Лиону отказали в лаборатории, если он не перепрофилирует все свои работы. Парню пришлось закончить свое обучение. И покинуть кафедру. Именно тогда он стал задумываться над ролью одного человека в масштабе истории. Идея, что устранив одно звено, можно повернуть всю историю вспять, она не давала ему покоя. Но чем больше он об этом думал, тем больше находил контрдоводов к своей теории. Роль человека казалась ему цельной в совокупности с другими факторами, но в остальном он видел появление данного человека на исторической арене, скажем так, нелогичным! Целый год он занимался самостоятельной исследовательской работой, подрабатывал случайными заработками, а потом получил приглашение от доктора Илонга Канеца, который в его прежних работах не видел ничего опасного. Сам доктор Канец нередко использовал закрытые материалы немецких ученых мужей, и удивить его смелостью подхода было трудно.
Что касается финансирования? Деньги на его исследования давали некоторые европейские институты и закрытые общества, которые не требовали быстрого результата, но четко определили область будущих разработок. Конечно, результаты должны быть использованы в военных целях, чтобы иметь возможность противостоять коммунистическим разработкам в этой области. Доктор Канец упорно выстраивал свою линию исследования. Но параллельно его коллеги вели другие опыты, которые тоже интересовали институт финансистов.
Филиал
После осмотра служебных помещений доктор Илонг и его новый коллега Лион вернулись на двор. Доктор нещадно курил сигареты, и отметил с сожалением про себя, что его пачка опустела. Он знал, что в его комнате сигарет тоже не было. Снабжение филиала было самым умеренным, такие вещи, как спиртное и сигареты, приходилось покупать самим. Собственно говоря, в Европе еще не наступил пик продовольственного благополучия, и многие товары приходилось покупать почти "из-под полы". У доктора был знакомый в ближайшей деревне, куда следовало наведаться самому. Тот регулярно поставлял для него иностранные папиросы. Илонг предложил прогуляться, по пути хотел показать пару живописных мест. Они натянули теплые свитера, простые плащи, обулись в резиновые сапоги и вышли. Доктор дал напарнику охотничье ружье, ничего не объясняя.
Тропинка начиналась у запертой калитки, ключ от которой доктор взял на вахте. Они покинули поместье, и плотные, высокие кусты поглотили их. Под ногами едва угадывалась светлая каменная крошка. Так продолжалось несколько сот метров, потом лес оборвался, они уперлись в хлипкую ограду, за которой можно было видеть обрыв. Чуть в стороне небольшая речка имела ветхий помост, по которому приятели быстро пересекли водную преграду. Было тихо. Тут уже не было такой плотной растительности, встречались обгоревшие толстые стволы деревьев. Очевидно, что пожар выжег все на этой стороне, а река не позволила сжечь все остальное. Тропа вела в сторону, где снова показался более молодой лесок. Ученые остановились у небольшого холма. Док рукой указал на тропу, ведущую далеко вверх. Его красивое, волевое лицо озарилось на миг загадочной улыбкой.
– Там имеется прекрасный вид сверху. Но сегодня мы туда не пойдем, нет времени. Нам следует побывать в деревне, и вернуться дотемна.
Они еще немного поплутали, и оказались на околице небольшого поселка. Обошли по проселочной дороге, оказались на центральной улице. Мимо прошли два здоровенных, хмурых парня с охотничьими ружьями. С ними никто не здоровался, возможно, что жители просто не любили соседей – ученых, которые претендовали на обширные лесные территории. Этого Лион не знал. Косые взгляды остальных прохожих жителей, никто не отвечал на его приветствия, когда он вежливо пытался здороваться.
– Не обращай внимания, они видят в нас чужаков. А таких, поверь, никто не любит.
Все дома в поселке были каменные, добротные, они словно выросли среди вековых сосен, ничего не испортив своим появлением. Хилые изгороди, словно пограничные зоны, разделяли дворы, указывали на территориальную разницу. Ни привычных садов, ни огородов. Несколько каменных хлевов, сараев для скота. Двери всюду деревянные, массивные. Изредка можно было видеть каменные строения колодцев, крыши которых были покрыты дранкой или черепицей.
В небольшой лавке их встретил служащий. Он рассчитал местного жителя, записав его долг в толстый талмуд, поднял голову и приветливо улыбнулся. Это был молодой парень, первый из жителей, который так реагировал на появление ученых. После короткого разговора, тот достал приготовленный заранее плотный пакет и получил наличные деньги. Шотландское виски, импортные сигареты и папиросы из города. Все это было дорогое удовольствие для сельской местности. Жители обходились французскими сигаретами, южным вином и местным крепким самогоном. Ещё парень передал доктору пакет, который для того оставил водитель грузовика. Обычно почтовую корреспонденцию доставляли из ближайшего отделения связи, и проверяли. Это послание носило частный характер, и не должно было попасть в руки любых проверяющих. Доктор радостно кивнул, и они вышли.
– Это письмо от моей сестры. Она живет в ближайшем городе, просто передает знакомому водителю, когда тот едет в деревню. Так проще, наши письма будут проверять службы, это условие, как часть контракта. А сестре я ничего особенного не пишу. Просто поддерживаю деньгами и продуктами.
Они ушли достаточно далеко по дороге, где присели перекурить. Точнее, дымил доктор, а Лион с интересом рассматривал растения. Звякнув стеклом в пакете, Илонг открыл конверт. Письмо было на одном плотном листе. Ничего особенного, но доктор радостно прищурился. Они еще немного посидели, и вернулись на тот участок, где начиналась их тропинка. Дальше шли молча. Спиртное отдали охраннику. Он сразу же расплатился. Это был его заказ.
Первый рабочий день. Доктор Илонг, Лион и лаборант составляли план на ближайшие три дня. При первой встрече пожилой лаборант долго с прищуром смотрел на молодого ученого, словно хотел что-то вспомнить. Грузное тело этого человека было удивительно подвижным, напоминало объемный шкаф на колесиках. Никто из остальных не заметил его минутного замешательства.
– Сначала я хочу повторить все твои дипломные разработки. Шаг за шагом, чтобы понять, куда потом можно будет двигаться. Нам дадут одного добровольца, который послужит на все время этих опытов. Если результаты стабильно повторятся, то я хочу попробовать то направление, с которым связаны мои работы. И если это удастся связать, мы поищем наш объект в некотором прошлом, и наконец-то установим новый контакт.
Так и сделали. На второй день опытов, записывая результаты, Лион уловил закономерность: чем больше он развивал диапазон импульсов, тем больше появлялось новых показателей. Приборы, которые они смогли задействовать, давали более широкую картинку всех работ. Это его реально обрадовало. Пожилой лаборант крупного телосложения терпеливо записывал диктуемые цифры. Кажется, что того ничего не смущало. Суровый, немногословный человек с бычьей шеей. Пока это была обычная работа, ничего удивительного. Доктор Илонг сам пытался повторить опыты молодого ученого, но теперь удалось заполучить его самого, и значит, дело в этом направлении пойдет быстрее.
В комнате лаборатории находился еще один немолодой уже человек. Это был не местный, приезжий тип, которого пригласили для этого эксперимента специально. Ему пришлось раздеться, чтобы исследователи смогли описать все физиологические особенности его тела. Доброволец безмерно прищуривался, его бил нервный тик. Как было написано в медицинском листе, это отголосок контузии. Пациент сам ничем примечательным не отличался, его рентген головного мозга всегда находился под рукой у специалистов. Потом его приготовили к опыту, он был терпеливый малый, иногда мог пошутить. После воздействия, его спрашивали, что он такого мог себе представить.
– Я словно вновь оказался на Восточном фронте. Однажды там нашу роту внезапно накрыло артиллерийским огнем, мы все вжались в грязный снег. После чего меня ранило в шею. И я потерял сознание. Благо тогда меня успели перебинтовать и отправить в лазарет. Но сейчас я снова пережил это событие, до самого своего "без сознания". А потом словно увидел что-то другое, очевидно, что это уже была другая война. Оружие и форма совершенно другой эпохи, там меня сразу ранило в голову, и я словно вернулся. Что это, доктор?
– Не волнуйтесь. Это тоже часть эксперимента. Сейчас мы повторим некоторые детали, и если вы что-то увидите, то сразу прошу описать подробнее.
Настройка происходила медленно, доброволец слабо щурился, его глаз вновь стал дергаться. Он опять впал в прошлое. Лаборант на миг замер, в его обязанности входило не дать заснуть пациенту, чтобы сохранить чистоту данного эксперимента. Как только он видел, что доброволец прикрывает глаза, он хлопал его по ладони, потом приходилось даже ущипнуть. С его внушительной комплекцией, у испытуемого возникало противоположное чувство, он заранее испуганно вздрагивал.
– Что нового?
– Опять бой, но это, как в старом кино. Враги наступают, а нас накрыло взрывом. Только это я и успел увидеть.
– В деле написано, что ваш отец воевал во Фландрии, и там получил серьезное ранение в голову. Так?
– Так. Вы хотите сказать, что я увидел все глазами своего отца?
– Кто знает? Возможно, это так, а может быть, и нет. Трудно судить по таким отрывочным сообщениям. Вы могли вспомнить часть увиденного раньше фильма или воспоминания старших товарищей, скажем, рассказ отца или дяди. Это словно наложение на ваши собственные воспоминания о войне.
Следующие полтора дня ничего нового не произошло, доброволец устало кивал головой, его замучил нервный тик, но нового он так ничего и не увидел. Доктор Илонг был крайне рад, постоянный результат от независимого источника, это его вполне устраивало. Теперь можно было переходить на более сложные части опытов. Осталось только расписать все показания данного этапа, чтобы документ для архива был полностью готов. Сложные диаграммы, разрезы, контуры – все это требовало точного описания. Все подробности легли в сценарий. Самописцы были самыми передовыми на тот момент времени. Лаборант усердно собирал и склеивал бумажные листы. Кажется, что ни один из замеченных факторов не был забыт. Пациента отпустили в комнату отдыха, завтра он уедет домой, его контракт закончился. Потом можно будет взять другого добровольца, или вызвать этого же.
Глава третья, в которой читатель узнает об отделении исследований оккультных наук. Генрих
1933 год. Берлин, Далем. Пюклерштрассе, шестнадцать. Здесь, по этому адресу был особняк, где находилась штаб-квартира загадочного "Аненербе". Особенно никто не рекламировал эту организацию, но несколько символов на самом здании трудно было не заметить. Огромного роста швейцар находился тут днем постоянно. В его обязанности входило услужливо пропускать вовнутрь служащих и гостей, объясняя остальным праздным прохожим, что они явно ошиблись, принимая данное здание за гостиницу. Если попасть в само здание, то можно поразиться отголоску былой роскоши и убранства, любая гостиница могла позавидовать такому оформлению. Широкие коридоры, великолепные мраморные колонны, мягкие ковровые дорожки, красивые люстры, очевидно, первые хозяева этого места имели хороший доход в своих африканских колониях. Множество дверей с загадочными вывесками. Нам нужно в самый конец коридора. Вот сюда.
"Отдел исследования по парапсихологии, спиритизму, оккультизму и другим наукам"
Это была небольшая, аккуратная вывеска, она находилась перед входом в комнату, в здании было много различных тематических кабинетов. Следует отметить, что в данный период времени все оккультные науки являются официально запрещёнными в Германии. Этот отдел занимался сей сферой вполне законно. В кабинете находятся два человека. Один, молодой ассистент, пишет под диктовку высокого мужчины с пышной бородой. Это известный оккультист Артур Коне. Он возглавляет давно данный отдел, но имеет все основания переименовать его, дописав "в области безопасности" в самом конце. Доктор Коне добился некоторой самостоятельности в своих работах, но новая реконструкция всей организации требовала от него кардинального изменения своего статуса. Оказалось, что ему следует переехать в Мюнхен, сдав кабинет своего отделения в штаб-квартире под другие, более перспективные исследования. Его молодой ассистент Генрих выглядел робким юношей в этих стенах. Это была только видимость, парень уже давно пустил тут корни, пропадая все свободное время в огромной библиотеке данного общества.
– Мы им не подходим! Я не понимаю, что, собственно говоря, изменилось? Изыскания в области локализации духа, деяний, наследства индогерманской расы. Популяризация результатов исследований в доступной и интересной для широких масс форме. Они, что, смеются?
Профессор еще раз стряхнул мел с брюк, который случайно раздавил руками.
– Генрих, все решено. Профессор Фюст зовет нас к себе, в Мюнхен. Он обещает дать отдельный корпус, или даже целое здание. Это так у нас называется реорганизация. Бюрократия окончательно победила в Берлине. Тут стало выгодно устраивать торжественные встречи ордена, и всячески расширять штат. Скажите, а кто будет работать?
– Значит, мы надолго прервем наши опыты? Сборы. Переезд. Новое место. Это займет много времени!
– Глупости. Начинайте упаковывать весь наш архив. Соберите документацию и все основные наши наработки. Самый ценный материал я уже сложил в свой портфель. Мебель мы оставим тут. Больше ничего нас не держит. Отправляетесь с Вольфом сразу, как только получится. На месте вас встретит ассистент профессора Фюста, только телефонируйте ему. Я буду работать дома, потом подъеду, как только вы устроитесь и сообщите об этом.
– А что делать с объектом?
– Пусть Вольф займется им сам. Этот Иосиф нам еще потребуется. Можно взять для сопровождения пару местных полицейских, пусть они присмотрят за ним в пути. Но помните, ни за что не отстегивайте его, а то он опять сбежит. Он выглядит стариком, но это все так обманчиво. Если он сбежит, наши наработки надолго встанут.
– Но Вольф собирается в свою невероятную полярную экспедицию!
– Пускай поможет нам еще раз, а потом едет, куда хочет. Я так и думал, что его увлечение СС взяло верх. Он может сделать политическую карьеру, научная работа его мало интересует.
Генрих
Следует отметить, что с Иосифом-воином им просто повезло. Когда он попал под внимательный взор тайной полиции, то вполне заслуживал расстрела за свою подпольную деятельность. Но доктор Коне заинтересовался некоторыми рапортами. Оказывается, что сестра некоего Иосифа видела будущее, и рассказала об этом своим родственникам. Более того, она утверждала, что кто-то из будущего специально связывался с ней, чтобы рассказать об одном человеке. Всю последующую жизнь Иосиф пытался найти определённого человека, чтобы, вероятно, убить его. Череда смертей действительно подтвердилась. Иосиф в какой-то момент присоединился к коммунистическому движению, и нашел там несколько помощников, которым доверил свою секретную миссию. Он не знал, что некоторые люди были связаны с полицией, а затем с гестапо. Те уже долго следили за подпольщиками, а потом всех арестовали. Намечался сильный скандал, резонанс ожидали просто невероятный. Как же, попытка покушения на главу целого политического движения. Пробежав глазами все дело этого Иосифа, доктор Коне увидел то, что не заметили остальные.
– Вот как? Кто-то в будущем искал связь с этой самой Марией. И они добились в контакте ощутимых успехов. Очевидно, они проделывали какие-то опыты. Вероятно, это можно сделать самому. Я считаю, что такое воздействие на людей, является очень перспективным направлением науки.
Доктор был очень влиятельный человек, и этого было достаточно, чтобы более весомые люди заинтересовались его идеей. Он выдвинул очень смелую гипотезу, и его выслушали. Они дали на опыты добро, выделили средства, и громкое дело "о покушении" было изъято. Это вызвало раздражение у некоторого круга людей, которые видели в судебном процессе рост своей карьеры. Именно тогда доктору пришлось взять в свою группу молодого Вольфа, именно он курировал провокатора в подпольной группе Иосифа, именно он собирался стать полезным своему политическому движению.
– Идея безопасности со стороны оккультизма? Это выглядит, как бред, но если подойти с рациональной стороны вопроса, то становится очевидным, что кому-то в будущем удалось победить время и расстояние. И это была чисто научная работа, поверьте, никакого оккультизма. Когда мы поймем, как все это должно будет работать, то мы построим сами такое оборудование. Ничего сложного. Уже существует много наработок других людей, следует только найти верное решение.
Несколько недель моральных и физических пыток, и Иосиф рассказал все, что узнал от сестры, и многое из того, что наблюдал сам. Теперь перед Артуром лежал целый портфель старых бумаг. Это был личный архив "Иосифа-воина". Многие документы были заполнены на вощеной хорошей бумаге, поэтому прекрасно сохранились. Список детей поразил доктора Коне, среди них он увидел знакомое сегодня всем имя. Генрих тоже поразился собранному архиву.
– Генрих. А ведь Вольф был прав. Достаточно было просто найти способ, чтобы от них избавиться, история изменилась бы навсегда. Как вы думаете?
– На этом Вольф бы сделал карьеру в партии. Но пожелал вести научную работу, для него это оказалось тоже интересным. Но посмотрите, как эти предсказания точны. Хронология событий почти не нарушена. Этот Иосиф мог бы стать богатым человеком, если бы просто грамотно следовал предсказаниям.
– Вполне может быть, что он и есть богатый человек. На самом деле, что мы о нем знаем? Где он провел столько время до войны? Есть ли у него семья? Какое еще у него было имя? Вы должны изучить эти бумаги, и сообщить мне, как он мог это использовать. Очевидно, что вся его борьба стоила немалых денег. Кто-то должен был заботиться о нем. Вольф все время говорил о сионском заговоре. Но Иосиф словно появился из ниоткуда. Где его связи с синодом? Возможно, мы что-то упустили. Возьмите папку, начните все сначала. Составьте список вопросов, которые я задам нашему дорогому другу. Он не откажет мне, если я буду знать что-то еще. Сам по себе Иосиф уже битая карта, но где-то есть его друзья, единомышленники. Та организация, в которой провокатор смог выйти на него, она ничего нам не дает.
Через неделю Генрих имел уже целый список фирм и организаций, которые могли быть причастны к деятельности Иосифа. Но наступающий переезд смешал все его карты. Он еще хотел пройти сам по некоторым организациям, находящимся в Берлине, чтобы показать фотографию Иосифа, в надежде, что кто-то вспомнит этого человека. Быстрый финансовый успех в довоенное время. Самое простое, это международная торговая биржа. Всем известно, что деньги делаются именно там. Но как найти след таких денег? Генрих почти придумал способ, как обнаружить их, просто его временно отвлекли.