Роман о приключениях Али Саргоновича Бабаева, бывшего резидента ФСБ в Ираке, внедренного в Государственную Думу с целью ее очистки от нежелательных элементов. Депутату Бабаеву предстоят встречи с персонами совершенно невероятными: с шаманами, экстрасенсами, пришельцами из космоса и политиками фантастического темперамента. Он будет любить и ненавидеть, вести сражение с мафией и олигархами, ломать хребет белому медведю и драться на ятаганах. И пусть читатель решает, что в сказанном автором правда. А что – игра воображения.
Содержание:
Предисловие автора 1
Пролог 1
Часть 1. Первая фаза операции 1
Часть 2. вторая фаза операции 15
Часть 3. третья фаза операции 30
Часть 4. Операция выходит из-под контроля 66
Эпилог 79
Словарь восточных терминов 79
Примечания 79
Михаил Ахманов
Али Бабаев и сорок покойников
Роман-мечта
Предисловие автора
Умом Россию не понять.
Предупреждаю читателей: не пытайтесь определить время действия этого романа. Неоднократно указывая даты "200… год", я не имею в виду, что события приурочены к первому десятилетию XXI века; все описанное могло бы случиться в прошлом, в конце девяностых годов, или еще произойдет в будущем. Другие вехи времени – война в Ираке, пленение Саддама Хуссейна и так далее – тоже вам не помогут. Честно признаюсь, что я разбросал их произвольно, не привязываясь к конкретному году и дню – и здесь я в своем праве, так как роман мой не исторический, а фантастический. Читая его, вы можете заметить, что описанный в нем парламент больше соответствует времени Ельцина, а не времени Путина, но это тоже ни о чем не говорит; сейчас наша Дума как будто другая, но есть ли гарантии, что она не станет такой, какой была, или еще худшей? Я, во всяком случае, таких гарантий не усматриваю.
Итак, я сообщил вам о небулярности времени действия, но столь же туманным является и жанр моего повествования. Альтернативная история? Очень возможно. Политическая сатира? Тоже возможно. Авантюрный роман? Не исключается. Пародия на нашу действительность, а временами – клоунада? Само собой. Фантастика? Конечно, фантастика, но в ней масса реального, такого, что произошло на самом деле.
Вот Али Саргонович Бабаев – это точно вымысел. Нет и не было такого человека.
Иногда я готов об этом пожалеть.
Михаил Ахманов
Петербург, декабрь 2007
Пролог
Докладная записка директора ФСБ президенту РФ.
Тема: оценка экономической ситуации в России.
Строго секретно.
Проведенный нами анализ подтверждает тот общеизвестный факт, что значительная часть экономики страны относится к криминальной или, в лучшем случае, теневой области, контролируемой олигархами. Изменить ситуацию в рамках правового поля не представляется возможным; согласно обоснованным прогнозам, любой крупный передел собственности чреват огромными затратами на производство следственных мероприятий, а также действий прокуратуры и судов. При этом надо учитывать три реальных фактора: активное сопротивление Объекта-5, массовую коррумпированность в правовой сфере (что приведет к бесконечным судебным процессам) и практическую бесполезность работы по отдельно взятому делу или даже десяти-пятнадцати делам. Напоминаю также, что Объект-5 обладает не только финансовыми ресурсами, но и реальной политической властью, полученной в период президенства Б.Н.; в данный момент от этой группы следует решительно дистанцироваться. Необходимо атаковать всю область криминального и теневого бизнеса, сделав это быстро и максимально эффективно, вплоть до физического устранения наиболее одиозных фигур. Первый этап атаки предусматривает уничтожение связей между Объектом-5 и госаппаратом, прежде всего – высшим законодательным органом, которым является Дума. Мероприятие такого масштаба требует отставить демократию в угол и отдать власть "сильной руке" с целью "прополки сорняков". Однако не исключается, что данный вариант будет негативно воспринят обществом и СМИ, поэтому считаю более разумным выполнить "прополку" в тайне. Всвязи с этим прошу Вас санкционировать проведение операции "Морана".
Резолюция президента: Ввести в действие план "Морана".
Приказ директора ФСБ от 5 мая 200… года.
Строго секретно.
Отозвать агента 007/54П, кодовое имя Дабир, из служебной командировки. Подготовить документы для его легализации в Москве. Обеспечить указанное лицо жильем, денежным довольствием и всеми средствами, необходимыми для выполнения поставленной ему задачи.
Администрация президента РФ.
Директору Государственного тульского оружейного завода N 4 Селянину Ю.П.
Информируем Вас, что, согласно решению президента РФ, Вашему предприятию надлежит в двухнедельный срок подготовить проектную документацию на изделие ПД-1 и приступить к его выпуску. Соответствующим правительственным органам дано распоряжение о финансировании работ, которые должны рассматриваться Вами как госзаказ особой важности. В срок, указанный выше, необходимо подготовить два образца изделия и предъявить их Приемной комиссии. Всвязи со срочностью заказа выделен премиальный фонд в размере трехсот тысяч рублей для поощрения наиболее отличившихся работников ГТОЗ N 4.
Приложение: технические требования к изделию ПД-1 и программа выпуска изделия в текущем году.
Запись беседы директора ГТОЗ N 4 Ю.П.Селянина с главным конструктором того же завода М.И.Пищуком.
Селянин: Вижу, ты, Михал Ильич, с техзаданием на ПД-1 уже ознакомился. Ну и какие впечатления?
Пищук (крутит пальцем у виска): У кого-то в президентской администрации крыша поехала. Это надо же такое учудить! Сорок шесть лет оружием занимаюсь, а подобной ахинеи не видал! Ни при Хрущеве, ни при Брежневе, ни при их последышах! Ерунда, и только!
Селянин: Триста тысяч премиальных – это тебе не ерунда! Очень даже не ерунда! А что до самого заказа… хмм… Может, это сувенир для подарков иностранцам. Они, знаешь ли, падки на всякую экзотику.
Пищук (шелестит бумагами): Вот тут, Юрий Петрович, тут у меня программа выпуска на семь месяцев этого года. Тысяча двести экземпляров! Какие подарки! Драгунский полк можно вооружить! Только нет уже в природе этих драгун. И гусаров нет, и кавалергардов, и…
Селянин: А ведь это мысль, Михал Ильич! Предположим, решил президент устроить парадный полк в старинной амуниции… Во славу России! Для всяких парадов, торжественных встреч и съемки кинофильмов… Резонно?
Пищук: Делать ему нечего, только деньги на ветер бросать. Заказ-то тянет!
Селянин: Тянет, так и хорошо. Не те времена, чтобы такими заказами разбрасываться. Сделаем? Срок ведь небольшой отпущен – две недели…
Пищук: Да мои ребята за пару дней чертежи изготовят, а на третий выточат и соберут! Что тут делать, Юрий Петрович? Это ведь не громобой для охоты на слонов! Это самая что ни на есть пустяковина!
Селянин: А украшения?
Пищук: С этим к Астаховой, она у нас главный дизайнер. Но думаю, тут затруднений не будет – есть откуда срисовать. Сделаем гравировку, пустим на щечки слоновую кость, серебра добавим, то да се… Ну, максимум неделя.
Селянин: Хорошо. Приступай, Михал Ильич. Как говорится, цели ясны, цены определены… Приступай!
Часть 1. Первая фаза операции
Глава 1, в которой читатель знакомится с полковником Али Саргоновичем Бабаевыи, а заодно – с изделием ПД-1
Зрелый муж, вернувшись мыслию к дням юности, испытывает сожаление о несбывшемся.
Комментарий к шестьдесят пятой гексаграмме китайской гадательной "Книги Перемен".
В ясный полдень середины мая перед проходной Тульского оружейного завода N 4 остановились неприметные серые "жигули". Из них выбрался мужчина яркой восточной внешности: черные волосы и глаза, густые брови, нос с горбинкой, впалые щеки и губы твердых очертаний. Не очень молодой – в волосах уже мелькает седина, и минувшие годы отметились тонкими морщинками у глаз и рта. Но, несмотря на эти приметы прожитых лет, подъехавший к заводу человек обладал той мужественной красотой, что безотказно пленяет слабый пол, всех женщин без исключения, от юных наивных студенток до видавших виды светских львиц. К тому же был он высок и крепок, с осиной талией, широкими плечами и стремительной походкой. В каждом его жесте, в каждом движении угадывались уверенность и сила, та сила, что говорит об опыте, перенесенных испытаниях и гордом нраве.
В проходной мужчину встречали директор завода Селянин и главный конструктор Пищук. Сунув им папку с документами, приехавший бросил два пальца к виску и произнес:
– Бабаэв Али Са-аргонович, па-алковник в атставке.
Говорил он с акцентом, напевно растягивая некоторые слова. Его принадлежность к армии подчеркивали синяя габардиновая тужурка, похожая на офицерский китель, и выправка бывалого солдата. О своих полномочиях полковник в отставке не сказал ни слова, но, очевидно, их подтверждали бумаги со множеством подписей и печатей, что находились в папке. Взглянув на них, Селянин и Пищук представились, потом директор спросил:
– Когда подъедут остальные члены приемной комиссии?
– Ныкогда, – отрезал Бабаев. – Мой адын.
Директор и конструктор недоуменно переглянулись.
– Так не бывает, Али Саргонович. Это все-таки госприемка! сказал Селянин. – В комиссии должно быть, как минимум, четыре человека.
– Мой здэсь. Ты, уртак , и еще Михал Ильич – трое. При-иглашай четвертого. Кого хочэш.
– Ладно, воля ваша, – согласился директор. – А что вы меня уртаком зовете? Это по-каковски?
– Па турецки. Таварыщ значит, – объяснил Али Саргонович.
Приняв это разъяснение к сведению, Селянин велел позвать главного дизайнера и повел гостя на территорию завода.
Четвертый оружейный был предприятием особым, не имевшим никакого отношения к такому вульгарному предмету, как общевойсковой "калаш". Этот завод, самый новый в тульском военно-промышленном комплексе, разрабатывал и выпускал нетиповую продукцию, уникальные модели, подарочное и наградное оружие. Здесь собирали двустволки для Брежнева, Гречко и других сановных любителей пальнуть по кабану, здесь делались крупнокалиберные "громобои" на дичь посерьезнее, крокодилов, львов, слонов, здесь выпускали мелкими партиями пистолеты "Багратион" и штуцеры "рябина". Слоны, крокодилы и прочая нечисть в родных палестинах не водились, так что "громобои" шли в подарок прогрессивным лидерам жарких стран; один экземпляр, с ложем из черного дерева, некогда преподнесли Фиделю Кастро. "Багратионы", "рябины" и двустволки дарили своим, когда наградить необходимо, а орден уже не дашь, есть у человека все мыслимые ордена, на пиджаке уже не помещаются. Оружие Четвертого завода было произведением искусства: приклады – из ценных древесных пород, стволы – с гравировкой и чеканкой, отделанные серебром. Для украшений применяли также перламутр, янтарь и моржовую кость. Имелись на заводе такие мастера, что блоху подкуют, а комару намордник оденут.
Бабаев выслушал все это от директора, пока они добирались до художественных мастерских. Под мастерскими, в подвале, был тир, а при нем – особая комната, где подписывали бумаги и отмечали успех испытаний. Тут уже суетилась девица-буфетчица, накрывала стол, и Али Саргонович, скосив черный глаз, определил, что потчевать его будут икрой, лососиной, бастурмой, шампанским и коньяком "Наполеон". По военной привычке он редко отказывался от угощения, помня солдатское правило: что полопаешь, с тем и потопаешь. Однако предпочитал угощаться с людьми достойными, если только служба не требовала иного. Службу и долг он ставил превыше всего и, если была необходимость, мог выпить на брудершафт хоть с аллигатором.
Увидев Бабаева, девица сомлела и расплылась в улыбке. Он тоже улыбнулся; в тех краях, где пришлось ему куковать в последние годы, рыженькие и сероглазые не попадались. Правда, хватало чернооких гурий, но были они закутаны в три слоя тряпок и скрыты под паранджой. Закон шариата! – подумал Али Саргонович и вздохнул – незаметно, но облегченно. Не уважал он этот закон, особенно строгость шариата к женщинам.
Втроем они подошли к двери стрельбища.
– Открывай, Дьяченко, – сказал директор, и когда дверь откатилась в сторону, спросил: – Дизайнерша наша здесь? Нет? Почему? Где ее носит?
– Дела у нее какие-то в мастерских, – сообщил Дьяченко, тощий конопатый парень. – Сказала, минут через сорок подойдет, к подписанию акта.
Директор кивнул. Пищук, главный конструктор, мужчина пожилой, одышливый, уселся на табурет у стойки, что перегораживала помещение. Бабаев тоже подошел к ней, осматривая тир без особого интереса.
За стойкой, широким барьером из лакированных досок, тянулось ровно на пятьдесят метров пустое пространство. Пол, потолок и стены этого коридора покрывали деревянные щиты, чтобы не срикошетила случайная пуля. В дальнем конце висели на тугой проволоке мишени, но не в виде человеческих фигур, а самые простые, с кольцами и цифрами от единицы до десятки. На барьере была установлена зрительная труба, а слева, на стене, виднелся пульт – наверняка для управления мишенями. Тир как тир, решил Али Саргонович.
За его спиной переговаривались.
– Все у тебя готово, Дьяченко?
– Так точно, Юрий Петрович.
– Патроны?
– Четыре пачки.
– К "макарову"?
– Как заказывали.
– Футляр где?
– Уже достаю.
– На барьер его, к полковнику.
Расторопный Дьяченко положил перед Бабаевым плоскую шкатулку из палисандра, с гербом Четвертого оружейного – бурым медведем. Затем придвинул к нему коробки с патронами.
– Два? – спросил Бабаев, поглаживая крышку футляра длинными чуткими пальцами.
– Пара, – отозвался Пищук. – Согласно техническим требованиям, полковник. И поставляться будут только в парном варианте.
Кивнув, Али Саргонович поднял крышку. Внутри, в затянутых черным бархатом ячейках, лежали два пистолета, изящные, как ювелирное изделие. Темные шестигранные стволы длиной в ладонь, плавно изогнутые, отделанные слоновой костью рукояти, серебряные насечки у замков, узоры, пущенные по металлу искусным гравировщиком… На оружие они не походили, скорее на украшение, которое полагалось носить вместе со старинным костюмом. Камзол, шляпа с пером, ботфорты, шпага – и пара таких пистолетов за поясом…
Бабаев был очарован. Вздохнув с восхищением, он потянулся к чудесному оружию, и пистолет покорно лег в ладонь. Ощущение было совсем другим, чем от угловатой рукояти "гюрзы", жесткого приклада "калаша" и прочих смертоубийственных предметов, к которым он прикасался на своем веку. Иная форма, иные материалы, иное назначение… Благородная вещь, подумал Бабаев, распечатывая коробку с патронами.
Голос Пищука бился над ухом:
– За образец взят испанский кремневый пистолет восемнадцатого века. Это что касается внешности, конфигурации и отделки… Наш дизайнер этим занималась, а начинкой – мои конструкторы. Согласно техзаданию, мы имеем однозарядный гладкоствольный пистолет марки ПД-1, рассчитанный под патрон от "макарова". Заряжается с казенной части, гильза извлекается вручную. Прицельная дальность – пятнадцать метров, дальность поражения сорок, так как пуля быстро теряет убойную силу. Но если сделать ствол нарезным…
– Нэт, уртак, – сказал Али Саргонович. – Со-орок хватыт.
Он повернулся к Дьяченко, сделал знак, чтобы тот передвинул мишени поближе, потом зарядил оба пистолета.
– На пятнадцать метров ставь, – велел директор.
Щиты с мишенями поехали к барьеру. Они еще двигались, когда Бабаев резко вскинул оружие и выпалил с двух рук. Грохнуло, в подвале заметалось эхо, щиты покачнулись. Дьяченко приник к трубе и почтительно молвил:
– Десятка! Оба выстрела в яблочно!
– Стрелок, видно, добрый, – с коротким смешком произнес Пищук.
Следующие полчаса Али Саргонович стрелял, меняя дистанцию и положение рук, то становясь в пол-оборота к мишеням, то целясь от пояса или от груди. Результат был один – в яблочко, как выразился Дьяченко. Заводское руководство, что директор, что главный конструктор, следили за Бабаевым с интересом и уже без того внутреннего напряжения, которым чревата любая проверка. Ясно было, что этому странному полковнику, который с трудом изъяснялся на русском, пистолет пришелся по душе.
Пищука мучило любопытство. Сначала он делал заходы издали, намекая, что можно сохранить старинную форму ПД-1, значительно его усовершенствовав – например, добавить механизм выброса гильзы, удлиннить ствол, переделать всю конструкцию под патрон от спортивного пистолета – калибр меньше, зато оружие станет многозарядным. На эти прожекты Бабаев реагировал одинаково – невнятным мычанием, в котором угадывалось все то же "нэт". Наконец конструктор отбросил реверансы и произнес:
– Мне кажется, полковник, что в материалах, полученных нами оттуда, – тут Пищук вскинул многозначительный взгляд к потолку, все параметры ПД-1 урезаны. Специально урезаны, вы уж поверьте моему конструкторскому опыту! Можно было бы сделать более совершенную модель в той же старинной оболочке. А так… Кому нужен гладкоствольный пистолет без обоймы, без подачи патронов в ствол, стреляющий на тридцать-сорок метров? Это не боевое оружие и даже не средство самозащиты. Пятизарядный дамский браунинг – и тот мощнее! А к тому же гораздо меньше.
– Грм… – ответил Бабаев, развернулся к мишеням спиной, сунул пистолет под мышку и выпалил не глядя. Но опять попал в самое яблочко.
– Вот Юрий Петрович считает, что это декоративное оружие для нового президентского полка, – продолжал конструктор. – У английской королевы солдатики в медвежьих шапках, у папы римского – швейцарская гвардия, а мы чем хуже? Будет у нас эскадрон гусар летучих… или там драгун… Вы, Али Саргонович, не идете ли туда командиром?
– Ммнэ, – буркнул Бабаев, лег спиной на стойку и разрядил оба пистолета в мишени.
– А может, фильм решили снять? – поддержал коллегу Селянин. Новую "Войну и мир" в пятидесяти сериях? Не все же нам бразильскую лабуду глядеть! Опять же есть кому взяться за такое дело – сынок у Бондарчука очень талантливый.
– Хош, – согласился Бабаев, перезаряжая пистолеты.
– Так будем делать новую модель? ПД-2? – поставил вопрос ребром Пищук.
Али Саргонович пробил десятку, повернулся к директору и молвил:
– Все нормално, акил . Чего подписать будэм?
– Пожалуйте к столу, – произнес Селянин, делая гостеприимные жесты. – Все готово… акт приемки, шампанское… ну и прочее, что бог послал… Отметим дело по русскому обычаю.