- Ну, как. Еще будучи в Питере, разослал по е-мейлу вопросы разным полезным людям, постепенно они ответили, а последние штрихи добавились совсем недавно, после того, как я решил, наконец, разгрести завалы электронной почты. А дальше всё как-то само определилось и устаканилось. Кстати, мне еще раньше приходили всякие спамовые письма с фамилией Емецкого. То ненужную книгу предлагали купить за пятьсот рублей, то другую книгу кто-то хотел издать, а меня сделать не то соавтором, не то редактором. Нашли кого просить, можно подумать, я в этом понимаю чего…
- А сам-то череп сейчас где? - удивленно спросил аукционист.
- Вот уж чего не знаю, того не знаю! Насколько помню, искать череп никто меня не просил, и вообще об этом разговора не было.
- Да, но подразумевалось, что…
- То, что подразумевалось, не могу знать, - жестко сказал я. - Я не колдун, как некоторые здесь присутствующие, и не экстрасенс, как те, по телевизору. И потом. Вы, Иннокентий Петрович, не мой клиент. Мой клиент вот эта очаровательная дама, которая черепом не интересовалась. Но даже если бы вы и являлись клиентом, то все равно перестали бы им быть. Вы не до конца откровенны со мной, а клиент, утаивший часть важной информации по делу, автоматически перестает таковым оставаться. Я выполнил данное мне задание.
Дальнейшее наше заседание в кафе выглядело ненужным и бессмысленным, так что мы довольно скомкано завершили беседу, расплатились и все вместе вышли на улицу. Иннокентий Петрович направился к своему автомобилю и сразу же укатил, женщина, имени которой я не могу назвать - подошла к своей машине, а мы с Ариной не знали, как поступить.
- Ну, едете вы, наконец, или нет? - спросила моя прежняя любовь.
- Нет, пожалуй. Мы лучше прогуляемся, да? - спросил я, посмотрев на Арину. Она кивнула. - До свиданья, и огромное спасибо за всё.
- Аналогично. Ну, удачи вам.
Потом мы еще немного погуляли по улицам города, прошли насквозь небольшой парк, пересекли проспект и неспешно направились в сторону моего дома.
Тут прозвучал короткий сигнал мобильника - Арине пришла SMS-ка.
- Паучиху твою взяли, - кратко резюмировала колдунья. - На тебя заказ снят. Менты, как мы и думали, тоже от тебя отстали. Живи себе спокойно.
- Кто взял? А эсэмэска от кого? Разве такое вообще было возможно - взять такого киллера?
- От кого - неважно уже, а в нашем мире, возможно всё… э, смотри-ка, что-то там делается!
- Слушай, а откуда ты все знаешь? Я ведь так тебя и не спросил, почему…
Слова застряли у меня в горле, и договорить свой вопрос не успел. Перед моим домом шевелилась обширная возбужденная толпа. Кое-где мелькали знакомые физиономии жильцов подъезда, а сам подъезд был оцеплен лентой, какой пользуется полиция при осмотре мест происшествий. Двое полицейских стояли у заграждения и никого дальше не пропускали.
- Стойте! Вы куда? - окрикнул меня крепкий мужик в черной форме с надписью "ПОЛИЦИЯ" поперек спины.
- Живу в этом доме, - спокойно пояснил я. - Девушка со мной.
Только тут, с некоторым запозданием, до меня дошло, что сказанные слова можно понимать и трактовать двояко, но тогда было уже абсолютно все равно, да и сама Арина не возражала.
- Документики ваши предъявите, пожалуйста.
Я показал паспорт. Вот оно. Сейчас арестуют.
- Постойте пока в сторонке, - вежливо разрешил полицай, возвращая мне документ, - скоро уже закончим. Видите, все ждут?
Как объяснили оказавшиеся рядом словоохотливые соседи с верхнего этажа, в подъезде обнаружился подозрительный чемодан. Боялись взрыва. Понаехало спасателей и милиции (тьфу, полиции!) даже приказали временно эвакуировать дом, но во всем быстро разобрались, а сейчас уже снимают оцепление и жильцов скоро пропустят к своим квартирам.
Глава XXX
Вместо эпилога
Иногда кажется, что все то безумие произошло не со мной, а с кем-то совсем другим. На дворе заканчивается осень, вот-вот выпадет снег и наступит зима. Холодный ноябрьский ветер треплет макушки деревьев, срывая последнюю дряхлую листву, и промозглая сырость пронизывает до костей.
Где-то потерялось моё чувство юмора, куда-то ушло. Надеюсь, что не навсегда и не полностью.
Ведьма Арина улетела домой в Питер через три дня после той памятной сцены перед нашим подъездом. Эти дни мы провели вместе, и она быстро вылечила меня от душевных потрясений. По окончании тех дней я почувствовал себя так, словно грузил камни или таскал бревна. Однако те ощущения удивительным образом сочетались с необычайно приятными эмоциями, перешедшими потом в милые воспоминания.
Маша по-прежнему пишет свои картины, и устраивает выставки в разных городах мира. К настоящему моменту у нее вышло несколько прекрасно изданных художественных альбомов, и она медленно, но верно превращается в светскую даму. Меня эта метаморфоза не сильно радует, но кто я для неё? Тем не менее, иногда мы все же встречаемся, и, продолжая традицию, ходим на крышу старого дома на Васильевском острове.
Лена исчезла. Мои аккуратные попытки выяснить, что с ней стало, ни к чему не привели. Складывалось впечатление, что такой женщины не существовало вообще. Но что-то мне подсказывает, что женщина-паук жива, здорова и по-прежнему занимается своей опасной, тяжелой и сложной работой.
Про Игоря, полицейского капитана, вместе с которым я пьянствовал белой петербургской ночью, больше не знаю ничего.
О Палыче тоже слышать не доводилось. Думаю, что живет он, как и раньше, на своей даче в Ольгино, иногда наведывается на Васильевский, и, когда случаются подходящие моменты, ведет с Игорем философские беседы под водку.
Девушка-Лиза активно развивает свое искусство, и на недавней выставке эротической промышленности ее стенд удостоился специального приза зрительских симпатий.
Артемьев до сих пор арт-директор ночного клуба. Он вполне доволен таким существованием и сам себя почитает одним из столпов клубного бизнеса Санкт-Петербурга.
Начальница отдела охраны питерского филиала "Хроноса" теперь возглавляет этот филиал. Ну, что ж. Женщина она умная, энергичная, и все у неё должно получаться.
Иван, что странно, пока еще один. Как и раньше, он коллекционирует трилобитов, чинит компьютеры и живет на последнем этаже пятиэтажки в Красном Селе. Он окончательно развелся с женой, работает в той же фирме и регулярно "снимает" разных девиц. В его жизни ничего существенного не произошло, несмотря на "синдром Диогена". Бывает, что иногда, без всякой системы, мы переписываемся или общаемся по скайпу.
Иннокентий Петрович, как случайно удалось выяснить, ушел из "Хроноса" и теперь у него собственный бизнес. Какой - понятия не имею, но, если честно, и не хочу иметь.
Женщина, имени которой мне нельзя называть, все это время не давала знать о себе, как вдруг прислала е-мейл с просьбой написать эту историю.
А у меня… у меня за прошедшие месяцы мало что изменилось. Вот разве что с работы пришлось уйти. Что ж, оно и к лучшему: очень уж достал меня последнее время административный произвол нашего начальства, а недавние изменения в структуре Академии окончательно убедили в правильности принятого решения. Но совсем недавно богини судьбы что-то там между собой постановили, и произошла удивительная встреча. Получая на почте заказанные через Интернет-магазин ботинки, встретил Ксению. Оказывается, еще в конце лета, она вернулась в Москву и теперь проживает там же, где и раньше, на Криворожской улице. Нам было что вспомнить и о чем поговорить.
Москва - С.Петербург - Москва
Июнь-июль 2013 г.
Примечания
1
Плиомера фишери (Pliomera fisheri) Среднего размера трилобит с сильно расчлененным телом. Плиомера, как и большинство других ордовикских трилобитов - палеозойских морских членистоногих, - умела сворачиваться на манер броненосца, защищая нежное брюшко. При этом многочисленные туловищные сегменты налегали друг на друга подобно черепице, а зубчики хвостового щита точно совпадали с желобками переднего края головы. В результате животное превращалось в крепкий шарик, недоступный большинству хищников. (Здесь и далее – прим. автора.)
2
Комедийный фильм по "уголовному рассказу" А.П. Чехова, в котором следователь и его помощник расследуют мнимое убийство.
3
Стихи Юлии Ивановой
4
Хью Эверетт скончался 19 июля 1982 г. в своей постели, когда ему был всего пятьдесят один год. Безжизненное тело отца обнаружил девятнадцатилетний сын и, почувствовав холод мертвого тела, понял, что никогда раньше не прикасался к отцу. "Я не знал, как отнестись к тому, что отец умер, - сказал он потом. - Мы были совершенно чужими друг для друга".