- О, вы, я смотрю, уже освоились? - Прекрасно, прекрасно. Давайте, убирайте всю эту макулатуру. Так, поставим сюда… Вот вам орешки и пиво, раз от чего-либо более существенного отказались. Надеюсь, оба не за рулем?.. Ну, что ж вы так! Ничего, прогуляетесь. А я, с вашего позволения, немного поем. Заработался и забыл пообедать, что мне совсем неполезно. Понимаю, одному в присутствии гостей жрать неприлично, но тут уж вы сами виноваты!
У хозяина оказалась какая-то коробка с, по-моему, японской едой, которую Алексей с явным удовольствием потреблял, лихо орудуя палочками. Наш хозяин оказался чрезвычайно интересным собеседником, в нем чувствовался стиль. Пока мы жевали фисташки, запивая их превосходным чешским пивом, Алексей поедал свой обед из одноразовой посуды и, параллельно, развлекал нас всякими разными байками.
- …да, это действительно Амико Накамура, вы не ошиблись. Я как-то консультировал её и попросил вместо оплаты подарить несколько работ. Амико - удивительная художница, просто замечательная. Немного готичные, эротично-инфантильного вида её персонажи, смысл которых, наверное, понятен ей одной. Ну, или её ближайшему окружению. Несмотря на то, что в некоторых сюжетах у неё присутствуют как бы неподходящие друг другу вещи - её искусство каким-то образом завораживает. И даже скелетик ящерицы в волосах девушки выглядит красивым. Уж не знаю, почему. Может, дело в технике? Помимо рисовой бумаги она любит использовать древесный шпон, и возникают интересные сочетания природной текстуры с удивительным изяществом образов. Часто работает темперой на деревянных дощечках, что создает неповторимый стиль. Она очень известна, несмотря на молодость. Её картины временами содержат шокирующие элементы: внутренние органы, скелеты, кровь, причем мистические сцены вполне сочетаются с невинностью трогательных персонажей…
Слушая хозяина, я всё пытался понять, чего ради меня сюда притащили? Зачем? Не для лекции же по современному арту? Тем временем Алексей уже закончил с обедом.
- А это картина Сида Майлза, - продолжал консультант, массируя ладонью свою гладкую, как бильярдный шар, голову. - Те, что следом, тоже его. Довелось помогать ему с одной хитрой проблемой, и вот попросил в качестве гонорара несколько работ, что художника вполне устроило. Вам нравится? Очень экспрессивно. Можно сказать, что его картины собраны как бы по частям. По элементам мыслей, желаний, взглядов, терзаний, идей. По кусочкам человеческих жизней, что он изображает в своем видении. На первый взгляд его искусство такое колючее, текучее, размашистое, но в то же время ярко-эмоционально в своей естественности. А там дальше, - пояснял Алексей, показав на японскую гравюру, - изображен Акэти Мицухидэ. Но не "тот самый, что отравился недавно рыбой фугу", а известный самурай, видный исторический деятель Японии. Мицухидэ был одним из ближайших сподвижников даймё Оды Нобунаги, но позже предал его и вынудил совершить харакири. Сэппуку, как правильнее говорить. Существует несколько предположений о причине побудившей Акэти восстать против своего сюзерена… Но я наверно вас утомил? Меня всегда заносит, если начинаю о таких темах… извините уж.
"Он что, правда консультирует известных зарубежных художников? В каком плане, интересно? Или гонит пургу? Интересно, а кто такой даймё Ода Нобунага? Спросить что ли?" - думал я, а вслух активно запротестовал:
- Нет, что вы, очень даже интересно!
- Да бросьте вы, - махнул рукой Алексей, - я же вижу, вам скучно. Ладно, давайте серьёзно. Я пригласил вас, господа… и дамы… по одному важному делу. Хочу предложить работу.
- Работу? - для чего-то переспросил я.
- Да, - кивнул инвалид. - Небольшое частное расследование. Вы ведь занимались подобными вещами?
Я пытался что-то возразить, но Алексей остановил меня поднятой ладонью.
- Внесу ясность. Помните, некоторое время назад по российскому каналу шло такое многосерийное кино про инвалида-колясочника, который, не выходя из квартиры, расследовал преступления? По выходным показывали? Вспомнили? Нет? Но прошу зафиксировать в памяти: я - это не он! Преступления расследовать не способен, соответствующего опыта не имею, да и криминалом не очень интересуюсь. У меня иное ремесло. А вас я хотел нанять на временную, но хорошо оплачиваемую работу.
Стоит отметить, что с самого начала рассказа, моя "посредница" сидела тихо, как мышка, всё время молчала и будто выпала из беседы. Похоже, она уже всё это слышала и прекрасно знала, а вмешиваться почему-то не хотела.
- Для начала кое-что о себе. Обычно свою историю я не рассказываю, но тут уж никак - прямое отношение к делу. В таком положении, - Алексей шлепнул ладонью по своему неподвижному острому колену, - я пребываю со времен учебы. С шестого курса медицинского, если уж совсем точно. Но сама история началась немного раньше. Учился я тогда уже на четвертом курсе Пироговки, угроза отчисления, постоянно витавшая первые три года, немного ослабла, и стало возможным вздохнуть, почувствовав все радости студенческой жизни и вкусить прелести бытия. Денег не хватало хронически, тянуть из родителей надоело, приходилось подрабатывать. А где? Возможность трудиться на должностях среднего медперсонала была только у однокашников, что ранее получили среднее медицинское и уже имели сертификаты специалистов. Кроме того, нагрузка в медвузах несколько иная, чем в вузах других профилей. Пребывание на парах особенно важно, не пропустишь.
"А ничего так квартирка у нашего консультанта, - параллельно думал я, рассматривая окружающую обстановку. - Это сколько ж бабла она может стоить? Не на консультациях же в Минсоцкултразвития он это заработал".
- Ситуация выглядела тупиковой, - продолжал тем временем Алексей, - каждый выкручивался как мог. И вот среди студентов прошел слух, что некая буржуйская фирма набирает добровольцев испытывать какие-то неопасные препараты. Ради интереса отправился на собеседование. Я был здоров как бык, всякие хвори казались уделом кого-то другого, и "болезнь третьего курса" обошла меня стороной. К тому же мне нравилась сама идея. Всех желающих разбили на группы, а я, при помощи одного нечестного приема, записался сразу в две группы параллельно, рассчитывая получать двойную оплату. Сразу бросилось в глаза, что среди отобранных "волонтеров" не осталось ни одной девушки - исключительно парни. Представитель фирмы, похожий на переодетого американского полковника из голливудского фильма, показал презентацию и прочитал короткую вводную лекцию. В его правильной русской речи отчетливо слышался английский акцент. Фирмач скупо предупредил о маловероятной опасности нервного расстройства, и сам же обесценил возникшие страхи уверением, что проверки на животных показали полную безопасность препаратов. Как объяснил фирмач, испытывать предстоит стимуляторы мозговой активности. Что-что, а такая стимуляция всегда практиковалась в нашем кругу. Особенно перед сессией. В результате, всех заставили подписать какие-то бумажки, где подтверждалось согласие. Нам запретили пить алкоголь, что-либо принимать, и дело пошло. Эксперимент начался. Давали нам беленькие пронумерованные капсулы, внимательно наблюдая, чтобы испытуемый их правда глотал, а не прятал в карман. Потом следовало писать отчет о своих ощущениях и отсылать по емейлу. Вы читали "Цветы для Элджернона" Киза? Нет? Зря! Похожая была схема. Специальная программа следила, чтобы тексты отчетов нигде не повторялись и не копировались. Первоначально было страшно - что будет? Но ничего не происходило, никаких новых ощущений не возникало, и мы вели обычный образ жизни. Я честно писал отчеты, получал в конце недели заработанные деньги, и даже не думал прекращать это занятие. Моя махинация сработала: деньги поступали в двойном размере. Платили сравнительно мало, но всё выглядело несерьёзной халявой, которая долго не закончится. Я и думать забыл о каких-либо последствиях, постепенно привык, что такая ерунда лично меня никак не касается. Регулярно у нас брали на анализ кровь, мочу, сперму и слюну. Пару раз мы сдавали соскоб с внутренней стороны щеки. Помимо прочего, нам запретили делиться впечатлениями, "чтобы не искажать результаты", но, конечно же, мы делились! Впрочем - говорить было не о чем: интересного не замечалось, и те, кто вместе со мной участвовали в программе, ничего занятного не рассказывали.
Пока Алексей повествовал, я старался осмыслить - для чего мне всё это нужно знать? С какой, собственно, радости? Видимо для чего-то надо, раз он так подробно рассказывает свою историю.
- В какой-то момент, - продолжал колясочник, - нам по группам объявили, что исследования заканчиваются, и капсулы с препаратом больше принимать не будем. Писать отчеты предстояло ещё в течение месяца, а потом - всё. И вот однажды началось. К тому моменту я уже сдал свой последний отчет, давно ничего не глотал, и выплаты прекратились. Случившееся оказалось столь неожиданным, что первоначально я даже не понял что к чему. Была зима, сессия в самом разгаре, я мало спал, уставал как черт. Приходилось глотать стимуляторы. После очередного тяжелого дня пришел домой, растянулся на своей лежанке и приятно расслабился. Предстояла очередная бессонная ночь, а утром - тяжелый экзамен по плохо известному мне предмету. Светил реальный "банан", жизнь казалась скучной и тягостной. Вдруг поверхность матраса подо мной промялась сильнее, чем обычно. Потом еще, и еще, и вот я уже стал сползать в какую-то яму. Только попытался выбраться оттуда, как мир вокруг мигнул, а я провалился в некую иную действительность. Это оказался немыслимо мощный и необыкновенно яркий глюк. Я втянулся в пространство, состоящее исключительно из переплетений гладких цветных труб, внутри которых пришлось безостановочно съезжать - схватиться-то не за что. Как в трубах гидропарка, только тут не было ни воды, ни выхода наружу. Неяркий, рассеянный свет, казалось, исходил от самих труб, непосредственно с их поверхности. Поверхность, по которой я сползал, выглядела идеально-ровной и скользкой, будто покрытой тефлоном. Сухие, гладкие трубы то расширялись, то сужались, то меняли цвет. Они раздваивались, давали ответвления, а я всё скользил и скользил в их внутреннем пространстве, не имея возможности ни остановиться, ни зацепиться. Причем себя самого я видел так же, как и всегда: руки, ноги, кончик носа, всё находилось на месте. Даже одежда была моя обычная. Осязание также оставалось при мне, дополняя картину этой странной реальности. Я пытался закричать, но звук голоса словно подавлялся этой неестественной явью, будто кричал я в прижатую к лицу подушку… Не знаю, сколько километров пришлось вот так пролететь по этой сети, но понемногу стали заметны изменения. Общий наклон постепенно усиливался, ответвлений становилось меньше, а повороты встречались реже, да и цвет перестал меняться. Всё вокруг сделалось однородно-синим. Наконец труба почти совсем выпрямилась и пошла практически вертикально вниз. Я уже не скользил, а падал, только иногда касался гладких стен. Скорость полета определить не удавалось - ориентиров на гладкой однородной трубе уже не было, только сам просвет трубы постепенно расширялся. И вот, когда падение стало совершенно свободным, я внезапно вылетел наружу и со всей скорости угодил в какую-то тягучую субстанцию, которая, не помню как, преобразовалась в ту самую кушетку, где я первоначально лежал. Я посмотрел вверх и успел увидеть на потолке медленно затягивающуюся синюю воронку, тот выход, откуда меня недавно вынесло. После такого приключения становилось страшно даже от мысли что-либо учить. Я уснул, проспал так до самого утра, а потом с абсолютно свежей головой пошел на экзамен, и сдал его на "отлично". Причём, откуда что взялось, трудно было даже понять.
Тут где-то в подлокотнике инвалидного кресла зазвонил сотовый. Алексей ловко его вытащил, сказал "алло?" и несколько минут молча кого-то слушал, только изредка вставлял ничего не значащие для постороннего словечки. Потом кратко заключил: "Да, как обычно, на тот же номер", отключился и вставил мобильник на место.
- Простите, дергают, - с легкой улыбкой извинился консультант. - Так вот, следующий случай произошел опять же перед экзаменом. Сдавать предстояло неприятный для меня предмет, грозил неуд, и я собирался за последнюю ночь впихнуть в свою несчастную голову всё то, что не удосужился запомнить в течение семестра. И опять я летел по трубам, и снова выпал на свою кушетку, а утром отлично сдал все, что накануне представлялось темным и запутанным. Довольно быстро я сообразил, что к чему. Система работала перед контрольными, зачетами, экзаменами и вообще всем, что надо сдавать устно. Лишь бы знать хоть что-то, процентов двадцать необходимого материала. Главное - непосредственный контакт с экзаменатором. При письменных работах фокус не удавался. Но там я выкручивался иным образом - сами того не желая, помогали пятерочники нашей группы. Я стал учиться на "отлично", и жизнь казалась тогда увлекательной и волшебной. Но в один далеко не самый прекрасный вечер всё закончилось. Я привычно летел по трубам. Уже ближе к выходу неожиданно раздвоился просвет трубы, как внутренность штанов. Со всей силой меня ударило спиной о это раздвоение, и я временно исчез. Очнулся уже на кушетке. Спина болела нестерпимо, а ниже пояса ничего не чувствовалось. Кстати, мои полеты по трубам после этого прекратились. Дальше было уже не так интересно. Диагноз: перелом позвоночника и разрывы позвоночного столба неясной этиологии. Это когда позвоночник в поясничном отделе разваливается на две, не связанные друг с другом части, разошедшиеся сантиметров на пять, если верить рентгену. Никаких внешних травм и нулевые перспективы к восстановлению. Больница, операция, лечение, инвалидное кресло. Далее последовал академический отпуск, потом - сдача госэкзаменов в коляске и специализация врача-психолога. Но кое-что у меня всё же осталось, и некие способности я всё-таки сохранил. Я помогаю людям снимать их внутренние конфликты и вывожу тех, кто что-то умеет делать, из творческого тупика, если они туда попали. Как ни странно, это дает возможность оплачивать коммунальные счета и кое-что ещё сверх того. Гармония с внешним миром и примирение с миром внутренним, праздник духа, и никакой трагедии. Шучу, конечно, но я вполне способен оплатить ваши услуги, если вы решите для меня одну важную задачку…
На этом Алексей прервал свою речь, и некоторое время просто молчал, думая о чем-то своем. Мы тоже безмолвствовали, ожидая дальнейших разъяснений. За время рассказа, у меня вдруг дико разболелась голова, и захотелось на свежий воздух. Наконец наш хозяин нарушил паузу:
- Тайны из своей истории я не делал, и она стала хорошо известна в определенных кругах. В связи с работой у меня обширная переписка, и круг контактёров постоянно расширялся. И вот неожиданно получаю письмо от какого-то незнакомого человека. Этот неизвестный писал, что попал в аналогичную историю и просил о встрече с глазу на глаз. Мне часто пишут случайные люди: сумасшедшие, какие-то хулиганы, сетевые тролли, регулярно приходит разнообразный спам, но это сообщение привлекло внимание. В письме незнакомец рассказывал примерно то же, что вам сейчас я, с той лишь разницей, что учился он не на врача, а на историка, причем спину не ломал и своими ногами владел. Более того, он сообщил, что обладает некими документами и записями, которые напрямую касаются меня. Я ответил предварительным согласием, но осведомился, что им движет? Отклика не получил. Повторил вопрос, но адрес больше не отвечал - мой неожиданный респондент пропал с горизонта. Случай этот забылся - подобное бывает сплошь и рядом, но вдруг не так давно всё повторилось почти в точности. На меня вышел другой человек, и рассказал аналогичную историю. Он тоже просил о встрече. Опять я согласился, и опять ничего не произошло. И вот совсем недавно случайно узнаю, что на следующий же вечер, после которого эти люди писали мне, они погибали при каких-то странных и загадочных обстоятельствах. Что-то мне подсказывает, что случайностью тут даже не пахнет. Решил аккуратно изучить окружение этих пропавших, вернее - начал собирать данные. Почти сразу оказалось, что один из сотрудников первого погибшего старинный знакомый моей подруги. То есть - вы. Я увидел в этом перст Судьбы и решился на этот разговор. По-моему вы как раз способны помочь. Небесплатно, разумеется.
- Да, но что я могу? - удивлено спросил я. - Ладно… если эти двое погибли какой-то загадочной смертью… Но почему именно я? Вам нужно выяснить, кто ведет отстрел разговорчивых участников того проекта с приемом экспериментального препарата, да? Так… но почему бы вам не обратиться в частное детективное агентство? В "Эриданию", например? Я имел с ними дело, солидная, надежная фирма. Поймите меня правильно, я, конечно же, весьма польщен, но дело в том, что "Эридания" - мощная структура. А я кустарь-одиночка. У меня нет никаких технических ресурсов кроме компьютера, не очень нового автомобиля и собственной головы.
Обойти этот вопрос казалось невозможным. У меня отсутствовала лицензия частного детектива, а у "Эридании" имелся мощный штат сотрудников, представительства в шести странах "ближнего зарубежья" и во всех субъектах Федерации, включая Чукотку. Так что вопрос "Почему именно я?" праздным не выглядел ни в коей мере.
Алексей собирался что-то ответить, но я быстро продолжил:
- Я же не детектив и не сыщик, не какой-нибудь фэнтезийный вершитель. А желание сделать невозможное может привести к шизофрении в отдельно взятой голове. Моей, например. Мои возможности весьма ограничены.
- Мои - тем более, - грустно улыбнулся Алексей, посмотрев на свои неподвижные ноги. - А хочу я, чтобы вы нашли те документы и те данные, о которых писал первый корреспондент. Ну, или, в крайнем случае, хотя бы выяснили всё, что там случилось, и с чем было связано. Вообще, чем больше узнаете, тем лучше.
- Да, но я могу нарыть много всякого хлама, вообще не относящегося к делу. Или относящегося лишь косвенно.
- Не имеет значения, махнул рукой мой собеседник. - Чем больше сырого материала добудете, тем лучше. Не пропускайте даже самых, с вашей точки зрения, несущественных вещей. Сгодится всё.
- Пока характер работы более-менее ясен, но лишь в общих чертах.
- Естественно, что в общих. По ходу дела разберетесь. Чем могу - помогу, пишите в любое время.
Бессознательно я отметил про себя, что он сказал "пишите" а не "звоните".