. До меня дошли слухи, что в ваши руки попал один из мерзких хаоситов. Поэтому хотелось бы узнать, на какой день назначена казнь? Я, видите ли, очень люблю смотреть, как горят эти поганцы.
Лек за моей спиной пораженно хрюкнул.
Промашка. Нужно было предупредить парня. Впрочем, чудотворец не обратил внимания на издаваемые моим консультантом звуки:
– Мы сожгли мерзкую старуху десять дней назад.
– Я говорю не о старухе. Когда сожгут девчонку?
Я ступал на тонкий лед и вполне мог навредить девочке, но другого способа раскрутить этого хряка попросту не было.
– В сожжении нет никакой необходимости, – задрав все три своих подбородка, заявил чудотворец. – Она не очень далеко зашла по порочному пути. Я лично занимаюсь ее перевоспитанием.
Мелькнувшая на толстой морде гримаса не оставляла сомнений в том, что с бедняжкой ничего хорошего не происходит. Мое желание помочь девочке крепло с каждой секундой.
– Жаль, – сокрушенно покачал я головой. – Что ж, не смею вас больше отвлекать. Мне остается только надеяться, что ваши старания не пропадут напрасно и проверка не выявит ничего предосудительного.
Я бил наугад и попал. Чудотворец побледнел. Впрочем, удар был не таким уж случайным. В организациях любого толка – коммерческих, государственных, да и религиозных, тотальный контроль, скорее, правило, чем исключение.
– Какая п-проверка? – заблеял толстяк.
– Я сказал – проверка? – Мое лицо выражало удивление максимальной степени фальшивости. – Вам послышалось.
После этого я поклонился и быстро пошел вдоль улицы, внимательно осматриваясь по сторонам. На город надвигались сумерки, так что времени у нас было очень мало.
Пожалуй, вот этот нищий вполне подойдет.
Рядом с фронтальной частью дома, в который мы стучались черед заднюю дверь, расположились классические нищие. Городок был маленьким, поэтому местных лицедеев имелось всего полтора десятка. Среди них не было ни одного настоящего калеки, за исключением одноногого старика. Но его цепкий взгляд прожженного мошенника с трудом скрывался за маской горя и страданий. Впрочем, какой театр, такие и актеры. В столице королевства нищие наверняка работали профессиональнее.
Маску вселенского горя перекосило как минимум на минуту, когда в деревянную миску упала серебряная монета.
– Благодарю, добрый человек, да снизойдет на тебя милость Великого Чудотворца за твою щедрость и сострадание.
– Заткнись, убогий, – прошипел я. – Это не сострадание, а плата за работу.
– За какую? – тут же успокоился нищий.
– Мне нужно поговорить с тем, кто держит этого городок.
Подобранное слово казалось мне верным. Так оно и вышло, хотя нищий попытался поизгаляться.
– С наместником, что ли? Так…
– Ты думаешь, я не смогу отобрать монету обратно? – перебил я нищего, словно невзначай демонстрируя ему браслет полусотника.
– Ладно, понял.
– Приведи своего главаря к мостику через ручей у Западных ворот. И желательно – очень быстро. Предложение заработать золотой данг очень горячее и может остыть.
Нищий моментально посерьезнел и начал действовать молниеносно. Он сунул два пальца в рот и свистнул. К нему тут же подбежал чумазый мальчишка. После нескольких слов, произнесенных ему на ухо, пострел рванул с места как учуявшая добычу борзая.
Мы же с Леком направились к Западным воротам. Там я отправил консультанта в наш лагерь, а сам уселся на массивный брус перил ограждения.
Все участники переговоров прибыли быстро. Из сгустившихся сумерек вынырнули три закутанные в темные плащи фигуры.
– Давай золото, – тут же заговорил самый здоровый из незнакомцев, чьи лица не давали рассмотреть капюшоны плащей.
Если честно, я немного заигрался – меня могли зарезать прямо здесь даже за простую догадку, что обещанная монета сейчас при мне. К счастью, Лек бегал не медленнее городского мальчишки.
– А в морду? – прогудел бас позади меня.
Я буквально спиной чувствовал мощь монументальной фигуры Утеса, и от этого меня пробила бесшабашная веселость, которую нужно срочно гасить.
– Чего звал? – тут же сменил тактику незнакомец.
– Ничего, – мотнул я головой, спрыгивая с бруса перил, – я рассчитывал на разговор с серьезным человеком.
– Не зарывайся, чужак, – начал заводиться незнакомец и шагнул вперед.
Вслед за ним шагнул самый низенький из троицы. В его руке блеснул нож и тут же пропал. Весь запал бандитов схлынул, потому что в темноте послышалось рычание не только Утеса, но еще и парочки диких.
Он что, приволок сюда всю штурмовую декурию?
Что примечательно, третий незнакомец оставался неподвижен, зато он подал голос:
– Угасни, Тах, – и обратился ко мне: – Я старший. Зачем звал?
Его манера общения мне понравилась, так что можно попробовать:
– Задать один вопрос и предложить работу.
– Какой вопрос.
– Как ты относишься к ведьмам?
– К ведьмам или знахаркам? – уточнил незнакомец.
– К знахаркам.
– Старую Эсту сожгли зря, – коротко сказал мой собеседник, и я ему поверил.
– Тогда хочу предложить тебе работу. Мне нужна ее внучка.
– Зачем? – неожиданно спросил бандит.
– Ну уж точно не для того же, зачем она понадобилась чудотворцу. Мне нужна знахарка и хаоситка, правда, не уверен, что бабка успела ее нормально обучить.
– Только для этого? – не унимался слишком уж любопытный бандит.
– Я нормальный муж и детьми не интересуюсь, как и мои воины, – жестко сказал я, давая своим тоном понять, что тема закрыта.
– Все так, но в храм мы не полезем, – перешел к делу бандит.
– И не нужно. Ваш чудотворец наверняка перевезет девочку в тайное место. Возможно, даже этой ночью.
– Ты уверен?
– Да. Если не перевезет, значит, у нас ничего не получится, и каждый останется при своих.
– А что делать, если все получится?
– Найдите женщину в возрасте, которая умеет держать язык за зубами и любит детей. Пусть позаботится о девочке. Идеально подойдет содержательница борделя.
– Блудница? – опешил мой собеседник.
– Да, девочке в такой ситуации нужна не брезгливая жалость, а понимание и сочувствие. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Кажется, да.
– Хорошо, – кивнул я и выудил из поясного кошеля последние пять серебряных монет в качестве задатка. – Остальное получите, когда приведете девочку. Скажем, через три дня. Или раньше, если барон вдруг надумает увести войска из города.
– Договор, – кивнув, произнес бандит явно ритуальную фразу.
– Договор, – сказал я.
Таинственная троица тут же растворилась в темноте.
Возможно, я только что сделал глупость, и потеря шести серебряных дангов, включая отданный нищему, будет наименьшей неприятностью, ведь бандит мог сдать меня церковникам. Но в незнакомом болоте нет иного способа, кроме как двигаться на ощупь, даже если норовишь угодить палкой в морду крокодила.
Глава 8
Так и оставшийся для меня безымянным бандит не обманул – ну прямо местный Робин Гуд.
Словно по заказу через два дня после разговора у моста барон объявил сбор своей тысячи. Охрану этого участка реки передали другой тысяче, от которой после боев осталась всего пара сотен. Что ж, пришло время отрабатывать свой жалкий гонорар. Впрочем, жаловаться грех – нашу полусотню поставили на общее довольствие, так что вопрос, чем кормить прожорливых, как кабаны, диких отпал сам собой. А вот на вооружение не дали ни данга, так что казна легиона была практически пуста. Гном ходил по лагерю смурной и постоянно косился на Утеса, явно желая умыкнуть у того дорогущий артефакт. Он вообще отдал магические побрякушки только после того, как усилил кулоны толстыми металлическими цепочками – чтобы не потеряли.
На закате к нашему лагерю подошла дородная дама в цветастом платье и в кричащих украшениях. Рядом с дамой шел грустный мальчишка. На первый взгляд мальцу было не больше тринадцати лет.
Местная цыганка быстро определила, кто здесь главный, и направилась прямо ко мне. И только когда они подошли вплотную, я понял, кто это такие. Мальчик был не совсем мальчиком.
– Хмурый сказал привести тебе… – Женщина запнулась, явно не зная, можно ли называть девочку девочкой. – В общем, привести.
– Плату передать тебе? – спросил я, жестом подзывая Турбо к себе.
Гном горестно закатил глаза и на ходу начал шарить в своем кошеле.
– Нет, – растянула ярко накрашенные губы мадам. – Хмурый сказал, что делать добро нужно бесплатно.
– Правильно сказал, – кивнул я, чем вызвал широчайшую улыбку на лице гнома.
Внезапно цыганка обняла девочку, которая тут же уткнулась ей в подол.
– Прощай, малышка, – прошептала дама и, утерев концом платка слезы, подтолкнула юную ведьму ко мне.
Та пыталась уцепиться за юбку своей временной опекунши, но дама отодрала ее от своего подола и быстро пошла к городу.
Девочка ссутулилась и затряслась от страха.
Я присел на корточки, чтобы мои глаза находились ниже ее.
– Привет, меня зовут Илья, и мне очень нужна твоя помощь.
От удивления девочка перестала дрожать и впервые посмотрела на меня.
Да уж, действительно, ведьма – глаза у нее были разного цвета. Это выглядело странно, но симпатично.
Улыбка в такой ситуации мне показалась лишней, и я грустно вздохнул:
– Видишь этих зеленоватых ребят?
Девочка перевела взгляд на замерших в отдалении диких и снова задрожала.
– Они большие и могут показаться страшными, но добрее существ я в жизни не встречал… – Заявление, конечно, спорное, но я успел узнать у Медведя, что в горных селениях к детям относятся очень заботливо. – Проблема в том, что их могут ранить, а лечить я их не умею. Хуже всего то, что злые колдуны могут легко управлять ими, и защитить этих страшных здоровяков может лишь маленькая девочка. Если, конечно, бабушка научила ее творить руны хаоса. Ну, что скажешь, сможешь ты защитить этих ребят?
Девочка еще раз посмотрела мне через плечо, и теперь в ее глазах не было страха – лишь любопытство с толикой жалости.
Бинго! Если удается вызвать в женщине хоть каплю жалости, общение с ней становится в разы проще, как и манипуляции. Только стоит заметить, что в амурных делах этот прием действует неоднозначно. Интим из жалости временами случается, но очень редко, и почти всегда носит временный характер.
– Я мало знаю рун, – тихо пискнула девочка и поспешно добавила, заметив досаду в моих глазах: – Но бабушка научила меня рунам отторжения. Они защищают от ментального контроля. И еще я хорошо разбираюсь в травах и умею зашивать раны.
Девочка так старалась убедить меня в своей полезности, что вызвала добрую улыбку. Эта улыбка и успокоила ее окончательно.
– Прекрасно, назначаю тебя архиятром легиона.
– Кем? – нахмурившись, спросила девочка.
– Главным лекарем. – Ну не объяснять же девочке, что я совсем заигрался и раскидываюсь направо и налево римскими терминами. – Теперь скажи мне, архиятр, как тебя зовут.
– Тирика.
– Прекрасно, могу я называть тебя Тири?
Внезапно губы девочки задрожали.
– Что случилось?
– Меня так называла бабушка, – вздохнула мой архиятр, но быстро успокоилась и даже вымученно улыбнулась. – Но вы тоже можете меня так называть.
– Но только я. – Грозно нахмурившись, я встал и приглашающим жестом указал в сторону нашего лагеря. – Для остальных ты архиятр Тирика, на "вы" и с максимальным уважением. По должности ты равна приору.
В глазах Тири мелькнул отблеск любопытства:
– А кто это?
Ну вот, раздутое новыми впечатлениями и терминами любопытство быстро выжигало нерешительность и страх. Надеюсь, мне удастся использовать это, чтобы создать стену между ее прошлым и будущим.
– Это тот, кто управляет декурионами и командует манипулой. – Вытянувшееся лицо девочки позабавило меня. – Разберешься в этом позже. Прежде всего, нам предстоит решить, как ты будешь защищать наших легионеров от липких щупалец тальгийских магов.
Тири моментально стала серьезной, и мне это очень понравилось.
– Мне нужны вещи бабушки. Там книга и инструменты.
– Хорошо, – улыбнулся я девочке. – Сейчас мы за ними и отправимся, а с нами пойдет очень Хитрый Кот.
– Кот? – удивилась Тири.
– Ну, так его зовут, и мне кажется, что совершенно справедливо. Он даже внешне похож на кота.
– Кот, ко мне! – крикнул я.
Когда к девочке приблизился наверняка первый в ее жизни дикий, она не испугалась, а явно попыталась рассмотреть в нем сходство с семейством кошачьих.
Я не большой спец в детской психологии, скорее всего, просто угадал с правильными словами.
Темнота еще не сгустилась, так что мы без особых проблем нашли стоявшую на отшибе избушку ведьмы. Точнее, то, что от нее осталось. Тири погрустнела, и только наше присутствие не дало ей расплакаться. Тряхнув головой, мой новый архиятр шмыгнула носом и побежала к зарослям кустов. Забравшись внутрь, она некоторое время шуршала там, а затем вылезла с сундучком в руках.
На этом силы девочки явно закончились, так что к лагерю я вел ее за руку, а Кот нес сундучок. Оказавшись в отдельной палатке, которую мы специально купили для нее, Тири моментально уснула.
А утром начался бардак сборов, хотя глядя на то, как вытекала конница из города, я порадовался относительному порядку в моем лагере. Зародыш легиона хоть и был еще сырым и необученным, но уже начинал радовать глаз.
Впереди колонной по три легионера в ряд выстроились дикие. Позади обеих располовиненных центурий встали знаменосцы, над которыми трепыхались новенькие алые флаги с вышитыми на них "Веселыми Роджерами".
Разведчики, которыми сейчас командовал Хитрый Кот, пока разошлись по сторонам.
За легионерами менее стройными рядами веселой гурьбой шагали штурмовики. Вот за них мой взгляд зацепился как за заусеницу. Увы, Ларсу так и не удалось совершить чуда. Утес и его парни выглядели как выходцы из постапокалиптического мира – эдакие Безумные Максы. Броня на их телах больше напоминала творение художников-мусорщиков, работающих с металлоломом. Жуть, да и только, но при этом штурмовики выглядели до предела счастливо и гордо поглядывали на легионеров, которым достались лишь усиленные металлом кожаные шлемы.
Ничего, я еще приведу свое войско в подобающий вид.
В арьергарде колонны пристроились три телеги. Третью я докупил вчера, вспомнив о том, что существует такая вещь, как походная кухня. Оборудовали ее впопыхах и наверняка коряво.
Руководить гужевым транспортом пришлось недикой части отряда. К счастью, Тири прекрасно ладила с лошадьми, но все же пришлось приглашать одного из горожан, чтобы разобраться во всех этих шлеях, постромках и подпругах.
Теперь передовой телегой, которая отдаленно напоминала полевую кухню, управляла Тири, второй – гном, а третьей – Лек. Себе я отвел место ближе к кухне. Увы, от начальства, как и от самого себя, в данном случае далеко не убежишь.
Дождавшись, когда конная полутысяча окончательно покинет город, а длинный обоз пристроится ей в хвост, я окликнул Медведя и широким жестом махнул рукой в сторону пылившего обоза.
– Манипула! – заорал Медведь. – Шагом марш! Запевай.
Ну, они и запели, да так, что залаяли все собаки ближней части пригорода, а может, и дальней.
На первый взгляд все было очень неплохо. Три дня мы споро двигались за медленным обозом полутысячи, боевая часть которой ушла далеко вперед. Терпимый темп марша давал нам возможность время от времени делать остановки и проводить короткие тренировки. С каждым разом маневры как отдельных центурий, так и манипулы проходили все лучше и лучше. Также легионеры сильно прибавили в метании дротиков. И все же беспокойство не покидало меня. Недавний бой показал, что вся эта идиллия может расползтись по швам под первым же ударом противника.