Выйдя из здания, я угодил под настоящий летний ливень, какие бывают только у нас в Сибири. Абсолютно отвесные струи толщиной в мизинец шипели по дымящемуся разогретому асфальту, грохотали по блестящим крышам авто и клокотали в решетках дождевых стоков. Публика, несмотря на разгар рабочего дня, попряталась кто куда, и лишь отдельные смельчаки и торопыги передвигались в этом водяном аду короткими перебежками от подъезда до подъезда. Деревья и кусты же, казалось, наоборот тянули вверх, навстречу живительной, освежающей влаге свои изнуренные жарой и пылью ветви.
Я взглянул на часы и понял, что лишен возможности переждать стихию в уютном холле "Дома творческих союзов". Поэтому, примерившись, я рванулся к стоянке на другой стороне улицы, где сейчас получала бесплатные водные процедуры моя вишневая "Селенга". Но все равно дождю хватило тех десяти секунд, чтобы превратить и рубашку, и летние брюки в половые тряпки на выезде. Это я в полной мере ощутил, едва оказался в машине. Смутные воспоминания из розового детства пронеслись как в калейдоскопе, пока я включал систему кондиционирования и влагопоглощения кресел и салона. Наконец, минут через пять одежда и волосы высохли, я завел двигатель и осторожно выехал со стоянки.
Часы на приборной панели подсказывали, что жить мне осталось всего-то полчаса, ибо если я через тридцать минут не займу рабочее кресло, то явившийся с регулярной проверкой начкадрами непременно наябедничает на меня генеральному как на злостного нарушителя трудовой дисциплины с всеми вытекающими финансовыми последствиями. С другой стороны, по такой погоде только сумасшедший или камикадзе рискнули бы гнать машину на скорости большей, чем конный экипаж сто лет назад. В общем, когда индикатор спидометра высветил число "40", я решил, что в гости ко Всевышнему мне еще рановато, а на работу поспею вовремя. Однако правы были предки, утверждавшие, что "человек предполагает, а Бог располагает".
На пересечении проспектов Центрального и Независимости я издалека различил размытое водяной стеной зеленое пятно светофора. Но как только прибавил газу, дабы успеть проскочить перекресток, впереди на обочине возник темный силуэт и буквально ринулся под колеса моей "Селенги". По крайней мере, мне так показалось. И единственное, что я успел предпринять, это резко вывернуть руль вправо, молясь, чтобы на тротуаре не оказалось еще какого-нибудь ненормального, вздумавшего прогуливаться под проливным дождем. Как выяснилось тут же, пятьдесят километров в час, каковые я успел набрать перед светофором, очень проблематично погасить на каких-то десяти-пятнадцати метрах асфальта, покрытого слоем воды в несколько сантиметров. А лучшим тормозом в таком случае может выступить только нечто прочное и хорошо закрепленное. Вроде столба уличного освещения например.
Когда я пришел в себя от удара о рулевую колонку, лишь самую малость смягченного ремнем безопасности (чтоб он совсем оторвался!), то обнаружил, что моя "красавица" утеряла правое переднее крыло и снесла таксофонную будку возле самого крыльца "Сибирского бистро", в котором я частенько посиживал с друзьями или без. Сие открытие неприятно поразило меня. Получалось, либо скорость машины была километров на десять больше указанной спидометром, либо я вместо тормоза умудрился нажать на газ!
Стараясь дышать осторожно из-за сильной боли в груди, я расстегнул предательский ремень безопасности и попробовал открыть дверцу, но, как и ожидал, она не поддалась. Блин! Придется выбираться через лобовое стекло, благо, оно полностью вылетело от столкновения. Салон покореженной машины медленно наполнялся водой - так и так промокну! Кряхтя и морщась от боли, я выкарабкался на скользкий вздыбившийся капот и съехал по нему на тротуар. Тут же из бистро выскочило несколько человек, явно бывших свидетелями моего каскадерского искусства, и под руки затащили меня в душистую теплоту кафе, усадив на один из мягких диванчиков уютного холла рядом с чучелом медведя-пестуна.
Кто-то из них заботливо сунул мне в руки стакан со знаменитой "Таежной падью" - брусничный морс с корицей, медом и коньяком в пропорции явно в пользу последнего. Я благодарно кивнул в ответ и не замедлил воспользоваться "лекарством", ибо по самым скромным прикидкам снова сесть за руль мне придется не скоро. Коктейль произвел на мой избитый организм должное оздоравливающее действие, и я тут же вспомнил о виновнике происшествия.
- А где же тот псих, что мне под колеса кинулся? - поинтересовался я у окружающих.
- Какой псих?!..
- Да не было тут никого!..
- Мужик, ты же сам в столб въехал!..
- А может у тебя самого с головой…
- Да говорю же вам: человек какой-то через дорогу, наперерез побежал! - возмутился я.
За этой перепалкой нас и застали "гаишники", как их до сих пор называли промеж себя водители всех мастей. Старший наряда оказался мне не знакомым, а потому развернул следствие по всем правилам: нудно и протокольно. Гипотеза о моей трезвости отпала сама собой в виду невозможности проверки, поскольку к моменту появления блюстителей дорожного порядка я успел "приговорить" первый стакан "пади" и принялся за второй. Мои утверждения об исчезнувшем виновнике происшествия были занесены в протокол, но также не удостоились внимания, поскольку других свидетелей этому факту не нашлось. В конце концов лейтенанту надоели галдеж и препирательства, он вызвал эвакуатор, а меня усадил в патрульную "ауди" и отвез в управление безопасности дорожного движения.
Я, конечно, понимал, что мне светят большие неприятности - все-таки будку таксофона я снес, - но сдаваться не собирался и позвонил из управления "дорожников" в управление криминальной милиции, своему дальнему родственнику и другу детства комиссару Бересту.
- Здравия желаю, комиссар!
- Аналогично, - хмыкнул Николай. - Что-то припозднился ты сегодня, не иначе быт заел?
- А что - быт?.. Быт есть, он не может не есть! - Я постарался говорить как можно бодрее, несмотря на то, что самочувствие мое продолжало оставаться в стадии средней паршивости: все болит, но все - по фигу. - Николай Матвеевич, у меня к вам просьба: поручитесь за лояльность и законопослушество вашего самого близкого человека в этом бренном мире перед грозными хозяевами улиц и проспектов…
- Ты что, ДТП устроил с утра пораньше? - прервал мой поток краснобайства невозмутимый комиссар.
- Господи, вот это сила мысли! Какой напор, какая глубина…
- Еще слово и останешься там, где сидишь, на двойной срок, - рыкнул доведенный до нужной мне кондиции Берест. - По моей личной просьбе!
- Не будьте таким жестоким, комиссар, - я шмыгнул носом, - вам это не идет.
- Достал ты меня, родственничек! Немедленно отдай трубку дежурному офицеру! - голос Николая обрел твердость дамасской стали.
Капитан "дорожников", с изумлением слушавший мои наглые речи, забрал у меня радиофон и сказал:
- Капитан Войкович! Здравствуйте, господин комиссар… Да, естественно нарушил… Я понимаю, но господин Котов не просто разбил машину, а еще и будку таксофона разрушил… Утверждает, что пытался уйти от столкновения с пешеходом, но свидетели происшествия этот факт отрицают… Хорошо, господин комиссар, уважу. Но права и машину задержу до выяснения! Всего хорошего, - он выключил связь и мрачно посмотрел на меня. - Господин Котов, за вас поручился комиссар Берест. Подпишите протокол временного задержания вашей машины и водительских прав и можете быть свободны.
Я хотел было обнаглеть и попросить еще один звонок за казенный счет, но потом решил не напрягать служителей светофоров и дорожных пробок, подписал с оскорбленным видом кучу бланков и покинул гостеприимных "гаишников".
Я вышел на широкое, в пять ступеней, крыльцо, укрытое от непогоды здоровенным, скошенным почему-то на одну сторону козырьком, и, не торопясь, закурил. Дождь еще не кончился, хотя и превратился уже из могучего ливня в слабосильную мелкую морось, машину у меня отобрали, на работу я опоздал бесповоротно, так что объективных причин суетиться и куда-то бежать у меня не осталось. А осталась обида на незаслуженное наказание и неясное предчувствие надвигающейся грозы, похлеще только что прошедшей. Какие-то незримые эманации все время настигали меня, где бы я ни был, отвлекали, не давали сосредоточиться и расслабиться.
И все-таки, чтобы совсем уж не выкидывать испорченный день на свалку истории, я вытащил мобильник и позвонил старому и верному другу Олегу Ракитину, капитану (простите, теперь уже майору!) криминальной милиции города, сыгравшему в предыдущей битве с черным мадхъя далеко не последнюю роль. Олег тогда невольно сделал решившее схватку открытие: оригинал (человек), с которого Нурия творила матрикат для клонирования темных сущностей - психомов, становился временно неуязвимым, вплоть до гибели матриката. Именно благодаря этому, так и не понятому нами явлению, Олег и остался жив, когда попытался взорвать себя в беседке городского парка, считая это радикальным способом уничтожения своих психомов, едва не убивших его любимую жену Алену. Но про свойства матрикатов Ракитин не знал, а свой - не нашел, поэтому аутодафе не получилось: капитан остался жив. Правда, веселости и легкости с тех пор в его характере поубавилось, но чуть позже Олег получил звание майора и должность начальника оперативно-розыскного отдела криминальной милиции города, и все решили, что Ракитин просто стал серьезней и взрослей.
- Привет, Олежек! - жизнерадостно начал я, несмотря на то, что на душе скреблось целое стадо бродячих котов.
- Привет, Димыч, - Ракитин явно обрадовался моему звонку. - Ты где?
- Да тут, недалеко, в одном милом заведении…
- Хочешь, угадаю его название с трех букв? - хмыкнул Олег.
- Валяй!..
- ГАИ…
- Тебе Берест настучал?
- Стучат дятлы, а у нас - обмен информацией, - наставительно сказал Ракитин. - Так что, без ног теперь остался? Надолго?..
- Почему без ног? - не сообразил я.
- Ну, волка же ноги кормят, а у тебя вместо них - машина…
- Юморист! - съязвил я. - Мой главный кормильный орган - голова, чтоб ты знал! Лучше скажи, можешь ты меня отсюда забрать - очень уж мокнуть неохота. Да и, наверное, есть какая-никакая свежатинка?
- Есть, есть, кровожадный ты наш, - Олег явно нервничал: именно поэтому шутки у него сегодня и не получались. - Я заберу тебя через пятнадцать минут. Жди.
Пятнадцать минут - это же девятьсот секунд: целая вечность! И я набрал номер Лены.
- Здравствуй, Рыжик! Как работается? Много "похудайчиков" продала?
"Похудайчиками" Лена называла модные и дорогие электромиостимуляторы с обратной биологической связью, которые якобы тренируют мускулатуру незаметно для хозяина, контролируя нагрузку и обмен веществ в мышцах. "Похудайчики" вот уже лет десять пользовались бешеным успехом у наших нуворишей, но что-то до сих пор ни одного Шварценеггера среди них не появилось.
- Привет, котик! Мне из-за тебя пришлось сегодня выслушать такой нагоняй, что думала - уволят, - несмотря на грустное событие, голосок у Лены был звонок и бодр, как всегда. - В общем, я тебя перевожу на жесткий график: понедельник, среда, пятница с десяти до двенадцати вечера. Иначе, еще одно такое опоздание, и меня тут же выкинут на улицу, - она сделала многозначительное ударение на слове "такое".
- А как же суббота и воскресенье? - притворно возмутился я.
- Это выходные дни, - заявила соблазнительница, - и я намерена просто отдыхать, а не… А чего это ты, собственно, звонишь? - спохватилась вдруг она.
Ох, уж мне эта хваленая женская интуиция!
- Да, понимаешь, я тут вляпался в одну странную историю, а в результате приобрел пару ушибов мягких тканей и потерял машину и права, - признался гробовым голосом. - Но ты не волнуйся, я передвигаюсь самостоятельно, говорю членораздельно и даже могу еще кое-что…
- Блин, Котов, ты когда-нибудь научишься относиться к жизни серьезно?! - рявкнула мне в ухо пантера по имени Лена, и связь прервалась.
- Дурак ты, Дмитрий Алексеевич, - сказал я своему отражению на погасшем экране мобильника, - теперь вот думай, как прощения просить будешь у хорошего человека.
Я выкурил еще одну сигарету и уже совсем решил было позвонить на работу Колобку, то бишь Григорию Ефимовичу Разумовскому, заму нашего главного редактора по связям с общественностью и моему непосредственному начальнику, и соврать что-нибудь героическое в свое оправдание, но в этот момент к крыльцу подкатила бело-синяя "ауди" и гостеприимно распахнула передо мной правую переднюю дверцу.
- Садись, орел ты наш болезный, - высунулся с заднего сиденья Ракитин, - поедем свеженинку кушать.
- Сегодня завезли? - тут же насторожился я, садясь рядом с водителем: Олег зря болтать не станет, не то что ваш покорный слуга.
- Да буквально полчаса не прошло! - отмахнулся Ракитин. - Миша, давай к "Северной", а то Велесов там уже, наверное, полтонны икры наметал, - добавил он для водителя.
Парень оказался новеньким и потому был не в курсе наших с Олегом отношений. Он с круглыми глазами выслушал весь диалог, но счел разумным промолчать и не задавать глупых вопросов. Впрочем, Ракитин внес в его положение некоторую ясность, сказав:
- Рядом с тобой, Миша, сидит живая легенда местной уголовной хроники и всей криминальной милиции, мастер пера и сыска господин Котов Дмитрий Алексеевич, он же Димыч для друзей и он же известный во всех злачных заведениях города и окрестностей Кот - авантюрист, игрок в бильярд и забияка.
- Благодарю, господин майор, - не удержался я. - Такой лестной характеристики мне еще никто не выдавал. Я совсем нестрашный, Миша, я белый и пушистый аки агнец Божий. Олег Владимирович шутят.
- Рад познакомится, - выдавил вконец сбитый с толку сержант Миша и изо всех сил сосредоточился на управлении новенькой "ауди".
Я пожал плечами и повернулся к Ракитину:
- Так что же произошло в "Северной"?
- Ну, ты в курсе, что эту гостиницу давно откупили для себя наши заклятые друзья из солнечного Азербайджана, - Олег со вкусом закурил и продолжил: - У них там все обустроено по высшему разряду, даже свой центр спутниковой связи есть, все удобства для приятного времяпровождения и отдыха от трудов неправедных - сауна, солярий, боулинг, тайский массаж, кабинеты психологической разгрузки с исключительно женской обслугой…
- Короче, Склифосовский, - не выдержал я, - все это мне известно и даже лучше, чем тебе. Кого грохнули?
- Нет, Димыч, все-таки ты не романтик, - притворно вздохнул Ракитин, - циник ты прожженный! Ладно, убит родной брат ихнего "оглы", Ильхан Амиев.
- Ну, и что же в этом странного? - искренне удивился я. - Очередная разборка с "чеченами", только и всего. Кстати, давно назревала, еще в феврале "азеры" перехватили в Юрге их "спиртовой" караван и увели в Кемерово, к себе на базу. Правда, валили на Гену-Ганнибала, но кто этому поверит…
- Дело в том, дорогой Ватсон, что Ильхан никогда в большом бизнесе старшего брата не участвовал, а тихо-мирно вел хозяйство "Северной" - это раз! - Олег щелчком пустил окурок в приоткрытое окно. - Во-вторых, а может, и во-первых, в гостинице установлена новейшая система охраны с идентификацией по сетчатке глаза и форме ушей. Тем не менее посторонний на территории зафиксирован не был. Да и спецов такого уровня, что могли бы обойти электронную охрану, у наших "чеченов" никогда не водилось.
- Значит, завелся, - пожал я плечами, хотя внутри у меня уже давно все звенело и пело от предчувствия.
Ракитин не ответил и до самой гостиницы не проронил больше ни слова.
Вестибюль "Северной" по какой-то странной прихоти хозяев не подвергся коренной перестройке. Наоборот, вся лепнина начала прошлого века, кедровые панели и паркет из сибирской лиственницы - "вечного дерева" - были восстановлены в первозданном виде, в то время как остальное здание было полностью реконструировано согласно современной моде "кибер-арт" с ее конформными помещениями и нашпигованной наноэлектроникой бытовой техникой и мебелью. Ну, говорящую дверь или кондиционер я еще понимаю, но говорящий унитаз или кровать?!.. Увольте! Полусфера вестибюля отсекалась от остального здания прозрачной стеной из бронестекла, в центре которой был встроен блок охраны, похожий с виду на пропускник в аэропорту, с той лишь разницей, что у этого имелись еще и две автоматические двери, набранные из металлических полос. С той стороны стены сидели два охранника: один из них контролировал входную часть блока, а другой - выходную. Ни дать, ни взять - демоны Максвелла, ёшкин кот!
Мы с Ракитиным подошли к блоку входа, Олег предъявил свою электронную идентификационную карту, которые были введены в обращение всего-то год назад специально для прохода в закрытые учреждения, и вошел. У меня тоже была такая карточка, но я сильно сомневался, что когда охранник увидит у себя на дисплее результат идентификации, вряд ли пропустит какого-то спецкора какого-то там "Вестника". Тем не менее я сунул карточку в щель опознавателя и с изумлением услышал голос "демона Входа":
- Инспектор Кротов, проходите!
Мне стоило немалого усилия ничем не выдать себя, и только когда я оказался внутри гостиницы и догнал ушедшего вперед Ракитина, перевел дух.
- Когда это ты успел мне карточку подменить? - насел я на него.
- Какую карточку? - ненатурально удивился Олег. - Ах, эту!.. Ну, ты же не простил бы мне, если бы я оставил тебя в вестибюле… А вступать в переговоры с охраной, с начальством, с хозяевами - нету времени, сам понимаешь!
- Так ты ее мне насовсем даешь?! - обрадовался я, рассматривая собственную физиономию с совершенно другим именем. - Кротов Денис Анатольевич, инспектор отдела биофизической экспертизы управления внутренних дел… Здорово!
- Особо не радуйся, - усмехнулся Ракитин, - закончится это следствие, сдашь обратно.
- Почему? - Я почувствовал себя ребенком, которому подарили огромный торт и тут же запретили есть сладкое.
- Потому что такие вот карточки - наш стратегический запас, так называемые "мертвые души", для всяких непредвиденных ситуаций, - пояснил Олег, пока мы поднимались по лестнице на третий этаж и шли до апартаментов "супер-люкс" для VIP-персон, расположенных в конце длинного коридора. По ходу я насчитал аж целых три (!) поста электронной защиты в виде автоматических щитов, которые в случае тревоги перекрывают коридор наглухо и способны, пожалуй, выдержать выстрел из гранатомета.
Весь коридор был погружен в полумрак, но как только мы ступили на его пол, застланный искусственным пружинистым покрытием, вокруг нас вспыхнуло кольцо молочно-голубоватого света и заскользило вместе с нами по стенам и потолку.
- Ни фига себе! - невольно вырвалось у меня, поскольку подобную технику видел раньше только в фантастических фильмах. - Сколько же такая хреновина стоит?!
- Столько мы с тобой даже на том свете не заработаем, - покосился на меня Ракитин. - А вот Ильхану и это не помогло. Как говорил мудрейший Наср-эд-Дин, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай! - Мы остановились перед светло-коричневыми дверями VIP-апартаментов, и Олег снова приложил свою карточку к электронному глазу опознавателя. - Проходи.
- А не прищемит? - кивнул я на массивную, толщиной едва ли не в ладонь, створку двери. - Как-то еще пожить хочется.
- Не дрейфь, инспектор! - хлопнул меня по плечу бравый майор. - Здесь система идентификации совсем почти глупая, однако. Ты проходишь, лазер фиксирует, дверь закрывается. Я снова прикладываю карточку, дверь опять открывается…