Не успел он пройти и несколько шагов, как в удивлении понял, что в словах бестолкового мальчишки все же была доля правды. Навстречу ему с огромной дубинкой вышел здоровенный бородатый детина.
– Куда путь держим? – весьма любезно поинтересовался здоровяк.
Вместо того чтобы ответить, у Сени перехватило дыхание. Все, что он мог поделать, молча переводить взгляд с бородатой, довольной физиономии здоровяка на дубину и обратно.
Когда все-таки к налоговому инспектору вернулся дар речи он, заикаясь, выдавил:
– Мне бы до Бирюлевки как-нибудь добраться…. Заблудился..
Детина понимающе затряс всклокоченной рыжей гривой волос и, прикрякивая, деловито ответил:
– Это оно… да, бывает. Но редкость большая…
– Так куда идти-то? – непонимающе моргнул глазами Сеня. – Что такое бывает я и сам знаю… Вы бы лучше дорогу подсказали…
Рыжий великан озадаченно почесал затылок и явно о чем-то задумался. Семен насторожился. Что-то тут явно было не чисто. Что сложного в том, чтобы указать дорогу? А тут – на тебе, голову чешут да молчат загадочно… Точно, маньяк какой-то лесной…
И только Сеня уже собрался учтиво откланяться и уйти куда подальше, здоровяк громогласно ответил:
– Надо бы с другими посоветоваться… Далековато тебе будет… дальше добираться… Без помощи не обойтись…
– Далеко – это сколько? – обеспокоено поинтересовался молодой инспектор.
Здоровяк сосредоточенно оттопырил губу и, закатив глаза к небу, произнес:
– Ну, смотря в чем измерять… Если в верстах или километрах – одно… Если в векторах – другое…
При слове "векторы" Сене стало совсем плохо. Теперь он совершенно точно понимал, что каким-то чудом забрел на вольные поселения психов.
– А до Москвы далеко? – задал Сеня контрольный вопрос, чтобы удостовериться в своей догадке окончательно.
Здоровяк, ничего не подозревая, добродушно улыбнулся и весело хохотнув, ответил:
– Да нет ее тут у нас… этой Москвы! Тут только Авелон… А на дубину напрасно так смотришь. Она для игры в лапту. И, кстати, будем знакомы, меня зовут Азимут…
"А меня Меридиан…" – хотел ответить Семен, но вовремя спохватился и решил с больным не связываться. Вместо этого, он весьма учтиво сказал:
– Семен Коновалов – налоговый инспектор…
Почему он вставил ни к селу ни к городу про налогового инспектора, Сеня подумал, только когда уже сказал. Но через секунду он нисколько не сомневался, что поступил правильно. Стоило ему представиться, как в глазах Азимута промелькнуло некое подобие… уважения и… большого интереса. Во всяком случае, именно так хотелось думать Семену.
– А-а-а, милости просим, милости просим! – счастливо воскликнул Азимут. – Тебе бы отдохнуть с дорожки, а мы тут пока посоображаем, как тебя лучше домой вернуть. На своих двоих ты туда вряд ли дотопаешь…
– Дотопаю, дотопаю… – попытался сопротивляться Сеня, но было поздно: его уже куда-то тащили здоровенные ручищи Азимута.
Не успел Семен опомниться, как он, минуя длинную лестницу, уже оказался на самом верху высоченной башни, где его встретила симпатичная, аккуратная комнатка с огромными балконами, выходящими на четыре стороны света.
– Куда ни глянь – красота! – восторженно и гордо прокомментировал Азимут свое жилище.
– Только ради этого вида я такую высоченную башню себе и выстроил… Ну, ты пока отдыхай… Если что… я этажом ниже… – и, весело улыбнувшись, добавил: – Самое лучшее – дорогому гостю… Редкость, однако…
И Сеня остался в комнате, в двадцати метрах над землей, один на один со своими мыслями.
А на много километров вокруг простирались бесконечные поля и леса, без каких либо признаков разумной жизни. Казалось, эта деревенька – единственное поселение на целой планете.
"Ну и дела!" – прошептал молодой инспектор и устроился поудобнее в плетеном кресле на самом краю балкона.
Теплый ветерок приятно обдувал лицо. Солнышко ласково припекало. Воздух был кристально чист и прозрачен. А инспектор угрюмо сидел и совершенно терялся в догадках, как и куда его занесло…
Мысль о психушке Сеня уже успел отбросить. Еще никогда он не слышал, чтобы российские психи проживали в таких райских условиях! Пока он поднимался по лестнице жилища Азимута, успел заметить несколько спален, огромную гостиную, бильярдную комнату и… что-то вроде кабинета: с бесчисленными полками книг, глобусами, картами и непонятными приборами… Одним словом, жилище походило больше на дом именитого профессора, что совсем не вязалось с внешностью самого хозяина.
В дверь тихо постучали, и не успел Семен открыть рот, как в комнате показалась девочка-подросток с огромным подносом вкусно пахнущей еды.
– Зёма просил вам обед сюда принести. Говорит уж больно вы взволнованный, лучше Вам одному немножко отдохнуть… Правильно? – застенчиво поинтересовалась девчушка.
– Э-э-э, правильно… – немного засмущавшись от симпатичной мордашки, пролепетал Семен и уже более уверено добавил: – А как зовут то тебя, красавица?
– Алиа… – прощебетала девушка и, скосив глаза, поспешила к двери.
Но не тут-то было. Семен просто так отпускать ее не сбирался. Девушка на вид производила впечатление весьма разумной и смышленой.
Вытащив из кармана каким-то чудом притаившийся бумажник и извлекая из него пятисотенную, Сеня, заговорщически подмигивая, вкрадчиво шепнул.
– Подзаработать хочешь?… Расскажи поподробнее куда я попал… И получишь денежку…
Девочка с интересом протянула руку к бумажке, и не успел Семен среагировать, как банкнота перешла к новой владелице. Вертя бумажку в руках, вместо ответа девочка расстроено протянула:
– Ничего особенного, наш Никодим лучше делает… – и протянула деньги обратно.
Сеня, в шоке, не поверил собственным ушам. Что бы вот так откровенно признавались в печатанье фальшивых денег?! Налогового инспектора угораздило попасть на фабрику подпольных фальшивомонетчиков! Что ж становилось понятно их нежелание отпускать его просто так. Теперь он был свидетелем преступления!
От такого открытия у Сени закружилась голова. Перед глазами поплыли правительственные награды и ордена за поимку особо опасных преступников.
Но оставалось главное – как можно лучше все разведать и умудриться выбраться отсюда живым!
Напустив на себя вид, как будто ничего и не расслышал, Семен Коновалов весело заявил:
– Да ладно, Алиа. Это я так пошутил… Места здесь замечательные… А мне самое время отдохнуть от мирской суеты… Что да где – мне вовсе и не важно… И так потихоньку разберемся… Да?
Алиа в ответ весело заулыбалась. А Семен продолжил дальше:
– Ты бы мне лучше, красавица, рассказала, много ли тут за постой берут? С наличностью у меня не слишком густо… Но вот если карточки принимаете, тогда у нас наладится отличный диалог и полное взаимопонимание… Так как?
Девочка смущенно пожала плечами и, взяв с подноса, который сама же принесла, теплую аппетитную булочку, и надкусив кусочек, произнесла.
– Вы бы для начала лучше покушали… А насчет постоя, так вы же в гостях… А у нас это святой долг – гостя накормить, напоить и дать ночлег…
"Прямо, сказка про Бабу Ягу!" – подумал Семен, но промолчал.
Пирожки были аппетитные, а блинчики с вареньем и деревенской сметанкой – так и просились в рот. Девочка правильно заметила, сейчас самое лучшее подкрепиться. Для разведки, что ни говори, нужны силы.
Сочно причмокивая, Сеня принялся за еду. Алиа, доев пирожок, незаметно вышмыгнула из комнаты. Но Семен сильно и не расстроился. Девочки-подростки его всегда настораживали. Он вспоминал себя в этом возрасте и каждый раз признавал, что в такие годы в голове может быть только ветер.
А угощение было великолепным. Помимо несметного числа всевозможных пирожков, булочек и расстегайчиков, в одной из мастюшек он обнаружил отменную красную икру. Разложив на тарелке румяный блинчик, смазав его маслицем и обильно заправив икрой, Семен с упоением приступил к поеданию обеда.
День незаметно перевалил за вторую половину. После сытной еды Сеня с балкона сонно обозревал девственные поля и лениво размышлял, что если он приляжет на часок отдохнуть, ничего страшного не случится.
С открытого настежь балкона пахнуло ночной прохладой и влагой. Сеня открыл глаза. Бодро подскочив на постели, молодой человек с удивлением заметил, что проспал весь остаток дня. Но чувствовал при этом он себя на удивление великолепно! Как будто сам воздух дикой природы вдохнул в него энергию жизни.
Быстро умывшись и приведя себя в порядок, Семен поспешил навестить хозяина дома. Нашел он его не сразу. Несколько долгих минут ему пришлось обстукивать (уже, правда, закрытые на ключ) многочисленные двери башенки. Но, как оказалось, Азимут ждал гостя на улице.
Во дворе, рядом с зеленой беседкой, горел яркий костер, и от него тянуло тонким запахом почти готового шашлыка. Рядом с костром на пеньке восседал и сам хозяин.
– А-а-а, я тут как раз тебя вспоминал! – дружелюбно поприветствовал Азимут гостя. – Проходи, присаживайся! Шашлычок уже почти готов…
Семен поспешил к костру, не преминув при этом внимательно оглядеться. Вокруг раскинулся ночной сад и тишина. До ближайшего соседнего владения было не менее нескольких сот метров.
Заметив его взгляд, Азимут, усмехнувшись, ответил:
– Всегда любил одиночество… подальше от других. Вот и поселился на самой окраине…. Природа мне гораздо ближе, чем любой человек…
– А как же Алиа? – поинтересовался Семен.
Сейчас ему даже стало немного жалко веселую и симпатичную девчушку, которую он сразу же записал в сестры Азимута. Что-то в них было общее. Нет, не банальное сходство носа или глаз… Нет, что-то гораздо большее… Родство душ, наверное…
Азимут весело затряс гривой рыжих волос.
– Ну, Алиандра – это совсем другое… К ней мои слова не относятся… С ней нас свели звезды…
– Разве она не твоя сестра?! – удивился Семен.
В ответ Азимут задорно хохотнул.
– Да разве мы с ней похожи? Она же красавица, а я – рыжее чудовище!
– Но она еще совсем ребенок? – растерянно ляпнул Сеня.
А про себя подумал: "Вот тебе и девочка – ветер в голове… А сама уже с кавалером! Что за времена, что за нравы… Скоро с пеленок к мужикам будут липнуть!"
– Поэтому мы пока и дружим… – невозмутимо ответил Азимут.
От такого заявления у Сени чуть волосы дыбом во всех местах не встали.
"Ха! Дружим! Здоровый детина и маленькая девочка! Педофил, и еще шифруется!" – злобно подумал молодой инспектор.
В дружбу между мужчинами и женщинами он не верил принципиально. А особей противоположного пола считал тактическими противниками, против которых стоит постоянно держать круговую оборону. Иначе не миновать капкана и взятия в пожизненный плен!
В слух же Сеня сказал:
– А я и не догадался… Надо же… Но дружба – она штука хорошая! – и как бы между прочим решил перевести разговор на более важные темы: – А как там насчет моего возвращения? Места у вас тут волшебные, заповедные! Перед отъездом хотелось бы ознакомиться… Как говориться, на прощаньице!
– Это можно… – протянул рыжий великан. – Тем более, что с отъездом, видно, заминочка получится… Время не то… Техника нужна… А с этим сейчас напряженно… Только ты не расстраивайся, поживешь у меня, отдохнешь… Места, сам говоришь, тебе наши понравились… Денек, другой… А там, глядишь, чего-нибудь и придумаем…
– Так-то оно так… Все равно у меня отпуск начался… Только мне бы позвонить нужно… А то мои волнуются…
Казалось, такая простая просьба застала великана врасплох.
– С этим у нас туговато, – неуверенно ответил он. – Может, лучше письмом?
Сеня, не веря собственным ушам, недоуменно уставился на великана. До сих пор налоговый инспектор был в полной уверенности, что на земле нет такого места, где бы не было телефонов или не работал сотовый. А тут – на тебе! Живут вроде прилично, а с телефонией беда…
– Письмом, так письмом… – неохотно согласился он. – А когда у вас тут почту будут относить, может, и я с ней пристроюсь?
Азимут опять на мгновение задумался. Казалось, что он погрузился куда-то очень глубоко в собственные мысли. И когда Сеня уже и не надеялся на ответ, великан провозгласил:
– Почта у нас воздухом… Больше одного человека туда не поместится.
"Позабыт, позаброшен, – горько подумал Сеня. – В глуши, непонятно где… Пить надо меньше… Меньше надо пить!"
Как ответ на его слова, Азимут, словно фокусник, непонятно откуда извлек симпатичную хрустальную бутылочку с подозрительно знакомой прозрачной жидкостью внутри.
– Самогоночка собственного производства, по особой рецептуре! – важно заявил он.
– Изумительно подходит под любое блюдо и греет душу… Выпьем по маленькой, и ты напишешь свое письмо. А завтра его уже заберут, – добавил Азимут, глядя на озабоченное лицо Семена Коновалова.
От последних слов Сеня почувствовал себя немного лучше. Лицо у Азимута было наидобрейшее, а улыбка – удивительно искренней.
"Может, они и фальшивомонетчики, но на убийц нечаянно заблудившихся людей совсем не похожи", – облегченно подумал молодой инспектор.
А закоренелых преступников он чуял за версту… Нет, эти были другой масти. Совсем другой!
Тем временем Азимут умело управляясь с шампурами, разложил по тарелкам аппетитные, дымящиеся куски мяса, нарубил целое блюдо зелени и водрузил на стол миску овощей.
– Милости просим, дорогой гость! Угощайся, Сеня, мы тебе очень рады!
И Сеня не успел понять, как его рука сама опрокинула в рот маленькую рюмочку с прозрачной жидкостью…
Вкус был просто удивительный! Ни на что не похожий! А послевкусие отдавало ароматом дикого меда и дыханием лесных трав!
– Вот это да! – не удержался Семен от восхищенного восклицания. – Никогда раньше такого не пробовал!
– Так ты раньше никогда в наши края и не попадал! – весело ответил хозяин. – Такое только у нас и бывает – пей сколько хочешь, а завтра никакого похмелья!
Последние слова хозяина совсем приободрили молодого инспектора – и, лихо закусывая шашлычком и пряной травкой, Семен приступил к "старорусской забаве". После первого графинчика разговор начал приобретать особо доверительные нотки, и Семен, в порыве пьяной искренности, все же не выдержал, да и выложил про свои наболевшие раны.
– Вот я, Азимут, – философски закатив глаза на звездное небо, сетовал он, – совсем тебя не понимаю. Что значит "дружите" или Вас "свели звезды"?.. У меня все намного проще и банальнее… Её зовут Юля. Встретились мы на улице нос к носу совершенно случайно. Никакие звезды нас не сводили. А что касается дружбы… Ну как же с бабой можно дружить?! Ведь оно у баб как: пришло время, встретила более или менее подходящего мужика и давай его женить да детей от него заводить… Какая же тут дружба?!
В ответ Азимут только пожал плечами и, всматриваясь куда-то вверх, в бесконечные просторы неба, через некоторое время ответил:
– Не судья я, чтобы судить, как у Вас там, да что… Я только знаю, как у нас… Здесь мы вместе, если друг без друга никак… Такое, правда, случается далеко не с каждым и до сих пор никто не решил, а как оно лучше… Но я точно знаю, что с Алиандрой я счастливее… Лучше, что ли… При ней вся моя неотесанность куда-то испаряется, я могу мечтать, творить, думать о великом… Оно, конечно, есть и те, у кого все по-другому. Но судить не буду… Может, у вас все переменится… Может, ты еще и сам не понял своего счастья… А может, твое счастье впереди… Время… оно покажет, а пока живи, радуйся, наслаждайся!
Сеня, пожевывая огурчик, внимательно слушал Азимута и сам не понимал, как недавно мог принять его за сумасшедшего. Что-то в словах его нового знакомого было, только Сеня во хмелю никак не мог ухватить более точно, что, но сердцем чувствовал, есть в его рассуждениях истина…
"Да, сердцем!" – Сеня неожиданно присвистнул от такого открытия.
Давно он так не рассуждал: "Думать сердцем!"
Много лет подобное казалось давно атрофировавшейся возможностью из детства, о которой он и думать забыл! А оно вон как теперь, на свежем воздухе, пробрало!
"Так дело и до слезы дойдет!" – зло подумал Семен Коновалов и решил перевести разговор в менее лирическое русло.
– Ты бы лучше, Азимут, про достопримечательности ваши рассказал. Что у вас тут в селении интересного, особенного… Может, до отъезда на что посмотреть стоит?..
Великан в ответ только весело улыбнулся и, хитро прищурившись, крякнул:
– Да у нас тут, куда ни плюнь, для тебя – сплошные достопримечательности!
"Вот заливает под пьяную лавочку!" – подумал Семен и, старясь побольше выведать про подпольное печатанье денег, вслух добавил:
– Мне тут Алиа про какого-то искусного мастера говорила… Никодимом его зовут, по-моему…
– Вот девчонка болтливая! – непроизвольно вырвалось у Азимута.
А Семен, поняв, что нащупал то, что нужно, тут же усилил натиск.
– А что же в этом такого?! – невинно хлопая глазами, залепетал налоговый инспектор. – На настоящего мастера всегда радостно посмотреть! Познакомь, Азимут! Век не забуду!
Великан только недовольно затряс головой и опять, словно погрузившись куда-то глубоко в собственные мысли, на мгновение замер. Когда он пришел в себя, то более спокойно ответил:
– Ладно, может, оно и к лучшему. Утро вечера мудренее. Завтра все окончательно и решим. А пока пора спать. Доброй ночи…
И не успел Сеня в ответ открыть рот, как хозяин дома поспешно скрылся в густом кустарнике, что в изобилии рос за беседкой. Костер сам начал медленно угасать, пока не превратился в испускающие тонкий дымок уголяшки.
"Видно, перебрал", – подумал Семен и, покачиваясь, побрел на самый верх башенки в отведенную специально для него комнату.
Пробило двенадцать. Сеня, облачившись в найденную на кровати пижаму, сладко позевывая, лег спать. За окном застучали мелкие капли начинавшегося дождика. В печной трубе тихо завыл ветер.
Поворачиваясь с боку на бок, Семен попытался заснуть. Но как на зло сон не шел. В голове вертелись обрывки недосказанных фраз, почему-то разбегающиеся в разные стороны дети, странный мальчишка с непонятной тарабарщиной, застенчиво улыбающаяся Алиа, Азимут… Все казалось и обычным, и странным одновременно…
Сеня недовольно потер взмокший лоб. И решил встать с постели. Нужно было подышать свежим воздухом. Что ни говори, а он лучше всего прочищает хмельную голову.
Открыв глаза, Семен занес ногу над полом, чтобы встать, но тут же замер. Прямо на него из окна смотрело бледное лицо девушки: луна тускло высвечивала его черты и терялась в длинных, темных, струящихся по обнаженным плечам волосах.
Сеня в ужасе зажмурился и залез с головой под одеяло.
"Пьяный бред, начался пьяный бред…" – нервно подумал он.
Но, немного отдышавшись и приведя мысли в относительный порядок, все же отважился выглянуть из-под одеяла и удостовериться, что ему померещилось.
И вправду, на этот раз в окне никого не было. Собрав все свою храбрость и повинуясь необъяснимому любопытству, Сеня, осторожно ступая, начал подкрадываться к окну.
Там по-прежнему никто не появлялся.
Наконец, Сеня подкрался вплотную и, выглянув с двадцатиметровой высоты, уставился на залитую лунным светом лужайку. Дождик уже прекратился, и вокруг витал запах ночной свежести и травы.