- Тайна личности гореломов охраняется государством, и ни одно издание не возьмет информацию для публичного оглашения.
Она легко улыбнулась, откинувшись на спинку стула:
- Тайна личности одного конкретного горелома интересна лично мне и вовсе не для публичного оглашения, а такие нюансы закон не оговаривает.
- Хм-м… Полагаете, что тайна личности одной конкретной журналистки равноценная замена полученных сведений?
- А вы привыкли обороняться, - собеседница наклонила голову, рыжий хвост стек на плечо. В мочке маленького уха остро блеснула сережка-капля. - Задеваете собеседника в силу скверного характера или опасаетесь нанести ему вред?
- Можете попытаться выяснить… Но в обмен на то, что интересно мне.
- Выпьем?
- Да, простите… Могу я предложить вам что-нибудь?
Она предпочла очень легкое вино. И звали ее Дина Кемень.
- Не опасаетесь называть мне свое имя? - криво усмехнулся Ян.
Дина только пренебрежительно повела округлым плечом, облитым полотном голубого, в меру облегающего пуловера. Мягкая вязка деликатно подчеркивала достоинства фигуры владелицы. Некоторое время они пили принесенное вино, присматриваясь друг к другу, обмениваясь необязательными улыбками и репликами. Пустая болтовня ни о чем, наведение первых мостков.
Компания в углу пенилась неровным, перевозбужденным весельем. Пронзительный смех рассыпался по мрачноватым недрам "Сломанного рога" словно горсть фальшивых блесток - ярко, но не радостно.
Один из посетителей хмуро покосился и что-то сказал Маку. Тот отрицательно покачал головой. Потом слегка наклонился к спрашивающему и произнес несколько неслышных фраз. Посетитель приподнял брови, оглянулся, одарив компанию более пристальным взглядом, а затем ушел. Только ветка над дверью качнулась.
- А мне казалось, это приличное заведение, - прокомментировала Дина, прищурившись в сторону молодежного угла.
- Мне тоже так казалось, - с чувством пробормотал Ян.
- И змей распустили…
- Что?
- Вроде бы, я видела, как что-то проползло, - хладнокровно заявила Дина, отпивая из бокала. - Искренне надеюсь, что это все же рептилия, а не "полумрак" или мокрица. Бр-р…
Определенно, эта девушка нравилась ему все больше. Тем, что с удовольствием говорила, не болтая впустую. И держалась свободно. И как по-особому наклоняла голову. Тогда кончик рыжего хвоста пушился на плече, переливая золотистые прядки. А хорошо бы увидеть, как она распускает волосы…
- Так что ты хотела рассказать? - Они перешли на "ты" незаметно для обоих.
Дина задумчиво провела пальцем по кромке почти опустевшего бокала. Стекло отозвалось тонко и едва различимо в общем гуле.
- Я учусь в аспирантуре и пишу работу по местным маньякам, - манера Дины выдавать внезапно и разом обобщенную информацию сбивала с толку.
- Кто бы мог подумать… - осторожно отозвался Ян. - А зачем представляешься журналисткой?
- Журналистикой я зарабатываю на жизнь и учебу. Когда закончу… Надеюсь, что меня возьмут аналитиком в отдел Расследований. А для этого мне жизненно важно написать эту работу.
- Полегче тему ты выбрать не могла?
- Это неинтересно.
- Это опасно.
- Потому и увлекательно. К тому же у меня хорошо получается.
- Извини, пока оценить не могу…
- Всему свое время, - многообещающе улыбнулась Дина.
Непоседливая девчонка в дальнем углу зала вскочила на стол с ногами, попытавшись дирижировать меланхоличными музыкантами: "Эй, эй! Веселей!" Она казалась совершенно пьяной, во всяком случае, держалась нетвердо и жестикулировала преувеличенно размашисто. Угрюмый вихрастый парень поднялся следом и стащил подружку на пол, пытаясь втолковать ей что-то. Девчонка лишь пьяно отмахнулась: "Ха! Мне можно! У м-меня день рождения!"
Мак увлеченно старался украсить бокал аккуратной дырой в стеклянном боку. Вряд ли ему это удастся с помощью всего лишь одной полотняной салфетки, но если прилагать столько усилий…
Посетители один за другим покидали зал, недоумевающее косясь на Мака и на весьма недовольного вышибалу, который маячил в углу и источал злобное напряжение, как пес на слишком короткой цепи. Но помалкивал.
- Итак, что там про маньяков? И какое они… или он имеет отношение к моей персоне?
- Есть информация, которая известна только полиции. Ну, и мне.
- Откуда?
- Долгая история.
- Начни с того момента, как ты вычислила мою неприметную персону.
- Ой, это проще всего… При некотором усердии и сообразительности вычислить личность городского горелома может практически любой горожанин. Только нормальные люди предпочитают не связываться. Ты сам сказал, во-первых, незаконно, а во-вторых, польза невелика… Тебя ведь всегда можно найти во Дворце.
- Три раза в месяц. А зачем ты за мной следила?
- Это тебе твой упитанный коллега наябедничал? Я ему понравилась, - Дина лукаво засмеялась. - Я тоже заметила, как он смотрел на меня.
- Он женат.
- Одно другому не мешает. Он забавный и совсем не похож на того, кто мог бы называться коллегой горелома. Чем ты его заманил?
- Шантажом и угрозами. И к самому Морскому владыке наймешься, чтобы прокормить жену и четырех дочек.
Дина смешливо округлила голубые глаза. Семейные достижения Пьетра ее явно впечатлили.
- Так зачем ты следила?
- Хотела понять, в чем ты такой, как он.
- Как кто?
- Как убийца.
- Что?! - Ян поперхнулся.
Дина с удовлетворением наблюдала за его конвульсиями, снова поглаживая ободок почти пустого бокала. Потом поставила бокал перед собой и серьезно продолжила:
- Ни в одной газете не сказано, что на убитых были найдены записки с единственной фразой: "Ты, как я". Поначалу все считали, что маньяк ассоциирует себя с жертвой. Но потом… Новый следователь подметил еще одну особенность, на которую прежде не обращали внимания. Жертвы были найдены там, где побывал один уникальный житель города. И похоже, в записках безумец обращался к конкретному лицу…
- Чепуха, - тревожно возразил Ян. Колючий ком в затылке окреп, прорастая в переносицу и виски.
- Первые жертвы появились лишь после твоего прибытия в город. Примерно два года назад.
- Совпадение.
- Раньше ты бегал в Осиной роще. Там нашли первую из жертв.
- В Осиной роще бывает полгорода.
- Правильно. И в Каруселях, где нашли еще одну. На улице Охотников. И на…
- Достаточно. Я читал газеты, знаю, что их было пять.
- Заметь, все в Старом городе. И все там, где ты бывал.
- Я не люблю бегать одним и тем же маршрутом. Но названные тобой и в газетах места облюбованы прорвой горожан.
- Я согласна. И полиция согласна. И даже маньяк с тобой, похоже, согласен.
- Хм… А я уж было решил, что ты намерена указать на меня пальцем.
- Указывать пальцем - дурной тон, - Дина подмигнула, придвинулась к столу и подперла подбородок кулачком. - Похоже, в какой-то момент безумец понял, что его намек слишком прозрачен. И девушку обнаружили сначала в Вороньем гнезде, где ты работал накануне. Потом на Колокольне, ты уже сам нашел…
- Я помню, - резко оборвал Ян. Он страшился пошевелить головой, и шея затекла от напряжения.
- А последняя шестая - почти возле твоего дома, - как ни в чем не бывало, закончила Дина. - Полиция еще не заходила к тебе?
- Заходила.
- И зайдет не один раз.
- Мне собирать вещи?
- Я верю в талант нового следователя. Он, говорят, человек незаурядный и упорный. Кого попало обвинять не станет. Но я бы с удовольствием разделила бы с ним триумф, после поимки этого психа.
- Как бы тебе не разделить триумф с этим психом, помимо своей воли. Ты как раз вписываешься в его стандарты. Юна, хороша собой и любишь ходить, куда не следует.
- А еще я одинока.
- Не может быть.
- И не отказалась бы от защитника. Твои слова заставили меня задуматься, - она, улыбалась, хотя напряжение все же обозначилось в ее голосе впервые с начала встречи, и поигрывала тонким браслетом на запястье, показавшемся из рукава пуловера. На браслете хитро жмурилась стилизованная лисичка.
Похоже, Дина вела разговор именно в том русле, на которое рассчитывала с самого начала. Но понимает ли, куда стремится?
- Знаешь, иные защитники опаснее маньяка… - Ян скрестил руки на груди, привычно и машинально отгораживаясь.
- А вот теперь не напугал, - рыжая усмехнулась, повеселев, браслет коротко звякнул, стукнувшись о стол.
- Чего ты хочешь, Дина?
- Очень многого. Но если ты о работе, то… Я хочу понять, чего безумец ждет от тебя. Он сужает круги, значит, скоро что-то случится. Я хочу опередить его… или хотя бы сделать репортаж первой. И хочу узнать, как все это связано с Замком. А все связано, я чувствую. И ты, думаю, тоже.
Цинично. Зато честно.
- А если не о работе?
- О! Тогда я хочу еще больше… Например, воспользоваться редкой возможностью познакомиться поближе с такой необычной личностью, как ты. И это намного интереснее, чем работа.
Ну и ну. Ни грамма дешевого притворства и фальши, Ян бы почуял их. Лесть - да, но толковая, и разумный прагматизм в одном наборе. Причем в прекрасной упаковке. Не стыдно поддаться искушению.
- Действительно не боишься?
Она засмеялась теперь уже искренне и без напряжения:
- Любое знакомство - всегда риск. Особенно случайное. Вот встретили несчастные девушки на своем пути незнакомца и… где они?
- Однако параллели у тебя, - Ян в замешательстве потер переносицу. С одной стороны Динина легкость удивительно привлекала, с другой стороны настораживала. И привычка держать людей на жестко обозначенном расстоянии сдавалась нехотя.
- Так ты согласен? Заключим договор?
В дальнем углу снова заклокотала свара. Неугомонная именинница вновь забралась на стол и пыталась танцевать. Ее явно штормило и кидало в стороны.
- Может, пойдем отсюда?
…Темнота на улице обволокла прохладой и дымно горчила. Костры затушили, но запах гари напитал стоячий воздух. На площади людей почти не осталось, разобрали даже декорации. Веселье кипело теперь в стороне, покатившись в новый город. Часы на башне пробили несколько раз, звук проплыл мимо сознания втуне. Сколько там - одиннадцать?
Отчего-то все темы, дразнившие в "Сломанном роге", внезапно остыли и утратили всякий вкус. Хотелось просто идти рядом с этой рыжей и молчать. Беззвучно падали листья с ясеней - темные, едва различимые, словно ночные бабочки.
- Прости, я так увлеклась, что не спросила… Ты с кем-то встречаешься? - голос Дины был едва уловим, как падение листа. Скорее угадывался, чем слышался.
- Я произвожу впечатление человека, у которого никого нет?
- Напротив. Ты чрезвычайно привлекателен, у тебя обязательно должен быть кто-то… Но ты один, верно?
Ян промолчал. После длинной паузы, Дина мягко произнесла:
- А ты не пробовал позволить иногда и другим принимать решения вместо тебя? И чтобы эти другие сами думали, стоит ли рисковать?
Он ничего не успел сказать, когда Дина, поднявшись на цыпочки, положила ладони ему на плечи и потянулась навстречу. Несколько мгновений просто смотрела, блестя смеющимися глазами. Ждала. От нее пахло легкими духами и чем-то манящим, кружащим голову. Да и не только голову, конечно.
И Ян не выдержал, ответил, искренне наслаждаясь моментом… Заодно мельком выяснил, что под тонким пуловером белья Дина не носит.
- Не все сразу, - довольная Дина, не спешила освободиться из его рук, но и быстрого развития предсказуемых событий не обещала. - Будем считать это подписью под договором. Мне пора! - в ладонь скользнул гладкий прямоугольник визитки.
Сверкнуло ехидно задними огнями уезжающее такси.
* * *
Шелестели листья на ясенях, переговариваясь шепотом. Качались фонари, гоняя лужицы света по тротуару. В витрине сувенирной лавки крутилась игрушечная карусель. В темных окнах домов над магазинчиками помаргивали огоньки свечек. Горожане зазывали праздничных духов к себе домой. Почти все лепестки золотые, кроме выцветшего, мертвенного на втором этаже…
Ян присмотрелся, пытаясь запомнить окно. Надо будет натравить туда завтра Егерский дозор. Пусть навестят, вместо благожелательных духов с подарками. Куда это его занесло? Вроде бы, улица Волчков, а значит, придется возвращаться обратно.
Шел он медленно, задумавшись, и не сразу обратил внимание на тонкий, едва слышный скулеж, доносившийся из тени. Нет, даже не скулеж, а отчаянное, надрывное подвывание на одной ноте. Собака, что ли?
Хм, человек. Похоже, подросток. Скорчился в кустах, упрятав голову в поднятый воротник тонкой курточки, виден лишь разлохмаченный затылок.
- Эй, ты чего там?
В ответ резкое движение плеча: "катись, мол, мимо". Погодите-ка… Да ведь это же давешняя развеселая девица из "Сломанного рога". Одна, без компании, сидит в кустах и рыдает.
- Случилось что-то?
- Случилось, - шмыгнув носом, подтвердила она после паузы. - Только тебе какое дело!
- Я по ночам служу ангелом-хранителем. Пользуйся.
Девчонка подняла голову. Лицо ее было зареванным, вокруг глаз натекла тушь, так что они казались в два раза больше, словно у лемура. И Яну вдруг почудилось, что цвет глаз у девчонки до странности светлый, а зрачок вертикальный. Впрочем, фонари качало ветром, так что можно и ошибиться…
- Тебя кто-то обидел?
- Если я скажу - да, ты меня защитишь?
- Безусловно. - Такие великодушные обещания легко срываются с губ, когда находишься в отличном расположении духа. А у него определенно градус настроения зашкалило на высшей отметке.
Девчонка вздохнула, вытирая мокрые щеки грязными ладонями. Пальцы у нее были длинными и изящными, как у аристократки, несмотря на обломанные ногти. А запястья ломкие и незагорелые. На сгибе едва заметны легкие ячеистые, смахивающие на чешую риски. Видно, от одежды отпечаталось. Или испачкалась.
- Никто меня не защитит, - возразила девочка с какой-то очень взрослой обреченностью. - Даже ангел.
- Где твои друзья? Это они тебя обидели?
- Н-нет… - с сомнением помотала малявка головой. - Нет, не они.
- Хочешь, я отведу к тебя к ним?
- Нет! - на этот раз твердо отозвалась она.
Ян подумал и сел рядом, прямо в порядком уже потрепанные кусты и мятую траву. Некоторое время выжидающе помолчали. Девчонка возилась рядом, еще всхлипывая, но уже успокаиваясь. От нее тоже пахло духами, сладкими и приторными, а еще мускусом и вином.
- Мне завтра шестнадцать будет, - сообщила она внезапно.
- Поздравляю.
- А послезавтра я замуж выхожу.
- Не рановато?
- Так сговорено. Еще когда я маленькой была.
- Ну что ж… Тоже неплохо. Поздравляю и по этому поводу.
- Я не хочу замуж.
- Не любишь его?
- Нет.
- Ну, так откажись. Или сбеги, - легкомысленно посоветовал Ян.
- Это невозможно, - тоскливо сказала девушка, глядя в сторону. - Это принесет несчастье всей нашей семье.
Ян приподнял брови. Кто бы мог подумать, что еще сохранились подобные средневековые пережитки.
- Наверняка, это можно как-нибудь утрясти.
Она улыбнулась горько и снисходительно, как умудренная опытом тетка лет сорока:
- Смешной. Большой вроде, а будто не знаешь, что есть вещи, которые не утрясешь никак.
- Ну… - Ян замешкался, подбирая ответ, за это время якобы взрослая собеседница вновь превратилась в девчонку:
- Я так не хочу к нему идти… - прошептала она. - Не хочу, не хочу! Не могу! - тихий поначалу голос взвинтился почти до крика. - Думала, что смогу. Много лет думала, что выдержу, но сегодня поняла, что это хуже смерти!.. Напиться пыталась, но не помогает… - она в сердцах стукнула кулачком по веткам. Брызнули содранные листья.
Ян вспомнил хмурого парнишку, что пытался унять девочку в "Сломанном роге". То-то жених был так недоволен.
- А на вид он вполне нормальный.
- Ты встречался с ним? - девчонка почему-то в явном испуге вскинулась. Распахнула еще мокрые глазищи, напряглась, готовая сорваться с места.
- Ну, видел мельком… Там, в "Сломанном роге".
- Где? А!.. - она обмякла разочарованно. - Это был мой брат. Он присматривает, чтобы я совсем с катушек не слетела… От счастья.
Девчонка подтянула ноги к груди. Слишком коротенькая юбка не спасала от холода, а через порванные на коленке колготки явственно просматривалась здоровенная ссадина.
- Возьми… - Ян поделился с ней курткой, в которую она без церемоний жадно завернулась, притихнув. И через мгновение снова заплакала - отчаянно, безнадежно и беззвучно. По щекам текли слезы, прокладывая новые дорожки в черных разводах туши.
- …от меня одни горести, - выговорила она после третьей попытки. - Они все только терпят меня, потому что так нужно, но никто никогда не радовался мне. С того дня, как я родилась. Понимаешь?
Понимаю, - вдруг отозвалось в нем. - Очень хорошо понимаю.
- …они ждут, когда я уйду, и можно будет вздохнуть спокойно и, наконец, не чувствовать вину. Ждут избавления. Чтобы больше не помнить про меня. Потому что я для них - несчастье.
- Такая славная? - растерянно спросил Ян, чтобы хоть что-то сказать. Утешать детей у него никогда не получалось. Вот разве что напугать их.
- Я не славная! От меня шарахаются, будто я заразная… Все! Даже Тимка… - она смолкла, прикусив губу. И вдруг всхлипнув, порывисто, решительно повернулась и обняла Яна. Пыталась обнять, но получилось, что схватилась крепко, по-детски. Вздрагивала, источала жар, как печка и жадно всматривалась в его лицо.
- Слушай, а ты симпатичный. Я лучше тебе, чем ему… Я девственница, честно! Хочешь?
Ну и ночь сегодня.
- Девочка, - попытавшись отстраниться, внятно произнес ошарашенный Ян, - ты тоже очень милая, но меня посадят.
Не тут-то было. Девчонка судорожно вдохнула, прижалась всем телом и решительно впилась Яну в губы. Неумело, зато цепко. Так, что оторвать сразу не удалось. Поцелуй ее был мокр, горяч и изрядно отдавал сладким вином.
- Тих-хо! - рявкнул Ян, резко уклоняясь и отстраняя настырную малолетку. И вдруг замер, удерживая обеими руками дрожащие плечи и вглядываясь в ее измятое лицо.
А ведь ему не померещилось. Глаза, вновь наполнившиеся слезами, были светлыми, скорее всего желтыми и с вертикальными зрачками. А еще вокруг ее лица плясало рваное, темное марево проклятия. Девчонкин рот косо повело, и она надрывно зарыдала в голос, размазывая слезы перепачканными ладонями и оставляя на скулах разводы туши.
- Я… - наконец, выговорила она. - Я обещана Царю Змей.
- Я понял, - кивнул Ян растерянно. Значит, ползучие гадины в "Роге" ему не померещилась. То-то Мак и девушки там нервничали.
- Пойду к ним… Туда, в лес… Жить… Как только мне шестнадцать, он придет и… - ее слезы промочили даже Янову рубашку, и, кажется, останавливаться не собирались.
Далеко, на башне часы переливчато возвестили полночь. Девчонка вдруг содрогнулась всем телом и затихла, прижавшись к Яну. Ее глаза расширились, затем часто заморгали.
- Уже сегодня…