– Нет проблем! Значит, ты пытался что-то высмотреть? – Маша задумчиво намотала на палец длинный локон. – Я вот всё думаю – ты можешь увидеть всё, что захочешь? И как вообще это происходит? Как происходит видение?
– Ты, вроде, меня об этом уже спрашивала, а я, вроде, тебе уже рассказывал? – Кирилл проследил, как официант расставляет на столе пирожные. – Но точно не помню. Если что, извини за повторение. Видение – это отклик, отклик, так сказать, вселенной на запрос на видение. Сначала ты должен сформировать непререкаемое намерение видеть, потом послать запрос, а потом попытаться расшифровать ответ. Причем самое сложное, как раз, заключается в расшифровке.
– А как, как происходит расшифровка? – Маша заинтересованно подалась вперед. – Типа, в голове звучат голоса, или ты что-то действительно видишь перед глазами?
– Нет, не так. Вернее, голоса и образы в голове – одно из проявлений видения. Их – проявлений – может быть огромное количество, и всегда случается по-разному. Но обычно видение – это такие ощущения, подкрепленные или не подкрепленные визуальными образами. Видение – это безмолвное знание, и чтобы его достигнуть, нужно остановить навязчивый мысленный диалог.
– Т. е. нужно просто остановить мысленный диалог, а сразу появится видение? Так просто? – в голосе Маши звучали сомнения. – А разные мистические книги утверждают, что видение – это почти недостижимо. Типа, очень сложно, невозможно, за гранью, бла-бла-бла!
– Остановить мысленный диалог действительно сложно. И действительно – почти невозможно для нормального человека. Это требует грандиозных усилий, очень больших временных затрат, определенных способностей, а главное – желания, желания и еще раз желания. На языке мистиков – несгибаемого намерения подчиниться вселенной, исполнить ее волю и услышать, что, собственно, от человека хотят.
– Ты так говоришь, как будто тебе пятьдесят или восемьдесят лет! – Маша, кажется, прониклась ответом Кирилла. – Словно ты – умудренный опытом старец, который "собаку съел" на мистике и философии. Ты сам до всего этого дошел, или вас там специально обучают? – под "там", насколько Кирилл понял, Маша подразумевала Факультет.
– Конечно, нас обучают. Дают специальные знания, без которых двигаться вперед нельзя. Но многое зависит и от самого человека – от того, насколько он восприимчив и компетентен. Грубо говоря, есть ли у него способности, предрасположенность к мистическому.
– Ну, хорошо! – Маша пылко схватила ладонь Кирилла и заглянула ему в глаза. – А у меня, например, такие способности есть?..
Глава десятая. Время сжимается
– Скоро новый год! – Кирилл с тоской посмотрел на календарь. 15 декабря 2016 года, на дворе четверг, и до начала зачетной катавасии осталось всего две недели с хвостиком. – И что-то мне подсказывает, что этот праздник я проведу наедине с ручкой, бумагой, учебниками и кульманом. И все равно есть вероятность, что не успею сдать в срок. Впрочем, случай уже не такой запущенный, каковым был еще полтора месяца назад.
Полтора месяца Кирилл учился изо всех сил. И дни, и ночи напролет – и проявил в этом вопросе достойные уважения серьезность и терпеливость. И о чудо – это не мешало ему работать на МИД и на ФСБ и встречаться с Машей. И даже иногда бывать дома, где мама каждый раз, когда Кирилл появлялся, жарила его любимые пирожки с картошкой и капустой.
Согласие работать на ФСБ он, конечно же, дал. Во-первых, ему особо некуда было деваться, во-вторых, Кирилл понимал – это его шанс. Шанс, который раздвоился и теперь является двойственным – связан и с МИД, и с могущественной спецслужбой. И, кроме того, от ФСБ вели дополнительные "ниточки судьбы" – точную привязку которых Кирилл пока разглядеть не мог, но для будущего они были весьма перспективными.
О своем решении Кирилл сообщил Щербеню через десять дней – и Павел Иванович нисколько не удивился, а просто с лучезарной улыбкой на лице выдал Кириллу два иссиня-черных погона с двумя лейтенантскими звездочками на каждом.
– На держи! Пусть будут, хотя согласно твоему новому званию, – Щербень хохотнул, – тебе положено иметь минимум четыре пары погон. Одна – на китель, вторая – для парадной формы одежды, третья – для рубашки, четвертая – для парадной белой рубашки. Плюс запасные – короче, погон должно быть много.
– Спасибо! – Кирилл с интересом ощупал ткань и звездочки. – Надеюсь, мне нечасто придется их носить. Уж больно непривычно. А погоны красивые – факт.
– Красивые! – Щербень покивал головой. – А будут еще красивее, когда вместо одной полосы будет две, вместо маленьких звездочек будут большие. А еще лучше, если полосок не будет вообще, а будет золотое шитье, и не металлические звездочки, а вышитые. Т. е. генеральские. Кстати, у меня именно такие, если ты уже забыл. Надеюсь, ты еще помнишь, что твой непосредственный руководитель – генерал?
– Так точно, господин генерал! – Кирилл вскочил с кресла и кинул ладонь к виску. – Никак нет, не забыл!
– Ладно, кончай ёрничать! – Щербень махнул Кириллу. – Садись, разговор пойдет конкретный. Перво-наперво, сообщаю тебе – чтобы напомнить – твои контакты с ФСБ будут проходить через меня. И вообще, о том, что ты – действующий офицер ФСБ, сейчас знают только пять-шесть человек. Я, ты, Геннадий Сергеевич, еще два высокопоставленных генерала и еще один – имя которого нельзя упоминать всуе. Надеюсь, ты меня понимаешь?
– Что, Сам? – Кирилл усмехнулся.
– Именно, что Сам! И это вовсе не смешно, а очень даже серьезно. Кстати, на новогоднюю елку в Кремль собираешься?
– Конечно. Через неделю, как и положено. – Кирилл хотел было спросить: "Награды одевать?", но сдержался. Вопрос явно был неуместным – в принципе, он может их взять с собой и прикрепить на пиджак в случае необходимости. Т. е. разберется на месте по факту.
– Вот и отлично. Тогда идем дальше. Ну-ка поди сюда! Полюбуйся на этого красавчика. – Щербень щелкнул мышью и открыл файл на компьютере.
Кирилл пододвинул стул и сел рядом с Щербенем. С интересом всмотрелся в монитор – персонаж действительно занятный. Бородатый араб в белой чалме с характерным жестоким прищуром глаз. Указательный палец правой руки оттопырен в назидательном жесте, рот открыт, зубы явно фарфоровые – словом, по виду, готовый ваххабитский проповедник. Или ИГиловский главарь из саудитов или катарцев.
– Вроде, не наш, а импортный! Вам чаю налить? – Кирилл поднялся со стула и пошел включать чайник. – Рожа противная до невозможности, и я даже не сомневаюсь: на его руках – очень много крови.
– Это точно! – в голосе Щербеня звучало почти неприкрытое презрение. – Конченный катарский ублюдок, один из главарей ИГ. Его зовут Мустафа Аль-Алиб. О нём мало что известно – и мы не сомневаемся, имя вымышленное. Это фото – единственное имеющееся в нашем распоряжении, что, впрочем, совсем неудивительно. По нашей информации, этот человек непосредственно отвечает за подрывную работу и за организацию терактов на территории России. Через него идут деньги, и от него тянутся ниточки к террористическим ячейкам на Кавказе, в Поволжье, в Башкирии, в столицах и в других городах страны. Так вот Геннадий Сергеевич и я очень интересуемся, что ты можешь об этом господине сказать. Задача ясна?
– Ясна. – Кирилл кинул чайные пакетики в кружки и налил кипятку. – Попытаюсь. А что конкретно хотелось бы узнать?
– Всё. Вообще всё, даже самые мельчайшие догадки и самые скромные соображения, которые могут прийти к тебе в голову. Всё, что увидишь, всё, что почувствуешь. А если сможешь сконцентрироваться на ниточках, которые – как я уже сказал – идут от него к террористическим ячейкам, отлично!
У нас очень мало сведений, но мы обоснованно предполагаем, что каждая ячейка представляет смертельную опасность. Речь идет о жизни множества людей. А эти отморозки из ИГ славятся своими варварскими показными расстрелами и подрывами. И сразу хочу добавить – как и принято в адекватных структурах – твою информацию тщательно перепроверят, так что в любом случае каких-то роковых ошибок удастся избежать. Смело дерзай и ничего не бойся. Хотя последний совет излишен – ты и так, вроде бы, ничего не боишься.
– Мне здесь работать? – Кирилл указал в сторону "Пещеры Аладдина". – Или можно материал собирать дома? Или в общаге?
– Как хочешь. Мы тебя не ограничиваем, нам нужна самая полная информация, и в сроках и месту работы ты свободен. Но помни, каждый день промедления с твоей стороны может стоить кому-нибудь жизни…
* * *
– Значит, Мустафа Аль-Алиб! – Кирилл положил перед собой фото. – Сдается мне, что этот товарищ из Ирака.
Кирилл взял карандаш и записал: "Пришел из Ирака, но по происхождению – саудовец. Явно – идеолог, причем идеолог по призванию и мироощущению. Представитель клана саудитов, считающих, что внешняя экспансия саудовцев и их идеологии необходима и оправдана. Изначально к Катару никакого отношения не имел, но сейчас деньги из Катара получает исправно. В отношениях между Саудовской Аравией и Катаром – довольно мелкая сошка. Посредник на зарплате".
Кирилл перевернул фото лицевой стороной вниз – смотреть на харю игиловца было неприятно. Настройка уже установлена, так что изображения и не требуется.
– Так, идем дальше. Одновременно с продвижением идеологии является специалистом по созданию диверсионных сетей. Для этого использует как личное влияние и личный авторитет, как идеолога, так и деньги, поступающие от саудовской и американской разведок. Процент распределения денег – примерное пятьдесят на пятьдесят. Катарские же деньги – ага, вот это интересно! – предназначены для покупки информации у данного объекта о саудовцах и американцах.
Основная деятельность диверсионной сети, созданной при участии Мустафы – Турция и Южный Кавказ. Южный Дагестан. Чечня – нет. Северная Осетия – нет. Да, именно Южный Дагестан. Грузия – практически штаб-квартира террористических группировок, там пасутся все кому не лень. Но она не особо интересна террористам, там нечего взять, и там нечего делать. Она и так уже почти полностью перешла в подчинение Турции.
Турция – работа филиалов Мустафы в основном идеологическая. Кроме того, раздача денег и поддержание связей с саудитами. Но нельзя сказать, что они там развернулись по полной, их "ареал обитания" довольно ограничен. Но нагадить в случае чего они могут сильно.
– Теперь конкретика. Для начала по Турции, а также по Сирии! – видение подсказало Кириллу, что сейчас ячейки Мустафы в том числе работают и на сирийский конфликт. Процентов на сорок от общей деятельности. Но сейчас они потеряли всякий энтузиазм. Нет, не так – полностью деморализованы. Лишены энергии, хотя и продолжают делать вид, что победа еще будет за ними (а некоторые идеологи местечкового уровня в этом реально уверены). Ну, а Мустафа просто делает деньги, исполняя возложенные на него функции.
– Сирия, сфера деятельности – в основном Алеппо. Да, круто. Не территория, сейчас занятая ИГ, а именно Алеппо. Северные границы Сирии – не так. Впрочем, бог с ним. – Кирилл проговаривал и записывал, почти не останавливаясь. – Турция – гораздо интереснее. Итак, Турция. Есть несколько филиалов. Основной – в Стамбуле. Один – в Анталии. В Анкере – две почти открыто действующие ячейки с множеством последователей. На востоке Турции тоже есть филиалы. – Кирилл поднялся – достать с полки большой географический атлас, который он специально принес из дома. Чтоб в случае необходимости был под рукой.
– Так, посмотрим, где что есть. – Он снова распустил "узелок" мысленного диалога в голове и вошел в состояние свободного сознания. – Конечно, идеологи ИГ жмутся к центру, на периферии особо делать нечего, но вот – одна ячейка в Газиантепе и в городе Малатья. Но они какие-то левоватые, небольшие и ориентированные, в основном, на центральные ячейки. Смотрят на центр и в другую сторону смотреть не желают.
Анкара же – другое дело. Здесь и бабло жирнее, и возможностей намного больше. Плюс здесь сосредоточена власть. Здесь сидят послы иностранных государств, и на них тоже можно влиять тем или иным образом. Например, в обход. Через другие посольства. И, кстати, ячейки Мустафы в Анкаре не являются уж сильно враждебными турецкой власти, скорее, они – просто крупные идеологические центры ислама. Типа, приходите все, врата открыты!
– Что мне больше нравится? Смотреть на Турцию или все-таки переключиться на Россию? – Кирилл на секунду отвлекся, вспомнив, что, вроде, он работает на контрразведку, а не на разведку. – Нет, по порядку, так по порядку. Лишним не будет – даже если это всё известно. Полноценная картина всегда лучше отдельных несвязанных фрагментов.
Итак, Анкара…
Кирилл честно потратил два часа на Мустафу и под конец чувствовал такое омерзение, как будто только что искупался в нечистотах. Давненько (а может, и никогда) ему не приходилось смотреть на таких выродков. И даже не на выродков, а просто на исчадий ада – к тому же подкрепленных мощной идеологической и религиозной подпоркой.
Среди подопечных Мустафы не было и проблеска света. Полнейшая тьма поглотила их души, они готовы были убивать за деньги – и мужчин, и женщин, и детей, и стариков. Но, конечно, не только за деньги – а просто как будто из профессионального, отстраненного интереса. Как будто имеют дело с неодушевленным материалом – который в этот раз вот так красиво взорвется, а в следующий – еще более красиво! Эти люди (вернее, нелюди) были чистыми порождениями дьявола, рафинированными убийцами – и изнутри, и снаружи. Холодными, безжалостными убийцами, переубедить и договориться с которыми, в принципе, невозможно.
Мустафа и его подопечные обосновались в Турции надежно, они – хоть и считались в некотором смысле изгоями, пришлыми на этой земле – чувствовали себя вполне уверенно и не скупились раздавать деньги, а заодно и распространять лесть направо и налево.
В процессе работы Кирилл начертил ряд схем параллельных связей между террористами, указал – насколько смог увидеть – местоположение их ячеек максимально акцентировано и конкретно и даже составил несколько описательных портретов джихадистов. По его мнению, они могли сослужить пользу.
На портретах Кирилл окончательно выдохся и, чтобы восстановиться, решил немного почитать. Но ему не дали. В гости завалились Наталья и Сирена.
– Привет, привет! – девушки были возбуждены и радостны. – Скоро Новый год, давай пить чай!
– Давай. – Кирилл впустил подружек внутрь. – Но только у меня почти ничего нет, я уже давно дома не был. У вас, случайно, не найдется меда или, например, варенья? Или печенья?
– Варенье, печенье. Запросы у тебя почти как у Плохиша из "Мальчиша-Кибальчиша". – Сирена плюхнулась на табурет (само собой, закинув ногу на ногу – так, чтобы видно было почти все). – Не думаешь ли ты, что мы ходим в гости с пустыми руками? Помнишь, у Винни Пуха:
Кто ходит в гости по утрам,
Тот поступает мудро.
Известно всем, тарам-парам,
На то оно и утро!
На то оно и утро!
– Так вот, мы – не медведи-халявщики. Все свое носим с собой, в том числе любовь и ласку. – Сирена подмигнула Кириллу, проигнорировав гневный взгляд Натальи, брошенный в сторону подруги.
– Ладно, ладно. Хватит ворковать, голубки! – Наталья решительно развернула пакет (он был зажат у нее подмышкой) и принялась доставить оттуда разносолы – и в том числе печенье и варенье. – При желании продолжите более тесное общение без меня, меня же больше интересует подготовка к предстоящей сессии. Кира, у тебя как – все сдано?
– Да если бы! – Кирилл саркастически всплеснул руками. – Еще столько всего осталось! Даже перечислять страшно. У меня-то, в отличие от вас, две учебы, и на инженерной специальности дрючат так, что не успеваешь голову поднять. Хотите, прочту пару отрывков из учебников?
– А что, давай. – Сирена медленно и демонстративно разгладила юбку. – Тем более, странные, запутанные тексты – это так возбуждающе.
– Вот блин! – Наталья громко фыркнула. – Хватит уже, совсем не смешно. Или мне уйти?
– Нет! – Кирилл примирительно улыбнулся. – Вот послушай.
Он сбегал за учебниками и процитировал:
"В условиях равновесия полный ток через переход (дрейфовый и диффузионный) носителей каждого знака равен нулю. Действительно, в р-области концентрация дырок велика, но пройти через переход слева направо может лишь небольшая их часть, у которой энергия достаточна для преодоления потенциального барьера величиной ϕК (это – диффузионная составляющая дырочного тока). Справа налево дырки из n – области в р – область переносятся полем перехода (это – дрейфовая составляющая дырочного тока через переход).
Но концентрация дырок в n – области невелика (они там являются неосновными носителями). Те же рассуждения можно провести и для электрических составляющих диффузионного и дрейфового токов. Таким образом, принцип детального равновесия позволяет установить, что полный ток через переход в состоянии равновесия равен нулю.
На высоту потенциального барьера влияет концентрация примесей. Если увеличить концентрацию, уровень Ферми в области n-типа приблизится к дну зоны проводимости, в области р-типа – к потолку валентной зоны. В этом случае энергия ΔW, а следовательно, и потенциальный барьер, увеличатся (в предельном случае ΔW будет приблизительно равна ширине запрещенной зоны).
Если концентрацию примесей уменьшить, уровень Ферми сместится к середине запрещенной зоны, энергия ΔW, а, следовательно, и высота потенциального барьера уменьшатся. Потенциальный барьер р-n переходов, образованных в германии, принимает значение от 0.3 В до 0.4 В, в кремнии – от 0.7 В до 0.8 В"
– О, дырки! – Сирена зачерпнула большой ложкой варенье и отправила его в рот. – И чего же здесь такого страшного? Концентрация дырок велика – это же дискотека "Кому за сорок"!
– Сирена! – гробовым голосом взмолилась Наталья. – Господи, да сколько можно уже. Такое чувство, что у тебя зимнее обострение.
– Угу, декабрьское. – Сирена удовлетворенно закатила глаза. – Кира, давай второй отрывок. Там тоже есть дырки?
– Нет! – Кирилл вытирал глаза, увлажнившиеся от еле сдерживаемого смеха. – Слушайте: