- Нора, скажите, а как продвигается ваш роман? - сладчайшим голосом поинтересовалась мисс Верьян. - Черновой вариант уже закончен? - Не дожидаясь ответа, она повернулась ко мне: - Вы знаете, доктор Керби-Джонс, наша дорогая Нора такая дотошная, такая перфекционистка. Она работает над своим детективным романом уже лет десять. Верно, милочка? Она полна решимости достичь идеальной, безупречной формы. Я просто восхищаюсь подобным упорством.
Меня бы столь саркастический тон заставил съежиться, уменьшиться в размерах, но Нора Таттерсолл была, похоже, непробиваемой особой.
- На этих конференциях узнаешь так много нового, столькому можно научиться. Зачерпнув из кладезя мудрости более опытных литераторов, я уже иначе воспринимаю проделанную работу и не могу удержаться от некоторых исправлений. Но скоро я закончу свой роман.
- Я уверена, Нора, что все просто с нетерпением ждут этого дня, - заметила мисс Верьян. - Хотя неизвестно, настанет ли он когда-нибудь.
- Если я все же возьмусь за исторический роман, - начала мисс Таттерсолл, с любезной улыбкой поворачиваясь к мисс Верьян, - то, вероятно, буду писать об Англии в период перед Первой мировой войной. Надеюсь, уважаемая Изабелла, вы не откажетесь мне помочь и поведаете об этой эпохе? - Отвернувшись от опешившей и потерявшей дар речи мисс Верьян, Нора вновь обратилась ко мне: - В самом деле, мистер Керби-Джонс, разве не лучший способ изучить тот период - это расспросить того, кто тогда жил?
Я не мог не восхититься той хладнокровной дерзостью, с какой было нанесено оскорбление. Дело в том, что Изабелла Верьян родилась через десять лет после окончания Первой мировой, и этот факт, конечно же, был хорошо известен мисс Таттерсолл. И вот как мне теперь ответить на заданный вопрос, не проявив при этом бестактности?
Однако мисс Таттерсолл сама избавила меня от необходимости решать возникшую дилемму.
- Полагаю, что леди Гермиона уже ждет нас внизу, - сказала она и, подцепив Остина-Хара под локоток, потащила его к лестнице. - Пойдемте поприветствуем остальных.
Я предложил свою руку мисс Верьян, делая вид, что не замечаю полного ненависти взгляда, направленного в спину удаляющейся мисс Таттерсолл. Нужно было немного попридержать маститую писательницу, чтобы она, чего доброго, не столкнула обидчицу с лестницы у нас на глазах. Ведь это такая тоска - быть свидетелем в суде.
- Невероятно вульгарная женщина, - заметила мисс Верьян, беря меня под руку. Она произнесла это тихо-тихо, "сотто воче", как говорят итальянцы, - "ниже голоса". - Да и чего еще можно ожидать от дочери человека, разбогатевшего на производстве ершиков для унитазов.
Я вспомнил, как где-то читал, что у самой Изабеллы Верьян отец был младшим сыном герцога.
Пока мы спускались в почтительном сопровождении Джайлза, я старался отвлечь писательницу от черных мыслей, разглагольствуя об одном из самых знаменитых ее романов, о "Сомнительном удовольствии", который мне нравился как-то больше других. К тому моменту, когда мы присоединились к собравшимся в гостиной, мисс Верьян почти что мурлыкала и уже дважды успела заявить, что высоко оценивает мою проницательность, проявленную при анализе ее творчества. Вот так: немного обаяния - и можно творить чудеса, тем более если твои чувства вполне искренни.
Леди Гермиона словно королева выделялась среди снующих туда-сюда участников конференции, которых было не так уж много. Джордж Остин-Хар без всякой галантности высвободился из цепких рук Норы Таттерсолл и устремился к группке девушек на другом конце комнаты. Оставшись без кавалера, мисс Таттерсолл посмотрела по сторонам и тут же примкнула к кому-то из знакомых.
Леди Гермиона заметила меня и мисс Верьян, и ее громовой голос, как и следовало ожидать, запросто перекрыл шум, производимый почти двумя десятками человек.
- Изабелла, дорогая! Вижу, вы уже познакомились с доктором Керби-Джонсом и его помощником. - Графиня помахала нам левой рукой, удерживая правой смазливого молодого человека лет под тридцать. - Я хочу представить вам одного гостя, который у нас впервые.
Мы направились к леди Гермионе и ее собеседнику, которого я в общем-то уже опознал: судя по всему, это был Эшфорд Данн, восходящая звезда юридического триллера.
Новый подопечный Нины стоял и взирал на нас холодным оценивающим взглядом. Я сразу понял, чем он приглянулся ей: точеные черты лица, как у тех актеров, что имеют неизменный успех у женщин, плюс явная самонадеянность, граничащая с наглостью. Пускай он пишет полнейшую чушь, но когда и кому это мешало стать автором бестселлеров? В наши дни внешняя форма имеет куда большее значение, чем внутреннее содержание, а этот парень обладал имиджем, который мог принести деньги, причем немалые. Нина отнюдь не дурочка.
Леди Гермиона с видом генерала, устроившего смотр войскам, представила нас друг другу, и я протянул Данну руку. Этот неразумный юноша не мог удержаться от того, чтобы превратить рукопожатие в силовое состязание, и мне пришлось покрепче стиснуть его ладонь - так, немного, чтобы он только вздрогнул. Наверное, Эшфорд посчитал меня слабаком - ему ведь было невдомек, кем я являюсь на самом деле. Я ему казался вполне обычным человеком, он же казался мне человеком неглупым.
Посмотрев на меня изумленно и немного обиженно, Данн обратил свой взор на Джайлза и, обменявшись с ним рукопожатиями и холодными словами формального приветствия, пару раз перевел взгляд с него на меня и обратно. Вне всякого сомнения, он предположил, что наши отношения выходят за рамки схемы "начальник - подчиненный". Слегка скривив губы, Данн отвернулся от нас как от чего-то не стоящего внимания, и принялся лебезить перед Изабеллой Верьян.
- Вы знаете, мисс Верьян, я прочитал все ваши книги, причем не по одному разу, - вкрадчиво, с явным среднезападным выговором начал он. - И я могу без преувеличения сказать, что вы оказали огромное влияние на мое собственное творчество. К примеру, в моем первом романе "Считать виновным" убийство происходит во время постановки "Гамлета" - также как в вашем блестящем произведении "Череп под кожей".
Джайлз, не выдержав, громко засмеялся, и я чуть было тоже к нему не присоединился. Выражением лица и взглядом мисс Верьян могла бы мгновенно заморозить кипящую воду, но Данн, ничего не замечая, продолжал заливаться соловьем. Он так увлеченно расписывал, как ловко ему удалось втиснуть в свой роман пьесу Шекспира, что совершенно не обращал внимания на то, что над ним откровенно потешаются.
Мисс Верьян, некоторое время помолчав с оскорбленным видом, наконец-то прервала его самодовольную трескотню:
- Молодой человек, когда вы в следующий раз будете к кому-нибудь подлизываться, постарайтесь при этом хоть немного напрячь мозги!
После этих слов она повернулась и пошла прочь, а Данн остался стоять с открытым ртом. Сверкнув на него негодующим взглядом, леди Гермиона устремилась вслед за мисс Верьян, предоставив сбитого с толку гостя в мое полное распоряжение.
- Черт!.. Чем же я так прогневил эту старую бумагомарательницу? - скривившись, недоуменно произнес Данн.
- Изабелла Верьян не писала "Череп под кожей", - сообщил я и едва удержался от усмешки при виде его округлившихся глаз. - Автор этого романа - Ф. Д. Джеймс. А пьеса "Графиня Малфи"… разве не принадлежит перу Вебстер?
- Черт! - снова воскликнул Данн и уже тише добавил пару более крепких словечек. - Я никогда не мог различить всех этих старушенций. Их книги совершенно одинаковы. Страница за страницей - заумные рассуждения о жизни да гадания-предположения о том, почему какой-нибудь викарий забыл выпустить на улицу собаку. Ни одну из этих книжек я не смог прочесть до конца.
- И никто не поддержит, никто не утешит несчастного хвастунишку, - насмешливо посочувствовал Джайлз.
В довольно грубой форме Данн посоветовал ему сделать то, что для человека с обычной гибкостью тела выполнить практически невозможно, и после этого гордо удалился.
- Он просто очарователен, - заметил Джайлз, ничуть не шокированный манерами нового знакомого.
- Ты упустил шанс обзавестись довольно привлекательным дружком, - улыбнулся я. - По-моему, он вполне в твоем вкусе.
Джайлз вытаращил на меня глаза.
- Саймон! И ты мог бы сбагрить меня подобному типу?! Прошу, не пугай меня.
- Пока живу - надеюсь, - сказал я, и брови моего помощника поползли вверх.
Нашей дискуссии не суждено было развиться - меня окликнула леди Гермиона.
Обернувшись, я увидел, что хозяйка дома приближается к нам, ведя с собой довольно миловидную молодую женщину.
- Позвольте вам представить, - загудела леди Гермиона, - последнюю из всех прибывших участников конференции. Познакомьтесь, доктор Керби-Джонс, это Доринда Дарлингтон, она пишет детективы. Доринда, дорогая, это Саймон Керби-Джонс, наш исторический эксперт, а это его помощник Джайлз Блитерингтон.
Как только я услышал это имя, все мое существо пришло в состояние боевой готовности. Вот она, та самая самозванка! Наяву, во плоти стоит передо мной! Интересно, усовестится ли она, проявит ли хоть какое-то беспокойство при встрече с тем, чей псевдоним присвоила?
Глава 5
Следует признать, что лже-Доринда держалась совершенно невозмутимо - никакого трепета, никакого беспокойства. Мне в голову пришла мысль, что эта девица, возможно, и не знает, кем на самом деле является та самая "Доринда". Моя личность была законспирирована и известна пока что только моим агентам и издателям в Штатах и здесь, в Англии. Так что если никто из них тут не замешан, то лже-Доринда вряд ли о чем-то догадывается.
- Добрый день, мисс Дарлингтон, как поживаете? - как можно ласковее поинтересовался я, сдерживая кипящее во мне негодование. - Я получил огромное удовольствие от чтения ваших книг. На мой взгляд, ваше первое произведение, "Алиби для убийства", обладает исключительно безупречным слогом, что весьма необычно для дебютного романа.
- Благодарю, - улыбнувшись, ответила самозванка. - Только на самом деле это моя вторая книга, а первая - это "Преступное намерение".
Один-ноль в ее пользу - она ловко обошла пробную ловушку. Вероятно, готовилась дома.
- Ах да, мисс Дарлингтон, я ошибся. Но скажите, пожалуйста, когда выйдет ваш следующий роман? Все ваши поклонники, включая меня, просто ждут не дождутся.
Лже-Доринда снова улыбнулась:
- С радостью сообщу вам, что четвертая по счету книга, "Увертюра к убийству", появится где-то через пару недель.
- Какое интригующее название, - заметил я. - Скажите, если не трудно, что легло в основу этой истории? Судя по названию, имеется какая-то связь с музыкой?
- Да, с оперой, - ответила плутовка. - Это одно из моих увлечений.
Еще очко на ее счет. Хотя подобную информацию не так уж трудно раздобыть, ибо была довольно большая статья в журнале "Паблишерз уикли" и еще парочка поменьше - в британской прессе, в которых весьма подробно рассказывалось о сюжете. Каков бы ни был замысел самозванки, она провела неплохую подготовительную работу.
Пока лже-Доринда разговаривала с леди Гермионой и Джайлзом, я молча разглядывал ее. Если бы нужно было поместить портрет Доринды на обложке, я ни в коем случае не выбрал бы подобный типаж. При ближайшем рассмотрении она оказалась не такой уж привлекательной, как представлялась поначалу. Хотя глаза у нее были довольно умные и живые. Ее лицо, казавшееся немного непропорциональным из-за слишком большого рта, изломанной линией обрамляли короткие пряди светлых волос. Обыкновенная, простая - вот самые подходящие определения для описания этой женщины.
Лже-Доринда внимательно слушала Джайлза, что-то говорящего о новой книге, и ее взор, устремленный на него, был полон огня. Что ж, девушку вполне можно понять: парень - просто прелесть, и уж если он захочет кого-то очаровать, ему это обычно удается без особого труда.
Однако не следовало недооценивать ее как противника. Я не знал, какую игру она затеяла, но к концу недели намерен был это выяснить.
- Мисс Дарлингтон, а по какой теме вы будете выступать? - поинтересовался я, когда ее милая беседа с моим помощником на секунду прервалась.
- Зовите меня просто Доринда, - позволила самозванка. - Леди Гермиона попросила поговорить о женщинах-детективах в современной литературе. О том, как создать многогранный, разносторонний образ умной и сильной героини.
- Судя по тем вашим книгам, что я уже прочел, - вставил Джайлз, - вы прекрасно знаете, как это сделать. Ваша героиня изображена с необычайным реализмом.
Я уж чуть было не ляпнул "спасибо", но, к счастью, лже-Доринда меня опередила. Так что я не успел тут же испортить начавшуюся игру. Пока она благодарила Джайлза за комплимент, я в знак признательности украдкой стиснул ему руку. Он в ответ пожал мою.
- А Доринда Дарлингтон - ваше настоящее имя? - спросил я. - Это всего лишь простое любопытство, можете не отвечать. Ведь иногда писатели скрывают свою личность под псевдонимами, а биографические сведения, помещенные на обложках ваших книг, весьма скудны.
Мой вопрос ничуть не смутил самозванку.
- Это псевдоним, - ответила она. - Потому что я не хочу, чтобы кто-то лез в мою личную жизнь. Я лишь недавно стала появляться на людях и, находясь в обществе, предпочитаю называться Дориндой. Надеюсь, вы меня поймете.
- Ну разумеется, - заверил я.
Да… Она, конечно, вряд ли так просто расколется, но, как бы то ни было, я выясню ее настоящее имя, и очень скоро.
- Я вот еще о чем подумал: как-то необычно, что англичанка пишет об американской частной сыщице. Как же так получилось?
- Я прожила в Америке несколько лет, - невозмутимо объяснила лже-Доринда. - И всегда была просто без ума от американской детективной литературы. - Она горделиво вздернула подбородок. - И до сих пор никто не догадался, что я не американка.
- Изумительный случай, - сказал я, и, видимо, моя интонация несколько насторожила самозванку. Она пристально посмотрела на меня сузившимися глазами.
- А теперь… прошу прощения, - произнесла лже-Доринда, явно вознамерившись покинуть наш маленький кружок, - но я должна поговорить с дамой Изабеллой Верьян. У нас один и тот же агент, и мне не терпится с ней пообщаться.
"Вот как. Она знает о Нине, - подумал я. - Весьма забавно. Что бы это значило?"
Лже-Доринда упорхнула, леди Гермиона тоже куда-то отошла, и мы с Джайлзом остались вдвоем в центре зала.
- Ну что, Саймон? Какие идеи? - поинтересовался мой помощник. - Что ей, по-твоему, надо?
Я пожал плечами:
- Ни в чем пока не уверен. В течение предстоящей недели постараемся быть начеку и попробуем разведать об этой женщине как можно больше. Все, что возможно. Судя по всему, она неплохо подготовилась и многое узнала - даже то, что Нина является агентом Доринды. Нужно выяснить, для чего она все это затеяла и что надеется выгадать. Тогда уже можно будет решить, каким образом нам действовать.
Джайлз хотел было что-то сказать, но я жестом остановил его. Дело в том, что лже-Доринда и дама Изабелла находились сейчас не так уж далеко от нас, и мне хотелось послушать, о чем они говорят. Пришлось, конечно, поднапрячься, отсеивая посторонние шумы, создаваемые болтовней собравшихся, но в итоге мне удалось сфокусироваться и услышать практически каждое слово из интересующей меня беседы. Джайлз, которому уже доводилось быть свидетелем того, как я подслушиваю, терпеливо ждал.
- …очень хочу, уважаемая Изабелла, чтобы вы еще раз подумали о моем предложении, - говорила лже-Доринда.
- Девушка, я вам уже по меньшей мере дважды сказала, что не стану этого делать, - ледяным тоном отвечала мисс Верьян. - Я уже говорила Нине, что считаю вашу назойливость совершенно неприличной. И я не понимаю, как вам хватило наглости без приглашения заявиться ко мне на прошлой неделе. Перестаньте меня изводить, у вас все равно ничего не получится. Если бы я знала, что вы и сюда приедете, то наверняка отказалась бы от приглашения Гермионы.
- И тем не менее вы здесь, - вкрадчиво произнесла лже-Доринда. - И я уверена, что до окончания предстоящей недели вы измените свою позицию и согласитесь с моей. Думаю, читателям вовсе не следует знать кое-какие подробности из прошлого всеми почитаемой писательницы… дамы Изабеллы Верьян.
Меня аж покоробило от того, с какой издевкой были произнесены слова "кое-какие подробности" и "всеми почитаемой". Представляю, что могла чувствовать мисс Верьян. Я немного повернул голову и увидел, что она даже побелела от сдерживаемого гнева.
- Ах ты… вульгарная, своекорыстная сучка! - Мисс Верьян почти выплевывала слова. - Да как ты смеешь мне угрожать?! Ты думаешь, я поддамся на пустые угрозы?
Лже-Доринда засмеялась, и звуки ее смеха совсем не ласкали слух.
- Надеюсь, вы согласитесь, уважаемая Изабелла, что записи в церковноприходских книгах порой бывают весьма интересными. И в частности, та запись, которую я случайно обнаружила в одной неприметной церквушке где-то в Восточной Англии.
- Убирайтесь к черту! - выпалила мисс Верьян.
- Ах, как невежливо, - совершенно спокойно отреагировала лже-Доринда. - Я и не предполагала, что вы так вспыльчивы, дорогая дама Изабелла. Впрочем, окружающие многого о вас не знают. Верно?
Однако последние слова уже вряд ли дошли до адресата - мисс Верьян резко развернулась и стала удаляться величавой поступью.
Я с некоторым удивлением смотрел на лже-Доринду: не часто доводится присутствовать при попытках столь наглого шантажа, да еще в довольно людном месте.
Должно быть, самозванка почувствовала мой взгляд - она повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Вызывающе усмехнулась и отвернулась. Перчатка, как говорится, была брошена.
- Саймон! - Джайлз дотронулся до моей руки. - Ну что там? Что ты слышал?
Мой помощник уже давно заметил, что у меня очень тонкий слух, хотя и не догадывался, в чем причина такого дара. Я повернулся к нему и вкратце пересказал содержание разговора. Выслушав меня, он поморщился.
- Так вот какие у нее методы! Шантаж! Интересно, что же ей нужно от мисс Верьян?
- Какими бы ни были требования, мисс Верьян, судя по всему, не намерена играть по ее правилам, - заметил я. - Впрочем, все зависит от того, насколько она смущена тем фактом, что эта девица якобы раскрыла какую-то ее тайну.
- Вероятно, что-то такое действительно было, - предположил Джайлз. - Иначе мисс Верьян отреагировала бы по-другому. Как ты думаешь? Она ведь ничего не отрицала.
- Да в общем-то нет, - поразмыслив, согласился я. - Нужно это учесть.