Жанр - Фэнтезийный детектив с не только сильным, но и умным героем. Орков и эльфов нету, но демоны и нежить имеются. Сразу предупреждаю, что это - тотальная переделка моей самой ранней работы… Точнее, самой ранней из завершённых. Потому не удивляйтесь, если где‑то найдёте нестыковку или жуткий ляп. Первая часть книги.
Три дня в Шадизаре
Погоня
Восемь всадников достигли леса уже в сумерках, но сгущающаяся тьма их не остановила - в глубоком снегу нельзя не оставить следов. Зажглись факелы, отбросив на белый ковёр причудливые, гротескные тени. Погоня продолжалась. Войдя в лес, преследователям пришлось ощутимо снизить темп передвижения, но преимущество беглеца в три часа уже и так почти сошло на нет.
Далеко впереди человек в ободранной куртке, латаных штанах и изношенных сапогах остановился, привалился спиной к дереву и перевёл дыхание. Скоро всадники, пошесть их забери, догонят его. Больше всего беглеца бесили собственное бессилие и несправедливость судьбы.
Злой рок выставил против него восьмерых врагов, с каждым из которых он ещё мог бы потягаться даже без оружия, но против восьмерых… Имея оружие, можно было бы разве подороже продать жизнь, но - о, жестокая насмешка небес - он лишён и этого маленького счастья. Если бы только не снег! Тогда, может быть, ушёл бы. Впрочем, не было бы снега - бывший хозяин послал бы вдогонку ловчих с собаками. Всё равно итог один, как тут ни вертись.
Постояв минуту, беглец двинулся дальше, обдумывая возможные действия. Если он добежит до гор раньше преследователей, то у него появится шанс. Кони не умеют лазать по скалам, враги не оставят их внизу без охраны, так что ловчих станет как минимум на одного меньше. Шанс, конечно, дохлый, но это всё‑таки шанс. Да и камень в безвыходном положении тоже оружие, темнота - на его стороне, главное добежать до гор. И человек в рваной куртке бежал, оставляя позади чёткий, хорошо видимый след, понимая, что всего лишь оттягивает неизбежное. Его догонят - это всего лишь вопрос времени.
Далеко позади между заснеженных елей мелькнул огонёк факела, но и впереди уже выплыли из тьмы массивы Торквейских гор. В такую метель видимость отвратительная, значит, осталось совсем чуть, теперь только не остановиться, не упасть от изнеможения. Вперёд, только вперёд!
И вот перед беглецом поднимаются скалы. Ещё верста от опушки до подножия скал - он пробежал её на втором дыхании, и когда осталось всего ничего - поднял глаза. И выругался: отвесная стена! Боги явно против беглеца, потому что лазать по крутым скалам - не его талант, а ему как раз выпало сомнительное счастье добраться до гор как раз в месте, где взобраться нельзя.
- Ну, не для того я добежал сюда, чтоб просто дать себя зарезать, - переведя дыхание, сказал сам себе беглец, - должен же быть хоть какой‑то путь наверх!
Он побежал вдоль стены, тяжело выдыхая облака пара. Свет факелов неумолимо приближался, ещё немного - и конец. Беглец затравленно оглянулся вокруг и вдруг удивлённо приподнял брови: что это, боги издеваются напоследок или наконец‑то сжалились над ним?
В полусотне шагов левее находился узкий вход в ущелье. У этого входа, словно две сторожевые башни, поднимались необычайно высокие, остроконечные скалы. Само ущелье узкое, всего‑то десяток шагов шириной. Беглец припустил по нему бегом, выискивая место, где можно было бы взобраться. Будучи рождённым в горах, он надеялся оторваться от своих преследователей: стражники - степняки–зуагиры, холмы и горы - не их поле боя.
Ещё полверсты по ущелью, меж отвесных скал. Преследователи уже дышат в спину, хоть вьюга и глушит их голоса, но и так понятно: они за спиной. Внезапно слева на стене чёрной скалы показалось особо тёмное пятно. Подбежав к нему, беглец убедился - это вход в пещеру, притом узкий и низкий. Иначе, чем поодиночке, сюда не пролезть. Был бы меч - можно было бы драться здесь. Но деваться, в общем‑то, некуда. Забраться ли внутрь, бежать ли дальше - всё равно вот–вот настигнут. А сил уже не осталось.
Внутри не видать ни зги, но беглеца это не смутило. Он достал из кармана своё нехитрое имущество: кремень, кресало и маленькую промасленную соломенную косичку, затем оторвал лоскут материи от полы куртки. Готовясь к побегу, он 'случайно' испачкал куртку маслом для светильника и теперь имел горючий материал, хотя хватит его ненадолго. Несколько ударов - солома вспыхнула, от неё подожжён лоскут, и вот по стенам пещеры заплясали отблески света. Ветка, отломанная ещё в лесу на случай вроде этого, послужила древком импровизированного факела.
С первого взгляда стало ясно - эта пещера создана человеком. Стены ещё хранят следы ударов, а пол гладок, когда‑то его отполировали тысячи ног. За узким входом коридор немного расширялся, потолок стал выше. Пройдя несколько десятков шагов, беглец увидел ступеньки, ведущие вглубь. В его душе зашевелился страх перед зловещим подземельем, но вот снаружи донеслись голоса.
- Он точно здесь, - сказал предводитель всадников, - теперь уж не уйдёт.
- Мы что, спустимся туда? - со страхом спросил кто‑то.
- Ты забыл, что сказал Уул? Без головы Даркла нам лучше не возвращаться. А теперь заткнитесь и вперёд!
- Может, подождём его здесь? Вылезет, куда денется! Там внутри - мышеловка, ни дать ни взять!
- Кретин! Ты не подумал, что у пещеры может быть другой выход?!
- Проклятый варвар, - пробурчал ещё один.
"Проклятый варвар" прекрасно слышал этот разговор и потому не стал мешкать. Прикрывая рукой полоску слабо горящей ткани, он двинулся вниз. Примерно через сотню ступенек тоннель выровнялся, но направления - вглубь скалы - не поменял. Даркл бежал, посматривая под ноги, и внезапно увидел на полу скелет. Убедившись, что преследователи ещё далеко, он остановился и осмотрел находку. В глаза бросилось то, что правая часть грудной клетки вместе с ключицей и рукой лежала отдельно. Раздроблённые ребра не оставляли сомнений - человек этот был убит ударом клинка, и удар был страшен. Даркл боялся всего, связанного с потусторонними силами, но в этот раз всё ясно - удар меча есть удар меча. Два расхитителя гробниц не поладили, либо добычу не поделили. Ещё раз оглянувшись, он позаимствовал у скелета берцовую кость - всё ж лучше ветки - и намотал на неё новый лоскут, затем поджёг, догоравший факел выбросил и продолжил свой путь, гадая, куда же он приведёт.
Будучи реалистом, Даркл прекрасно понимал, что второго выхода пещера, скорее всего, не имеет и является длинным, но тупиковым тоннелем. Если так, то он просто оттягивает неизбежную развязку. А даже если и есть второй выход, то преследователи тоже его найдут и всё вернётся на круги своя, с той разницей, что тогда они будут без коней. Правда, даже это его не спасало. За четыре часа он пробежал по глубокому снегу шесть маршей, очень устал и замёрз. Да и голод давал знать о себе уже давно - перед побегом Даркл поел утром, если только можно считать приличной едой пищу раба у скупого работорговца, и свалил за три часа до ужина. Полсуток без еды плюс изматывающая гонка по заснеженному полю и лесу, плюс холод… Скоро он просто свалится и наёмникам останется отыскать его и прикончить.
Задумавшись, Даркл вдруг споткнулся. Посветив под ноги, он увидел котомку и меч, лежащие на полу. Они лежат здесь давно, это явно видно по мечу, который и раньше ничего выдающегося собой не представлял, а пролежав много лет в сыром подземелье, проржавел до такой степени, что попросту перестал быть оружием. Ткань котомки тоже почти истлела, и когда Даркл задел его ногой, сразу же порвалась. На полу лежали зеленоватого цвета подсвечник и несколько чаш и браслетов. Золото, догадался северянин и побежал дальше. Оно для него лишь груз, а сейчас его больше интересовала собственная жизнь.
Интересно, почему котомка и меч лежат так далеко от скелета, ведь это, скорее всего, вещи мертвеца. Любопытство всегда было слабой чертой Даркла, и даже перед лицом смерти он остался верен себе. Отбежав немного, он пожалел, что не взял подсвечник - как‑никак штука тяжёлая - но возвращаться не решился, да и толку с него было бы не больше, чем с кости.
Далеко за спиной раздались голоса: наёмники нашли золото. Что ж, пока они на него посмотрят, да в мешки свои засунут, да может быть, ещё и передерутся при дележе, беглец уйдёт ещё дальше. Было бы только куда уходить. А если очень повезёт - сукины дети оставят его в покое: они нашли столько золота, что впору бросать службу у работорговца–ублюдка.
Внезапно стены раздались в стороны, исчезли, растаяли во мраке. Даркл оказался посреди огромной пещеры. Волосы зашевелились у него на голове, когда свет факела выхватил внушительный саркофаг, стоящий как раз напротив тоннеля, и длинные ряды ниш в стенах, и останки тех, кто сейчас находился далеко–далеко, на Серых Равнинах. Пещера оказалась огромным склепом.
Если б сейчас у Даркла был меч, он повернул бы обратно, врагу навстречу, слишком уж сильный страх вызывало у него это место. Но меча нет. Жажда жизни и ощущение безысходности победили, собрав волю в кулак, Даркл шагнул вперёд, подбодрив себя мыслью, что мёртвые обычно равнодушны к живым.
Вся пещера была застроена алтарями, статуями богов и каменными скрижалями. Какой народ создал эту усыпальницу, и как давно это было? Толстый слой пыли говорил о том, что покой мертвецов уже давно не нарушался. Хотя действительно ли давно?
Даркл увидел в пыли двойной след - след сандалий, петляющих между алтарями и статуями, и след ног, обутых то ли в подкованные ботинки, то ли в сабатоны. В некоторых местах, там, где сандалии слишком уж сильно петляли из стороны в сторону, след сапог отделялся и шёл стороной, по более прямому маршруту. Впрочем, следы также слегка запорошены пылью одного–двух веков.
Сзади раздались голоса преследователей. Кажется, боги снова смеются - сначала снег, затем пыль безошибочно указывали преследователям верный путь. Хотат и Хотли, ну за что же это? Даркл не был образцовым верующим этих богов, но, как и большинство представителей своего народа, с почтением относился к любой религии. А вот боги его почему‑то не жалуют.
Он припустил во весь дух. Если б не пыль, можно было бы спрятаться среди хаоса алтарей, но пыль всё равно приведёт наёмников к нему. Даркл оглянулся в поисках оружия и едва не вскрикнул от неожиданности: его нога наступила в ледяную воду.
Вода! Извечный враг пыли! Спасение! Никогда за свои двадцать четыре года северянин так не радовался воде. Пещера немного углублялась и в этом месте образовалась лужа в пол локтя глубиной и с видимой площадью по меньшей мере в четыреста шагов на четыреста. Дальний край лужи терялся во мраке меж надгробий и алтарей. И всё это пространство густо застроено всевозможными сооружениями, памятниками, скрижалями. Теперь наёмники упарятся, отыскивая его. Даркл погасил свой факел и нырнул в спасительную тьму. Спустя несколько минут ловчие уже переговаривались где‑то совсем близко, у края воды.
Северянин хорошо их слышал и тихо посмеивался. Его укрытие было совсем недалеко: он нашёл алтарь, стоящий на трёх опорах. Пространство между алтарём и полом - как раз протиснуться человеку, да и то достаточно худому. Как хорошо, что он голодал целый месяц, подумалось Дарклу.
Под алтарём неровный пол слегка поднимался, так что северянин лежал на сухом месте. Осталось дождаться, чтобы наёмники разбрелись по пещере, отыскивая его. Он хорошо видел факелы своих врагов - их было семеро. Значит, у лошадей остался один. Хотя, если охранник у самой щели, протиснуться и не получить удар кривой зуагирской саблей будет затруднительно. Ладно, не всё так плохо, как было ещё минуту назад.
- Шемар и Антаб - стоять у входа! - приказал вожак наёмников, - а мы прочешем всю эту лужу. Он здесь, и никуда не денется. Мы таки получим по десять безанти за его башку!
Дарклу стал ясен их план: двое у входа в тоннель, пятеро ищут его, пока не найдут. Просто и эффективно. Десять серебряных кругляшей - хороший стимул, сомневаться в том, что у преследователей иссякнет терпение, не приходилось. Это ведь их плата за две недели, да и торговец Уул провала не простит. Даркл знал, что кто‑то в далёкой стране предложил за его голову кучу денег и вдвое больше - за живого, видать, папаша того заносчивого ублюдка, с которым северянин пересёкся как‑то на узких перекрёстках Мироздания. Слово за слово, и заморский щёголь получил смертельный удар по голове бутылкой, вырванной из его же руки, не успев понять, что высокое происхождение не избавляет от необходимости держать ответ за сказанные оскорбительные слова.
Что ж, Уул, видимо, решил, что проще получить половину, но гарантированно, чем рискнуть везти неуёмного северянина живым. Нергал его возьми, этого работорговца! А заодно и этих жадных сволочей, нашедших кучу золота, но всё равно жаждущих прикончить беглеца за горсть серебра.
Тем временем наёмники уже прошли мимо алтаря, под которым затаился Даркл. Что ж, можно полежать и подумать, как быть дальше. Постепенно усталость брала своё, мокрая одежда нагрелась от разгорячённого тела, измученный беглец перестал дрожать от холода и погрузился в полудрёму. Пока что преследователи обшаривают огромную пещеру и, видимо, дойдут до самого конца. На это у них уйдёт немало времени, опасность появится только когда они начнут поиск в обратном направлении, так что минут десять на отдых есть, благодаря то ли богам, то ли природе, то ли людям - словом, тому, кто образовал под скалой такую огромную пещеру и тому, кто додумался сделать тут склеп. Конечно, если лежание на холодном камне затянется - болезни не избежать, но Дарклу повезёт, если он доживёт до неё.
Минутой позже послышалась возня и рассерженный крик командира:
- С чем вы там возитесь?!
- Тут же полно сокровищ! Зачем нам сдался этот раб?!
- Сокровищ?! - фыркнул тот, - ты это называешь сокровищами? Медную чашу? Да тут давно всё разграблено и разворовано! Осталось лишь то, чем побрезговали воры, да то, что один из них обронил! И не зевать! Видите, тут и там скелеты валяются? Хотите к ним присоединиться? Раб где‑то тут, и он даже без оружия опасен!
Даркл зевнул: наёмники - они и есть наёмники. Дисциплины у них нет, а жадности хоть отбавляй. Каждый из них будет больше интересоваться поиском сокровищ, а не беглого раба, и это замедлит поиски ещё больше. А когда поисковая группа отойдёт подальше, можно биться об заклад, что и те двое у входа втихаря ринутся шарить по закоулкам в поисках золотишка. И тогда, если Даркл не пропустит этот момент, он сможет проскользнуть мимо них, останется только справиться с охранником у лошадей.
Чутко прислушиваясь к голосам, он смежил веки, одновременно прокручивая в сознании самые различные воспоминания в поисках чего‑то, что могло бы пригодиться в этом незавидном положении.
Когда Дарклу было почти двадцать, все его соплеменники погибли от насланной неизвестным колдуном чумы. Спасся лишь он, да и то случайно. Полгода скитался он степями и равнинами, держа путь сначала на юг, а потом на восток. Однажды, направляясь в Тарант, он стал свидетелем нападения троих грабителей на юношу, одетого в чёрную рясу, какую обычно носят ученики магов. Жертва не отличалась ни силой, ни другими бойцовскими качествами. Даркла никто из них не видел, чем он поспешил воспользоваться. Пока северянин заходил бандитам с тыла, юный маг вскинул руку и один из нападающих скорчился в приступе сильнейшей боли. Однако сил у юноши только на это и хватило, магия, конечно, сила, но не в столь неравных боях. В следующий миг он получил удар дубиной по голове и упал. Бандит замахнулся снова, но Даркл уже стоял у него за спиной. Отобрать дубину оказалось несложно.
В деревне Даркла жил когда‑то старый–старый кхитаец, который поселился в племени с согласия старейшин ещё до рождения самого Даркла. Говорили, будто судьба крайне жестоко обошлась с этим добрейшим человеком. У него не было ни семьи, ни наследника - они давно трагически погибли.
Одинокий старик сильно тяготился тем, что некому было передать свои знания. Когда Дарклу было шесть, он начал приходить в хибару старика и подолгу слушал истории об удивительных странах, зверях, чудесах и богах. Старик, приобретя такого слушателя, казалось, сбросил лет двадцать и принялся обучать Даркла всему, что знал. А знал и умел он ох немало! Каждый раз, раздвинув границы кругозора своего ученика, старый кхитаец наглядно показывал, что горизонт знаний никогда не приблизится - как далеко бы ты не глядел, сколько бы ты не знал, то, что за горизонтом, бесконечно, а значит, учиться можно всегда. Ибо горизонт - недостижим.
Старик искусно лечил раны, мастерски готовил чудодейственные мази и зелья, великолепно владел любым оружием, во всяком случае, в деревне не нашлось ничего, чем бы он владел хоть чуть–чуть неуверенно. Старый кхитаец также продемонстрировал однажды, поспорив с самым драчливым воином в племени, невероятную способность отражать голыми руками удары холодного оружия, и легко отобрал у забияки меч. С того времени Даркл не отлучался от старого учителя до самой его смерти. Несчастный кхитаец умер в мире, среди людей, чью любовь и уважение заслужил своей мудростью, смирением и умением исцелять тяжелейшие раны и болезни. Умер с умиротворённой улыбкой на лице: он таки нашёл достойного преемника, которого обучил основам своего искусства. Это произошло за год до чумы.
…Отобрав у врага дубину, Даркл быстро и безжалостно разделался с бандитами и добил того, которому юный маг продемонстрировал своё умение.
Примерно месяц он путешествовал на юг со своим новым другом. Ученик чародея, которого звали Ксардас, оказался на редкость добродушным парнем и охотно обучал своего товарища простейшим трюкам, например, научил распознавать невидимые глазу обычного человека колдовские руны по определённым признакам.
- Как же всё сложно, - проворчал Даркл, - насколько проще было бы жить на свете, если бы чернокнижия вообще не существовало…
- … Равно как и оружия, - хмыкнул Ксардас, - но увы, такова человеческая природа. К тому же то, что ты назвал чернокнижием, суть добрый десяток различных магических наук. К магии не применимы понятия добра и зла: это всего лишь орудия, как и дубина в твоей руке. Магия служит своему адепту, и то, с какой целью будет применена, зависит только от целей использующего её.
- Чернокнижие на то и чернокнижие, что используется только во зло!
- Ладно, попытаюсь развеять твои предрассудки. Что из чернокнижия ты считаешь хуже всего прочего?
- Некромантия, - чуть подумав, ответил Даркл.
- Хорошая попытка: некромантия по своей сути наука тёмная. Но, как и все остальные, служит лишь целям человека. Если бы ты был искусным некромантом, то мог бы, например, позвать своего учителя, чтобы спросить мудрого совета в тяжёлое время. Или взять стража гробниц…
В этот момент Даркл сбросил с себя дремоту и тщательно вспомнил всю беседу до конца, одновременно вслушиваясь в звуки шагов и голоса преследователей.
- …предположим, какой‑то член какого‑то знатного рода обесчестил своё имя и потерял право на погребение в родовой усыпальнице. С ним при жизни заключают соглашение - он будет похоронен в склепе, но в роли стража. То есть дух возвращается в его останки всякий раз, когда кто‑то чужой входит внутрь. Потревоженный дух, вернувшийся с Серых Равнин, как ты понимаешь, обычно бывает зол. Очень зол.
- А как тогда в этой гробнице кого‑то ещё похоронить, если там страж? - заинтересовался Даркл.