Немолодая женщина в белом платье с открытой спиной исполнила свой номер. Ее внимание было устремлено на первый ряд, освещенный софитами. Именно Вольфу досталось все ее внимание. Он знал эту женщину, и кивком предложил официанту наполнить ей бокал. Пока она пела, и медленно обходила эту окружность зала, он не сводил с неё глаз. Ужинать он давно перестал, курил сигарету. В какой-то момент служащий преподнес ей поднос с бокалом вина, она, не удивившись, продолжала петь, подняв вверх этот самый бокал. Всем понравилась эта песня, голос и исполнение были на высоте. Женщина пригубила вино, поставила бокал на поднос, поклонилась. Негромкие аплодисменты, свет погас, на сцене появились двое других музыкантов. Дуэт братьев, которые виртуозно играли на трубах. Номер был не новый, Вольф его уже видел не раз. Пока те начинали, к его столику присоединилась певица. Она уже успела набросить на голую шею что-то вроде длинного цветного боа. Когда она садилась, Вольф мужественно привстал и помог ей это проделать. Женщина ожидала его оправданий или упреков, но Вольф переключил свое внимание на трубачей. Единственный раз он посмотрел на нее, когда принесли заказанный им букет цветов. Их он подарил сам, сунув крупную купюру в руки продавщицы – цветочницы. Эльза наконец-то не выдержала, и, наклонившись, спросила:
– В чем дело? Где ты все время пропадал?
– Дела. У меня много дел, сегодня вернулся из Берлина. Очевидно, что теперь останусь здесь.
– В гостинице?
– Нет, в Мюнхене.
– Ты сегодня придешь ко мне?
– Конечно, дорогая.
После выступления трио в обтягивающих темных трико наступило время ее заключительной песни. Эльза уже успела вернуться в гримерную комнату, чтобы переодеться. Она проверила макияж, и в нужный момент выскользнула на сцену. На этот раз она была в коротком черном платье. Ее копирование поведения популярной американской дивы имело успех. Она великолепно пела, совершила несколько танцевальных па, а когда закончила свой номер, Вольфа за столом уже не было. Люди рукоплескали ей, она поклонилась, и сцена утонула во мраке.
Было уже заполночь, когда Вольф покинул чужой номер и вышел в коридор. Смутное чувство тревоги не покидало его весь вечер, и объяснить это он сам себе никак не мог. Профессор просил быть осторожней с этим узником, поэтому он был намерен провести остаток ночи в своем номере. Подходя к дверям, он насторожился, негромкие звуки и неясное мычание доносилось из номера. Вольф достал свой пистолет, с которым он редко расставался, ударом вышиб дверь, и подождал. В полумраке комнаты что-то происходило, следовало войти внутрь, чтобы понять – что. На звуки удара выскочил коридорный. Он сонно натягивал свою форменную куртку. Вид человека с оружием его очень встревожил, но потом он узнал клиента, и осторожно приблизился, кивая головой. Вольф приказал зайти в комнату и включить там свет. Сам он блокировал выход. Так как ничего пока не произошло, коридорный осторожно вошел, щёлкнул выключатель. В коридоре и в центральной комнате царил беспорядок. Один охранник валялся тут же, другой был рядом с Иосифом, который уже освободился, но был ранен, выстрелом в грудь. Еще в комнате находилось тело незнакомой женщины. Она была мертва. Вольф повернул ей голову, откинул длинные темные волосы с ее лица. Он узнал эту даму. Когда они днем въезжали в гостиницу, она находилась в фойе. Вольф наклонился к узнику, еще раз все осмотрел, закрыл его рану полотенцем, и прижал все это его рукой. Иосиф поморщился, но рану прижал.
– Что случилось? Видимо, все пошло не так, Иосиф-воин? Потом повернулся к коридорному.
– Срочно вызовите доктора, у меня раненый человек. И пришлите кого-нибудь, пусть тут побудет.
Когда появился еще один человек из персонала, Вольф приказал отвести его к номеру женщины. Это оказалось этажом ниже.
– Открывайте, посмотрим, что нас тут ждет.
Номер был недорогой, следов пребывания посторонних в нем не обнаружили. Чемодан с женским бельем, туфли на полу, плащ на вешалке. Небольшая сумочка на комоде. Вольф все вытряхнул на покрывало кровати. Ничего, что могло привести к поиску сообщников или установлению личности убитой.
– Под каким именем она зарегистрировалась?
Коридорный уже знал, что ему зададут этот вопрос, ответил:
– Сафорова. Эл Сафорова.
– Пошли отсюда, теперь этим займется криминальная полиция. Но меня больше интересует – прибыл ли доктор.
Узника удалось спасти. Его успешно прооперировали. Возле больничного номера теперь сидел полицейский. Убедившись, что тут он больше не нужен, Вольф покинул больницу. Он уже доложил профессору о попытке отбить узника, и о ранении. Происшедшее вызвало недовольство его босса, но потом тот приказал появиться в отделе.
Коне
Отдел представляет собой отдельный корпус большого здания. Сюда уже привезли весь багаж, но ничего не разобрали. Несколько комнат на первом этаже находились с открытыми дверями. Нанятые рабочие спокойно выполняли свою работу. Переездом руководил молодой помощник профессора. Сам профессор сидел в глубоком кресле, пил кофе, смотрел в окно.
– Вольф, я, кажется, вас предупреждал, чтобы с узника не спускали глаз? Где вы в тот момент находились?
– Я вышел перекурить на террасу, и меня не было всего несколько минут.
Голос профессора был холоден. Сам Коне выглядел не лучшим образом. Переезд спутал все его планы. Дерзкая попытка заговорщиков вытащить Иосифа, словно они знали, что он будет находиться именно в этой гостинице. Это ускорило появление его в Мюнхене. Несколько утомительных часов в автомобиле, и он тут.
– Кто выбрал вам гостиницу?
– Помощник профессора. Он дал два отеля на выбор.
– Очевидно, что они следили за вами с самого вокзала. "Vier Jahreszeiten". Это ведь ваша любимая гостиница? Понятно. Мне уже звонили по поводу этой Эл Сафоровой. Очевидно, что она была не одна.
Ее сообщник находился в автомобиле на улице. Его видел ночной портье. Когда прибыла полиция, автомобиль сразу уехал. Номера ни о чем не говорят. Прокат автомобилей. Сегодня предоставляются даже такие услуги.
Профессор встал. Он был худощав и выглядел выше Вольфа.
– Я отстраняю вас от этого проекта. Это официально. На самом деле, вы должны найти семью Иосифа. Я думаю, что где-то у него есть жена и дети. Они могут носить другую фамилию. Следует осторожно всех обозначить, и сфотографировать. Потом я поговорю с нашим "воином", и разговор будет носить уже другой характер. А пока мы проверим нашу "чудо-машину" в действии.
Проект
Через неделю, когда состояние пациента улучшилось, его перевезли в здание отдела. Поместили под усиленную охрану в отдельный флигель. Данная операция напоминала настоящую шпионскую уловку. В то время, когда переодетого Иосифа везли в простой грузовой машине в книжном шкафу, другая машина вывезла охраняемого человека с мешком на голове, за черту города. Там провели показательную казнь, труп выкинули в реку с высокого моста. Опыты с этим объектом продолжались. Профессор предположил, что связь с другим временем несет некий личностный характер. С Марией мог связаться только ее кровный родственник, потомок по прямой линии. Но так как сама Мария детей не имела, то линия родственных связей стала более сложной. Кроме родного брата Иосифа имелись еще племянники, которых нельзя было выпускать из вида. Все эти выводы Коне сделал на основе своего общения с некой известной в то время оккультиской, к мнению которой он всегда прислушивался.
– Связь между поколениями? Это достаточно проторенная дорожка, и нет никакого секрета, что люди иногда видят сны о будущем. Обычно, это прямая проекция, вызванная сознанием потомков. Остальные медиумы связываются с другими людьми, и им не обязательно соблюдать правила кровных уз. Тут речь идет о применении вспомогательных усилий. Это могут быть магические символы, знаки, усиленные амулеты. В вашем, научном мире это аналоги проводников человеческого мозга. Медиум видит такие центры, и может со своей стороны влиять на них.
Собеседница часто посмеивалась над попытками своего коллеги подойти к ее древней профессии с твердым научным подходом. Но явные успехи профессора вызвали у нее беспокойство. Его новый образец технической комбинации в виде машины, которая пытается преобразовать символы и звуки в невидимые импульсы, для нее был шоком. Она понимала, что природа уже создала такой аналог в виде уникальных людей, которым было достаточно наложения рук. Они считывали информацию без всяких технических средств. Им было достаточно иметь магические хрустальные шары, амулеты. То, что делает профессор, для нее было подобно грубому вмешательству в неведомую ему сферу.
– Артур! Поймите! Человек уникален, а твои провода никогда не заменят простых рук целителя. Влияние на природу человеческого разума может привести к полному его подчинению. Поверь, это очень страшно. Нам категорически запрещено вмешиваться в дела этой области. Все это имеет обратный отрицательный эффект отражения. Чем больше влияние, тем больше опасность подвергнуться такой силе самому. Ваши закладки не принесут вам никакого успеха.
Но Артур Коне был неумолим. Его машина уже работала. Созданные им наработки были проверены в работе. Он добился официального разрешения, провести тесты среди жителей страны. Под видом проверки общего состояния, самочувствия люди в белых халатах начали проводить опыты с желающими. Сотни человек прошли небольшие тесты, в результате которых, как считал профессор, их предки увидят будущее, нынешнее настоящее. Им были разработаны плакатные зарисовки и символические, рунные тексты, которые он посылал в недалекое прошлое. Все, кто прошел эти тесты, были жителями города. Период, на который он надеялся повлиять, был определен прошедшим десятилетием. Профессор Коне надеялся, что такая агитация поможет в политической борьбе прошлого. Это было основное требование его нанимателя, главы ордена, которому он принадлежал. Профессор не был убежденным нацистом, но все его окружение было помешано на нацизме. Его упрощенная модель представляла собой небольшой набор приборов, которые помещались в простой комнате. Обычно один лаборант настраивал и вел работу приборов, а другой приглашал желающих, заполнял дневник, куда вписывал данные испытуемых людей. Оба лаборанта были строго проинструктированы по поводу своей работы. Они носили белые халаты, всегда были приветливы, вежливы и обходительны с посетителями. Такие кабинеты возникали в крупных лечебных учреждениях, на курортах. Среди желающих было много молодежи, и лиц пожилого возраста. Статистика таких мероприятий была самая строгая. Людей обычно спрашивали – проходили ли они данное обследование. Дважды старались не привлекать к опытам. Когда количество подопытных людей перевалило за две тысячи человек, доктор Коне прекратил все эти мероприятия. Дело в том, что он отслеживал и отрицательное влияние своих опытов на жителей города. Такие данные он получал из полицейских рапортов, еженедельных медицинских отчетов различных служб. Участились случаи попытки суицида среди бывших участников опытов. Нет, никто не смог связать эти попытки именно с его разработками, но доктор ждал некого отрицательного результата. И как только подобные факты выявились, он спокойно закрыл данную тему. Лаборантов временно перевел в другие отделы, взяв с них подписку о неразглашении сведений по данным разработкам. Люди немного позабыли обо всем, и в какой-то момент просто исчезли из города. Единственным живым свидетелем всего происходящего была мадам Клявелин, которая вела консультации в первой части опытов. Ее реакция была очевидна. Женщина выразила недовольство произошедшим, она пока не обвиняла доктора ни в чем, но ее присутствие было живым укором для Артура. Он еще поддерживал с ней личные контакты, не теряя ее из виду. Но однажды темный легковой автомобиль остановился возле нее прямо на улице, и мадам Клавелин пригласили сесть в салон. Потом в ее доме устроили обыск, квартиру перевернули верх дном. Кстати, хозяйка так и не вернулась домой. Короткий доклад о научных возможностях данного аппарата Артур Коне провел для очень узкой аудитории. Присутствовали только ведущие специалисты общества "Аненербе". Доктор в общих чертах рассказал о проделанной его отделом работе. Это был обычный периодический доклад отдела, который требовался для закрытия старых заявок по денежным сметам отдела. Он показал упрощенную модель своего аппарата, и огласил некоторую статистику по данному вопросу. Доктор не вдавался в подробности, потому что от него требовали показать только положительный результат. Свой основной аппарат Коне держал в своей лаборатории, а представленную, упрощённую модель пожелали иметь некоторые крупные специалисты других отделов для своих исследований. Набирало силу ведомство концлагерей. Сам Коне хотел закончить свой проект "защиты лидера", под который ему несколько лет назад выделили финансы. Его помощник Вольф выполнил свою задачу, он отыскал на территории Австрии семью Иосифа и установил за ними наблюдение. Когда те пытались уехать за границу, их перехватили, чтобы тайком доставить в Германию. Для стареющего Иосифа эта новость была сильным ударом. Теперь он практически не был нужен, и его пребывание в закрытой от всего мира комнате подходило к концу. Однажды утром его нашли мертвым в постели. Как ему удалось уйти из жизни? Осматривающий его врач покачал головой, потом он запишет, что, очевидно, больной сам остановил свое сердце.
Глава одиннадцатая, в которой новая идеология, словно сорняк, упорно ищет свою дорогу
1919 год. Зима в Мюнхене обычно малоснежная, переменчивая, сильные морозы бывают редко, зато характерно нежаркое, дождливое лето. Сказывается близость юга. Практически стоит постоянная пасмурная погода. На этот момент уже произошла смена правящего режима. Заметьте, не только в самой Германии. В Австро-Венгрии, в России. Царствующие особы незаметно отошли в тень. Великие правящие фамилии оказались не нужны, они потеряли свою былую хватку. Что теперь сможет сплотить великие нации? Какой "раствор" следует приготовить, чтобы народы смогли противостоять будущим трудностям и тревогам. Самым обычным образом на смену приходит буржуазный строй. Это вполне логично, потому что данные отношения давно сложились. Люди, которые создали свои капиталы, уходят в политику. Зачем? Чтобы приумножить свои сбережения, или потратить их на что-то новое. После прошедшей войны трудно было сохранить свои богатства. Потеря богатых колоний в Африке, Китае, на Ближнем Востоке – все это ударило по интересам правящей верхушки. Смена режима, это еще не значит, что произойдет смена политического направления страны. Но, куда теперь поведет свою страну эта самая верхушка?
Германия, раздираемая на разные части, вынуждена была отдать часть территорий Франции, выплатить крупную денежную контрибуцию. Никаких отсрочек платежей по репарациям, страны Антанты не видели никакого процветающего будущего своего противника. Власть искала новые резервы, чтобы укрепить свои позиции внутри государства. А простые люди, которые вернулись с фронтов, столкнулись с голодом, трудностями, с безработицей. Теперь им приходилось искать в себе силы, чтобы перестроиться, адоптироваться, найти свое место в жизни. И не всегда это получалось. Тогда за дело принимались агитаторы из Vertrauensmann, которые склоняли вернувшихся с фронтов людей на свою сторону. Они вели антибольшевистскую агитацию. Так начался новый виток манипуляции сознанием людей. Кстати, лекции на курсах агитаторов вел некто Готфрид Федер.
Еще, это было тревожное, неспокойное время, когда деятельность некоторых эзотерических обществ, типа "Туле", "Ордена нового храма", "Ордена Гвидо фон Листа", казалась не просто таинственной, но и осмысленной. Людям твердили, что существует некая высшая закономерность жизни. Мир – это сложение многих неравенств. Прежде всего, национальных неравенств. И какая – то нация должна быть выше остальных, главенствовать. Так появились доктрины, провозглашающие нордические, прогерманские идеи. Они постоянно вбивалось в головы населения. А когда следовало найти образ "общего врага", то, конечно, вспоминали о евреях. Еще следовало создать новую общую религию. И сломать старые, ветхие каноны. Как это революционно – не находите? А, что может быть заманчивее этого? "…разрушим до основания, а затем…"
Все было буквально пропитанно этим. Различные идеи находились всегда рядом. Их выкрикивали ораторы на улицах. Печатали об этом в газетах. Их "лоббировали", потому что они казались выгодными. Националистические идеи, они со временем возникли во многих европейских странах, и даже нашли поддержку, как в Великобритании, так и в Соединенных штатах. Неслучайно несколько идеологов нового поколения быстро нашли общий язык.
"Народничество"
Осенняя погода. Интересная дискуссия произошла на одной мюнхенской улице около Кёнигсплаца. Там вели яростный спор два оратора от различных политических течений. Десяток человек их внимательно слушали. Когда коммунистически настроенный пожилой мужчина потребовал привести любые доводы, доказывающие правоту оппонента, тот рассмеялся, и буквально попросил поверить ему на слово, заявив следующее:
– Превыше всего я верю в свой успех, я верю в него безоговорочно. А вы сами понимаете, что находитесь в присутствии величайшего немца всех времен?