– Тут всего три внутренних двора, – рассказывал Эрик, пока они вновь шагали по коридорам замка, – каждый выше другого на три этажа. Расположены они равномерно по кругу. Сад должен быть достаточно высоко, чтобы цветы и деревья были ближе к солнцу. Но самый высокий двор вроде как технический, так что нам нужен второй по высоте. Это в той стороне.
Томас улыбнулся и похлопал парня по плечу.
– Ай, молодца! – воскликнул он. – Теперь только нужно будет выскочить незаметно из зала… Алиса, ты пойдешь со мной, а ты, Эрик, останься.
– Скверны с две! – запротестовал крестьянин. – Вы меня тут одного не оставите. Эти знатные дамы и господа меня заживо сожрут и не подавятся!
– Ладно, ладно, – согласился старик, – я пойду один. Справлюсь как-нибудь, не впервой.
Алисе подумалось, что так оно будет лучше. Ей все еще не нравилось, когда старик пытался командовать, но где-то в глубине души она уважала его опыт и мастерство. Эрик немного успокоился и быстро рассказал все остальное, что ему удалось понять о внутреннем устройстве замка. Сейчас они были в самом его сердце, там, куда не проникал живой свет. Их путь лежал вдоль ряда газовых факелов, которые освещали проходы и комнаты, точно указывая маршрут. Факелы горели, но вне их власти все было залито тьмой. Она проступала сквозь открытые двери и пустующие арки. Ее шелковая поверхность, сплетенная из тончайших теней, была схожа с гладью озера. Она трепетала легкой рябью, будто бы маня, но при этом была чуждой всему человеческому, мертвой. Казалось, что стоит сделать лишний шаг не в ту сторону – и ты утонешь в ее холодных объятиях.
Тут не было охраны, вместо нее была всепоглощающая темнота.
Алиса понимала, что тут будет легко затеряться, хорошо это или плохо. Когда они достигли своей цели – банкетного зала, – девушка почувствовала какое-то облегчение.
Зал этот отличался своими скромными, по меркам Фейрфакса, размерами – тут был всего один длинный, человек на шестьдесят, т-образный стол и два камина. Кроме них свет давали всего несколько светильников под потолком, и комната была погружена в приятный, трепещущий настоящим огнем полумрак. Вдоль стен с карнизов свисали гобелены с религиозными символами и знаками власти. Часто повторялся герб архонта Кретчийского – зеленый дуб, пустивший корни в белую гору, а на их фоне – тонкая полоска серебра, символизирующая Шпиль. Эта последняя деталь говорила о том, что правитель города является вовсе не простым человеком, а истинным ставленником Высших и их голосом в мире. Это делало его город Кретч – столицей веры, неприкосновенной для других правителей. За всю известную историю подобных городов в мире было всего несколько.
Когда они вошли, паж объявил Эрика по имени рыцаря, четко выговорив все его многочисленные титулы, после этого он коротко представил Томаса. Алиса удостоилась лишь краткого "…с супругой". Ее это немного разозлило.
Прежде чем идти разговаривать с кем-то, они втроем отошли в сторону, и старик быстро рассказал все, что узнал от своей "интересной особы". Судя по всему, в комнате были все советники архонта, кроме старшего, господина Кроули. Отсутствовал и сам правитель.
Собравшихся на первый взгляд было чуть меньше, чем могло рассесться за столом. Большинство гостей ничем не выделялось – знать знатью, не более. Но кое-кто привлекал внимание. Эрик указал на мужчину в белом у дальней стены. "Пастор Торч" – так он его назвал, добавив пару нелестных эпитетов. В глазах пастора, когда он заметил Эрика, мелькнула недобрая искорка, и он наклонился что-то шепнуть одному из троих своих собеседников. Это были крепкие мужчины в красных сюртуках. Все трое были при бородах и рыцарских горжетах. Та же банда, что и трое бандитов из переулка днем раньше, без сомнения, пусть и ряженные в знать. Интересно, кто это и как они попали на прием?
Один из советников, вулуз с характерной фамилией Немезир, взял в руку бокал и легонько постучал по нему ножом. Тонкий звон моментально заглушил тихие разговоры в зале. Было в этом типе что-то неуловимо привлекательное и одновременно отталкивающее. Он был красив, его эбонитовая кожа и короткие густые как щетка волосы были идеально ухоженны. Вся одежда была расшита золотой нитью. На пальцах красовался десяток перстней, усыпанных камнями, а в мочку уха была продета массивная серьга. В уголках черных глаз и невероятно больших вулузских губ расползались тонкие морщинки. Алиса понимала, откуда они: даже сейчас на лице советника была хитрая ухмылка, сопровождаемая не менее хитрым прищуром.
– Прошу за стол, – сказал он совершенно без акцента.
Места детективов были совсем недалеко от части стола для хозяев приема. На тарелках стояли таблички. Из них троих ближе всех к месту архонта предстояло сесть Эрику, рядом с ним – Томасу, и только потом – Алисе. Старый вор, будучи галантным, попытался помочь ей сесть, но Алиса, не дожидаясь момента, уселась на его место, поближе к своему "господину". Этому олуху непременно понадобится помощь за столом и в беседе. За этот вечер он уже успел нарушить почти все имеющиеся правила этикета. Но все же крестьянина за это было нельзя винить, он старался как умел. Аристократка лишь могла попытаться не дать случиться непоправимому и молиться Высшим, чтобы местная знать сочла его эксцентричным южанином, не знакомым с местными обычаями.
Когда все гости уселись за стол, начали подавать еду. Алиса мало обращала внимания на то, что было у нее на тарелке, стараясь наблюдать за своим подопечным рыцарем, а заодно, в чем-то подражая ему, и за остальными гостями. Разговоров за столом было много, и она умело пропускала мимо ушей всю ту светскую чушь, которая лилась вокруг.
– Скажите, – кто-то из гостей обратился к одному из рыцарей в красном, – а почему ваш барон не посетил сей раут?
Рыцарь уставился на собеседника совершенно непонимающими глазами.
– Боюсь, вы пали жертвой распространенного заблуждения, – вмешался в разговор другой рыцарь, тот, что выглядел наиболее подобающе своему статусу. – Барон – это прозвище, не титул.
– Как? – Теперь непонимающе на них смотрел гость, задавший вопрос.
– У нас в Алом Легионе, вообще нет званий и рангов. Все равны. Мы с друзьями здесь лишь потому, что в жизни до легиона носили рыцарские перстни и официально сохранили статус.
Тут в разговор вмешался Томас:
– Мне кажется, или любой армии нужны командиры, чтобы существовать. Без дисциплины…
– Командиры у нас те, кто заслужил уважение у своих собратьев, – пояснил легионер. – Это не ранг, это просто функция.
– Стало быть, барон наиболее авторитетен в ваших рядах? – предположил старый вор.
Рыцарь рассмеялся:
– Нет-нет… будь у нас ранги – он был бы ниже мальчишки-барабанщика…
Этот разговор отвлек внимание почти всех за столом, и у Эрика пока не было никаких проблем, он, по обыкновению своему, молчал и старался максимально точно следовать инструкциям. Алиса в какой-то момент расслабилась, позволила себе пригубить немного вина и посмотреть по сторонам.
Алый Легион… кажется, она уже слышала это название. Помнится, отец рассказывал о наемниках в красном, которые наводнили Ришвальд своим присутствием еще до ее рождения. Они провели в баронстве несколько оборотов Шпиля. Отец считал, что их нанял кто-то из его противников, но потом легион ушел так же внезапно, как и появился.
– Господину что-то не нравится? – раздался тихий голос из-за плеча Эрика.
Алиса обернулась и увидела, что слуга склонился над ним. Крестьянин смотрел с непониманием в глазах то на него, то на Алису и не знал, что сказать. Он явно не ожидал такого вопроса. Мало кто за столом смотрел в их сторону, но были и те, кто заметил эту неловкую ситуацию. Например, тот священник в белом, что весь вечер не спускал с них глаз.
– Мой господин недоволен твоей навязчивостью, – грубо и жестко сказала девушка слуге, – поди прочь.
Тот, увидев злую искру в ее глазах, немедленно ретировался.
– Что это было? – шепнул Эрик ей на ухо.
Девушка кивнула на его тарелку и на сложенные крест-накрест столовые приборы.
– Это знак, что ты чем-то недоволен, – пояснила она.
– Ой, – только и сказал Эрик и, улыбнувшись, положил нож и вилку на края тарелки, как Алиса его учила.
Девушка улыбнулась ему в ответ. Ей подумалось, что это последняя ошибка, которую он совершит сегодня. Да и не особо страшная. Возможно, думала она, все сложится удачно.
– Барон Джереми Браунсвоттер, с сестрой! – объявил паж.
На долю секунды за столом воцарилась тишина, и в этой тишине раздались два звука. Звук падающего из рук Алисы бокала и пропитанный ядом голос убийцы ее отца.
– Простите за опоздание! – произнес он чуть ли не смеясь.
О, как же она любила этот голос раньше и как ненавидела сейчас! Ей хотелось лишь одного – чтобы он больше никогда не произнес ни слова. Рука Алисы легла на корсет, туда, где был спрятан кинжал. Сейчас она отрежет ему его поганый язык, а может быть, просто вгонит нож в сердце.
Девушка даже не смотрела на своего бывшего мужа, она прекрасно знала звук его шагов. Он приближался, нужно было лишь встать, повернуться и…
Кто-то мягко, но уверенно взял ее за руку, не давая выхватить нож. Аристократка взглянула на Томаса, тот молча покачал головой. Она смотрела на него все те долгие секунды, что Джереми шел позади нее к своему месту за столом. В серо-голубых глазах Томаса читалось сочувствие и понимание.
– Простите мою супругу, она разлила вино на платье, – произнес Томас совсем тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, – ей нужно отойти. – С этими словами он быстро взял ее под руку и вывел из-за стола, так чтобы девушка все время была спиной к своему врагу.
Вскоре они оказались вне зала.
– Ты меня слышишь? – спросил Томас, глядя ей в глаза, хотя Алиса пыталась увести взгляд. Кажется, это было не первое, что он спросил.
– Да, – коротко сказала она.
– Я знаю, о чем ты думаешь и что хочешь сделать, – сказал он уверенным спокойным голосом. – Его ты, может, убьешь, а может, нет. Нас троих ты точно отправишь к Высшим.
– Я… – Девушка не могла говорить, в ее горле будто бы ком застрял.
– Ты сейчас пойдешь искать сад. Я встречу тебя там.
– Хорошо, – только и сказала она.
В ее руке оказался канделябр с тремя зажженными свечами. Видимо, Томас прихватил его со стола.
– Иди. Тебе нет нужды тут быть.
Плохо понимая, что делает, она уже было сделала первый шаг, когда старик вдруг остановил ее. Он вновь заглянул ей в глаза и произнес с неподдельной добротой:
– Все будет хорошо, ничего не бойся, дитя.
Она лишь кивнула и ушла. Когда девушка наконец обернулась, за ней была только тьма, не видно ни Томаса, ни входа в банкетный зал, ни газовых факелов – вообще ничего. Непроглядная темнота смыкалась стеной там, где кончался круг света от трех свечей.
Алиса лишь примерно представляла, куда идет. Девушка выросла в замке и знала, как ориентироваться в подобных коридорах. Но Фейрфакс был необычным замком. Стены будто приходили в движение при каждом ее шаге. Девушке казалось, что из темноты на нее смотрят злые, полные ненависти лица.
Алисе стало страшно.
В какой-то момент она услышала голоса, сначала ей показалось, что это разыгралось ее воображение, но затем голоса стали приближаться, и девушка уже почти смогла различить слова. Где-то недалеко от нее в темноте мелькнул отблеск света.
Алиса запаниковала. Голос Джереми, ее ненависть к нему, ее страх, эти проклятые коридоры, эта темнота… Одна-единственная мысль кольнула ее сознание: если ее увидят тут, она уже не доберется до сада, не сделает того, что должна сделать. Почему-то это дело, которое она обязалась выполнить, вдруг стало важнее всего остального, вместе взятого.
Она задула свечи.
Темнота накрыла ее моментально, подобно огромной морской волне, в один миг скрывающей могучий галеон. Жидкая и липкая, тьма пролилась ей на глаза, Алиса вдыхала ее и захлебывалась ею. Все ее естество погрузилось в черную бездну.
Голоса стихли, отблески света исчезли. И вдруг Алиса поняла, что у нее нет с собой ни огнива, ни спичек.
В этот момент ей стало по-настоящему страшно. Так страшно ей было только три раза в жизни. Сильная, уверенная в себе девушка-воин, способная вынести и боль, и лишения, вдруг стала маленькой испуганной девочкой.
– Папа?
Маленькая Алиса встала с кровати, когда на небе уже сияли звезды. Их мягкий свет падал на ее кровать, но в коридоре было темно. Там мелькали живые тени. И одна из них прошмыгнула мимо комнаты юной баронеты. Совсем как живая, тень была похожа на человека.
Алиса накинула халат поверх ночной рубашки и вновь позвала отца, но никто ей не ответил. Вслед за первой тенью прошмыгнула и вторая. Алиса испугалась, но она знала, что это чувство недостойно ее. Дочь своего отца, она не должна ничего бояться. Взяв всю волю в кулак, девочка вышла из комнаты.
Она прошла совсем немного, идя за тенями, когда увидела впереди, что дверь отцовского кабинета открыта. Это было странно – папа никогда не оставлял ее незапертой. Алиса подошла поближе и заглянула внутрь. Света тут было еще меньше, чем в ее комнате и даже в коридоре, но девочка увидела, что один из книжных шкафов не на своем месте. Сдвинутый в сторону, он открывал проход в другую комнату, которой девочка никогда не видела раньше.
Может быть, кто-то готовит для нее сюрприз? Или это такой сон? Странно…
Внутри тайной комнаты было светло. Кто-то зажег фонарь и направил его луч на огромную металлическую дверь с десятком ручек и воротов на ней. Рядом с дверью, склонившись над инструментами, стоял странный человек, так похожий сейчас на тень.
– Что вы делаете? – спросила девочка, и в тот же миг что-то дернуло ее в сторону.
Острая боль пронзила ее, когда вторая тень прижала баронету к стене.
– Только пискни, маленькая дрянь, и я пущу тебе кровь! – громким шепотом сказал злой человек. Она не видела его лица, лишь холодный блеск в его глазах.
Алиса попыталась закричать, но он зажал ей рот. Она била злого человека руками и ногами, но он не реагировал.
– Ну все, ты сама напросилась! – чуть громче рявкнул он, и на ее горло легло острое лезвие.
Раздался громкий удар, и тело повалилось на пол.
Алиса хотела вновь закричать, но была столь напугана, что не могла издать ни звука.
Та тень, что была возле большой металлической двери, сейчас стояла над ней. В руках этого странного человека было что-то тяжелое. Второй, тот, что с ножом, лежал у его ног.
– Я приношу мои искренние извинения за поведение напарника. Это было крайне непрофессионально с его стороны. – Незнакомец галантно поклонился.
Алиса наконец сумела побороть свой страх. Почему-то ей больше не хотелось кричать. Она знала, что этот человек ей вреда не причинит.
– Он умер? – спросила она.
Незнакомец покачал головой отрицательно.
– Если вы меня убьете, – твердо сказала девочка, – отец непременно найдет вас.
Алиса уже поняла, что эти двое обычные воры, которые пытаются обокрасть ее дом.
– Я знаю, поэтому хорошо, что ты жива, верно?
– Я сейчас позову его.
– Конечно, – незнакомец улыбнулся, – только сделай это через несколько минут. После того как я вынесу отсюда этого недоумка. Ты же понимаешь, что твой папа сделает с ним после того, что тут случилось? И, конечно, ты должна понимать, что я не могу просто так оставить своего подельника, каким бы жестоким дураком он ни был.
– Почему я должна вам помогать?
– Потому что я спас тебе жизнь, дитя.
Алиса положила руку на шею, туда, где была ее кровь, но пальцы нащупали только старый тонкий шрам.
Она вновь была в Фейрфаксе, и опять в темноте, но почему-то ей уже не было страшно.
Девушка перестала бояться и вдруг поняла, что может дышать тьмой, что ее потоки лишь нежно омывают ее, подобно бризу. Она не видела ничего, но слух вдруг стал куда острее, чем Алиса могла вообразить.
Она слышала две пары ног. Тяжелые армейские сапоги громыхали даже по мягкому ковру. Голоса, казалось потерянные, вновь зазвучали, на этот раз четче. Алиса нащупала правой рукой стену и вдоль нее пошла вперед, на голоса.
– …В бешенстве, – говорил первый голос. – Если он узнает о побеге, то головы полетят с плеч. Кто-то должен ответить. Какой это уже побег? Третий? Четвертый? Высшие сохрани, пятый за полгода!
– У них на голове мешки, куда они побегут? – протестовал второй голос. – Да, они сбегают, но им негде спрятаться. Из тех четверых – двоих мы схватили в первый же день. Третьего привели за вознаграждение.
– Того здоровяка вы так и не смогли поймать…
– Он утонул.
– Но тела не нашли. И Хайн уже бегает второй день!
– Это не так важно.
– Скажи это тем трем ребятам, что сторожили его у дома. А еще лучше – их женам.
– Они сами виноваты… идиоты. Откуда мы их только берем? Дисциплина почти на нуле… из старой гвардии остались только мы с вами, полковник, да еще десяток ребят. Почти все в его охране… и кого мы набираем? Преступников, убийц, дезертиров.
– Ты сам знаешь, что нам нужны безжалостные ублюдки. Никто другой за такую работу не возьмется, – тяжко вздохнул тот, кого назвали полковником. – Да и не все безнадежны.
– Тогда почему они еще не взяли Амока?
– Салли, дурья твоя башка, ты разве этого еще не понял? Его нельзя поймать.
– Ну, может, хоть эти детективы справятся? – спросил Салли.
– Вот уж навряд ли… – Полковник вдруг замолчал, затем, видимо подумав, продолжил: – Кстати, насчет них. Слежку установили?
– Пока нет.
– А это еще почему? – возмутился полковник.
– Они не остановились ни в одной из гостиниц. Оставили лошадей в "Отдыхе колдуна", а но́мера снимать не стали. Их видели в паре магазинов… и девка заходила в бордель.
– В бордель?
– "Веселый змей", – пояснил Салли. – Один из стражников говорит, что она искала там компанию для своего сэра. Но хозяин заведения клянется, что не видел ее там.
– Это у него профессиональное. Его послушай – так в бордель вообще никто не ходит. Ладно. Распорядись на воротах, чтобы за детективами послали человека, как покинут замок. Двоих… нет, лучше троих. Надо узнать, где они остановились, и установить постоянную слежку.
– Есть.
– Нам нужно их расколоть как можно скорее. Когда у нас будут доказательства, что они связаны с черными лампами, совет даст мне добро на задержание.
– А просто так этого сделать нельзя? – спросил Салли. – Выбьем из них признание…
– Не будь идиотом. Старик Артхейт выпотрошит нас. Он свято верит, что, кроме них, никто не сможет найти убийцу его драгоценного сыночка.
– Если мы не покажем хоть какой-то результат, нас выпотрошит Кроули.
– Если мы разоблачим детективов, он на время забудет о садовнике, если поймаем садовника, то у нас будет еще пара дней на детективов, – пояснил полковник. – А пока мы в шатком положении.
– Может быть, выманить парня на его деда?
– Мальчишка не настолько глуп, чтобы сунуться в тюрьму…
– Да… – Голос Салли вдруг стал очень скользким. – Но ведь он не пропустит его похорон?
Какое-то время оба молчали. Затем полковник произнес коротко:
– Распорядись.