- Вот тебе, чтоб не мучился! - громко сказал я в пространство и вычеркнул все пункты, кроме одного: "Ракитины".
Что ж, первая мысль всегда самая верная. Поскольку в нашем городе киднеппинг - явление нечастое, даже редкое, невзирая на государственную статистику, заниматься им, конечно, будет капитан Олег Ракитин, лучший опер криминальной милиции, мой бывший однокашник и самый близкий друг.
"А вообще–то, какой может быть киднеппинг в детдоме?! - мои тренированные извилины уже заработали в нужном направлении. - Логичнее предположить массовый побег, например? Тоже не редкость в наше время. Поскольку условия жизни в этих заведениях частенько несильно отличаются от исправительно–трудовых колоний. Детки, детки, и куда же вас понесло? Зима в полный рост: морозец под двадцать, сугробы выше головы. В городе спрятаться особо негде. Милиция перекроет все немногочисленные дороги, автовокзал и "железку", потом начнут планомерное прочесывание подвалов и заброшенных строений - выловят по одному и пачками за несколько дней! Вот если бы пропал один ребенок, тогда возможно…"
Умственные упражнения мои были прерваны внезапно ожившим служебным телефоном. Даже не пытаясь догадаться, кто бы это мог быть, я снял трубку.
- Котов слушает.
- Але, это номер 55–24–12? - раздался в наушнике подозрительно знакомый голос.
- Нет…
- Так что ж вы снимаете трубку?
- Блин, Дюха! - радостно взревел я. - Откуда ты, черт?
Опустившийся почти до нуля градус моего настроения стремительно прыгнул к точке восторга, потому что это был он, Андрей Куваев, мой бывший сосед по парте, тоже старый друг, а еще - системный программист, забияка и путешественник. Правда, на путешествия его "пробило" буквально последние лет пять. Именно поэтому мы теперь виделись редко, но это никак не отразилось на наших чувствах. Более того, с некоторых пор у нас вошло в привычку собираться у кого–нибудь на квартире после очередного Андрюхиного возвращения и слушать рассказы о его приключениях, потягивая ром или благородный коньяк и покуривая любимые сигареты.
"Кажется, Новый год у меня все–таки состоится!" - весело подумал я.
- Из Аотеароа, Димыч, - уже нормальным голосом загудел Андрюха, - то есть из Страны Длинного Белого Облака!
- Ух ты, из Новой Зеландии?!
- Соображаешь, молодец!
- И чего ты там забыл?
- Все комменты при личной встрече.
- Ладно, потерплю. А где?
- Думаю, договоримся. Сейчас вот Олегу позвоню…
- Не дозвонишься.
- Почему?
- У нас тут киднеппинг образовался. А такая работенка по его части.
- Мда, как все запущено, - Дюха явно погрустнел.
- Не сникай, - успокоил я. - Меня тоже к этому делу припахали, как журналиста, так что я с Олегом сам переговорю насчет точки рандеву.
- О’кей, Димыч, - воспрял наш бродяга. - До связи!
Я с удовольствием припечатал трубку к аппарату и потер руки - отлично, мсье Котофф, работаем! Привычно прошерстил ящики стола, собрал "походный минимум": диктофон, блокнот, ручку, фонарик, лупу и медицинские перчатки. Последние три вещи на самом деле вовсе нелишние в работе репортера уголовной хроники. Куда только не приходится лазить и в чем только не приходится ковыряться в поисках "горячей" информации для заметки или репортажа.
Добавив к набору пару пачек сигарет и бутылку холодного зеленого чая, я застегнул сумку и вызвал по мобильнику Олега Ракитина.
- Привет, опер! Идешь по следу?
- Копаюсь в снегу! - неприветливо отозвался Олег. - Чего надо?
- Звучит оптимистично, - не удержался я. - А мне тут задание дали. Новогоднее.
- Если ты по поводу праздничного меню, звони Алене. Мне некогда!
- Вряд ли твоя жена здесь поможет. Первым пунктом у меня значится киднеппинг в Заречном детдоме.
В трубке отчетливо засопели, послышалось сдавленное ругательство, наконец Ракитин как–то натужно пропыхтел:
- Хватит болтать, Димыч! Сколько тебе сюда добираться?
- Ты что, застрял? - догадался я. - И где?
- Километр до детдома не доехал!
- Гут, мин херц, - подскочил я, - жди минут через двадцать!
***
Служебную машину Ракитина я увидел издалека. Вернее, виден был только зад его ауди, каким–то непостижимым образом умудрившейся слететь с совершенно прямой дороги на обочину и зарыться в сугроб. И это при том, что Олег умел виртуозно управлять любым колесным транспортом!
Я остановил свой полноприводный сузуки буквально в паре метров от ауди и лишь тогда обнаружил бравого капитана, усердно откапывающего левое крыло машины.
Я вышел из джипа, но Олег поднял голову только на звук захлопнувшейся дверцы.
- Привет! - пропыхтел он, вытирая рукавом куртки раскрасневшуюся физиономию.
- Физический труд на свежем воздухе весьма полезен для здоровья работников охраны правопорядка, - хмыкнул я, пожимая руку друга.
- Когда–нибудь я тебя засажу суток на тридцать, Котов! - немедленно набычился Олег.
- За что, начальник?!
- За оскорбление при исполнении!
- Ух, ты! - развеселился я. - А разве старшие оперуполномоченные теперь обязаны откапывать застрявшие в снегу машины? Как интересно!
- Заткнись! - рявкнул Ракитин, закипая всерьез, и мне пришлось примирительно замахать руками. Потому что разозлить Олега было легко, а вот утихомирить весьма сложно. - У тебя трос есть?
- В Греции все есть… - брякнул я по инерции, но тут же спохватился: - Конечно, имеется. Щас все сделаем в лучшем виде!
Я вытянул из лебедки под передним бампером джипа метра три прочного полимерного троса и накинул петлю на фаркоп ауди. Вся операция спасения не заняла и пары минут. Когда ракитинская легковушка прочно встала в присыпанную редким песочком колею, я, отцепляя трос, все же не удержался и спросил:
- Как все–таки тебя угораздило слететь с дороги, Олежек?
- Сам не понимаю, - пожал он плечами. - Ехал не быстро, километров семьдесят…
- Может, встречная машина была?
- Да нет вроде…
- Так "нет" или "вроде"? - насторожился я. Не в характере Ракитина подобные сомнения.
- Понимаешь, Димыч, - Олег действительно выглядел теперь растерянным, - не помню я!
- Погоди, - я достал сигареты, - давай–ка покурим, успокоимся…
- Ладно, - он тоже вытащил пачку, - давай.
Мимо со стороны Заречья прокатил расхристанный уазик. Водитель, заметив нас, сбросил скорость, разглядывая и, видимо, прикидывая, нуждаемся ли мы в помощи. Ракитин рассеянно посмотрел на него и отвернулся. Я тоже непроизвольно посмотрел на водилу и вдруг встретился с ним взглядом. На какую–то долю секунды у меня возникло ощущение, что я знаю этого молодого человека, вернее, знал раньше. Но мысль пропала, так и не сформировавшись, и я решил, что обознался. Водитель тоже не проявил никаких эмоций в мой адрес и укатил в сторону трассы.
Мы с Олегом уселись в мой джип - теплый, уютно ворчащий дизелем - и дружно задымили, приспустив стекла.
- Кого это ты так внимательно рассматривал? - поинтересовался Ракитин. - Знакомый, что ли?
- Да нет, думаю, показалось, - отмахнулся я.
- А мне вот не показалось, - замедленно, задумавшись о чем–то, произнес Олег. - Определенно я сегодня уже видел этого "козлика"… Какой у него номер?
- Не запомнил…
- Зря. Кажется, "в 756 бе"… Регион наш.
- И бог с ним! Наверное, этот мужик просто живет здесь, в Заречье. Вернемся лучше к нашим баранам… Итак, ты ехал в Заречный детдом разбираться с заявлением о пропаже полутора десятков ребятишек… Кстати, есть какие–нибудь подробности?
- Да. Вчера вечером после отбоя все воспитанники были на месте. Ночной обход палат и комнат, который совершает дежурный воспитатель между двумя и тремя часами ночи, также не выявил отсутствия ребятишек. А в семь часов у них там побудка. Ну, естественно, это не армия и не колония, потому и встают детдомовцы не все и не сразу. Видать, по этой причине пропажу быстро и не обнаружили. К тому же исчезли не однокашники и не товарищи по какой–то одной комнате. Ребята пропали разного возраста и из разных комнат! Так что, если это побег, то больно уж странный. Короче, заявление поступило от заместителя директора в семь тридцать утра, сегодня. Наш дежурный принял заявление и передал в отдел в оперативную разработку…
- Сейчас, между прочим, уже девять тридцать, - посмотрел я на часы. - Где же ваша оперативность, господин опер?
- Димыч, ты не поверишь, - Ракитин нервно усмехнулся и сделал глубокую затяжку, - но меня все утро преследует какая–то чертовщина.
- Ты же знаешь, Олежек, бесовщина, паранормальщина и прочий полтергейст по моей части, - небрежно сказал я, хотя внутри уже запела струнка охотничьего азарта, будто в предвкушении очередного приключения.
- Да уж, - Ракитин резко выдохнул дым и продолжил медленно, словно через силу: - Это началось почти сразу… Сначала я не мог ни до кого дозвониться, то есть собрать бригаду для выезда. Виданное ли дело: дежурная бригада не готова выехать! Один на толчке сидит, слезть не может; второй ключ от сейфа сунул куда–то, никак не найдет. А там, между прочим, все бумаги плюс табельное оружие! Водила вообще сгинул - никто его не видел с ночи и мобильник молчит…
- Интересно! А с тобой лично что произошло?
- Ну, поглядел я на этот бардак и решил: поеду один. Приказал олуху Руденко всех собрать и догонять на "уазике", а сам - бегом на стоянку. Из подъезда выскочил, да ка–ак навернусь в полный рост на крыльце! - Олег виновато покосился на меня. - Веришь, Димыч, это я–то, мастер спорта по дзюдо, не сумел сгруппироваться?!
- Мда, бывает, - неопределенно пожал я плечами.
- Не бывает! У меня было четкое ощущение, будто кто–то или что–то одновременно подсекло мне пятки и толкнуло в грудь! - Ракитин выпалил фразу на одном дыхании и уставился на меня. Окурок в его пальцах заметно подрагивал.
- Спокойно, дружище, - я постарался улыбнуться как можно искреннее, но получилось неважно. - Разберемся! Что еще необычного с тобой произошло?
- Ну, слава богу, я ничего себе не отбил и не сломал, хотя локоть и ноет, - он кивнул на свою правую руку. - Дальше… Машина при выезде на трассу заглохла.
- Как это?!
- А так! Там подъемчик небольшой, я скорость сбросил, воткнул вторую передачу, отпускаю сцепление и - кирдык!
- Ну, машина у тебя старая, а карбюратор ты лет сто не чистил.
- Неа, Димыч. "Старушка" моя только позавчера с техосмотра вернулась. Оперативные машины у нас разве что языками не вылизывают.
- Ладно, что еще?
- Вспомнил! Вот там я и увидел этот уазик, - хлопнул себя по лбу Олег. - Он со стороны Моряковки по трассе шел. Притормозил вот так же… И укатил.
- Да к черту уазик! - нетерпеливо перебил я его. - Вспомнил - и хорошо. Рассказывай дальше.
- А мое последнее приключение - вот, - он ткнул окурком в мирно пыхтящую выхлопной трубой ауди.
- Что, по–твоему, заставило тебя свернуть с дороги? - уточнил я, выкидывая свой "бычок" в окно.
- Показалось, что здесь поворот, - помолчав, нехотя ответил Ракитин и тоже избавился от окурка. - Лады, Димыч, поехали. И так времени потеряли… - Он вылез из джипа и направился к своей машине.
- Еще вопрос, капитан, - окликнул я его из опущенного окна. - А где же твоя бригада на уазике?
Олег посмотрел на меня так, будто я лично спрятал его "орлов" и теперь издеваюсь над ним. Несколько секунд он топтался в нерешительности, потом достал мобильник.
- Руденко?.. Ну и где вас черти носят?.. Что значит, не знаешь?!.. Какая еще Черная речка?! В Заречье вам надо! В Заречье! В детдом!.. - Ракитин сунул телефон обратно во внутренний карман куртки и ошалело посмотрел на меня: - Слышал?..
- Угу. А чему ты удивляешься? Если здесь и впрямь замешана нечисть, события развиваются весьма логично.
- Димыч, прекрати! Я в мистику не верю!.. Скажи еще, что мы вообще до детдома не доедем?
- Возможно, но… маловероятно, - я сделал глубокомысленное лицо. - Непохоже все–таки это на нечисть.
Олег сплюнул, забрался в машину, и ауди сорвалась с места, как камень из пращи, взрыв колесами утрамбованный снег. Я понял, что немного переборщил, и не спеша покатил следом, решив дать возможность бравому оперу слегка остыть.
Вообще–то картина вырисовывалась преинтереснейшая. Несколько разновозрастных ребятишек бесследно и, похоже, бесшумно исчезают из запертого здания где–то между тремя и семью часами утра. Заявление следует вскоре после обнаружения пропажи, милиция реагирует стандартно, однако дальше логика событий нарушается. Такое впечатление, словно кто–то или что–то намеренно пытается помешать или, по крайней мере, максимально задержать расследование! Если встать на эту точку зрения, объяснение становится простым и одновременно невероятным. Простым, потому что все события утра обретают ясность и мотив. Невероятным, потому что совершенно непонятно, что же за фактор породил их? Я, конечно, склонен к мистике и считаю, что она - такая же неотъемлемая составляющая нашей жизни, как наука и религия. Но в данном случае я, как говорил один из героев сэра Артура Конан Дойла, категорически отвергал вмешательство потусторонних сил. Что–то подсказывало мне, что причина необычности все же имеет вполне земное объяснение. Но вот какое?..
Вопреки ожиданиям Олега, мы оба благополучно доехали до ворот детдома. Запарковав машины на небольшой, аккуратной стоянке, мы прошли к турникету охраны и предъявили свои удостоверения. Толстый мужик в черной вохровской форме долго вертел наши "корочки", щуря маленькие подслеповатые глазки, наконец соизволил открыть проход и даже буркнул что–то похожее на "здрассьте".
По широкой расчищенной от снега дорожке мы добрались до низкого, тоже широкого крыльца здания. На вид ему было лет сто, а то и сто пятьдесят. Видимо, когда–то это был особняк купца, а может, промышленника. С тех пор дом неоднократно ремонтировали как снаружи, так и, вероятно, внутри. Но солидности и приятности ремонты ему не прибавили. Скорей наоборот. В общем, здание являло собой типичную жертву советского хозяйства, когда все вокруг было общее, а следовательно - ничье.
- Странноприимный дом! - не выдержав, фыркнул я.
- Мда, - кивнул Ракитин, разглядывая вычурные чугунные решетки на окнах первого и второго этажей, - оптимизма его вид не добавляет. Неудивительно, что ребятишки отсюда бегут.
В большом квадратном холле первого этажа было на удивление тихо и пустынно. У внутренней лестницы в три ступеньки, ведущей в Т–образно расходящийся коридор, дремал на стуле еще один вохровец. Такой же грузный и неповоротливый, как и его напарник на входе. На наши гулкие шаги по деревянным крашеным доскам пола охранник приоткрыл один глаз и просипел:
- Не велено!..
- Старший оперуполномоченный капитан Ракитин, - махнул Олег у него под носом удостоверением. - Где нам найти начальство?
Вохровец ткнул толстым пальцем через плечо:
- Двадцать третья комната, налево, - и снова погрузился в сладкую дрему.
- По–моему, смахивает на ложный вызов, - покосился на него Ракитин. - Неужто охрана не в курсе ЧП?
- А по–моему, это элементарное "ку"! - пожал я плечами. - Или "повсенах".
- Это что такое?
- "Пошли все на…". Очень заразное заболевание.
- Ничего, вылечим! - мрачно пообещал Олег и двинулся в коридор. Я поспешил за ним, попутно разглядывая стены, увешанные разнообразными агитплакатами пожарной охраны и МЧС.
- Тебе не кажется, что в здании вообще никого нет? - спросил я.
- Выясним, - буркнул Ракитин, толкая обитую желтым дерматином дверь с табличкой "23".
В тесном кабинете, заставленном обшарпанной "совковой" мебелью, в основном различными шкафами, за таким же обшарпанным столом сидел человек лет пятидесяти, одетый в мятый костюм неопределенного цвета. Он что–то усердно писал в большом блокноте, поглядывая в раскрытый перед ним толстый гроссбух.
- Вы заместитель директора детского дома "Заречье" Нагибин? - грозно поинтересовался Ракитин.
- В чем дело, граждане? - не менее сурово вопросил мужчина, откладывая ручку. Кисти рук его, торчавшие из рукавов пиджака, были широкими и волосатыми.
Пришлось снова лезть за документами.
- Извините, товарищи, - посветлел ликом хозяин кабинета. - Я - Нагибин Елисей Николаевич, замдиректора по воспитательной работе. Спасибо, что оперативно откликнулись на наш зов!
- Служба такая, - ляпнул я.
Олег уничтожающе посмотрел на меня.
- Ну, выкладывайте, Елисей Николаевич, что же произошло?
- Так я вроде все в заявлении…
- Вроде - значит, не все, - веско сказал бравый оперуполномоченный, озирая кабинет орлиным оком. - Например, мне нужен подробный список пропавших: фамилия, имя, отчество, возраст, пол, наличие родителей и родственников, адреса их проживания, телефоны. Это для начала…
- А я думал… - растерялся Нагибин. - Конечно, конечно! - тут же опомнился он и схватился за телефон. - Раиса Степановна, милочка, тут милиция приехала по нашему заявлению, так вы уж подготовьте, пожалуйста, все документики на беглецов… Спасибо.
- Кто это? - кивнул Олег на телефон.
- Раиса Степановна, наш бухгалтер, ну и кадровик, так сказать… - Нагибин сделал попытку улыбнуться, но вышло жалко и беспомощно.
- Так что вы еще нам не рассказали про ЧП? - спросил Ракитин, рассматривая корешки книг в шкафу.
- Ну… понимаете, ночной обход делал сегодня я сам, дежурил я… Так вот, когда я проходил верхним левым коридором, - замдиректора ткнул указательным пальцем в потолок, - мне показалось, что по перпендикулярному коридору кто–то ходит…
- А что там находится? - Я решил присоединиться к беседе.
- Учебные комнаты…
- То есть ночью там никого не должно быть?
- Так точно… Я остановился, прислушался и ясно уловил тихий удаляющийся топот.
- Вы хотите сказать, что в коридоре находилось несколько человек? - уточнил Олег.
- У меня сложилось такое впечатление, - Нагибин виновато переводил взгляд с него на меня и обратно.
- А куда могли уйти эти предполагаемые люди? - снова вступил я.
- Там, в конце коридора, есть выход на пожарную лестницу, на случай эвакуации.
- Вы ее проверили?
- Да… Она была заперта.
- А ключ у кого?
- У меня, у директора, у завхоза, у охранника корпуса…
- Иными словами, бери - не хочу!
- Помолчи, Димыч! - сердито оборвал мой допрос Олег. - Значит, Елисей Николаевич, вы проверили дверь, и она оказалась запертой?
- Да…
- А вы не обратили внимания, пользовались ли ею недавно? Ну, там - пыль стертая, следы свежие, краска возле замка отскочила?..
- Нет, ничего такого я не заметил, - насторожился Нагибин. - Но можно пойти посмотреть.
- Посмотрим обязательно… Что еще вы можете добавить? По поводу пропавших?..
- Пропавших?.. Ах, да! Это все ребятишки, лет по шесть, по восемь.
- Интересный факт, - опять встрял я.
- Чем же? - прищурился Ракитин.
- Пропали действительно дети, то есть, выражаясь научным языком, особи, не вступившие в период полового созревания!
- И что сие может означать?
- Все, что угодно. Налет банды педофилов, заказ подпольной порнографической кинокомпании, сектанты–извращенцы, помешанные на детских жертвоприношениях…