В воздухе сгущалось напряжение. Когда третий уровень перешёл во второй, Вера учуяла запах гари. Впереди под тусклым фонарём полукольцом стояла группа людей с факелами. Они размахивали руками и что-то выкрикивали. Эвон ускорил шаг.
– Что здесь такое? – шёпотом спросила Вера.
– Уличные бои. Следует поторопиться.
Толпу обходили стороной. Вера невольно всматривалась в круг собравшихся людей, пытаясь разглядеть тех, кто был внутри кольца.
– Что с тобой? – тыкнул девушку в бок Вадим. Опасность обострила его инстинкт самосохранения, и Верина медлительность раздражала парня. – Ты нас всех выдашь!
Эвон схватил Веру за руку, увлекая дальше от толпы.
– В боях принимают участие волшебники, тебя могут обнаружить! А если бойцы неопытные, в нас запросто может угодить огненный шар.
Толпа улюлюкала и свистела. Вера буквально свернула шею, пытаясь разглядеть, что происходит внутри кольца.
С разных концов площадки вышли два бойца: один – маленький и жилистый с густой щетиной, второй – совсем юнец, бледный и худой, но с пытливыми ясными глазами. Когда пальцы обоих окутал яркий свет, наблюдающие взревели.
В воздухе засверкали молнии. Шквал срывающихся с рук бойцов фейерверков озарил пространство. Воздух трещал и плавился под натиском магической силы. Направляя на противника огненные шары и воздушные лезвия, игроки то и дело уклонялись от ответных ударов.
Словно заколдованная, Вера не могла оторваться от зрелища. Она то и дело спотыкалась, но до последнего старалась сохранить в зоне видимости происходящие внутри кольца перемены. В какое-то мгновение её взгляд столкнулся со взглядом юного бойца. Молодой человек замер в замешательстве, и этого мгновения хватило, чтобы одно из магических лезвий отрезало юному бойцу правую кисть.
Последовал крик, больше похожий на волчий рык. Его противник, подстёгиваемый толпой, победоносно возвел руки вверх, наслаждаясь одобрительным свистом. Боец выкинул в парнишку огненный шар, но тот увернулся. Воспользовавшись удивлением противника, мальчишка отпрыгнул в сторону и выхватил у наблюдателя факел. Подбросив его вверх, юный волшебник направил на пламя воздушный поток, и оно опалило лицо противника.
От такого неожиданного поворота событий толпа буквально пришла в экстаз. Переменчивая публика загудела, поддерживая юнца. Вера как можно внимательнее всматривалась в уменьшающиеся фигуры бойцов, но после ослепительной зеленой вспышки, озарившей пространство на несколько миль, так и не смогла понять, кто вышел из этого боя победителем.
Свет был таким ярким, что Вера не сразу начала снова ориентироваться в пространстве. Когда зрение вернулось, девушка обернулась и увидела довольного юного волшебника, охотно принимающего поздравления.
Толпы зевак вышли на улицу. Кто-то с восторгом махал рукой в сторону недавнего поединка, кто-то испугано озирался. Послышался вой сирен.
– Патрульные! – Сара стянула с себя плащ.
– Как они вышли на нас? – не поняла Вера.
Эвон кинул волшебнице флакон с энергетиком. Сара залпом выпила его.
– Бои запрещены!
Народ мгновенно рассосался, и улица опустела. Больше половины бравых ребят, воодушевлённо поддерживающих поединок, скрутили патрульные. Остальные, словно тараканы, разбежались по закоулкам. Вера буквально рухнула на Эвона, когда тот внезапно остановился. Несколько патрульных держали их под прицелом.
– Предъявите документы, – по-деловому сухо потребовал патрульный.
Настало напряжённое молчание.
– Мы не имеем к бою никакого отношения, – отрезал Эвон.
– Это не отменяет правил. Ваши чипы, пожалуйста.
Цепкий взгляд патрульного задержался на Саре.
– В бое принимали участие два волшебника. Один из них погиб, второй сбежал. Среди вас есть люди, наделённые даром?
– Нет.
Патрульный достал металлический стержень:
– Я должен это проверить.
– Разве моего слова недостаточно? – осведомился Эвон.
– Достаточно того, что вы примкнули к приспешникам. Только за это я могу засадить вас до самого затишья, – он брезгливо поморщился, разглядывая плащи.
Коренастый гном-патрульный был настроен решительно. Двое его товарищей стояли сбоку и были похожи на статуи. На их лицах не дернулся ни один мускул.
С суровым видом старшина направил тонкий металлический стержень, похожий на школьную указку, на Вадима. Парень сжался. Его и указку охватило слабое голубое свечение. Хмыкнув, патрульный перевёл стержень на Эвона. Молодого человека охватил такой же неяркий свет.
Гном сузил глаза и, словно сыч, резко перевёл стержень на Сару, пропустив Веру. Девушку охватило алое свечение, и в этот миг гном рухнул, поражённый тонким лазерным лучом. Эвон уверенно перевёл луч на офицера, стоявшего правее. Остальные патрульные, державшие задержанных под прицелом, нажали кнопки.
Лучи остановились в воздухе в нескольких миллиметрах от своих жертв. Вытянутые вперёд руки Сары дрожали:
– Ложитесь! – прокричала волшебница и рухнула на асфальт. Лучи сорвались с места и настигли нескольких офицеров, стоявших позади.
Сара запустила в преследователей несколько шаровых молний. Уцелевшие офицеры открыли огонь. Вадим вступил в перестрелку вместе с Сарой. Вера побежала за Эвоном вниз по улице. Мария, словно тень, следовала за ними.
Перебегая из одного укрытия в другое, Вера то и дело испуганно озиралась назад, с тревогой ища взглядом Сару и Вадима. Они существенно отстали, но их усилий не хватало для того, чтобы сдержать натиск патрульных.
Вой патрульных машин оглушал. Непрекращающаяся атака вынуждала двигаться по самому краю уровня.
Вадим и Сара догнали товарищей. У волшебницы был потрёпанный вид, она запыхалась. Девушка выбросила лазер и направила на преследователей огненный вихрь:
– Эвон, уходите!
На мгновение задержав взгляд на девушке, Эвон свернул в переулок. Вера, Вадим и Мария побежали за ним. Вой патрульных машин сгущался и давил на слух. Сара открыла магическую атаку, отрезав патрульных воздушной стеной. Врезаясь в невидимую преграду, машины падали на землю грудой металлолома. Пешие офицеры попали под шквал воздушных лезвий.
Близился первый уровень. Вера всё отчетливее слышала своё сбивчивое дыхание. Неожиданно горизонт осветила очередная вспышка света, ослепившая беглецов.
– Сара…
С губ Эвона сорвался едва уловимый стон, но он не обернулся. За пределами иллюминации окраины мегаполиса выглядели огромным чёрным покрывалом.
Портал находился в нескольких километрах от Стал-Рейна в утробе горы. Стеклянный купол возвышался над землёй, словно половина огромного шара.
Вера не могла определить, где вход, пока не увидела тоненький циферблат, едва выделявшийся над поверхностью покатой стены.
Эвон нажал на несколько кнопок. Словно по сигналу в куполе появился проём, из которого вынырнули охранники.
Мужчин было четверо. Эвон без особого труда хладнокровно с ними покончил. Путь был свободен.
В центре купола была капсула высотой с человеческий рост и диаметром в три метра. Внутри по всей окружности она была оснащена ремнями безопасности. Все пристегнулись. Эвон набрал на дисплее пункт назначения и нажал "СТАРТ". В ушах засвистело, и их закружило, словно в центрифуге.
Глава 8
Ужинали в тишине. Когда портал перенёс их в пригород пограничного со Святой Землёй государства, откуда тянулся тяжёлый путь на землю эльфов, они остановились в небольшой гостинице, грязной снаружи и стерильно чистой внутри.
Трёхэтажный стеклянный дом имел принцип двустороннего зеркала: изнутри гостиницы было видно улицу. Интерьер холла был простым и аккуратным.
Номер с тремя спальнями и столовой занимал весь верхний этаж. Сейчас он был наполнен запахом свежих щей и мясного блюда, названия которого ни Вера, ни Вадим не знали.
Каждый думал о своём. Вера, чьё детское личико было ни к месту милым и бледным, в очередной раз напоминала себе, что всё происходящее с ней – правда.
Ещё она думала о том, с каким хладнокровием и решимостью Эвон убил охранявших портал людей. Эвон избавился не только от тех, в Аразане, но и от охраны, дежурившей здесь, в пригороде.
Вера вспомнила трупы в своём доме, и ей вдруг показалось, что Эвон сеет вокруг себя смерть. Он предстал перед Верой жестоким расчётливым человеком, и от этого сердце девушки замерло, а на губах появился солёный привкус разочарования. Вера попыталась убедить себя, что Эвону приходиться убивать, защищая её, но этот довод казался ей натянутым и зыбким, поэтому Вера то и дело украдкой поглядывала на Эвона, пытаясь понять, какой он на самом деле. И зачем ей, Вере, так необходимо это знать.
Вера подумала о Саре. Ей казалось неестественным, что волшебницы нет рядом. Вера отказывалась даже предполагать, что могло произойти, но, глядя на посеревшее лицо Эвона, в голову лезли самые плачевные мысли.
Эвон тоже думал о Саре. Он надеялся на лучшее, но был реалистом, и скорбь переполняла его.
Ещё он зачем-то думал о Вере. О тех мимолетных взглядах, которые она на него бросала. Вера выглядела напуганной и потерянной, и Эвону хотелось крепко обнять девушку, показав тем самым, что с ним она в безопасности.
При мысли о хрупком женском теле в своих руках Эвону стало совестно. Он не её защитник, а всего мира. Но, как это обычно бывает, один раз подумав о том, чего ты не понимаешь умом, но желаешь сердцем, Вера не выходила у Эвона из головы.
Мария думала о Святой Земле и о том, хватит ли у неё сил туда дойти. Она наблюдала за всеми сразу и за каждым в отдельности. Расстроенное лицо Веры, задумчивое Эвона и озлобленное Вадима сошлись перед Марией в одном пазле, как это обычно бывает у предсказателей.
Злость переполняла Вадима. Он видел в Эвоне соперника, а это уязвляло его самолюбие. И не потому, что Вадик замечал кроткие взгляды Веры, которые она бросала на Эвона, – природа не наделила Вадима особой наблюдательностью. Он чувствовал. Интуиция была у Вадима отлично развита, и сейчас она подсказывала, что Вера уделяет Эвону большее, чем того требовала ситуация, внимание. Поэтому голова Вадима по большей части была занята не тем, как вернуться домой, а их с Верой взаимоотношениями. Атмосфера была напряженной, а Вадиму всё больше и больше хотелось зацепить Эвона.
Недолго думая, Вадим спросил первое, что пришло ему на ум:
– Каким образом ты собираешься отправить нас домой?
Вопрос был значимым и по мнению Вадима относился к разряду провокационных. Погружённый в свои мысли, Эвон не сразу сообразил, что молодой человек обращается к нему.
– Пути назад нет.
– То есть, ты хочешь сказать, – всё более раскатисто говорил Вадим, – что мы здесь зависли? Да какое ты вообще имел право втягивать нас в эту задницу? Ещё и дня не прошло, а в нас уже десятки раз стреляли! Что будет дальше? Какие ещё сюрпризы нас ожидают?
Многозначительно выделяя в своей речи местоимение "нас", Вадим хотел тем самым полностью завладеть вниманием Веры, а Эвону в свою очередь показать своё превосходство в покровительстве над ней.
Эвону не понравился тон говорившего. Он отложил столовые приборы в сторону и тихо, но твердо, заявил:
– Не я притащил тебя сюда.
Эвон хотел добавить, что будь его воля, Вадим сейчас же вылетел бы отсюда, как пробка, но отдавал себе отчёт в том, что этот парень, как никак, сыграл немаловажную роль при побеге от патрульных, и потому промолчал.
Вадим понял, что промахнулся. Не желая отступать, он выстрелил в лоб:
– Что будет с Верой?
Вадим действовал наугад, ведомый своей интуицией. А она подсказывала, что он роет в верном направлении.
Повисла пауза. Молодые люди не сводили друг с друга пристальных взглядов. Мария нарушила затянувшуюся тишину:
– Она станет легендой. И мы тоже.
Вадима не удовлетворил такой ответ. Он хотел вступить в спор, но Эвон осушил чашку с кофе и удалился. Мария заявила, что устала и хотела бы отдохнуть, и тоже ушла. Вадик остался наедине с Верой.
Вера не знала, как смотреть Вадиму в глаза. Она чувствовала за собой невысказанную им вину. Вадим же был взвинчен. Он привык доминировать и сейчас, когда ситуация не поддавалась его контролю, ему было просто необходимо отвоевать потерянные позиции.
– Довольна? – рявкнул он. – И что мне теперь делать с грёбаным подарком судьбы?
Вадим был в гневе. Будучи человеком эмоциональным и нестабильным, он легко поддавался чувствам. И уж если его накрывало, то с головой. Поэтому сейчас молодой человек не мог усидеть на месте: Вадим соскочил и, опёршись руками о стол, словно гора, повис над Верой.
– Я подставляю свою задницу, защищая тебя! Кому это было нужно? Мало дома приключений показалось? Чёрт побери, Вера, если захотела экстрима, могла бы и без меня обойтись! Какого хрена ты вообще согласилась пойти за ними?!
Вадим выплюнул всё на одном дыхании. Его лоб покрыла испарина, а чёрные волосы засалились. Выпустив пар, он быстро успокоился и сел на место.
– Извини, я не хотел. Само как-то получилось. Да и вообще…
Вадим, привыкший к тому, что Вера легко прогибалась под смену его настроений, был уверен, что она, как всегда, прошепчет "да ладно" и неуверенно улыбнётся. Но Вера молчала. Парень решил, что это из-за того, что Вера испытывает угрызения совести, ведь на этот раз он прав.
– Вер, прости, слышишь? Я перегнул палку.
Немного подумав, он добавил:
– Но, если по чесноку, это ты должна просить у меня прощения.
Вера встрепенулась. Ледяной взгляд миндальных глаз заставил Вадима поёжиться. Тогда молодой человек приблизился к Вере, чтобы поцеловать. Он всегда так делал, если чувствовал, что последующая Верина фраза может стоить ему чего-то важного.
Девушка отстранилась.
– В чём дело? – насторожился Вадик.
– Разве ты забыл? Ты меня бросил.
– Ах, Вера, перестань! – раздражённо попросил Вадим. – Я сглупил. Ты мне нужна. Ну, перестань дуться.
Вадим надеялся, что лёд тронулся. Но Вера была непреклонна.
– А как же статья?
– Да мало ли, что пишут! Вера, я никому не верю. Только тебе.
– Да? – девушка скептически изогнула бровь. – Тогда знай, что это правда.
– Что? – не понял Вадим.
– Статья. Всё, что в ней написано, правда.
Вадик побагровел.
– Это неважно. Я всё равно хочу быть с тобой.
– А я нет.
Вера сама не поняла, как фраза сорвалась с её губ.
– Не понял?
– Чего тут непонятного? Я тебя бросаю. Ясно? Я не хочу быть с тобой.
Девушка приняла решение, от которого неожиданно стало легче. Только сейчас она поняла, что всё это время оно было единственно верным.
Вадим резко встал, опрокинув стул. Его глаза лихорадочно заблестели. Молодой человек принялся метаться по столовой из угла в угол. Вера была спокойна.
– Обрываешь старые связи, чтобы наладить новые? – съязвил он. – Только учти, – Вадим склонился над Верой и, дыша ей в лицо, процедил:
– Их ты совсем не знаешь. Они используют тебя! Нужно быть полной дурой, чтобы не видеть этого!
Девушка молчала, она не знала, что сказать. Вадим был прав, и она с самого начала знала это. Сбежав из одного плена, она добровольно угодила в другой. Вера была полностью зависима от этих людей, и ничего не могла поделать. Вадик озвучил то, в чём она не хотела себе признаваться.
Но сейчас Вера ни за что на свете не предстанет перед Вадиком слепым напуганным котёнком.
– Как ты не поймешь, нам нужно держаться вместе! – Вадик дёрнул за последнюю ниточку.
Вера не произнесла ни звука. Она застыла на своем стуле, опустив руки по швам. Ладони Вера сжала в кулаки, но это только для того, чтоб не расплакаться.
– Отлично! – раздражённый Вериным молчанием, сдался Вадим. – Раз так, – он выпрямился и погрозил указательным пальцем, – я ухожу. И уж поверь, без вас я буду в большей безопасности. И обязательно отыщу возможность вернуться домой.
Вадик интеллигентно пригладил ладонями свои жидкие волосы и вышел из номера.
Эвон не стал включать большой свет. Он не спал почти трое суток, яркое освещение щипало глаза. Поэтому молодой человек ограничился тусклым сиянием бра.
Усталость валила с ног, но Эвон не мог себе позволить отдаться сну, не сделав перевязку. Рана загноилась, и старые бинты были влажными и липкими. По большому счёту не мешало бы принять душ – пот и грязь являлись основными источниками инфекции, – но Эвон уже не был способен на такой подвиг. Если хватит сил, он вымоется утром.
Хруст свежих бинтов и марли перебивали голоса из столовой. Эвон не собирался вникать в суть разговора, но тонкие стены и несдержанность говорившего сделали Эвона невольным слушателем.
Эвон выругался: вместо того, чтобы отдыхать, эти двое выясняли отношения. По большей степени Эвону было всё равно, тем не менее он полностью обратился в слух.
Финал удивил Эвона. Конечно, не его дело, рассталась Вера с Вадимом или нет, но тот факт, что девушка решила стать свободной, ярким пятном зафиксировался в его голове.
А когда дверь в номер захлопнулась, Эвона накрыло другое чувство, неприятное и щекотливое. Этот парень, Вадим, оказался совсем не глуп. Не зря за ужином он задавал свои вопросы. Тот факт, что Вера до сих пор не знает самого главного, окончательно испортил настроение.
Душу Эвона заполнила озлобленность на обстоятельства и в первую очередь на самого себя. Он давно должен был обо всём рассказать Вере, но даже сейчас, когда Эвон сорвался было с места, чтобы поговорить с ней, он решил, что расскажет о главном на Святой Земле.
Тихий стук в дверь прервал его размышления. Это была Вера. Когда Вадик ушёл, она, так и не позволив себе заплакать, ушла в спальню. Вера рухнула на кровать и хотела заснуть, но на прикроватной тумбочке обнаружила часы. Вера предположила, что это будильник. Старые привычки взяли верх: Вере стало просто необходимо его завести. Эту ночь у неё никто не отнимет. Она сама распорядится своим временем. Определит, сколько ей поплакать, сколько подумать и сколько поспать.
Но приняв такое маленькое, но значимое решение, Вера столкнулась с двумя проблемами. Во-первых, она не могла понять, как пользоваться этим чудом. Часы были тонкие, как планшет, без кнопок, а экран не реагировал на прикосновения. Во-вторых, Вера не знала, на сколько их заводить. Поэтому Вера решила пойти к Эвону, чтобы завести часы и самой проснуться утром.
– Это я, – зачем-то сказала девушка, когда Эвон открыл дверь. – Можно?
Вера смущённо опустила глаза. Ситуация с будильником неожиданно показалась ей глупой.
– Заходи.
Вера неуверенно вошла в спальню. Комната оказалась точно такой же, что у неё. Только стены выходили на запад. Отсюда открывалась красивая городская панорама.
Маленькие домики и извилистые улочки утопали в приглушённом свете заката. Это был небольшой туристический городок, козырными картами которого были любые эльфийские темы. Сувенирные лавки, заполненные фигурками эльфов; дорогие бутики, предлагающие эльфийские одежды и накладные крылья; музей эльфов; книжные лавки с энциклопедиями и брошюрами про эльфийский род. Всё, включая названия улиц и статуи эльфов, красующиеся практически на каждом перекрёстке, говорило о том, что город – отправная точка на Святую Землю.
Сейчас же, перед затишьем, туристы покинули город. Поэтому улицы были полупустыми и на фоне рекламной роскоши выглядели потерянными.