- Знаешь, я испытывал и не такие мучения. Когда я проходил инициацию… Я или не я? Это ведь тоже вопрос. Ведь я перерождённый. Мне сорок лет. Но, при этом, и несколько тысяч этих самых лет. У меня есть две памяти. Моя настоящая, большую часть которой я закрыл сам. И та, что принадлежала отвергнутомуклановцу до инициирования. Знаешь ли ты, что такое инициация на перерождение? Вряд ли. Обе мои памяти здесь сходятся в одной точке, поэтому я не забуду никогда той боли, которая была. - Открыв глаза, я смотрю на заплывшее лицо Тумбы. - Ведь такая инициация - это смерть. Тела, психики, души… Чтобы родилось нечто, надо сначала убить старое. С полным искренним желанием это совершить.
Ави тихонько вздыхает позади меня. Я не волнуюсь об этом. Перерожденные больше не под запретом в нашем Клане. Я смотрю на Тумбу, но гляжу сквозь него. Внутри меня клокочет боль, страдание и смерть, ставшие основой, тем стержнем, из-за которого я - Ярт - стал тем, кто я есть. Собой. Да и рассказал я отнюдь не всё, что естественно. Многие вещи должны оставаться в тайне от всех, кем бы они ни были.
Встряхнув головой, быстро прогоняю с себя морок прошлого, и тыкаю сигаретой в сторону дрожащего варщика.
- Ну ты и псих… - Всхлипывая, шепчет он, и, вновь не забыв, добавляет. - Мой друг…
Пожав плечами, я меланхолично отвечаю:
- Нет, я не псих. Я - просто демон.
Вытянув сигарету до бычка, тушу её об ладонь, чувствуя небольшую вспышку боли. Уронив раздавленный окурок на пол, снова подхожу к связанному Тумбе, и бесцветным голосом завершаю свои откровения:
- Вот видишь, дружок, я рассказал тебе свои секреты. Теперь - твоя очередь. У друзей всё поровну, а мы же договорились, что теперь дружим, да? Или будет больно, ведь я так не люблю, когда предают мою дружбу. - Кладу ладонь ему на затылок.
- Я всё понял. - Тумба выдаёт хриплый шёпот. - Я всё расскажу… друг. Только оставь мою душу в покое! Значит так, Павел. Он приходит… приходил каждую пятницу. Большой, светловолосый. Ростом, ну, под метр девяносто. Широкий, но без пуза. Чисто выбрит, но усы носит, вот. Такие, светло-рыжие, пожалуй. Одевается просто, как нормальный парень. Джемпер, кепка, джинса. Щурится иногда, наверное, со зрением проблемы есть, а очки носить зап… неудобно. Крест вот на груди носит, большой такой, поверх свитера. Золотой, если не фальшивый.
Тумба замолкает, перестав тараторить. Вздохнув, он переводит дух. Я молчу, внимательно глядя на него, и запоминая всё сказанное. Одновременно с этим, в моём сознании начались иные размышления. А как от него избавиться после допроса? Извините, я не хочу прослыть лидером секты серийных убийц. Надо что-то придумывать. Или всё же оставить в живых? Но как? Может быть, стереть память, как тогда, с упокоенной ныне тётушкой? Кстати, вот это - хорошая идея. Надо подумать над таким вариантом. Не хотелось бы отпускать того, кто испортил мне лицо, но если рассуждать рационально - надо быть аккуратным. Месть… Отомстить можно будет и потом. Главное, чтобы он сейчас угрозы не представлял, ни мне, ни моим планам. Остальное - подать холодным.
- Значит так, - Прерывает мои размышления вновь подавший голос Тумба. - Его номер телефона. Записывай или запоминай, дружище. У меня бы ты его нигде не нашёл. Я всегда запоминаю все такие вещи, нигде не забиваю, не записываю, не сохраняю.
- Я запишу. - Оглянувшись на Ави, бросаю ему. - Принеси мой мобильник.
Мой товарищ быстро уходит и довольно быстро возвращается с моим телефоном.
Варщик диктует номер Павла. Я сохраняю номер, и роняю мобильный в карман.
- Ещё что-нибудь, мой друг Тумба? - Интересуюсь я, закуривая новую сигарету.
Варщик задумывается, дёргает оплывшей щекой, и произносит:
- Да. Ещё кое-что есть. Но я бы хотел покурить… хотя бы просто сигарету. Уважаемый друг Ярт не откажет мне в такой любезности?
Щёлкаю пальцами, резко переходя в иной режим зрения. Не задумал ли чего, мой "любезный товарищ" Тумба? Или просто хочет курить? Не обращая внимания на вспыхнувшую головную боль, слишком резко и слишком часто я прыгаю восприятием туда-обратно за сегодняшнюю ночь, пристально рассматриваю его ауру в районе головы. Нет, затаённых намерений, тлевших бы алыми углями, незаметно.
Что ж, почему бы не дать ему выкурить "последнюю сигарету"? Тем более, руки для этого развязывать не надо.
Молча выхватываю ещё одну цибарку из пустеющей пачки, и, подойдя к нему, вставляю в разбитые губы варщика. Поджигаю кончик трубочки, и отхожу, снова пытаясь растянуть своё лицо в улыбке.
- Кури, дорогой друг.
Ави хмыкает за моей спиной и, движением бровей испросив моего разрешения, проходит вглубь комнаты, плюхаясь на край дивана. Вытянув руки, он разваливается на коричневой коже, наблюдая за происходящим.
- Так вот, если будешь звонить Павлу, а ты ему хочешь позвонить? Тебе нужно будет сказать: "первоклассник у профессора". Тогда он станет слушать, а не повесит трубку…
Тумба замолкает, потому что я сгибаюсь напополам от хохота, выронив сигарету. Конспираторы с паролями! Да какими! В чей воспаленный разум может такое прийти? "Славянский шкаф", Архонт побери!
Подбирая сигарету с пола, гляжу на мужика, бросая ему:
- Продолжай.
- Да, странный пароль и вся эта конспирация. Но я тут причём? Это он так сказал. - Хрипит Тумба. - Куда пепел стряхивать?
- Куда угодно. - Пожимаю плечами, разглядывая варщика. - Ещё какие штуки сказать должен? Ну, про "меч в узде" или там "паж в шатре"?
Тумба, пожевав фильтр, молчит. Я не тороплю, пусть поразмышляет. А то забудет что-нибудь самое важное, нет уж. Запуган же он достаточно, чтобы не юлить. Пока я его рассматривал в поисках подставы иным зрением, успел заметить глубокое фиолетовое ощущение безнадёжности и смирения с судьбой. Так что врать он не будет.
Глава 5. Интерлюдия 1
С тихим шипением и скрипом приводов, она подняла руки и медленно отсоединила маску от креплений на шее. Скрежещущие звуки стали уже привычны для её уха, тем более, что она добилась главного - слышать в принципе. И внешность была не слишком сильно влияющим на её эмоции фактором. Мелкой, искажающей некоторые планы неприятностью, не более. В маске ей было даже комфортнее. Ей и вовсе не обязательно её носить - своих… да, теперь уже своих, шрамов она не стеснялась. Но скрывать своё лицо было приятной особенностью, позволяющей интриговать и пугать окружающих. Таинственность - это важный момент.
А она всегда знает как пользоваться всем, что попадётся под руку. Любым, самым малым обстоятельством. И как же ей приятно осознавать, что даже её лицо стало важным способом давления на окружающих. Ведь если она пережила нечто столь ужасное, то на что она способна в принципе?
Пусть для всех это останется загадкой. Лишь Ярт знает, что именно с ней происходило, но это не помеха её планам. Снять же маску, пребывая в одиночестве, ей сейчас просто необходимо. Некоторые ритуалы с зеркалами не терпят масок. Ныне же - именно это покрытое шрамами и ожогами обличье - её вместилище.
Вновь скрипнув приводами в своих механических руках, она сорвала с зеркала тяжёлую зелёную ткань, вглядываясь в своё сумрачное отражение. Тяжело дыша, она оглянулась - нет, зал закрыт, никто не войдёт внутрь и не помешает ей. Аккуратно положив маску на столик, Алуайа растянула сожжённые губы в ухмылке. Она обещала помочь Ярту найти жену? Она выполнит своё обещание. Ведь тот, иной мир… Настолько заманчив для осуществления нескольких идей. А жена будет приятным довеском, который обеспечит ей понимание и лояльность своего родственника. Тем более, что это отвлечёт его на некоторое время от тех выгод, которые она там найдёт. Нет, конечно же, она поделится с ним. Да и без него будет невозможно извлечь столь притягательную потенциальную выгоду от обладания ключом в иной мир.
И этот ключ - только она. Как приятно и как повезло с телом. Только глупцы уделяют внимание внешним факторам. Не зря же она провела восемьдесят лет в ожидании именно этой возможности. Собственно, пора начинать первую попытку контакта. Это Ярт любит злорадствовать по полчаса.
Облизнув пересохшие ошмётки губ, она развела руки перед зеркалом, не обращая внимания на особо резкий скрип в левой конечности. Придётся Исааку объяснить очень популярно, как тщательно стоит смазывать механизмы Хозяйки Клана. Но это потом, а пока ей надо лишь ощутить мощь, растущую внутри остатков тела, соединяющую её с окружающим миром, проникающую внутрь зеркала, и пробивающую грани.
Когда ощущение всемогущества, скрупулезно выпестованное внутри, вырывается дымными полосами в зеркальную поверхность, Алуайа чувствует себя по-настоящему живой. Это важнее любой механики, ведь материал не важен для духа, обладающего столь древним сознанием, как у неё. С кончиков её чуть загнутых металлических пальцев, напоминающих небольшие когти, срываются видимые её новыми глазами, зелёные искры. Они начинают плясать на поверхности зеркала, складываясь в узор о шести углах. Алуайа внимательно наблюдает за зеркалом, понимая что осталось лишь очень мягко позволить подчинённой силе обретённого тела выплеснуть в мерцающую фигуру свою энергию медиума.
И она, резко выдохнув, пробивает ударом стальной ладони стекло.
Оно натянулось, прогнувшись под её стальным кулаком, и наплевав на все законы физики, но выдержало. Лишь ещё сильнее вспыхнули грани светящейся зелёным колдовским светом геометрической фигуры на стекле.
Гневно выдохнув, Алуайа ещё раз ударила в зеркало, и сотни мелких осколков разлетелись по всей зале, оставляя мелкие рубцы на её металлической руке. Как приятно, что она теперь не думает о порезах.
И, посмотрев в то, что осталась от зеркала, она снова выдохнула, только, на этот раз, восхищённо. У неё получилось. Резкие, чёткие режущие грани остались от стекла. Ограждённый же шестигранным узором объём наполнился лёгкой дымкой, за которой не было видно стены.
Портал удалось построить! И действительно, прислушавшись сейчас к своим ощущениям Алуайауловила как из её тела уходит энергия. И - в слишком больших количествах. Окно в иной мир может существовать. Но вот только где находить в себе столько сил, чтобы поддерживать его? Жертвы? Да, это вариант, над которым надо будет подумать.
Но пока есть немного запасов своей мощи - ей надо проверить как это выглядит "в живую". И, переступив через острую грань торчащего из пола стекла, Алуайа решительно вошла в тонкую плёнку из дыма.
* * *
Вдыхая тёплый воздух полной грудью, Алуайа смотрела на солнечное безоблачное небо иного мира. Вокруг расстилалась степь, слегка колыхаясь своими травами на лёгком ветру. У неё получилось - иной мир практически в её кулаке, таком же ледяном, как и её разум сейчас - переполненный холодным радостным спокойствием.
Моргнув несколько раз она прислушалась к своим ощущениям. Что-то было не так, и Алуайа искала в себе причину того, что её начало беспокоить. Зашипев сервомоторами, она присела на колени, загребая в металлическую ладонь землю чужого мира. Что именно её напрягает в данный момент?
Внезапное озарение заставило её автоматически отдать команду электрическим системам, и резко подскочить на ноги, с тяжёлым скрежетом в искусственных ногах. Рассыпав землю вперемешку с сорванными травинками, она оглянулась. Вот и портал. Здесь от выглядит как простая шестиугольная дымка в воздухе, от которой веет… холодом? Возможно.
Ей надо вернуться. И только её любимый Ярт сможет ей помочь в решении возникшей проблемы. Они же родственники, верно? Они вместе. Вот так, рука об руку они и решат проблемы с этим миром.
Шагнув в проём, Алуайа привалилась к стене в зале. Её губы прошептали что-то вроде "ахторитэме" и, с коротким резким гудением, плёнка дыма на руинах зеркала исчезла. Контакт с иным миром прерван.
Что ж, собрав в себе остатки энергии, и порадовавшись тому, что её конечности состоят из механики и электроники, иначе бы у неё не осталось сил стоять на ногах, Алуайа наклонилась за пачкой сигарет, аккуратно, соразмеряя импульсы к контактам, обхватила её, и вытащила зубами один из цилиндриков.
Выйдя на террасу усадьбы, прямо под накрапывающий дождь, она прикурила и задумалась.
Очевидно, что возникла непредвиденная сложность с проникновением в параллельный мир, такой близкий к нашему, но всё же иной. Именно в этом и вся соль. Физические константы ближайшего к реальности мира - схожи, даже аналогичны. В этом она убедилась, поставив свой эксперимент и оставшись в живых. Ведь он так близок, практически сопряжён. Если возможно пересечение граней между ними одними усилиями магии.
Но есть другая проблема - некие иные, тонкие константы - всё же различны. Что логично, но она об этом не подумала сразу. Только ощутив как её внутреннее ощущение начало размываться, а энергия утекать больше, нежели даже на поддержание портала.
Тонкие, магические законы параллельного мира - другие, не такие как у нас. И каждое мгновение присутствия там - начало размывать её структуру, как быстро поняла сейчас Алуайа. Долгое присутствие в ином мире может просто убить гостя из нашего мира. Кстати, и наоборот тоже. Поэтому удивительно, как Генерал смог выжить здесь достаточно долго.
И все эти темы - не для неё. Она честно может себе признаться, что во всех этих фундаментальных вещах, вроде магических законов, правил и манипуляций со структурой окружающего бытия - не для неё. В этом всегда достигал успеха именно Ярт, такой же хитроумный в работе с мирозданием и обманом всех пластов реальности, непреложных законов и, кстати, нерушимых клятв. У каждого - свой профиль, от этого никуда не денешься. Вот поэтому сей сложный момент сможет решить как раз он, в этом Алуайа может быть уверена заранее.
А, значит, Клан действительно переезжает в Столицу, прямо сейчас надо начинать сборы и подготовку. Конечно, как можно было раньше сомневаться и медлить? И на месте, всеми ресурсами, она и Ярт, как можно быстрее, решат этот вопрос. И получат, несомненно к обоюдной выгоде, пользу от бесперебойного и не несущего побочных эффектов, портала в иной мир.
Столичный Клан явно не будет возражать, если где-то по соседству появится бедный и несчастный Клан, понёсший такие потери. Какая от него может быть угроза? Так сказать, они потешут свою гордость своим великодушием, когда не станут замечать появления новеньких. А тем временем, без шума и пыли, она и Ярт воспользуются возможностями нового мира и потихоньку усилят себя до такой степени…
Мечтать вредно, решила Алуайа, и растёрла в ладони бычок сигареты.
Глава 6
- И к чему был весь этот цирк?
Дёргаюсь, роняя на пол очередную сигарету и оборачиваюсь. Кто..?
За моей спиной, в дверях, стоит Алуайа. Скрипнув сервомоторами, она не даёт мне времени прийти в себя, и войдя в комнату, подходит к варщику, отстранённо глядящему куда-то в потолок. На секунду замерев, она поднимает ладонь и, сложив когтеобразные пальцы, всаживает руку ему в грудь.
- Ты долго будешь заниматься пафосными излияниями своей души и играть в черного властелина? - Задаёт она новый вопрос из-под маски, резко зашипев приводами.
Ещё одно усилие и на губах Тумбы появляется кровавая пена, он дёргается и замирает. Алуайа, резко прокрутив руку, вырывает её из его груди. Кровь и ошмётки плоти льются на ламинированный пол: с её чёрной лакированной конечности, с вывороченной груди Тумбы, из которой торчат развороченные кости.
Единственное, на что меня хватает, это задать один вопрос:
- Обязательно было загадить мне пол в квартире? - Шок от её внезапного появления и резких действий не оставляют пока места для размышлений.
- Извини. - Иронично басит она из-под маски, отряхивая ладонь, с которой опадает требуха. - Ты хочешь, чтобы я помыла пол? Будет слегка неудобно в моём состоянии.
Наконец я стряхиваю с себя оцепенение, и быстро подхожу к ней, хватая её за плечи, как раз там, где сцепляются металлические элементы с живым телом.
- Ты вообще что себе позволяешь?! Я ещё не закончил допрос, ты, сумасшедший киборг! Врываешься без стука в мою квартиру, убиваешь человека, заливаешь весь пол… кровищей! - Я прерываюсь, чтобы перевести дыхание, сжатое приливом злости и даже ненависти.
Алуайа замирает, глядя на меня прорезями для глаз, слушая меня. Впрочем, мне ещё есть что сказать.
- Чтоб тебя Архонт побрал, Алуайа! Какого Гермеса?! Что ты вообще себе позволяешь? Думаешь, что возглавила Клан, получила тело и можешь делать что угодно? Хочешь меня под статью подвести?! Что я буду делать с телом? Кто уберёт улики? Зачем ты мне указываешь как себя вести? Как хочу, так и допрашиваю! Или он что-то ещё мог сказать, чего бы ты не хотела, чтобы я услышал?!
Жёстко толкнув её, заставляю покачнуться её киборгизированный организм, плюнув на пол и отойдя в сторону.
Алуайа, наконец, вновь скрипнула своими механизмами, подняв руки и сняв с себя маску. Обожжённое лицо симпатичной девушки обнажается и она смотрит на меня, закусывая обгорелые губы.
- Извини, Ярт. Я слишком… резко вошла. Но у меня есть на это причины, пока ты тут разводишь сопли. Мы всё можем обсудить в более приятной обстановке. Кстати, привет тебе, Ави. - Она переводит на него взгляд. - Где Борис?
Ави не спеша поднимается с дивана и в упор смотрит на неё. Потом мотает головой и молча уходит в коридор.
- Алуайа, помимо прочего, Борис мёртв. - Очень медленно говорю я, пытаясь сдержать ярость.
Мне очень хочется сейчас влепить ей удар в лицо. Несколько подряд, чтобы она упала и каталась по полу, крича от боли. Но я ещё могу оценить свои шансы в схватке, да и не дело это, ссориться со своим единственным другом и союзником. Надеюсь, она сможет всё объяснить, и как можно быстрее.
Вспомнив Кормато, делаю гигантское для себя усилие воли, и резко выдыхаю воздух, успокаиваясь. Всему есть своё объяснение, её поведению - всегда рациональному - тоже найдётся. Сейчас поговорим и выясним.
С сожалением поглядев на грязный и изуродованный свежими потёками крови пол, вспоминаю про сигарету и давлю её ногой. Подняв взгляд на Алуайу, медленно произношу, чуть ли не по слогам:
- Ну, пойдём на кухню. Объяснишься.
- С удовольствием. - Улыбается Алуайа, бросив на меня внимательный взгляд. - Кстати, если уж я "киборг", то ты теперь тоже красавцем стал, дорогой Ярт.
Дёрнувшись от столь нелестного "комплимента", неопределенно пожимаю плечами, промолчав. И иду вслед за ней на кухню, не обращая внимания на скрип приводов и механических частей тела моей дражайшей подруги и родственницы.
На кухне уже сидел и задумчиво курил в открытое окно Ави. Поёжившись от промозглого и холодного воздуха, я не стал просить всё же просить его закрыть окно, внутренне согласившись с тем, что пора бы и проветрить помещение.
Ави оглянулся, слегка болезненным взглядом посмотрел на нас и, внезапно хмыкнув, повернулся к нам, ровно проговорив:
- Извиняюсь перед тобой, Алуайа, и тобой - Ярт. Это последний раз, когда я проявляю слабость по поводу… своей семейной жизни.
- Не надо извиняться, Ави. - Со вздохом сажусь на диван. - Всё в порядке. Твои эмоции вполне понятны и нормальны.