Детектив отдела по невозможным преступлениям полицейского департамента Сан-Франциско и частный детектив-волшебник расследуют похищение ребенка.
Майкл Керланд
Обрядовые действия
Майкл Керланд (родился в 1938 г.), появившись в качестве персонажа в книге Честера Андерсона "Парень по имени Бабочка", вернулся уже в качестве автора продолжения к ней, названного им "Девушка-единорог" (1969), благодаря которому он получил признание как писатель. В то время Керланд являлся редактором музыкального журнала "Сгаwdaddy". Хотя он время от времени и создает романы в жанре научной фантастики, такие как написанный в духе альтернативной истории "Все когда-бы-то-ни-было Бэрра" (1975) и рассказ о межпланетных приключениях "Звездный Грифон" (1987), в последние годы он более склонен к детективной прозе. К счастью, Керланду удается стереть границу между детективом и фэнтези, благодаря чему его романы о противнике Шерлока Холмса, Джеймсе Мориарти, первым из которых был "Адское устройство" (1979), и его продолжение рассказов о лорде Дарси, "Десять маленьких волшебников" (1988) и "Исследования по волшебству" (1989), понравятся любителям как фэнтези, так и детектива. То же самое можно сказать и о публикуемом здесь рассказе.
В этом бесконечном континууме, с его запутанной множественностью вселенных и измерений, возможно все. И вот одна из таких вещей.
День выдался ясным и холодным - такие дни часто бывают в Сан-Франциско в начале марта. Со стороны океана накатывал густой туман, будто огромный уродливый тролль присел на корточки на западных холмах и протягивал в мою сторону множество трепещущих язычков. Я же направлялся по Полк-стрит к старому особняку в викторианском стиле, где жил и работал Джонатан Стрюк.
Бриз пошевелил живую изгородь из подстриженного самшита, а дальше по улице, подвешенная над входом в один из домов, мелодично зазвенела "музыка ветра". Но вокруг меня воздух был неподвижен. Я остановился. Страницы газеты, брошенной на дороге, стали переворачиваться; зашумели ветки калифорнийской сосны у обочины. Не преследует ли меня элементаль ветра? Такие вещи не происходят случайно. Значит, кого-то интересуют мои передвижения? Ведь я - инспектор Питер Фрей, детектив отдела по невозможным преступлениям полицейского департамента Сан-Франциско, и совершенно нежелательно, да и небезопасно, чтобы за моими действиями следила посторонняя организация.
Я свернул на Калифорния-стрит на перекрестке, где на одном углу стоит угловатый монастырь Братьев Вечного Проклятия, построенный из бурого песчаника, а наискосок напротив него - черное бетонное здание, принадлежащее Братьям Нескончаемого Мучения. Перед калиткой Про́клятых Братьев терпеливо переминались в очереди люди, многим было явно неуютно под пристальным взглядом огромной каменной головы Т. Лезо, нависающей над оградой недалеко от входа. Очередь дожидалась удара колокола, который всегда звонит в три часа, после чего ворота раскрываются. За воротами пришедших разделят по способностям и с учетом их пожеланий. Большинству уже на следующее утро придется уйти в глубоком разочаровании, а вот одному или двоим, возможно, скажут, что в них есть малая искорка силы, которую можно было бы развить. Узнав эту новость, им предстоит решить, стоит ли предмет вожделений, то есть блестяще развитая способность применять некоторые тайные приемы гадания, той цены, которую придется заплатить, а именно десять лет, проведенные в бедности, с обритой головой, в строгом повиновении правилам весьма деспотического характера, в нелепом монашеском одеянии, на диете из кукурузной каши и термитов (так мне рассказывали) и в непрестанных молитвах богам, имена которых большинство из нас предпочтет не произносить вслух.
Т. Лезо, открыв в 1860-х годах принципы, на которых основано действие магии, возможно, совершенно не представлял, к каким великим изменениям в обществе приведет его открытие. Великий польский математик Томассони полагает, что до Т. Лезо никому не удавалось открыть законы, по которым работает магия, потому что примерно до середины девятнадцатого века магия и не действовала, - или же это происходило лишь в небольшой степени и в редких случаях. Он полагает, что изменились некие основные физические постоянные нашей Вселенной, или же что Солнце переместилось в тот сектор Вселенной, где действуют немного другие законы, или же еще что-то в этом роде. И он может представить уравнения, которые это подтверждают.
Любопытно то, что множество людей все еще не желает верить в магию, несмотря на то что вокруг, на каждом углу, можно видеть свидетельства ее существования. Волшебник переносит себя из одного места в другое, не используя для этого каких-либо устройств. "Это фокус!" - восклицают скептики. Чернокнижница превращает человека в свинью. "Зеркала", - настаивают они. Чародей предсказывает будущее с восьмидесятипроцентной точностью. "А почему не на сто процентов?" - ехидничают они. Но разве они хуже тех, кто верит, что колдовством можно решить все их проблемы? "Моему брату молотилкой оторвало ногу по колено, - говорит такой человек, - Наколдуйте, чтобы она приросла обратно". Ну да, конечно же. Хотя я слышал о некоторых немецких колдунах, которые теоретически… Но я что-то отвлекся от темы.
Я поторопился дальше по улице, к дому Стрюка. Недавно он перекрасил его в темный травянисто-зеленый, а карнизы, откосы и наличники - в мрачно-коричневый цвета, так что теперь дом лучше вписывается в общий ряд зданий на улице. Но даже в новой "одежке" дом все же каким-то образом намекал, что внутри происходят дела загадочные, нечто такое, о чем лучше помалкивать. Медная табличка на двери была недавно начищена. Она гласила:
ДЖОНАТАН СТРЮК,
доктор теологии.
Расследования посредством гадания
Я нажал на звонок, и в ответ изнутри не донеслось ни звука, но вскоре тяжелая дубовая дверь бесшумно распахнулась, и моему взгляду предстал слабо освещенный коридор, обшитый панелями какого-то темного дерева. Никого не было видно.
- Терпеть этого не могу! - произнес я. - Покажись!
Послышался девичий смех, и передо мной появилась Мелиса. Без всяких клубов дыма, без единого громового раската - просто предстала моим глазам. Секунду назад в коридоре было пусто, и вот передо мной уже стоит худенькая, темнокожая, беловолосая девушка-тростинка в зеленом платье, босиком, уперев руки в боки, и смеется надо мной.
- Привет тебе, Питер, любовь моя, - сказала она. - Он вскоре сможет к тебе выйти, а сейчас он заканчивает то ли заклинание, то ли булочки к завтраку.
- Ах, Мелиса, - сказал я, проходя вслед за ней в дом, - если бы ты это говорила всерьез.
Я снял куртку и шляпу и устроил их на вешалке между дверями.
Она с непониманием посмотрела на меня:
- Это ты насчет заклинания или булочек к завтраку?
- Я имел в виду слова "Питер, любовь моя", - пояснил я.
- Ты забываешь седьмой закон магии, - ответила она, танцующей походкой устремляясь дальше по коридору.
- Я не волшебник, - напомнил я ей, - так что я никогда и не знал седьмого закона магии.
- Будь очень осторожен в своих желаниях, - сообщила она. - Вот что гласит седьмой закон.
- А каковы остальные шесть?
- Сейчас их уже больше сотни, - сказала она, изобразив серьезное выражение на своем хорошеньком личике. - И они то и дело меняются местами.
Мы прошли в гостиную, которая располагалась за первой дверью слева, и Мелиса указала мне на кушетку.
- Садись, - сказала она. - Угощайся кофе, Джонатан скоро сюда спустится; он тебя ждал.
- Но ведь я никому не сообщал, что иду сюда, - сказал я.
- Тем не менее он тебя дожидался. Кофе стоит на буфете. У меня есть одно задание, вернусь, когда с ним закончу. - Она направилась к выходу из помещения, которое когда-то служило то ли гостиной, то ли музыкальным салоном, а сейчас здесь горели свечи и все было задрапировано темной тканью. - Мне потребуется не более двадцати минут, - сообщила она. - А если мне не повезет, много меньше.
Я перелил в чашку полкофейника той густой черной и сладкой жидкости, которую Стрюк называет кофе, и стал ждать, листая журнал про магию и магов "Genii" за прошлый месяц. В этом номере была опубликована статья Хара Йанифа, мага с Восточного побережья, где он поносил криминалистическую магию и назвал ее последователей плутами и мошенниками; особенное презрение вызывал у него Джонатан Стрюк. Его дипломы, по словам Йанифа, вызывают подозрение, а его достижения - иллюзия, и не более того. "Такая магия по требованию, - утверждал Йаниф, - нарушает сами законы магии, так что пусть ею занимаются одни только шарлатаны и хвастуны вроде Стрюка".
Когда статья появилась, я спросил Стрюка, что тот об этом думает, и в ответ он лишь улыбнулся и сказал:
- Кто знает, может, он и прав.
Вполне в духе Стрюка, с его огромным эго и гигантским чувством юмора, было оставить на столе в гостиной как раз этот номер "Genii".
Через некоторое время меня привлекло мелодичное бормотание, доносившееся из соседней комнаты, и я отложил журнал и подошел к двери, которую Мелиса оставила открытой.
Хрупкая девочка-тростинка сидела на пушистом ковре со странными узорами, сложив ноги по-турецки и раскрыв правую ладонь, над которой в воздухе висел огромный кристалл молочно-белого цвета. В левой руке у нее было что-то вроде детского джемпера из светло-коричневого вельвета, и она теребила его пальцами, сворачивая то так, то эдак. Мелиса что-то тихо напевала; ее пение было мелодично, а слов я не мог разобрать, да что там, не мог даже понять, на каком они языке.
Пока я наблюдал, кристалл, как показалось, прояснился, а потом засветился внутренним светом. Я мог различить движущиеся в нем фигуры, и был момент, когда ко мне оттуда потянулась то ли рука, то ли лапа, которая тут же резко отдернулась. За последнее, надо признать, я был благодарен. Все это время Мелиса оставалась неподвижной, лишь ее левая рука продолжала теребить вельвет. Минут через пять она вскрикнула, возможно от боли. Ее правая рука опустилась, и кристалл покатился по ковру; свет внутри его погас. В течение нескольких секунд Мелиса оставалась безмолвной и неподвижной, а потом свернулась калачиком, прижав к себе руки и ноги, уткнувшись лбом в колени, и начала покачиваться вперед-назад, тихо похныкивая.
- Что случилось? - Я подошел к ней, но не решался прикоснуться, так как не знал, поможет это ей или повредит.
Мелиса подняла глаза:
- Почему кристалл никогда не показывает приятные, красивые картины, полные счастья и света?
Она дрожала, как будто голой вышла в метель, а мне очень хотелось узнать, что же такое она увидела.
- Потому что не об этом мы его просим, - ответил низкий, суровый голос.
Я обернулся и увидел высокую тощую фигуру в красной мантии - в комнате появился Джонатан Стрюк. Он подошел к Мелисе, поднял ее на руки и прижал к себе. И держал ее так, пока не прошла дрожь.
- Но ты же был у себя в кабинете, - произнесла она.
- Я услышал тебя и пришел, - ответил он, перенося ее в гостиную и осторожно опуская на ту самую кушетку, с которой только что встал я.
- Сквозь три этажа, мебель и все прочее? - с нерешительной улыбкой поинтересовалась она.
- Если понадобится, и сквозь десять миль гранита Горы Скорби, - нежно улыбнулся он в ответ.
Я вздохнул и невольно скривился. Почему у меня не получается так разговаривать с женщинами? И раз уж на то пошло, почему у меня нет женщины, с которой я бы так говорил? А смог бы он на самом деле услышать ее сквозь десять миль гранита? Да и где вообще эта Гора Скорби? Возможно, последний вопрос благоразумнее оставить без ответа.
Стрюк посмотрел на кристалл и на скомканный джемпер, лежавшие на полу.
- Что тебе удалось узнать? - спросил он ее.
- Это джемпер ребенка Лэнгфордов, - сказала она. - Я выходила в эфирные сферы с помощью заклинания, которые ты составил.
- Это связано с похищением дочки Лэнгфордов? - перебил ее я. - Вы занимаетесь этим делом?
Должно быть, мой голос выдал мое удивление. Стрюк кивнул:
- Сенатор Лэнгфорд обратился ко мне за помощью. Он не хотел, чтобы дело получило огласку.
- Вы имеете в виду, не хотел, чтобы об этом узнала полиция, - с горечью сказал я. - Стоит ли удивляться, что мы не в состоянии раскрыть преступления, если никто не доверяет нам этим заниматься?
- Да что ты, - ответил Стрюк. - Все случилось далеко отсюда, в Чикаго, поэтому дело не касается полиции Сан-Франциско. А полицейский департамент Чикаго, как я полагаю, действует с учетом пожеланий сенатора Лэнгфорда. В конце концов, это его дочь.
- А что вы сможете сделать такого, с чем не справилась бы полиция Чикаго? - спросил я. - Взмахнете волшебной палочкой, чтобы вернуть девочку?
Стрюк мрачно улыбнулся.
- Я обладаю магическим знанием, - ответил он, - но чудес совершать не умею. Сенатор прислал мне телеграмму, в которой просил помочь найти ребенка или хотя бы подтвердить, что она еще жива. Я ответил, что ему нужно прислать какую-нибудь одежду, которую носила малышка Дебора, или ее любимую игрушку. Он отправил и то и другое; посылка была выслана вчера по "Sandusky and Western". Сегодня утром мы получили эти вещи.
- И что же? - спросил я.
- Я составил заклинание, чтобы Мелиса могла выйти в иные миры с помощью малого кристалла и там поискать ребенка, - сказал Стрюк. - Что получилось, я еще не знаю. - Он обернулся к Мелисе, сидевшей на кушетке.
- Я видела девочку, - тихо сказала она. - Я уже третий раз читала заклинание, и мне удалось встретиться только с несколькими беспокойными духами и сердитым джинном, но внезапно туман стал серебристо-белым, а джемпер Деборы у меня в руке - холодным как лед. И я увидела ее. Между ней и мною вылезли несколько существ, которые будто понимали, что я ее ищу, и все же мне удалось ее увидеть. Она была в аду.
- Она мертва? - спросил Стрюк. - Жаль. Но почему же юное, невинное дитя оказалось обречено на…
- Нет-нет, - ответила Мелиса. - Она не умерла. Это я явно видела. И все же она была в аду.
- Что это означает? - спросил я.
Она посмотрела на меня широко распахнутыми карими глазами и сказала:
- Не знаю. Образы, которые я вижу, не являются реальностью. Они лишь искаженная картина, скрытая туманами и деформирующаяся под воздействием сознаний сверхъестественных существ.
Я совершил левой рукой защитное знамение - это всегда нелишне, когда речь заходит о таких вещах.
- И что вы собираетесь делать теперь? - спросил я Стрюка.
- Я воспользуюсь большим кристаллом, чтобы уточнить и, возможно, увеличить то, что увидела Мелиса, а затем сообщу о результатах сенатору Лэнгфорду, - сказал Стрюк. - Этим наша задача и ограничивается.
- Собственно… - начал было я.
- А тебе, Питер, - сказал Стрюк, не заметив, что перебивает меня, - чем мы можем быть полезны?
- Я думал, что вы знали о том, что я приду, - сказал я.
- Да, - согласился Стрюк, - но не о том, почему ты придешь.
- А! - сказал я, укоризненно погрозив ему пальцем. - Значит, это вы его прислали!
- Кого это "его"?
- Элементаля ветра, который преследует меня по всему городу.
- Что за ерунда, - сказал Стрюк.
- Глупости, - согласилась Мелиса.
- Возможно, - сказал я, - но он все-таки меня преследовал. Сейчас он, пожалуй, поджидает снаружи этого дома. Вы, я полагаю, знаете защитные заклинания, которые не дают ему войти.
- Иногда ветер не более, чем просто ветер, - сказал Стрюк.
- "Просто ветер" никого не преследует, - сказал я ему.
- Любопытно, - ответил Стрюк. - Посмотрим.
Он ненадолго вышел в другую комнату и вернулся с небольшой лаковой шкатулкой. Плотнее запахнув красную мантию, он направился к входной двери. Я пошел за ним на некотором расстоянии, не желая встревать между Стрюком и тем, что он собирался сделать, что бы это ни было. За мной последовала Мелиса.
Стрюк открыл дверь и пробормотал несколько коротких фраз, среди которых, кажется, были и слова "Амъям гамбол" - а может, и нет, - и открыл лаковую шкатулку. Осторожно держа ее в вытянутой левой руке большим и указательным пальцами, он легонько встряхнул ее. Из шкатулки вылетело облачко красного порошка, будто дым от едва тлеющего костра. Оно направилось из дома вниз и, летя над крыльцом, становилось все больше. Вскоре в него… как бы сказать… вляпалось то самое невидимое существо, состоящее из ветра, и в конце концов красный цвет распространился но всему его воздушному телу, и нашим глазам предстал элементаль ветра, ростом двадцать футов.
- Видите? - спросил я. - Иногда ветер оказывается… вот таким вот! - Я указал на порывистое бесплотное чудовище, которое билось и кружилось перед нами, принимая новые, все более гротескные формы.
Стрюк вытащил из рукава маленькую заостренную палочку и взмахнул ею в сторону чудища. Затем он еле слышно пробормотал пару слов, а потом, обращаясь к воздуху перед собой, низким голосом приказал:
- Объяснись!
- Я то, что я есть, - тихим шепотом последовал ответ.
- Почему ты преследуешь инспектора Фрея? - требовательно спросил Стрюк.
Через некоторое время последовал ответ:
- Потому что… Да.
- Потому что - да? - переспросил я.
Понятно, не следует много ожидать от существа, состоящего из одного только воздуха, но все же…
Мелиса нахмурилась и поджала губы. Через несколько секунд ее хорошенькое личико осветилось широкой улыбкой; девушка едва сдерживала смех.
- Смешно? - проворчал я.
Она встала на цыпочки и прошептала мне на ухо:
- Это был ответ в двух частях.
- В двух частях?
Она кивнула:
- "Почему?" - "Потому что". "Ты преследуешь инспектора Фрея?" - "Да".
Стрюк начертал своей палочкой в воздухе какую-то фигуру. Существо наполнилось голубыми искорками, которые каким-то образом заставили его сжаться, так что оно стало много меньше и, как мне показалось, плотнее.
- Кто побудил тебя к действию? - спросил он.
- Я, - заговорило существо, растягивая звуки, как это свойственно завывающему ветру, - являюсь зарегистрированным элементалем издательства "The Daily Call-Bulletin".
- Черт возьми! - произнес я. - Ищейка газетчиков! - Я подошел к элементалю, потрясая кулаком, хотя, конечно, жест мой был бессмысленным по отношению к говорящему сгустку воздуха. - Убирайся! - решительно скомандовал я.
- Не могу, - жалобно провыло существо. - Я привязан к вам заклинанием, произнесенным редактором городской газеты.
- Мы займемся этой проблемой, - сказал Стрюк. Он вскинул перед собой палочку, будто крошечную шпагу, и нараспев произнес: - Отсекаю все узы, удерживающие этого природного элементаля, и призываю чары Парацельса!