И пахло снегом и хвоей, под лапами хрустел наст. Добыча была близко, и можно было её уже ухватить, а желудок сводило от голода, да вот… Не слушалось тело. Странное оно было, совсем не такое, каким должно было быть тело взрослого самца в самом расцвете сил, опытного и ловкого. Тело оказалось легкое, детское какое-то и непослушное. Всё пыталось упасть на спину и вываляться в снегу или вот проследить след лося, хотя, ясное дело, не завалишь его. Но… голые инстинкты. Краем сознания Антон еще помнил, что вроде как спит, принимал странную раздвоенность как должное, только всё равно чувствовал себя непривычно. Перекликнулись куропатки над головой. Поднял морду, поглядел на небо - оно было черное, в звездах, в переплетении еловых лохмотков, очень глубокое. Снег - хрустящим и мягким, звериный дух - близким и желанным. И это, конечно, был сон, а во сне много позволено, поэтому даже понравилось, когда вдруг ухнул филин, тяжко срываясь с ветки, обдал насиженным снежком и улетел - огрызнуться на него, подпрыгнуть, чтобы знал, старый хрыч…
Хорошо было. В кои-то веки.
Проснулся от противного визга. Вопила квартирная хозяйка, за какой-то надобностью в такую рань сунувшаяся к Антону в комнату. Что же ты, дура, орешь?
А орать у нее были полные основания - зашла в комнату и вместо постояльца на кровати обнаружила большую черную кошку.
Отпаивал хозяйку коньяком за пятьсот рублей из магазина напротив, под это дело с элементами легкого морока аккуратно убеждая, что никакой кошки не было, просто в полутьме показалось. Света-то не было? А утро-то раннее? Ну вот и почудилось. А вот давайте-ка лучше за вашу дочь выпьем. Она ведь у вас как, замуж вроде выходит? Вот, от меня, значит, пожелание ей всяческих благ. Так сказать, респект…
Ну и, видимо, траванулся. Чёрт его знает, как. Может, коньяк паленый был. Хозяйка уже спала сном праведницы, начисто забыв про всяких там пантер, а Антона выворачивало над хозяйкиным унитазом. С полчаса примерно. Потом вроде как отпустило, зато чертовщина началась.
Непонятного происхождения зуд. Под кожей, в мозгах ли, не разберешь. Впрочем, почти тут же зуд перетёк в тревогу, а та обросла неистовую жажду деятельности. Чем-то занять руки, куда-то идти. Промелькнула даже мысль позвонить Инне или старому коту. Исключительно удостовериться, что не сходит с ума. К вечеру беспокойство достигло критического уровня, тянуло упасть уже на лапы и вынюхать источник опасности. Опасность казалась разлита в воздухе, каждый шорох бил теперь по нервам, от каждого стука на кухне бросало в пот. Ненормальное такое состояние, болезненное… Антон списал на коньяк.
В квартире стояла невообразимая духота, проспавшаяся хозяйка охала и изумлялась своему внезапному "запою" вдвоем с симпатичным - но не до такой же степени! - квартирантом. Похоже, причин "пьянству" она уже не помнила. Ну и славно.
- Зоя Петровна, я по делам, - собрался, взял свой комплект ключей и отправился бесцельно бродить по улицам.
Опять шёл снег. Приятным он не был ни в коем разе, а был тяжелым, влажным, липким - значительно потеплело. Желтые фонари оплывали парафиновым светом, редкие витрины пока еще слабо теплились неоном, но на дверях уже повисли таблички "Закрыто". Прямо как в нормальных городах, блин.
Курил, злился, разглядывал полузаметенные снегом мемориальные плиты на домах…. Думал. И про коммуняк, которые тут каждый угол… пометили, и про Славку с Инкой - как они там? Про квартирную хозяйку, замордованную серую женщину годам к пятидесяти, про девушку Алину. Про то, что уже проголодался изрядно, про…
- Эй, мужик, сигаретки не найдется?
На этот раз тонкий пантерий слух подвел.
Их было двое, вышедших из-за угла. Плечистые, в неопределенного покроя и цвета куртках, в кепках, надвинутых на глаза - наитипичнейшая уличная гопота. Настолько правильно гоповская, от манеры цедить слова до почти театрального плевка того, который слева, что Антон растерялся.
- Не курю, - а у самого пачка в нагрудном кармане топорщится.
- Да? Ниффигассе… Колян, ты глядь, - тот, что повыше и поплечистей, едва слюну не пустил от предвкушения предстоящего развлечения. - Совсем оборзел…
Второй усмехнулся нехорошо, придвигаясь ближе, расправляя свои тоже немаленькие плечи. На вид паренек лет двадцати - двадцати двух. Самый пакостный, дурной возраст. Мозги телячьи, а руки чешутся. Удивительно, но никакого страха Антон не почувствовал. Только раздражение. И есть очень хотелось. Отстраненно подумалось, что действительно, всё выблевал, желудок-то пустой.
- Ага, оборзели…
Антон был голоден. И зол. И траванулся с утра. И чувствовал нутром, что что-то во всей этой типичной в общем истории напрягает, только не мог понять, что именно. Ну, кроме самого факта агрессии, разумеется.
- Понаехали здесь, - веско сообщил первый, нарочито небрежно расщелкивая складной ножик. У парня глаза под козырьком кепки оказались льдисто-холодные, не такие, какие должны быть у вошедшего в раж подвыпившего уличного подонка. И он выглядел лет на пять старше своего радостно скалящегося приятеля. Видимо, в паре за главного. - У себя, значит, стесняетесь, а к нам приезжать засирать - ничо, можно?
Как эти двое подошли, Антон не слышал. Двигаются слишком уж плавно, как нормальные пьяные гопники никогда не сумеют. И глаза у второго паренька, теперь только разобрал, не от фонаря желтые, а сами по себе. Еще понял, что сейчас его собрались убивать. На самом деле. Лезвие желтенько блеснуло и у сопляка. Не кастет, не бейсбольная бита, не ногами в пьяном разудалом веселье… Сложилось воедино и проняло.
И вот тогда испугался. А когда Антон пугался, он делался очень злым. И позволял себе лишнее.
- Вы кто вообще такие, ребята? Ходите, приключений на задницу ищите?
Сопляк непроизвольно отшатнулся, сдвинулся на периферию. Тянуло перекинуться полностью, но Антон позволить себе такой роскоши не мог. Всего лишь оскалился и принюхался… Знал - загрызет насмерть, стоит только упасть на лапы. Обоих. Кто вы у нас тут? Волки? Ну, этот, периферийный, положим, вообще волчонок…
- Слыш, мудак, ты чо, вообще оборзел? Ты на кого пасть разеваешь? - сплюнул старший. Он всё еще пытался изображать перепившего придурка и в упор не видеть признаков трансформации у жертвы. Только тщетно - его менее выдержанный приятель уже щерился вполне волчьей пастью. Того и гляди, в шкуру прыгнет.
- Клан волков, если не ошибаюсь. Значит, разжигаем межклановые конфликты? Нарушаем Хартию? - прищурился, оценивая волчонка. Старший сразу посерьезнел и вдруг сделался строгим-престрогим. И то сказать, обвиненьице на трибунал тянет.
- Не мы первые начали, мужик. Мы, типа, ночной дозор. Видал такое кино? Вот мы, типа… интересуемся. И мы в свое праве. Второй день у нас тут бродит оборотень в состоянии ломки. Чужой оборотень, не наш. Кошак…
На последнем слове скривился с непередаваемой брезгливостью.
- А я похож на оборотня в стадии ломки? Я-то здесь причем? - услыхав про кошаков и "типа дозор", слегка расслабился. На груди пригрелась справочка от Координатора Олега.
- А вот мне тоже интересно. У вас что, кошак сбрендил, а вы его сюда сбагрили, типа, на пастбище, бля? Типа, чтобы свою территорию не засирать, а трупы на нас списать?
Волк тоже балансировал на грани. Сопляк вертелся под рукой, возбужденно поигрывая ножичком.
- Так вы собираетесь предъявить мне официальное обвинение? Или хотели тихонько прирезать, чтобы потом на быдло свалить? - нет, а умно вообще-то. Они и раньше так делали. Избавлялись от врагов типично простецкими методами, а сами потом белые и пушистые, и на их территорию не лазь.
- Еще не поздно, - ввернул малявка.
- А вот хрен вам, господа.
Триумфальное явление мятой бумажки за подписью координатора имело эффект разорвавшейся бомбы. Старший долго вертел разрешение в руках, только что на зуб не пробовал - поверить не мог, что "оборзевший мудак" находится в городе на законном основании.
Смотреть было - одно удовольствие.
В конце концов разочарованно возвратил документ, на лице его легко читалось искушение выкинуть ее к такой-то матери, а кошака всё же прирезать. Для профилактики.
- Идем, Толя. Этот легальный. Не наша клиентура. Нужно дальше искать, - кисло кивнул. - Но, бля, только попробуй нам тут вы…..ся, и не посмотрим, что справка! Уроем на фиг. И своим стучать не смей. Это наша территория.
Антон ухмыльнулся, демонстративно упал на лапы. Рыкнул на волка и пошёл дальше. Пошёл охотиться. А вот нечего было злить. И вообще - шикарно. Котом пройтись мимо двух псов, у которых близок локоток, да не укусишь - разрешение Координатора.
***
Домой Антон возвратился только под утро, ощущая себя счастливым и пьяным. Пришел человеком, но только по темному времени суток никого не напугал и до инфаркта не довёл. Весь грязный, бурые пятна на темно-бежевой болони куртки, глаза бешеные, еще ошалелые… Встреть такого в темном переулке - на всю жизнь впечатления.
Славно поохотился.
Скинул куртку, свитер, кроссовки, завалился на кровать, провалился в каменно придавивший сон. Во сне вздрагивал, куда-то бежал, что-то хватал, с кем-то боролся… Дурел от запаха свежей крови. Ощущал себя то маленьким и слабым, как едва родившийся котёнок, то вдруг - сильным и непобедимым, большим, грозным… Упивался собственной властью, брал след, кого-то выслеживал. Потом бросок - и теплое, вкусное билось, придавленное… Попискивало. Лес отдавал песьим привкусом лисицы, сытным тёплым кроликом и глупой жирной куропаткой… Очень-очень далеко лаяли собаки, но их не боялся - любой шавке перегрыз бы глотку, не задумываясь. Тем более к городу по своей воле и близко бы не подошел. А собаки там, в запахе гари, копоти, бензина и выхлопных газов.
Проснулся опять котом, слава богу, дура-хозяйка больше в комнату к постояльцу не суется. Проснулся, сладко потянулся всем телом до самого кончика хвоста, с наслаждением припомнил сон про охоту и лес… Потом взглядом упёрся в залитую кровью куртку и понял, что не помнит… Не помнит, что делал ночью. Про дефиле перед волками помнит, а вот дальше…
Подскочил, перетекая автоматически в свою двуногую ипостась, заметался в поисках остальной одежды и объяснений, выскочил в коридор, намереваясь бежать к хозяйке и убеждаться в её, хозяйки, наличии, целости и сохранности…
Телефон зазвонил. Экранчик ожил заставкой - роскошная пантерья морда скалит длиннющие зубы. Ингмар.
- Антон? Антон, ты в порядке? Почему не позвонил вечером? - связь барахлила, трещала и "квакала", и с уверенностью Антон сказать не мог, но, кажется, у главы клана неприятности. Или не у главы? Под ложечкой засосало неприятно - Славик? Инна? Мало было непонятного происхождения крови на куртке?
- В порядке. Что-то случилось?
- Нет, ничего, в общем… Я вот о чем. Я же совсем забыл предупредить. Заречец - территория волков. Осторожней, ладно? Ты как, не встречался еще?
- Было дело, - напрягся. Забыли предупредить, значит. Ну да, бывает. Пять дней уже здесь, а вспомнили только сегодня. Или уже официально настучали, по головке огрёб наш мудрый глава?
- И… как? Не обижали? Нормально? - нет, однозначно, темнит.
- Нормально. Просто поговорили. Ночью сегодня. Они, оказывается, улицы патрулируют. Говорят, типа ночного дозора. Книжек перечитали и фильмов пересмотрели. И мне вот интересно, это вообще-то законно?
- Ну, как тебе сказать… - в телефонном голосе явно сквозило облегчение. Видать, просто боится обострения отношений между кланами. Волков больше, волки сильней. И еще серые - маньяки конченые, ни себя не жалеют, ни других. А чего им жалеть - у них в одном помёте до пяти щенков случается, их рождаемость даже на уровне Координаторской ограничили. - На свой территории они вроде как могут вводить свои порядки. В каждом клане свои законы и свои нормы поведения - это ты знаешь. Но вот чтобы улицы патрулировать… Очень сомневаюсь. Я сообщу Олегу. А так ничего? Всё у тебя удачно? Самочувствие?
- Вроде бы.
Еще раз оглядел куртку, сглотнул.
- Ну и славно. При малейших осложнениях звони. Будут волки под ногами путаться - тоже звони. У тебя официальное разрешение.
- Ага…
Понюхал куртку - кровь пахла, как и полагается, металлически, горько. Теперь уж определить, чья она, не было никакой возможности. Зато от голода и медного привкуса пятен закружилась голова. В желудке обиженно буркнуло.
…Двадцатый век. Хронологическая канва. Комментарии Е.А. Никифорова выделены курсивом.
Примечание. Хронологические периоды выделены в соответствии с классификацией Васильева А.Н., изложенной в работе "Краткий курс истории Кланов", с. 26–28.
Начало "эпохи новой раздробленности".
15 мая 1976 - выход клана волков из состава союза. Односторонний отказ клана от исполнения всех обязательств. Прежде всего речь шла об обязательствах по ограничению рождаемости, отказе от инициаций в среде простецов, разграничении территорий влияния.
16-19 мая 1976 года - заседание чрезвычайного комитета по урегулированию вопроса обязательств. Начало раскола. Собрание претензионной рабочей группы выявило наличие внутри совета радикальных точек зрения - от полного отказа от союзного устройства до предложений по возвращению клана волков в состав союза насильственным путем. В частности, на первой из изложенных позиций стоят клан пернатых и два паттерна клана львов, на второй - клан пантер. Представитель последнего Ингмар Олафсон являлся на тот момент неформальным лидером союза, обладал наибольшим авторитетом постоянных членов совета и претендовал на получение статуса Координатора.
20-23 мая 1976 года - усиление центробежных тенденций, формирование оппозиционного крыла. Кризис власти, отказ Координаторов от исполнения обязанностей. Оппозиционное крыло формируется во многом под влиянием идей "областничества", очень популярных в середине шестидесятых годов среди молодняка кланов. Суть идеи заключается в возможности автономного существования кланов в границах своих территорий без какой бы то ни было координации совместной деятельности. Как мы видим, в дальнейшем идея легла в основу идеологии обособления, приведя к трагическим для кланов последствиям.
23-30 мая 1976 - углубление кризиса, односторонний выход из союза кланов пернатых, львов, рысей и группы экзотов. Фактическое прекращение существования союза, так называемые "глухие заседания" - последние заседания совета проводятся в составе пяти-семи членов и фактически не имеют законной силы.
31 мая 1976 года - официальное заявление о прекращении существования союза.
1976–1977 годы - "феодальная раздробленность", обособление кланов в рамках границ ареалов. Карта ареалов - см. вкладку 2.
1977–1989 годы - клановые войны. По неофициальны данным в результате войн и локальных конфликтов пострадало от десяти до пятнадцати тысяч человек, включая мирные паттерны. Наибольшее число жертв в кланах волков, пантер и львов. Минимальные потери - у клана пернатых.
1989–1993 годы - начало процесса объединения.
1993–1995 года - выработка единой законодательной базы нового союза. Формирование нового Координаторского кабинета. Пересмотр границ ареалов кланов.
Новейший период.
19 декабря 1995 года - провозглашение нового союза, принятие союзной Хартии. Введение штрафных санкций в отношении зачинщиков большинства конфликтов: ограничение рождаемости в клане волков; сужение ареалов влияния клана пантер; изъятие половины угодий у клана львов.
май-август 1997 года - конфликт…
***
В том же магазине купил коньяка - еще три бутылки, раз попробовал уже и вроде как жив. Бред всё это, что морфам нельзя пить. Бывает кое-что похуже патологического опьянения. Факт.
Потому что поехала крыша. Ту-ту. Инка звонила, долго тупо вглядывался в дисплей телефона, никак не мог сообразить, что за Инна. Потом вспомнил, испугался.
- … а Славику сегодня получше… Алло! Антон, ты слушаешь? Антон, ты там сам-то в порядке? У тебя голос какой-то… Простыл?
- Я в порядке… Работы много. Ин, я потом перезвоню.
Длинные гудки. Набор номера…
- Ингмар? Не Ингмар? А можно главу? Дайте мне Ингмара! Сейчас же! Девушка, вы что, издеваетесь?! Вы вообще кто? Секретарь? Извините. Извините, не кладите трубку! Очень прошу, передайте ему, что Антон звонил! Антон Костин! Это очень важно!
Совещание не может тянуться больше трех часов. Или может? Половина второго. Половина третьего. Половина четвертого…
Дико, жутко хотелось есть. Квартирная хозяйка за соседней стеной, только бы не вздумала ломиться в комнату к постояльцу.
Ингмар позвонил.
- Я так понимаю, началось?
- Что?
- Ломка началась. У твоей жертвы началась ломка, а ты, как инициатор, телепатически с ней связан.
- Что?! Повтори…
- Ты не нервничай, просто перетерпи. Ничего страшного. Со временем привыкнешь, научишься глушить. Не вздумай помогать ей переломаться. Иначе придется искать новую жертву.
Застонал, когда сообразил.
- Подонок ты, Ингмар.
- Я-то с чего? Я просил обряда? Я бумаги подписывал? Именно, что ты. И вообще, ничего страшного не происходит. Обычная дрессировка - только взгляд с другой стороны. Нравится на месте дрессировщика, а? Попробуешь, значит. Да, а прощения попросишь, когда мозги на место встанут.
- В ж*пу дрессировку! Мог сразу сказать!
- Всё это было написано в бумагах, которые ты так лихо подмахивал у Олега. Читать внимательно нужно.
- Что мне теперь делать?
- Переждать неделю. Потом выработается иммунитет.
- Я так кого-нибудь загрызу.
- А ты не грызи. Сиди в квартире и никуда не вылазь. И не вздумай - слышишь?! - не вздумай помогать жертве! Даже если очень захочется. Даже если сможешь. Никакой жалости.
Отбой.
Дура-хозяйка приходила раза три звать на ужин, дергала дверь. Но дверь запер на защелку и еще задвинул столом. Ага, стол, конечно, сумеет обезопасить женщину от голодного сумасшедшего оборотня. Внизу соседи смотрели телевизор, тот противно орал какую-то белиберду, зато хозяйка ушла к себе в комнату и там затихла. Сходил на кухню, выжрал целую кастрюлю чего-то, горячо мечтая о свежатинке, потом в голову стукнуло про какую-то там опасность, напугало едва не до нервного тика, последнее, что помнил - как прятался под кровать.
***
…Огромный серый волк метался по крошечной камере, тревожно поскуливая. Изредка замирал, подымая уши торчком - прислушиваясь к чему-то, только волк и слышимому. Прислушавшись, неизменно подскакивал к деревянной двери и начинал в нее скрестись и биться, огрызаясь…
Валерка Тыщенко последнее время плохо спал, сильно нервничал и очень много курил. Хотя отец, конечно, ворчал. "Курить - нюху вредить" - еще с детства утвердилось в памяти намертво. Оно понятно, вредишь. Только Андрюха пропал. Неделя как. За это время Валерка облазил все окрестные подворотни и подвалы, обнюхал близлежащие углы и столбы.