Есть на свете город, где концентрация положительной энергии достигает огромного значения, благодаря удивительной планировке и месторасположению. Высшие силы заключили в центре города символ победы Добра над Злом – "Золотой венок", но люди утратили его – миру грозит гибель. Два друга-девятиклассника Дима Томин и Андрей Дорошенко, преодолевая невероятные трудности, путешествуют во времени и возвращают венок людям. Ребята попадают в другое измерение, участвуют в настоящей Полтавской битве, встречаются с русским императором Николаем ІІ на праздновании 200 летнего юбилея битвы, оказываются в саду поэзии и на шабаше нечистой силы в Диканьке. Действие книги происходит в Полтаве в 2009, 1709, 1909, 1959 годах, в отдалённом будущем, и в Полтаве небесной.
Содержание:
Часть i - Настоящее и прошлое 1
Часть ii - "Будущее" 33
Глава 16 - В Диканьку за венком 46
Примечания 51
Игорь Леденёв
ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА
Часть i
Настоящее и прошлое
Пролог
В рассветной сиреневой мгле проступают очертания бескрайнего леса. Широкие стволы деревьев, словно огромные солдаты неведомой армии, осторожно выныривают из сонно клубящейся мглы.
Слева лесной массив резко обрывается, уступая место обширной покатой равнине.
Из чащи вышли двое, появились бесшумно, словно соткались из непрозрачного воздуха. Их появление в этом месте в столь ранний час могло удивить любого, но некому было удивляться. Даже птицы молчали. Только сочная трава покорно прогибалась под напором четырёх широких ступней.
Один, высокого роста и мощного телосложения, угрюмый и неприступный. Черты лица резки и неподвижны, бут-то высечены из камня. Глаза, как два бездонных провала. Нос – с горбинкой, словно клюв хищной птицы. На могучем теле тускло поблескивает плотно облегающая сутана. Тёмный плащ бесконечными складками спадает с широких плеч и колеблется на ходу дрожащими волнами. На левом боку, задевая кончиком траву, изящно покачивается узорчатая, золотая шпага.
Другой являет полную противоположность. Низкорослый, сутулый и хилый. Вроде поджавшего хвост шакала возле царственного льва. Черты лица тонки и крючковаты, волосы черны, как смоль, а глаза колючие, словно разряд электричества. На худых плечах болтается холщовая роба. Выцветшие шаровары подпоясаны толстой верёвкой, а на ногах потёртые хромовые в гармошку сапоги.
Путники остановились. Природа замерла. Даже ветер не шевелит листвой. Впереди открылось изрезанное ложбинами и утыканное холмами огромное поле. Вдалеке виднеется притаившаяся на обрыве, одинокая крепость. Десятка два глинобитных хат под соломенной крышей да луковка деревянной церкви со строгим контуром святого креста, обнесённые высоким деревянным забором с островерхими сторожевыми башнями по углам.
Тот, что повыше, внимательно осмотрел поле, затем глянул на крепость. Скользнул взглядом по церкви, неприятно сморщился, словно крест ослепил его.
– Это и есть то поле, а то – Полтава? – густым басом обратился к низкому.
– Да, мой Господин! – глухим, рыкающим голосом, ответил слуга и слегка поклонился. – Именно на этом поле под Полтавой скоро разыграется кровавая битва . Жертвы будут огромны.
– Жертвы будут огромны, ха-ха, я знаю, – и Господин залился громоподобным гоготом, но вдруг резко смолк.
– Что за орёл с золотым венком? Тот самый? – гневно спросил он.
– Где? – в недоумении, воскликнул низкий.
– Ты сквозь время смотри, сквозь время! – скомандовал Повелитель.
Подчинённый, внимательно всмотрелся вдаль. Наклонился, сощурился, даже руку поднёс ко лбу. Через несколько секунд разогнулся. Перепуганные глаза уставились на собеседника.
– Это символ Полтавы, памятник в честь победы русских над шведами.
– Я про венок спрашиваю? – Господин перешёл на крик.
– Венок, Венок…, – низкий запнулся, шумно сглотнул слюну и дрожащим от волнения голосом продолжал:
– Венок не земного происхождения… Это защита… Он оберегает город, – тут он окончательно сбился под тяжелым взглядом Повелителя, – гм…, и не только город… гм, оберегает всю Землю… гм… от сил Зла.
Наступила минута гробового молчания. Господин заметно помрачнел.
– И когда, это …он…, начал оберегать?
– С 1811 года .
Повелитель сощурился. Каменное лицо сделалось хищным. Из глаз вырвались языки чёрного пламени.
– Этого венка не должно быть! – свирепо прорычал он и энергично направился к лесу.
Низкий покорно засеменил следом. Странная пара исчезла так же внезапно, как и появилась, только там, где стояли собеседники – выгорела трава. Над чёрными остатками стебельков клубилась серая дымка.
Прошло несколько минут, но лёгкое помутнение воздуха не развеялось, а продолжало крутиться с возрастающей скоростью.
Вскоре в клубах дыма стали заметны маленькие, быстрые змеи, запутавшиеся в собственных кольцах. Рептилии, неистово, рвались и отчаянно, кусали друг друга, пытаясь освободиться.
Вдруг, гады разом потемнели, опали на землю и проворно расползлись в разные стороны.
Как фотографию, рассвет всё чётче проявлял листья и траву. Тьма скрючилась, тускнела и таяла. На горизонте обозначилась узкая полоса белого света. Проснулся ветер, ожил лес. Деревья приветливо зашелестели листвой. Птицы, дружно, защебетали, и природа наполнилась весёлыми звуками ясного, летнего утра. Из светлой полосы на горизонте брызнули лучи восходящего солнца.
С первым лучом, в ореоле света, на равнине появилась стройная фигура Ангела. Небожитель светил так ярко, что напоминал маленькое солнце. Белоснежная мантия грациозно колышется. Огромные крылья неподвижны. Прекрасное лицо печально. Голубые глаза смотрят с грустью.
Ангел задумался, затем хлопнул могучими крыльями, медленно поднялся над землёй и неспешно облетел по периметру равнины.
Из глаз небесного вестника обильно капали слёзы. В том месте, где слезинка попадала в почву, мгновенно вырастал цветок, с лепестками цвета синего неба.
Облетев поле, Ангел вновь спустился на землю, с тревогой глянул на мирно спавшую Полтаву. В точёных руках сиял золотой лавровый венок. Небожитель поднял драгоценный обруч перед собой. От венка отделилась узкая полоска света, и пролилась на купол церкви, затем на весь городок. Маленькие домики, так и засветились в янтарных лучах.
Тем временем солнце, взобралось на небесный купол. Ангел взглянул на светило, улыбнулся и исчез, оставив белый тающий силуэт.
Там, где стоял небесный вестник, появилась юная стройная липа , весело шелестящая нежной листвой.
Глава 1
Таинственное исчезновение
Июньское утро раскрасило небо над сонной Полтавой синим и выгнуло его до немыслимой высоты. Солнце расплескало золотой свет на пробуждающийся город, и он засиял в ответ: изумрудным шумом парков, брызгами фонтанов, выпуклой позолотой храмов и белизной лепных украшений фасадов.
Вровень с крышами, приветливо шелестят роскошные липы и каштаны. Город утопает в зелени. Деревья – неотъемлемая часть Полтавы, её зелёная корона. И главным алмазом в этой короне, конечно же, является изящная липа.
С высоты птичьего полёта видны бесчисленные острова куполов и башен, омываемые зелёным бушующим морем. А по дну этого "моря" ходят люди и ездят автомобили.
На тенистых улицах даже в самую жару свежо и прохладно, но их озаряют не только солнечные лучи, пробившиеся сквозь дырявый зелёный навес. Любому приезжему сразу бросается в глаза огромное количество ослепительно красивых женщин, встречающихся на каждом шагу. Прекрасные, яркие лица; пышные, густые волосы; стройные длинные ноги заставляют восхищённо оглядываться приезжих, да, честно говоря, не только приезжих мужчин разного возраста.
Вспоминаются слова украинской песни:
Гарнi киянки, ще й харкiв’янки,
Але полтавчанки найкращi.
Воздух в Полтаве всегда хрустально чистый, но раз в году, в период цветения лип, густой медовый аромат настолько насыщает атмосферу, что вдыхаешь изысканный кислородный коктейль. Дышишь полной грудью, медленно смакуя воздух, и не можешь надышаться.
В самом центре города, на улице Октябрьской, стоит массивный красный дом под номером 46, построенный в пятидесятые годы двадцатого века. Толстые стены плотно удерживают прохладу, а вокруг приветливо шумят развесистые липы. Одна старая липа имеет причудливую форму: массивный, морщинистый ствол на уровне окна второго этажа расходится на три совершенно одинаковые ветки, растущие вертикально. Образуется настоящий древесный трезубец. А за окном, в уютной двухкомнатной квартирке, вместе с мамой и бабушкой, живёт Дима Томин.
Высокий, стройный и симпатичный. Над овальным лицом с прямым носом и густыми бровями торчит копна непослушных каштановых волос, а вдумчивый взгляд серо-голубых глаз, невольно привлекает внимание. "Невообразимый мечтатель" – называют Диму друзья за любовь к фантастике.
Дима закончил девятый класс, и хоть уже наступил конец июня, лето для него только раскрывало жаркие объятья, маня тайнами и приключениями.
Кровать Димы стоит возле самого окна. Комната наполнилась ароматом липового цвета. Озорной солнечный луч проник в помещение, защекотал Димино лицо. Томин покрутился на постели, открыл глаза.
Колышется липа – сквозь дерево сверкает солнце, играя смеющимися бликами на стенах и мебели. Рядом с кроватью, на тумбочке, лежит "Таинственный остров" Жюля Верна, в толстом сером переплёте.
Из кухни аппетитно пахнет вишнёвым сиропом. Мама затеяла вареники. В сознании Димы возникают беленькие, пухленькие комочки из теста с ярко-красными ягодами внутри. Вареники с вишнями означают, что за окном бушует лето, заполняя сознание безраздельным счастьем.
Позавтракав, Томин отправился к своему лучшему другу Андрюше Дорошенко, живущему в этом же доме, только в другом крыле. Надо сказать, дом хоть и старый, но удивительной постройки. Сверху напоминает растянутую букву П. Очень длинная средняя планка на коротких, загибающихся ножках разной длины. Просто "такса" какая-то. На концах средней планки имеются две большие арки, а "ножки" соединены решётчатой оградой, словно цепочкой. Получается уже не "такса", а "гигантские очки".
Чтобы добраться до Андрюшиного подъезда, Диме нужно пройти триста метров мимо угрюмых гаражей, обширного палисадника и уютной спортивной площадки, со стареньким турником, представляющим две толстые железные трубы, вкопанные в землю вертикально и одну тонкую, приваренную к ним горизонтально.
На этом турнике утром и вечером Андрей занимался гимнастикой, старался и Диму привлечь к спортивным упражнениям. Но, "Невообразимый мечтатель" приобщался к спорту с неохотой. Подтягивался не больше десяти раз и придумал железную отговорку, что у него слишком высокий рост для успешных занятий на турнике. На самом же деле он просто не хотел побороть лень. Куда приятнее допоздна почитать интересную книжку, а утром подольше поспать, чем каторжанить себя на перекладине.
А Дорошенко свою лень поборол. В детстве худой и хилый, полюбил гимнастику, а благодаря трудолюбию и упорству, уже в восьмом классе подтягивался до шестидесяти раз за один подход, занимая только призовые места на городских и областных соревнованиях по подтягиванию.
Среднего роста, аккуратно подстриженный, с правильными чертами лица и фигурой атлета, Андрей напоминает древнегреческого олимпийца или звёздного воина, пусть книжек прочитал намного меньше Димы.
Подойдя к спортивной площадке, Дима заметил товарища, висящего на турнике. Андрей резво подтянулся, зафиксировал голову над перекладиной, и выскочил над турником до пояса.
– Привет, Андрюха! – крикнул Дима снизу.
– Привет, Димка! – Андрюша спрыгнул с турника, отдышался. Сильная мозолистая ладонь плотно сжала тонкую Димину кисть. В глазах Дорошенко весёлые искорки, на щеках яркий румянец, – так и пышет здоровьем.
– Вчера вечером, с ребятами устроили соревнование, кто больше сделает "выходов силой". Я сделал двадцать пять. Ты, почему не пришёл?
– Читал интересную книгу, – "невообразимый мечтатель" с лёгкой завистью глянул на друга. Такой результат для него не под силу.
– Давай, разомнись? – Дорошенко кивнул в сторону перекладины.
Томин подпрыгнул. Пальцы плотно обхватили тонкую, прохладную трубу. Подтянулся, качнулся и вынес локти над перекладиной. Затем медленно расправил руки.
– Молодец! – послышался снизу Андрюшин голос.
"Наш гимнаст" повторил ещё раз. Получилось. А на третий, сумел вынести над перекладиной только правую руку, но, невероятно изгибаясь и пружинно дёргая ногами, наконец, вынес левую и ощутил на поясе прохладную трубу поперечины.
– Ничего. Тренируйся, всё получится, – утешил Дорошенко.
Дима и Андрей учились в одном классе. Летом подрабатывали проводниками экскурсий для любителей экстремального отдыха (в основном шведов, немцев и англичан), проводя их тайными тропами Короля Карла Xii по местам следования шведской армии на подступах к полю Полтавской битвы. Экскурсии конные, с ночёвкой в палатках или спальных мешках.
Ещё с младших классов ребята посещали краеведческий кружок и излазили все окрестности Полтавы. Там же научились ездить верхом. Это помогло им найти работу на время каникул при музее Истории Полтавской битвы.
Сегодня вечером, Дима с Андрюшей должны вести с ночёвкой большую группу шведов.
В свободное время – а его было достаточно – друзья ходили купаться на Ворсклу или гуляли по городу. Мир, переполненный красками, кажется безграничным и невообразимо интересным. Родной город, с яркой, многовековой историей, несомненно, таит множество тайн, требующих разгадки.
Ребята спускались в мрачные Полтавские подземелья и, не страшась опасностей, излазили целые районы. Поднимались на самый верх каркасной телевизионной башни, откуда Полтава видна, как на ладони.
В подвале одного старого дома, на полуобвалившейся штукатурке, нашли полустёртые от времени настенные надписи. Оказалось – во время фашистской оккупации там было местное отделение Гестапо. По этим текстам местные краеведы смогли узнать судьбы многих людей и сообщить их родственникам.
"Наши краеведы" любили родной город и верили – главная тайна Полтавы ещё не открыта, а разгадка находиться где-то впереди: за шумящей на ветру тонкой липой или задумчивым обликом гипсового ангела, либо в сверкающих водах тихоструйной Ворсклы, серебряным лезвием с севера на юг разрезающей Полтаву на две неравные половинки.
После физзарядки отправились к Андрюше, в угловую квартиру на первом этаже. Квартирка неуклюжая: одна комната огромная, другая почти кладовка. Длинный извилистый коридор и кухня похожая на кишку. Даже ванной нет. Вместо неё, скромный поддон душа. Дима считал, что такие некомфортные условия во многом способствовали сильному физическому развитию Андрюши.
Расположились на кухне. Большое прямоугольное окно выходит на перекрёсток – там броуновское движение прохожих и мелькание автомобилей. На противоположной стороне улицы хорошо видна высокая строгая башня с массивным циферблатом. Красные угловатые цифры на чёрном фоне показывают без шести минут девять.
Из окна льётся солнечный свет, озаряя прямоугольные трапеции суетливо порхающих пылинок. Солнечные зайчики весело поблескивают на приплюснутом чайнике, изогнутом водопроводном кране и других металлических предметах. Старенькое радио флегматично сообщает о ходе сельскохозяйственных работ на Полтавщине. Андрюшина бабушка хлопочет возле плиты. Она и Диму усадила завтракать. Томин хоть и перекусил дома, не смог устоять перед соблазном. Уж очень аппетитно пахнет на Дорошенковской кухне.
На столе исходят паром пузатые, сочные сосиски, дышит теплом овсяная каша, в выпуклых чашках остывает крепкий чай.
– Вы на речку после завтрака? – поинтересовалась бабушка.
– Посмотрим, может, и пойдём, – нерешительно ответил Андрюша.
– Ты, Дима на него повлияй, – доверительно обратилась старушка, – нужно же и отдыхать, а то перезанимается на своём турнике, – и она кивнула в сторону внука.
– Бабушка! У меня всё нормально! – в голосе Андрюши послышалось раздражение.
Дима случайно глянул в окно и вскочил.
– Андрюха! Смотри!
С часами, на башне, стало твориться что-то невообразимое: красный цвет цифр сменился ярко-желтым, затем – чёрным с огненной окантовкой. Быстро замигав, "хранители времени" потухли. Из циферблата повалил густой смолянистый дым, разрезаемый длинными языками пламени. Вскоре послышался истерический рев пожарных машин.
Башня с часами – один из символов города. Цифры хорошо просматривались на большом расстоянии. Мелодичный звон курантов ласкал слух. По этим часам сверяли время. Под ними назначали деловые встречи и любовные свидания.
– Нереальный какой-то пожар. Никогда не видел, чтобы цифры так меняли цвет. И такое странное пламя. Что скажешь, Дима?
– Сам удивлён. – Томин задумался. – Во сколько они загорелись? Что-то около девяти?
– По-моему, ровно в девять.
Дима стукнул себя по лбу:
– Слушай! Ты забыл, какое сегодня число?
Андрюша улыбнулся:
– Всё сводишь к мистике, – затем иронично произнёс: – Часы загорелись не случайно! Это духи убитых шведов их воспламенили! А будет ещё и не такое!!! – и тихо рассмеялся.
Сегодня действительно не обычный день. Наступило 26 июня 2009 года – канун трёхсотлетия Полтавской битвы. Город готовился к этому юбилею: местные власти отремонтировали дороги и тротуары, отреставрировали фасады домов, благоустроили парки.