Возможно, новый роман популярного телеведущего, члена Российской Академии телевидения, писателя Андрея Максимова вам не понравится. Всяко бывает. Но в одном можно быть абсолютно уверенным: если вы прочтете первые две страницы - оторваться уже не сможете. С одной стороны, это роман-экшн, где с героем на каждой странице происходят невероятные приключения. С другой - это роман о поиске Бога, попытка понять, кто таков Бог, и почему люди не могут без Него жить. Эта книга может не понравиться, но ее невозможно отложить в сторону, не дочитав до конца. "Найти Иисуса" открывает новую серию романов Андрея Максимова о приключениях комиссара Гарда в разные исторические эпохи. Первый век нашей эры... Через несколько дней распнут Иисуса Христа... Гард должен это видеть.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 2
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 3
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 4
ГЛАВА ПЯТАЯ 5
ГЛАВА ШЕСТАЯ 7
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 8
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 9
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 10
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 12
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 13
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 14
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 15
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 16
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 17
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 18
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ 19
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ 20
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ 21
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 21
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 22
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ 23
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ 24
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ 25
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ 26
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ 27
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ 28
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ 29
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ 30
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 31
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 32
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ 33
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ 34
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ 35
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ 36
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ 36
ГЛАВА СОРОКОВАЯ 38
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ 39
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ 40
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ 41
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ 42
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ 43
Максимов Андрей
Найти Иисуса
Памяти моей мамы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- Комиссар, вы верите в Бога? - спросил префект полиции и зачем-то развернулся на крутящемся кресле.
"Нет! - подумал комиссар Гард. - Только не это... Нет! Меня уже посылали узнавать, как возникла жизнь на Земле. Бог знает что из этого получилось! Нет, хватит..."
Комиссар налил себе полстакана виски (виски, как известно, любимый напиток всех комиссаров полиции) и с удовольствием отхлебнул.
- Не слышу ответа.
Префект остановил круговые движения на стуле и уставился на комиссара взглядом, который казался префекту строгим.
Гард вздохнул.
- Куда нужно карамболиться, ну то есть прыгнуть в прошлое?
Когда-то давно словом "карамболиться" зашифровывали прыжки во времени: в прошлое ли, в будущее ли... Зашифровывали просто так, по привычке: появилось что-то новое, надо бы его зашифровать. А потом - привыкли.
Префект изо всех сил старался удержать строгий взгляд:
- Карамболиться, комиссар, нужно, разумеется, в прошлое.
- Прямо на Голгофу?
Префект расхохотался:
- Всегда любил и уважал вас, комиссар, за то, что понимаете меня с полуслова. И даже вовсе без слов. Именно - туда.
- Отказаться нельзя?
Префект оборвал смех.
- Причина?
Причина не отыскивалась.
"Неохота" - это не причина.
"Страшно" - еще больше не причина.
"Я плохо себя чувствую"? Может быть... Но за этой причиной может последовать ответ: "Раз так, не подумать ли вам об отставке, комиссар Гард?"
- Причины нет, - резюмировал префект. - Итак, дорогой мой комиссар, вы должны карамболиться в прошлое, дабы понять, как проходили последние дни Иисуса Христа.
- Понятно, - спокойно сказал Гард.
Спокойствие комиссара почему-то взбесило префекта: он вскочил, отбросив вертящийся стул, забегал по кабинету, не произнося - выстреливая слова:
- Понятно? Что тебе понятно? Понятно ему... - Префект бросил на стол листы бумаги. - Аналитический отдел на тебя поработал. Изучи! Там все не так просто, как тебе кажется...
-Да изучу я все, не волнуйтесь, - вздохнул комиссар. - Карамболюсь куда надо. Пройдусь невидимым по прошлому, видеокамера все зафиксирует. Если честно, префект, неохота во все эти религиозные дела лезть... Но причины отказаться и вправду нет. Карамболюсь, - комиссар попробовал выжать из себя улыбку. - Не волнуйтесь, господин префект, не в первый же раз, и, увы, не в последний.
Префект поднялся, измерил кабинет шагами, подошел к Гарду и, глядя ему прямо в лицо, произнес:
- Понимаешь, Гард, я, конечно, не знаю, что там было на самом деле, но если Библия пишет правду, то получается, что Господь никогда не был так близок к людям, как в те дни, когда по земле ходил Иисус. Так что тебе надо быть ко всему готовым... Понимаешь? Мир, в котором Господь ходит рядом с людьми, это же особый мир, правда? И потом... Вот встретишь ты Иисуса, и мало ли как Он к тебе отнесется...
- В смысле? - не понял Гард.
- В смысле неизвестно, что он про тебя поймет. Это ж - Бог. Это ты для людей можешь быть невидимым, а для Бога - невидимых нет.
Комиссар Гард не любил лишних разговоров. Есть задание, надо выполнять.
Он допил свой виски - не префекту же оставлять! - и спросил:
- Могу идти?
- Сколько тебе надо дней, чтобы подготовиться, и определить точную дату в прошлом, куда бы ты хотел карамболиться? Машина времени, разумеется, не
понимает таких дат: время распятия Христа. Ей нужны точные параметры: день, год...
Гард взвесил на руке бумаги, подготовленные аналитическим отделом.
- Дня два...
- Три, - сказал префект и добавил неожиданно: - Ты там вообще не очень-то мучайся насчет даты.
- Почему? - удивился Гард. Префект не ответил. Комиссар вышел из кабинета.
Гард не видел, как префект нервно ходил по кабинету, как наливал себе виски, как курил одну за другой сигары, как, наконец, рухнул в кресло и произнес вслух:
- Господи, ну почему я не могу сказать Гарду все как есть на самом деле? Ну что они за кретины, эти ученые?! Почему запрещают? Ну почему?
Первое, что потрясло комиссара в бумагах аналитического отдела: оказалось, что в Библии нет описания внешности Иисуса! Нет! Это художники изобразили Христа таким, каким мы привыкли его видеть, а свидетели Его жизни - апостолы - внешность Иисуса Христа почему-то не зафиксировали.
Как всякий уважающий себя комиссар, Гард не верил художникам. Понятно, что Иисус мог выглядеть как угодно.
Теперь надо было понять, в какое именно время - желательно с точностью до дня или хотя бы до года - нужно карамболиться.
Хотя по поводу даты Рождества Христова, как выяснилось, тоже велись всяческие споры, однако точно известно, что Он родился при Ироде - при том самом идиоте, который велел истребить всех младенцев мужского пола, боясь, что они завоюют его трон.
Про Ирода была написано, что он умер в четвертом году до нашей эры. Иисусу к тому времени было около года. Значит, получается, что Он родился не раньше пятого года до нашей эры.
По поводу того, сколько ему было лет, когда Он нес свой крест на Голгофу, тоже имелись разночтения. Даже в сугубо научных книжках говорилось, что его возраст колеблется от тридцати до пятидесяти лет. Ничего себе колебания!
Но Гарду нравилась цифра 33. К тому же, она была привычной. И цифра шесть тоже нравилась. Комиссар не верил в мистику цифр - как и в любую иную мистику, впрочем. Но во всем любил систему.
3 + 3 = 6.
Хорошо. Значит, решим, что Иисус родился в 6 году до нашей эры и был распят в 33 года, то есть в 27 году нашей эры. Точный день не нужен. Где-то середина года - этого достаточно.
Туда и будем карамболиться для начала. Оглядимся. Выясним, что сможем. А дальше, как говорится, по обстоятельствам.
Приняв такое решение, комиссар вспомнил слова префекта: "Ты там вообще не очень мучайся насчет даты".
Почему он так сказал?
Ну да Бог с ним. Не имеет смысла размышлять над вопросами, ответы на которые найти невозможно.
Миниатюрная видеокамера крепилась на воротнике комбинезона. Во время путешествия она должна работать постоянно. С ее помощью те, кто должен следить за ним отсюда, всегда будут знать, где находится комиссар и что с ним происходит.
Если вдруг случится что-то непредвиденное, в центре сразу станет известно об этом, прилетит машина времени и спасет комиссара.
Камеру подстраховывал так называемый маячок. Маячок - миниатюрная кнопка. Достаточно ее нажать, и машина времени в считанные минуты появится около Гарда, сама отыскав его в любых временах и в любой местности.
На другом кончике воротника еще один малюсенький аппаратик - переводчик. Теперь Гард поймет все, на каком бы языке с ним ни говорили. А в Самарии, Галилее и Иудее - местах, где был Иисус, - разговаривали на разных языках, если опять же верить научным книгам.
Гард надел шлем и посмотрел на себя в зеркало: космонавт да и только.
Действительно, похож. Гард знал, что, находясь в прошлом, он не раз будет думать: "Хорошо, что на Земле меня видят... Вот вернусь на Землю, поем вкусно... Как там сейчас на Земле?"
Хотя никуда с Земли он и не улетал, но ведь это - как посмотреть. Жизнь в прошлом - жизнь на другой планете. Вряд ли с этим кто-нибудь будет спорить.
Присел на дорожку. Сказал: "С Богом!"
Подумал: "Никогда это выражение не имело для меня столь буквального смысла".
Оставалось одно: получить инъекцию против всевозможных вирусов, которые в те времена могли гулять по планете. Конечно, скафандр защищает от них, но таковы правила. На всякий случай. Береженого, как говорится, Бог бережет...
Опять этот Бог...
Инъекция - громко сказано. Просто сладкая желтая таблетка.
Но доктор почему-то протягивал синюю.
Гард снял шлем и сказал на всякий случай:
- Мне карамболиться надо... В прошлое...
- Да знаю я все про тебя, - почему-то раздраженно выкрикнул доктор. - Надо тебе карамболиться - карамболься. А у нас тут... Это... Ну лекарства изменились, в смысле улучшились.
Гард положил таблетку под язык.
И мир сначала поплыл, потом закачался, а потом показалось, что его накрыли белой, прозрачной почти, пленкой.
"Как странно действует эта таблетка", - подумал Гард.
И отключился.
Когда путешествуешь в прошлое, никогда не известно, сколько времени это путешествие займет, а потому лучше путешествовать налегке.
Первым делом - комбинезон. Блестящий, легкий - и при этом абсолютно надежный. В нем всегда поддерживается постоянная температура. Ни палящие лучи солнца, ни капли самого страшного дождя, ни пули, ни стрелы - ничто не пробьет эту одежду.
Конечно, в прошлом времени комиссар будет невидим. Это закон: если Гард не жил в первом веке нашей эры, то он и не должен там появляться. Однако никто не застрахован от случайной стрелы или неточно брошенного ножа.
В крошечных тюбиках - еда. В каждом таком лилипутском тюбике достаточно калорий и витаминов, чтобы обеспечить жизнедеятельность в течение дня. Вкуса, правда, у этой, условно говоря, еды не было вовсе, но Гард и не на пикник собирался.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Гард открыл глаза и зажмурился. Мир вокруг слепил. Солнце, небо, краски растений - все было настолько ярким, что казалось не естественным, а нарисованным рукой какого-то неизвестного, но, безусловно, счастливого художника.
Гард огляделся по сторонам. Он сидел под деревом, перед ним пылила дорога. Она пылила как-то сама по себе: на дороге никого не было. А пыль стояла.
Вдали виднелись неуютные горы без всякой растительности, похожие на огромные куски сахара. И больше ничего.
Все в порядке. Карамболь удался. Он в 27 году нашей эры. Промашек не бывало никогда. Карамболь мог не получиться вовсе, а уж если получался - то непременно в нужное время и в нужном месте.
Недаром даже поговорка такая была: "Отрегулировано, как машина времени".
Как всякая уважающая себя дорога, эта тоже имела два конца. И на каком из них находился Иисус, было совершенно не ясно.
Гард поднялся, еще раз поблагодарил изобретателей комбинезона, в котором абсолютно не ощущалась удушающая жара. От жары дрожал воздух. Он был почти видим. Комиссар даже рукой по нему провел.
Куда идти: направо или налево?
Налево дорога петляла, а направо шла прямо. Гард решил пойти направо: по прямой шагать приятней.
Но тут из-за дальнего поворота в левом конце появилась точка, которая начала стремительно приближаться.
Скоро стало ясно: мчится человек, одетый в лохмотья.
Человек бежал нервно, постоянно оглядываясь. Так убегают от погони. Хотя за поворотом дороги никого еще не было видно.
Вдруг человек остановился, словно ударившись о невидимое препятствие. Могло даже показаться, что он заметил комиссара.
Впрочем, это было абсолютно исключено. Гард начал оглядываться - вокруг никого.
Но черт возьми! - человек смотрел не куда-нибудь, а именно на него. И смотрел с выражением ужаса и восторга одновременно.
ОН ВИДЕЛ ГАРДА!
"Что за бред? - подумал Гард. - Он не может меня видеть. Это невозможно. Исключено. Так не бывает. Это противоречит всему. Это..."
Но человек упал на колени и молча пополз именно к Гарду. Человек в лохмотьях вздымал руки кверху, приветствуя комиссара.
"Он видит меня: человека в блестящем комбинезоне и шлеме. И принимает за божество", - понял Гард.
И сам ужаснулся своим мыслям: "Нет! Не может он меня видеть! Ну никак не может. Это противоречит науке, противоречит моему опыту. Всему это противоречит! Да и вообще, не может этого быть! Не может! Исключено!"
Гард еще раз оглянулся через плечо - и направо оглянулся, и налево. Вдруг все-таки человек смотрит не на него, а сквозь него?
Сзади никого не было.
Зато комиссар увидел наконец погоню и сразу понял, почему она отстала: на догонявших были тяжелые доспехи. Да и обнаженные мечи, а у некоторых - длинные копья и пики не способствовали быстрому бегу.
Люди в доспехах тоже увидели Гарда. И тоже встали как вкопанные.
ГАРД ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ НЕВИДИМЫМ.
Да, собственно, он и не был им в этом мире.
Отрицать это значило отрицать очевидное.
Признать - значило признать то, чего быть не может.
Не вставая с колен, человек в лохмотьях развернулся лицом к погоне и закричал (Гард хорошо слышал в наушниках перевод):
- Вы говорили, что нет Бога Яхве, а он - есть! Вы говорили, что Он никогда не пришлет Посланника! А Он прислал! Теперь скажите, что этот человек - не есть вестник Божий! Что ж вы молчите, а? Ну где все ваши боги, где? А Наш - вот Он! Вот! Он пришел!
Люди в доспехах сгруппировались, выставив вперед мечи и копья.
- Они хотят с посланником Божьим бороться мечом! Какие все-таки римляне глупые люди! - усмехнулся человек, не вставая с колен.
Усмешка эта предназначалась Гарду. И уже никаких сомнений не могло быть в том, что его видят и принимают за Божьего посланника.
"Никогда Господь не был так близок к людям, как в те дни, когда по земле ходил Иисус", - вспомнил Гард слова префекта.
Что он там еще сказал? Что-то такое про отношение Бога...
Ах да... "Мало ли как он к тебе отнесется... Это ты от людей можешь скрыться, а от Него - не скроешься никогда".
Значит, Бог просто не захотел, чтобы он тут ходил-бродил невидимым.
Бред! Что, у Бога больше забот нет, как заниматься Гардом?
А может, и нет. Может быть, тайну распятия и Воскрешения Иисуса не надо разгадывать, потому что нельзя ее разгадать. Вот Бог и решил остановить комиссара. Сразу. С самого начала. Чего тянуть?
Хорошо хоть его видят на Земле и не бросят.
Размышлять дальше о том, почему в такой хорошо отлаженной системе произошел сбой, времени не было. Надо быстро соображать, что делать в этой абсо-
лютно невозможной ситуации, пока не прилетели с Земли и не забрали его.
Люди в доспехах начали медленно приближаться к Гарду.
В эти минуты Гард проклинал того идиота, который отменил во время карамболей связь с Землей!
Ах, как эти ученые, не выходящие из своих кабинетов, все хорошо знают! Карамболь - дело привычное, безопасное... Все отлажено на двести процентов! Зачем исследователю связь с Землей? Что такое срочное он может сообщить на Землю, что не может подождать до возвращения? Нет, конечно, ничего такого. Так зачем тогда эта, надо заметить, весьма дорогостоящая, связь?
Люди в доспехах с мечами и копьями наперевес приближались.
Была бы у него связь, он бы спросил: "Что мне делать?" Ему бы ответили. Еще бы ему сказали, когда прилетит машина времени, которая его заберет. И он бы успокоился.
Люди с обнаженными мечами двигались медленно и осторожно. Было видно, что они опасаются пришельца в странной одежде.
Но глаза горели решимостью. Что они хотели - взять в плен или убить? Ясно одно: гостеприимство к Гарду они явно проявлять не собирались.
Гард нажал на кнопку маяка: машина времени должна прибыть как можно скорее. Немедленно. Произошел сбой в системе. Его видят. Его могут
убить. Если копуши на Земле этого не понимают, то он им намекнет на это однозначно.
Гард жал и жал на кнопку маяка, будто надеясь, что от этого машина времени прилетит быстрее.
- Останови их! - крикнул человек в лохмотьях. - Посланник Яхве, останови безумцев!
Гард поднял вверх руку, растопырив пальцы.
Катящийся на него, ощетинившийся мечами и копьями шар остановился.
Человек в лохмотьях радостно заулыбался.
"Эх, крикнуть бы им сейчас что-нибудь зловещее и величественное, - подумал комиссар. - Поговорить бы с ними так, как Бог должен говорить с людьми. Потянуть бы время...
Не хочет Бог, чтобы я тут во всем разбирался? Ну и пожалуйста. Я и не буду. Не очень-то и хотелось. Такая появилась хорошая причина в эту историю с Христом не лезть..."