- Почему разводимся? Так просто. Прихожу в один прекрасный вечер домой, часов в одиннадцать, а на столе записка: "Иван, я люблю другого. Уже давно. Ухожу. За вещами заеду в субботу".
- И всё?
- Не совсем… Да, никаких скандалов между нами не было, мы просто не подходили друг другу. Она категорически не желала и не умела вести беседу. Слушать и слышать могла одну лишь себя. И говорить, говорить, говорить… Если кто-то отвечал на ее же вопрос, она тут же перебивала и продолжала болтать свое. Происходила она из мелкого провинциального городка, и как следствие, на всю жизнь, у нее остался соответствующий комплекс. При этом она была одержима идеей, что получила какое-то необыкновенно фантастически высшее образование, и при любой возможность старалась это подчеркнуть, что было главным аргументом в любом споре. Вдобавок она не всегда правильно умела употреблять падежи, и везде по любому поводу, а чаще без всякого повода, вставляла своё любимое "о том".
- А что она заканчивала?
- Журфак какого-то университета. Но точно знаю, что не петербургского.
- Понятно, - усмехнулся я.
- Вот теперь всё. А чего еще? Как в кино. Приехала с каким-то улыбчивым незнакомым мужиком, и увезла свое барахло на его тачке. Три ездки понадобилось. Хотел я набить этому парню смазливую харю, а потом вдруг передумал.
- Что так? Полегчало бы.
- А толку? Ну, врезал бы ему. Он в ответ врезал бы мне. Или не врезал бы. А потом, как в каком-нибудь пошлом романе, мы бы пошли в кабак, и вместе принялись пить нефильтрованное живое пиво? Нет уж, спасибо. В результате, не стал я без всякой пользы способствовать локальному росту энтропии, а занялся собственными делами.
- Причем тут энтропия? - не понял я.
- Все просто. Есть такое доказанное явление, как локальное ускорение роста энтропии отдельно взятыми людьми.
- Понятно. Слушай, а у меня тут дело.
- Ко мне что ли? - грубовато спросил Иван.
- К тебе, к кому же еще?
- Серьезное?
- В общем, да, - кивнул я.
- Тогда давай поговорим у меня дома? Пивка примем? Не против? Ты, по-моему, никогда у меня дома не был. Посмотришь, как живу.
"Вот уж обошелся бы без этого приглашения! - расстроено подумал я, - Теперь надо будет ехать в такую даль".
Иван жил в Красном Селе, в двухкомнатной квартире, на последнем этаже пятиэтажки без лифта.
- Ты на машине? - с надеждой спросил я. Очень уж не хотелось лишний раз отдавать свое бренное тело во власть общественного транспорта.
- Да, конечно. Тут она, на стоянке.
Мы вышли на площадь, обогнули огромное здание отеля и подступили к одной из тех машин, что обильно облепляют все допустимые для парковки обочины. Иван владел серебристой Хондой-минивэном.
- Вот, купил в прошлом году, - с неприкрытой гордостью сказал мой приятель, отключая сигнализацию. - Как тебе?
Если судить по интонации, мой собеседник, очевидно, принадлежал к той неизменно умножающейся категории граждан, что делают идола или фетиша из своего средства передвижения. Такие готовы убить любого за едва заметную царапинку и будут часами рассказывать, как их пытались обмануть в каком-нибудь дешевом автосервисе. Сейчас Иван явно набивался на восхищение и похвалу. Не на того напал.
- Знаешь, - сердито заметил я, когда мы уже уселись и пристегнули ремни безопасности, - вот честно тебе скажу, мне всегда глубоко пофигу, как выглядит та консервная банка, на которой езжу сам или возят меня. Лишь бы внутри бензином не воняло, и сидеть удобно было. Ты не красна девица, притворяться перед тобой не стану.
- Вообще-то существует прямая зависимость между тем, как выглядит автомобиль, тем, удобно ли сидеть в нем и тем, какая внутри поддерживается атмосфера, - с обиженной ноткой в голосе заявил мой собеседник. - Пора бы уж понимать такие вещи.
- Ну, извини, сказал что думал.
Больше мы не разговаривали пока ехали. По дороге завернули к какому-то магазину, молча купили пива и закуси, и так же молча поехали дальше. Только к концу пути, наконец, мой приятель оттаял, и из машины мы выходили во вполне дружественном расположении духа.
- Ты прости, что я надулся, - вдруг рассмеялся Иван, - просто тачка мне недешево обошлась, берегу ее, и немного обиделся, когда ты столь неуважительно о ней отозвался. Даже не ожидал от себя, а как подумал - самому смешно стало.
- Меня тоже прошу извинить, надо было следить за собой.
- Ладно, проехали, - резюмировал мой приятель.
Тем временем мы добрались до квартиры и расположились на вполне приличной кухне, скорее заслуживающей звания столовой. Никогда бы не подумал, что оказавшийся вдруг холостым, Иван так тщательно следит за своей берлогой.
- А у тебя хорошо, стильно так, - честно признался я. - Очень душевно всё, приятно глазу.
- Не врешь? - усомнился искренности Иван.
- С чего бы? Всегда говорю то, что думаю, за что имею массу всяческих проблем.
- Понял уже, - усмехнулся мой приятель. - Приходится поддерживать порядок и соответствовать. Вот, бывает, склею в баре чем-то опечаленную девицу с короткой стрижкой, и везу к себе. Не в гостиницу же её тащить. Давай, что там за дело у тебя?
- Не посмотришь ноут? Чего-то глючит, не пойму что с ним. А пока расскажу, что да как.
- А, приперло! - злорадно воскликнул Иван. Глаза его заблестели, а руки принялись совершать какие-то хватательные движения. - Он у тебя с собой? Давай, давай его сюда, показывай. Пиво - потом.
В этот момент компьютерщик напоминал маньяка в экстатическом состоянии перед свершением очередного зверского преступления. Я вытащил из рюкзака ноутбук Елены, и пока Иван его изучал, стал разглядывать окружающий интерьер.
- Ты же до сих пор, по-моему, коллекционируешь разных там палеозойских тараканов? - неожиданно для себя спросил я.
- Трилобитов я коллекционирую, и тебе, между прочим, это отлично известно, - пробормотал Иван, включая в розетку вилку от блока питания ноутбука. - Вот недавно на карьере в Бабино… Плиомеру фишери огроменную нашел, свернутую, вообще без дефектов, представляешь? Такую крупную в жизни не встречал. Один московский собиратель как увидел, так прямо…
- Ладно, трилобитов, так трилобитов, - перебил я Ивана. - Аукцион "Хронос" тебе известен?
- Ну, еще бы. Очень популярное местечко, знаешь ли. Я даже продавал на нем кое-что, когда деньги вдруг понадобились.
- В Москве? - не понял я.
- Почему это? "Хронос" - крупный, уважаемый аукционный дом, у него отделения и в Питере, и в Ебурге, и в Новосибе. В Нижнем, по-моему, тоже имеется. Не всё же одной вашей Москвой ограничивается.
Пропустив мимо ушей колкость, я спросил:
- А представь такую ситуацию: кто-то спер с витрины образец, скажем, того же трилобита, а заменил его точной копией. Настолько точной, что через стекло невозможно отличить от оригинала. Такое вообще можно осуществить? Если да, то как?
- Никак. Витрину охраняют. В помещениях аукциона постоянное видеонаблюдение, реагирующее на движение. Сигнализация. Да и сами трилобиты не так чтобы уж очень дороги, работа больше стоить будет. Разве что какой-нибудь уникум своровать.
- Ну, допустим, что уникум.
- Это ты в общем плане интересуешься? Или с конкретной целью?
- С конкретной. Детектив пишу, и там такой вот сюжет.
- Дурацкий сюжет. Лучше про зверское извращенное убийство напиши. С обилием крови и натуралистических подробностей. Любой хороший детектив в своей основе содержит убийство. Классика жанра. Например, так: в музее зарезали сторожа…
- По-моему про это писал Дэн Браун, - прервал я Ивана, после чего он поджал губы и словно чуть-чуть обиделся, - и еще много кто писал. Ладно, пусть будет убийство. Скажем так - убит хранитель аукциона. Должность такая. Теперь сюжет устраивает?
- Так ты знаешь? - удивился Иван, внимательно разглядывая какое-то сообщение, выданное компьютером. - Про хранителя? Обязательно тебе надо влезать в это дерьмо?
- Очень надо, - согласился я. - Более того, я уже влез. Ты тоже в курсе?
- Естественно, его же здесь убили, причем во время торгов. Сам не видел, но знаю. Меня иногда приглашают, когда с аукциона продают задержанных на таможне наших ордовикских трилобитов. В качестве независимого эксперта. К вывозу трилобиты без разрешения запрещены, поэтому подлежат изъятию, если что не так. А раз музеи от них отказываются - местонахождение-то не определено - образцы выставляются на продажу, и я оказываюсь в курсе.
- Почему тебя приглашают, ты же любитель? Почему не профессионального палеонтолога?
- Нет их сейчас в Питере, профессиональных палеонтологов - спецов по трилобитам. В Москве был один такой, да и тот весь вышел. Сейчас чем-то не тем уже занимается. А здесь только я.
- О, тогда вот и расскажи, что знаешь, будь другом, - с утрированно-заискивающей интонацией взмолился я.
- Да я мало что знаю, - неожиданно пошел на попятную Иван, и тут я понял, что ничего он мне теперь не расскажет, даже если знает. - Ты лучше поговори с непосредственными свидетелями. Погоди, у меня где-то… сейчас… а, вот. Вот визитка одного тамошнего менеджера. На его глазах все и произошло. Спокойно сошлись на меня, тебе помогут. Вот, еще и мою визитку прихвати. В крайнем случае, обратись к начальству охраны аукциона, тоже хорошо меня знает. Я же не только трилобитов там смотрел, но и кое-какое компьютерное оборудование настраивать помогал, так что не откажут. А с твоим ноутбуком в порядке всё, там лишние паразитические проги в загрузке оказались. Удалил их, и все дела. Еще и кэш почистил, разный хлам стер… Чего сам-то не справился? Ерунда ведь.
- Вот веришь - руки не дошли.
- Не верю. Ты его каждый день включал, как я вижу, и в Ворде чего-то писал.
- Только на это времени и хватало, чтобы писать в Ворде… Слушай, а восстановить стертые файлы сейчас сможешь? - неожиданно для себя спросил я. - Те, что стерты с диска в течение, скажем, последнего года?
- Вообще-то поздновато уже, раньше думать надо было. Но есть у меня хорошая прога для этого, нормально работает. Если файлы не очень старые, то можно попытаться что-то вытянуть по кусочкам. Особенно, если мало пользовались. А зачем тебе?
- Тут одна мыслишка пришла, хочу проверить.
- Оставь на пару дней, посмотрю, что там можно сделать. Это не так быстро, как понимаешь. Ничего не обещаю, но какие-нибудь обрывки точно вытяну. Пока переживешь? Без этого компа?
- Переживу. Я постепенно освобождаюсь от компьютерной зависимости.
- Ты? - Не поверил Иван, а потом убежденно сказал: - вот теперь точно врешь.
- Не-а. Не вру. Жизнь заставляет. Тут давеча одного моего коллегу-сисадмина из другой организации полномасштабный инсульт хватил. Вредные условия напряженной работы, нездоровый образ жизни и хронические стрессы способствовали. Перед компом сутками сидел…
Тем временем мы, наконец, распаковали привезенные продукты и распечатали первые банки пива.
- Ну, за встречу… Или баночным пивом тоже не чокаются? - почему-то спросил я. - Да, о моем коллеге. Пил парень, причем пил конкретно. А у него были все пароли и явки, ибо доступ никому не давал кроме себя. Так что скоро трындец тамошним серверам. Ни сайт, ни почта работать не будут. В той академической организации (это научный институт такой) вообще страшные вещи творятся. Так один мужик там работает - ужасающий по низости личной культуры персонаж. Этакое быдло с легким налетом фальшивой и показной "интеллигентности", без всяких зачатков морали и нравственности. Тоже своего рода коллекционер. Любимое занятие - издеваться над институтской кошкой, когда никто не видит, и ложные порочащие слухи распространять, обычно про симпатичных женщин. И еще разное уголовное, о чем сейчас умолчу. Мразный тип. Кстати - он и споил того моего коллегу.
- Может, тот мужик и впрямь мразь редкостная, - задумчиво проговорил Иван, - не знаю. Но вот выражения "споил-сторчал-соблазнил" меня всегда убивали. Он что, к стулу его привязывал а водку по вене пускал? А потом всё время рядом ходил с пистолетом, чтобы спаиваемый никому не рассказал? Что за бред? Короче - твой сисадмин сам спился. Никто не виноват кроме него самого.
- В принципе, - признал я, - верно говоришь, да. Меня вон никто не споил, даже перспектив никаких. Но если человек податлив, то его можно и споить, и соблазнить. Например, эффектной бабе соблазнить мужика - часто нефиг делать, если, конечно, клиент не законченный педик и не полный импотент. А уж "сторчать" можно вообще без проблем и особых трудностей. Именно так - насильно сделать несколько инъекций. Для ряда тяжелых наркотиков зависимость возникает быстро. Иногда - после первого раза.
- Это только при работорговле, - сказал Иван, отрывая очередную банку. - Все, кто старчивается на свободе - виноваты сами. Вообще, при слове "программист" или "сисадмин" у меня, как и у большинства, возникает образ этакого бородатого нечесаного дядьки, скорее всего с толстым пивным брюхом.
- Ну, знаешь, - возмутился я, жуя очередной бутерброд, - для начала расставим все точки над "ё". Не надо смешивать программистов с системными администраторами. Их объединяет лишь одно - компьютеры. Сисадмины, как правило, самоучки, которые сносно разбираются в компьютерах, и имеют (иногда) корочки об усвоении каких-то там курсов и сидят на инженерных должностях. Однако лишь единицы из них имеют университетские дипломы по профилю работы. В задачи сисадмина входит контроль над серверами и их программное обеспечение, соблюдение информационной безопасности и разные прочие глупости. Кстати, день сисадмина отмечается последнюю пятницу июля. Теперь переключаемся на программистов. Традиционно считается, что это люди, детально владеющие хотя бы одним языком программирования. Это как минимум. Обычно у них есть образование по профессии, что позволяет работать как в госучреждениях, так и в частных коммерческих фирмах. Именно программисты проектируют, разрабатывают, производят программные продукты, позволяющие юзерам решать конкретные задачи. Однако, бывают в жизни исключения…
- Это исключение - ты, что ли? Твой паскаль давно никому не нужен, вместе с ассемблером.
- А хоть бы и я. Ты что-то имеешь против?
- Ладно, не кипятись, - сбавил обороты Иван. - Хочешь, совет тебе дам? Уходи ты из этой своей Академии, и новую работу ищи, пока еще не поздно. Скоро у вас там совсем всё развалят и в ноль обратят.
- Думаешь, прямо-таки в ноль? Да, чуть не забыл, - перевел я разговор в другое русло, - штук несколько, на временно у тебя трехинчёвых дискет где-нибудь случайно не завалялось?
- Завалялось, забирай все. Насовсем. Только сам разбирайся, какие хорошие, а какие нет. Для чего тебе?
- Потом скажу, ладно? - после прошедшего разговора мне почему-то расхотелось объяснять, что собираюсь записывать разные мысли при помощи престарелого компа, под управлением MS-DOS на доисторическом редакторе "Лексикон".
- Двенадцать экземпляров достаточно тебе?
- Более чем. Ага, спасибо, - сказал я, распихивая по карманам потасканные дискеты с исписанными фломастерами наклейками. Хоть одна должна быть нормальной. - За всё тебе огромная благодарность, пойду, пожалуй. А то мне еще на "Ваську" ехать...
- Хочешь, у меня переночуй? Завтра до центра довезу. Надеюсь, промилли уже просядут в моей крови.
- Не в лом? - на всякий случай спросил я.
- Да ладно, я же сам предложил. Одна комната свободна. Кроме того, на кухне еще диванчик есть. При желании, могу тут целую ораву разместить. Но вообще у меня, по-моему, последнее время развивается синдром Диогена. Тишины хочется, покоя душевного, несмотря на остаточную склонность к вечеринкам…
К этому моменту мы уже покончили с пивом и едой, и перешли в свободную комнату. Ее Иван явно использовал в качестве гостевой. Обстановка напоминала отель средней руки, номер класса "стандарт", только с подозрительно обширной и мягкой кроватью.
- Что за синдром? - рефлекторно спросил я.
- По имени философа-киника, что в Древней Греции в бочке жил. Идеалом существования он полагал достижение самодостаточности, это когда человек постигает суетность мира, а смысл бытия видит в безразличии ко всему, кроме безмятежности собственной души. Вот, устраивайся. Белье возьмешь вон в той тумбочке, сам разберешься. Знаешь, пойду-ка я спать, утром предстоит много работы. До завтра
Глава XV
Питерский филиал
Питерский филиал аукционного дома "Хронос" располагался на Петроградке, в некогда старом, недавно еще полузаброшенном доме, с мрачным двором-колодцем, грязными парадными, где первые этажи давно расселены, но при этом ходят лифты, а на последних этажах еще живут люди.
Теперь всё это в прошлом. Сейчас тут уже никто не жил. Новые владельцы провели капитальный ремонт, оставшихся жильцов куда-то отселили, стены и лестницы привели в порядок, крышу сменили, а внутренний дворик, в котором сохранили неизменными кирпичные стены и старые оконные проемы, перекрыли стеклянным фонарём и превратили в эффектный атриум с лестницей и обзорными лифтами.
Пока я разглядывал окружающие красоты, ко мне подошел один из тех персонажей, что всегда обитают в подобных местах. По виду парень выглядел типичным "менеджером", а говоря по-русски - распорядителем. Одет он был в элегантный темно-серый костюм, белую рубашку с черным галстуком, а на груди болтался обязательный бейджик. Если б не карточка на пиджаке, он вполне походил бы на бандита, разодевшегося на свадьбу собственного босса. Из-за некоторой своей близорукости и отсутствия контактных линз, я не смог прочитать надпись на карточке.
- Могу я чем-нибудь вам помочь?
- Можете, - утвердительно дернул головой я, - мне нужен… - и я показал визитку того самого менеджера, на глазах которого, по словам Ивана, все и случилось.
- Он у нас теперь не работает, - скосив глаза на карточку, ответил мой собеседник.
- А если как-нибудь попытаться найти?
- Не думаю, что получится. Насколько мне известно, его сейчас просто нет в стране.
Так. Приехали. Ключевые свидетели начали исчезать, будто рыжие домашние тараканы.
- Скажите, а могу я поговорить с вашим начальником охраны?
- С каким начальником?
- С начальником охраны аукциона.
- Зачем? - снова спросил "менеджер". Ситуация явно выпадала из привычной ему схемы.
- У меня вопрос по работе.
- По какой работе?
- По моей.
- А вы кто?
Когда этот допрос мне надоел, я взял визитку своего приятеля, и накарябал на обратной стороне: "Очень нужно с Вами поговорить. Иван посоветовал."
- Вот, - сказал я, протягивая карточку "менеджеру", - передайте, пожалуйста, начальнику охраны. Он все поймет.
Когда "менеджер" удалился, я еще минут тридцать бродил по доступной посетителям части здания и глазел по сторонам. Наконец кто-то подошел сзади и назвал моё имя с вопросительной интонацией.
Я обернулся. Передо мной стояла привлекательная женщина лет тридцати, с аналогичным бейджиком, в костюме точно такого же, как и у менеджера цвета, только в юбке. Да и выглядела она более представительно и уважительно. А может, просто была постарше и носила очки? Очередной менеджер. Или, скорее всего, чей-нибудь секретарь.
- Пройдемте, - без особых церемоний сказала женщина.