Карета тронулась с места, но в эту минуту настроение Магнуса было испорчено – кто-то бросил в окно гнилую картошку. День явно не задался, и спасти его могли только прохладная ванна и чашка обжигающего чая. Остаток пути Магнус мечтал о том, как примет ванну и будет сидеть у окна, потягивая лапсанг сушонг и наблюдая за тем, как Париж заливает дождь. А потом… Потом он приляжет на кушетку и будет читать "Совращенного поселянина" Никола Бретона, а еще лучше Шекспира. Возможно, он даже вздремнет, а когда проснется, выпьет бокал шампанского и начнет одеваться перед походом в оперу.
* * *
– Мари! – крикнул Магнус, заходя в дом. – Ванну!
Прислуживала ему старая пара, Мари и Клод. За много лет службы они стали незаменимыми.
Магнус любил Париж. Конечно, были города, естественная красота которых трогала сердце, но красота Парижа была неестественной, и это волновало его еще больше. Что же касается этого дома, то все в нем доставляло ему удовольствие: шелковые обои – желтые, розовые, серебряные и голубые, – позолоченные столы и кресла, часы, зеркала, посуда… Как же здесь хорошо!
Многие жители Сумеречного мира предпочитали держаться от Парижа подальше. Конечно, здесь было немало оборотней, и в каждой речной долине водились феи. Но Париж оставался городом вампиров. На то имелось много причин – по натуре вампиры были аристократическими созданиями, бледными, грациозными, они любили наслаждения и мрак, и им было на кого охотиться в этом городе. Гипнотический взгляд вампиров заворожил немало знатных дворян. Боялись ли их? Да, боялись, но многие дворяне считали, что нет ничего приятнее, чем позволить вампиру выпить твою кровь.
В 1787 году началась "вампирская лихорадка". Стали пропадать дети, а подростки все чаще возвращались домой с отсутствующим взглядом. Так случилось с Анри и его сестрой Бригиттой, племянником и племянницей герцога де Полиньяка. Некогда они были членами одного из знатных родов Франции, а теперь жили с Сен-Клаудом и повиновались ему. К слову, поручения Сен-Клауда часто оказывались довольно странными. По мнению Магнуса этот тип был настоящим злодеем. Сумеречные охотники, по всей видимости, ничего не знали о том, что творит его братия. Впрочем, в Париже немало мест, где можно скрыться. Под городом пролегали километры катакомб, и очень легко было схватить кого-нибудь с улицы и утащить вниз. К тому же у Сен-Клауда повсюду были друзья, готовые помочь ему в любую минуту. Магнус старался избегать и парижских вампиров, и тех, что жили в Версале. Даже ему встречи с ними не сулили ничего хорошего.
Мари наполнила ванну. Ванна стояла у окна, и Магнус, нежась в воде, мог наблюдать за улицей. Но сегодня ему хотелось читать. Примерно через час – холодная вода его бодрила – он отложил книгу и принялся наблюдать за тяжелыми облаками, думая о Клеопатре: однажды она растворила бесценную жемчужину в стакане вина. В дверь постучали, и вошел Клод:
– К вам гость, месье Бейн.
Клод знал, что ему не обязательно сообщать Магнусу имя посетителя.
– Ладно, – со вздохом кивнул Магнус, – пригласите его.
– Месье будет принимать гостя в ванной?
– Месье подумывает об этом… – Как бы то ни было, придется соблюдать приличия.
Он выбрался из ванны, надел шелковый халат с изображением павлина и с раздражением сел в кресло у окна.
– Клод! – закричал он. – Зови его!
Мгновение спустя дверь открылась.
На пороге стоял привлекательный мужчина в дорогой одежде изысканного покроя. Черные волосы подчеркивали яркую голубизну его глаз. Магнус воспрял духом. Как щедра могла быть Вселенная, когда хотела! И это после того, как она лишила его возможности полетать на воздушном шаре и обрекла на неприятную встречу с Анри!
– Вы месье Магнус Бейн, – с уверенностью сказал мужчина.
Магнуса трудно было перепутать с кем-то. Высокие мужчины с кошачьими глазами и смуглой кожей в Париже встречались редко.
– Да, это я, – ответил Магнус.
Многие дворяне, которых доводилось встречать Магнусу, производили впечатление рассеянных людей, которым никогда в жизни не приходилось заниматься ничем важным. Но этот человек был совсем другим. Он держался гордо, и в глазах его читались серьезные намерения. По-французски он говорил с легким акцентом, распознать который Магнус не смог.
– Я пришел, чтобы обсудить с вами одно важное дело. Обычно я не… Я…
Магнус понимал причину волнения. Некоторые люди начинали нервничать в присутствии колдунов.
– Вам неуютно, месье, – сказал Магнус с улыбкой. – Позвольте, я это исправлю. У меня к этому большой талант. Сядьте выпейте шампанского.
– Я предпочитаю стоять, месье.
– Как пожелаете. Могу я узнать ваше имя? – спросил Магнус.
– Меня зовут граф Ханс Аксель фон Ферзен.
"Граф! – возликовал Магнус. – Черноволосый, голубоглазый! Судя по выправке, военный. И он явно рассчитывает на мою помощь… Вселенная заслуживает букета цветов – сегодня она превзошла себя!"
– Месье Бейн, я наслышан о ваших талантах. Не могу сказать, что верю во все это, но разумные люди говорят, что вы способны на чудеса за гранью понимания.
Магнус шутливо развел руками:
– Да, это правда. Я умею творить чудеса.
– Я слышал, вы можете изменить облик человека с помощью какого-то… фокуса.
Фокус? Для Магнуса это было оскорблением, но он решил проигнорировать его.
– Месье, – продолжил фон Ферзен, – что вы думаете о революции?
– Революция вершится вне зависимости от того, что я о ней думаю, – холодно сказал Магнус. – Я не гражданин Франции и вряд ли должен иметь мнение о том, как будет развиваться государство.
– Я тоже не гражданин Франции. Я швед. Но у меня есть чувство, очень сильное чувство…
Магнусу понравилось, что фон Ферзен заговорил о сильных чувствах. Очень понравилось.
– Простите, я не мог не обратиться к вам… вы единственный, кто может помочь. Обращаясь к вам, я вверяю свою жизнь в ваши руки и рискую жизнями других, гораздо более ценными, чем моя. Но я не действую вслепую. Я интересовался вашей персоной, месье Бейн. Я знаю, что у вас много друзей среди аристократов. Я знаю, вы – человек известный и живете в Париже уже шесть лет. Говорят, вы человек слова. Это так, месье?
– Зависит от слова, – пожал плечами Магнус. – В мире много прекрасных слов…
Он укорил себя за плохое знание шведского – мог бы добавить еще какую-нибудь остроту. В его словаре было несколько хлестких фраз на всех языках, но на шведском он знал только "Вы подаете еще что-нибудь, кроме соленой рыбы?" и "Если ты укутаешь меня в меха, я буду твоим маленьким пушистым медвежонком".
Было заметно, что фон Ферзен пытается взять себя в руки, прежде чем произнести следующую фразу. Наконец он решился:
– Я хочу, чтобы вы спасли короля и королеву. Сохранили королевскую семью Франции…
Что ж, весьма неожиданный поворот. Словно в ответ, за окном прогремел гром.
– Предельно ясно, – выдержав паузу, ответил Магнус.
– Каковы ваши чувства, месье?
– Такие же, что и у всех, – ответил Магнус, в свою очередь пытаясь сохранить спокойствие. – Обоняние, осязание…
Но на самом деле ему было не до шуток. В версальский дворец ворвались крестьяне и выгнали оттуда королевскую чету – ей пришлось перебраться в Тюильри, обветшалый дворец посреди Парижа. Появились памфлеты, в красках описывающие злодеяния властителей Франции. Особым нападкам подверглась Мария-Антуанетта. Если верить авторам памфлетов, она была склонна к извращенным удовольствиям… Нет, нет, нет! – все это слишком мерзко, слишком аморально, чтобы быть правдой. Магнус и сам был не прочь поучаствовать в оргиях, но не решился бы и на половину того, что приписывали королеве. Памфлеты стремились выставить частную жизнь монархов в дурном свете, но в результате разожгли интерес к ней, сделали притягательной.
– Сказав вам об этом, я пошел на немалый риск, – продолжил граф.
– Понимаю, понимаю, – кивнул Магнус. – Но зачем спасать королевскую семью? В Париже она в безопасности, разве не так?
– Боюсь, что нет… – От волнения фон Ферзен зарделся, и сердце Магнуса затрепетало. – Они в плену, а плененных монархов обычно не возвращают на трон. Нет, нет… Страшное близится. Они вынуждены жить в ужасающих условиях. Слуги жестоки, они смеются над ними. Во дворце грязно, их элементарно обворовывают. Я уверен… совершенно уверен, что, если их не освободить, они погибнут. Но я не могу жить, зная об этом. Когда их изгнали из Версаля, я продал все, что имел, и последовал за ними. Я готов пойти за ними куда угодно.
– Но чего же вы хотите от меня? – спросил Магнус.
– Я слышал, вы умеете изменять человеческий облик…
Магнус неопределенно кивнул. Ему было приятно, что о его талантах говорят в свете.
– Вам заплатят столько, сколько вы пожелаете. Королевская семья в Швеции тоже узнает об оказанной вами великой услуге.
– При всем уважении, месье, – сказал Магнус, – но я живу не в Швеции. Я живу здесь. И если я сделаю то, о чем вы просите…
– Вы окажете Франции великую услугу. Когда Бурбоны вернутся на трон, вас будут почитать как национального героя.
Все это было совершенно не важно. Важен был сам фон Ферзен. Его голубые глаза и темные волосы, его страстность и мужество. Его осанка. Сильный, высокий…
– Месье, вы на нашей стороне? Мы можем заручиться вашей поддержкой, месье?
Это была плохая идея.
Просто отвратительная.
Хуже не придумаешь.
Но он не мог устоять:
– Да. Даю вам слово.
– Тогда я приду завтра вечером и расскажу о своем плане.
– Если нам предстоит приключение, я настаиваю, чтобы мы поужинали вместе, – оживился Магнус.
После секундной паузы Аксель резко кивнул:
– Да, я согласен. Мы поужинаем вместе.
После того как граф ушел, Магнус еще долго смотрелся в зеркало, пытаясь отыскать признаки безумия. Волшебство, которое от него требовалось, было очень простым. Он может проникнуть во дворец и выбраться из него с помощью простейших чар. Никто ничего не узнает…
Нет, он мотнул головой. Это Париж. Здесь все всё знают.
Шампанское было теплым, но он все же сделал глоток. Все сомнения заглушал стук его сердца. Он давно уже не чувствовал такого волнения. Думать он мог только о фон Ферзене.
* * *
Вечером следующего дня ужин Магнусу готовил шеф-повар Отеля де Субиз. Друзья Магнуса разрешали ему пользоваться услугами своих поваров, когда нужно было накрыть изысканный стол. Сегодня на столе были нежнейший крем-суп из голубятины, утка в апельсинах, телятина на вертеле, зеленые бобы в собственном соку, артишоки, кремовые тарталетки, пирожные и фрукты. Устроить все это было довольно просто, а вот одеться к столу – отнюдь. Совершенно ничего не подходило. Требовалось что-нибудь кокетливое и привлекательное, но в то же время серьезное и деловое. Сначала Магнус решил, что к лимонно-желтому камзолу и такого же цвета кюлотам идеально подойдет пурпурный жилет, но потом он примерил зеленый жилет и фиолетовые бриджи. В итоге он остановился на однотонном костюме лазурного цвета, но для этого ему пришлось перемерять весь платяной шкаф.
Ожидание превратилось в сладкую агонию. Магнус был способен только на то, чтобы ходить кругами, смотреть в окно и ждать, когда подъедет экипаж графа. Он без конца подходил к зеркалу, а потом к столу, который искусно сервировали Клод и Мари, прежде чем он отпустил их на остаток вечера. Накануне Аксель попросил, чтобы они ужинали в одиночестве, и Магнус возликовал, желая того же.
Ровно в восемь перед домом остановился экипаж, и на мостовую спрыгнул Аксель. Он поднял глаза и улыбнулся, как будто знал, что Магнус смотрит на него.
Магнус ощутил приятное головокружение, даже панику… И поспешил вниз по ступеням, чтобы встретить желанного гостя.
– Я отпустил прислугу на весь вечер, – сказал он, пытаясь взять себя в руки. – Входите. Ужин ждет нас наверху. Простите за неформальный прием.
– Конечно, месье, – кивнул Аксель.
Вопреки ожиданиям хозяина граф сразу перешел к делу. Как оказалось, он привез с собой карты, которые быстро развернул на диване.
– План побега мы разрабатывали в течение нескольких месяцев, – сказал он, сев наконец за стол и взяв артишок с серебряного блюдца. – Я, королева и наши единомышленники.
– А король? – спросил Магнус.
– Его Величество… Он очень подавлен тем, что происходит. Ее Величество приняли на себя ответственность.
– Вам, кажется, нравится Ее Величество, – осторожно заметил Магнус.
– О, ею нельзя не восхищаться, – сказал Аксель, промокнув рот салфеткой.
– А она, я вижу, доверяет вам. Наверное, вы близки…
– Ее Величество милостиво приблизила меня к себе.
Магнусу оставалось читать между строк. Граф не собирался разглагольствовать о своих любовных связях, и это делало его еще более привлекательным.
– Побег намечен на воскресенье. План очень простой, – продолжил Аксель. – Мы заранее позаботились о том, чтобы стража видела, как в определенное время из определенных дверей выходят люди. В ночь побега вместо этих людей выйдет королевская семья. Детей разбудят ровно в десять тридцать. Дофин будет переодет девочкой. Его с сестрой выведет из дворца королевская гувернантка, маркиза де Тузель, они пройдут пешком до площади Карусель, где встретятся со мной. Я буду в дилижансе. Мы подождем мадам Елизавету, сестру короля. Она выйдет через ту же дверь, что и дети. Когда Его Величество проснется, он тоже покинет дворец под видом шевалье де Коиньи. Ее Величество… бежит последней.
– Мария-Антуанетта бежит последней?
– Таково ее решение, – сказал фон Ферзен. – Эта женщина… Она чрезвычайно отважна. Она сама настояла на том, чтобы бежать последней. Если хватятся остальных, она готова пожертвовать собой, чтобы дать им уйти. – В его голосе зазвучала страсть.
Кошачьи зрачки Магнуса сузились.
– Но почему вы хотите, чтобы я наложил на королеву чары?
– Отчасти дело во времени, – сказал Аксель. – В порядке, согласно которому семья будет покидать дворец. Его Величество будет находиться в окружении людей, пока не отойдет к вечернему сну. Потом он должен сбежать. Ее Величество останется во дворце в одиночестве. Ее легко узнать…
– Легче, чем короля?
– Конечно! Его Величество нельзя назвать… красивым. На его лице взгляд не задерживается. Обычно его узнают по одежде, по внешним признакам королевской власти. А Ее Величество… ее знают в лицо. Ее рисуют, в ее лицо всматриваются, ее манерам подражают. Она прекрасна, и лицо Ее Величества запомнили многие.
– Теперь понятно, – кивнул Магнус, надеясь сменить тему. – А что же дальше?
– Я поведу карету до самого Бонди…
Не отрывая глаза от Магнуса, граф перечислял детали: называл станции, на которых они будут менять лошадей, постоялые дворы, где, возможно, остановятся, но Магнуса все это не интересовало. Единственное, что удержало его внимание, – подбородок Акселя, трущийся об элегантный воротник. И пухлая нижняя губа, с которой не могло сравниться ни одно произведение искусства, ни один король, ни одна королева…
– Что же касается оплаты…
Эти слова вернули Магнуса на землю.
– Вопрос оплаты решается просто, – сказал он. – Оплата мне не нужна.
– Месье, – восхищенно произнес Аксель, наклонившись вперед, – вы настоящий патриот Франции!
– Я сделаю это ради укрепления нашей дружбы, – спокойно продолжил Магнус. – Но я надеюсь снова увидеть вас, когда все закончится.
– Увидеть меня?
– Увидеть вас, месье.
Аксель, слегка втянув плечи, опустил глаза в тарелку. На мгновение Магнус решил, что он поторопился и сделал неверный шаг. Но Аксель снова поднял голову, и в его голубых глазах блеснуло пламя свечи.
– Месье, – сказал он, взяв Магнуса за руку, – мы станем близкими друзьями.
Именно это Магнус и хотел услышать.
* * *
Воскресным утром в день побега Магнуса разбудил привычный звон колоколов. Голова его до сих пор гудела после долгого вечера с графом Де*** и актерами "Комеди Итальен". Возможно, это они оставили у него обезьянку. Она сидела у изножья кровати и радостно жевала хлеб, приготовленный Магнусу к завтраку. До этого проказница успела перевернуть чайник, принесенный Клодом, и истрепать павлиньи перья.
– Привет, – сказал Магнус обезьянке.
Та посмотрела на него с обидным равнодушием.
– Я назову тебя Рагнором. – Магнус откинулся на подушки и громко позвал: – Клод!
Дверь открылась, и вошел старый слуга. Казалось, он ничуть не удивился присутствию Рагнора и тут же принялся вытирать пролитый чай.
– Клод, раздобудь моей обезьянке поводок и шляпку.
– Конечно, месье.
– Думаешь, ей нужен камзол?
– Полагаю, не в такую погоду, месье.
– Ты прав, – сказал Магнус со вздохом. – Пусть носит простой халат, такой же, как у меня.
– Какой именно вы имеете в виду, месье?
– Розово-серебряный.
– Отличный выбор, месье, – невозмутимо сказал Клод, собирая перья.
– И еще. Отведи-ка ее на кухню и накорми завтраком. Ей понадобятся фрукты и вода. И холодная ванна не помешает. Эээ… почему "ей"? Это он – Рагнор.
Рагнор к этому моменту уже направлялся к изысканной фарфоровой вазе, но Клод схватил его за шкирку так, словно всю жизнь управлялся с нахальными обезьянами.
– Простите, месье, – сказал Клод, вытаскивая из кармана сложенный листок. – Утром вам пришла записка.
Когда он удалился вместе с обезьянкой, Магнус разорвал конверт.
Записка гласила:
" Возникла проблема. Все переносится на завтра. Аксель ".
Ну вот, планы на вечер сорваны…
Он вспомнил, что на завтра назначен прием у Сен-Клауда. И выполнить придется оба обязательства. Что ж, доедет до Тюильри, разберется с королевой, прыгнет в карету и помчится на прием. Бывали и понасыщенней вечера.
В любом случае, Аксель стоил хлопот.