- Только это, - настойчиво заявил утус Панкор. – Остальные драгоценности из сундука своего батюшки он закопал в лесу.
Голос владельца ломбарда звенит от сарказма. Действительно, если бы Ласс Амнос завладел содержимым несгораемого сундука своего отца, то вряд ли бы у него возникла нужда закладывать украшения матери, то же, между прочим, краденные.
- Вы уверены, что Ласс Амнос ничего, кроме этой цепочки и серёжек, вам не приносил? – на всякий случай уточнил Туран.
- Абсолютно, – утус Панкор не пробиваем. – Я даже больше вам скажу: с некоторых пор младший Амнос регулярно таскает мне драгоценности своей матери. Эту цепочку и серёжки он приносил раза три-четыре.
- Неужели каждый раз выкупал обратно? – усомнился Туран.
- Куда там! – отмахнулся утус Панкор. – Обычно угора Амнос приходила за ними. А один раз сам утус Влиг Амнос явился. Причём, прошу заметить, ни он, ни она даже не пикнули о краже.
Вот оно как получается: когда городские ростовщики наотрез отказали Лассу Амносу в новых кредитах, он нашёл другой источник доходов – воровать украшения родной матери. Любящим родителям не оставалось ничего другого, как выкупать их обратно. Прав был старший Никар Амнос: младший Ласс тянет семью в пропасть. Влиг Амнос богатый купец, но не настолько же, чтобы каждый день давать глупому отпрыску по две зарплаты городового.
Впрочем, на этот раз цепочку с кулончиком и серёжки Ласс Амнос всё же "украл" – будет чем надавить на него.
- Это ещё не всё, – пухлое личико утуса Панкора качнулось в узком окошке. – Ласс Амнос так же регулярно просит у меня в долг. Просто так. Под пустую бумажку с его фамилией.
- И даёте? – наивно поинтересовался Туран.
- Ни за что! – утус Панкор гордо выпрямился и расправил плечи. – Заклад. Проценты вперёд. И никакой бумаги.
Потеря двух с половиной сотен виртов разозлила владельца не на шутку. В подобном состоянии люди с удовольствием рассказывают друг о друге всякие гадости. В особо тяжёлом случае готовы и отца родного сдать. Нужно ловить момент, Туран схватил карандаш и принялся быстро записывать.
- Пишите. Пишите, – утус Панкор одобрительно посмотрел на раскрытый блокнот. – Вот ещё материальчик: с месяц назад ко мне заявился какой-то подозрительный тип с бегающими глазками и предложил выкупить долговые обязательства Ласса Амноса под семьдесят процентов от номинала. Во нахал! За семьдесят процентов.
- И что здесь такого? –Туран на миг оторвался от записей. – У вас ведь всё равно их нет.
Пухленький владелец ломбарда посмотрела на Турана так сурово, как строгий учитель смотрит на безнадёжного двоечника.
- Мастер Атиноу, вы слишком молоды и неопытны. Если кто-то скупает долговые обязательства кого-то, это значит готовится большая пакость. Влигу Амносу ещё аукнется пагубная страсть младшего отпрыска к картам. Ну или тому, кто унаследует его капиталы, - уточнил утус Панкор.
Чем дальше в лес, тем больше дров. По мере продвижения следствия всплывают всё новые и новые подробности. Что дальше? Заговор против императора? Или попытка отколоть Снорскую губернию от Тиллуры? Момент, момент, пока владелец болтлив, как базарная кумушка.
- Вот что, утус Панкор, если у вас есть время, то мы могли бы прямо здесь и сейчас оформить протокол допроса. Тогда вам не придётся наведываться в Управление. Вы согласны? – предложил Туран.
Утус Панкор внутренне напрягся. А владелец не так прост, понимает разницу: одно дело мило беседовать со следователем, и совершенно другое официально давать показания. Чего доброго, на суде выступать придётся. Неужто откажется? Но нет, в эмоциональном фоне утуса Панкора широкой полосой вспыхнула жадность. Две с половиной сотни виртов не дают ему покоя.
- Сочту за честь, - согласился утус Панкор. – Тем более с утра редко кто заходит. Мои клиенты предпочитают вторую половину дня.
Во хитрец! Туран внутренне улыбнулся. Если владелец ломбарда хочет вернуть свои две с половиной сотни, то ему всё равно придётся принять участие в судебном разбирательстве. Если не с самого Ласса Амноса, то с его матери или старшего брата всё же можно будет стребовать отданные под залог средства. А для этого не помешает быть со следователем в хороших отношениях.
Туран вытащил из портфеля чистые листы и принялся оформлять протокол. Всё же хорошо, что утус Бизин спихнул на него бумажную работу. Какая практика. Во как пригодилось. За два месяца до автоматизма заучил строгие правила заполнения деловых бумаг. Ни один прокурор или адвокат не подкопается.
- Пожалуйста, назовите полный адрес вашего заведения? – попросил Туран.
- Улица Колбасный ряд 4, - ответит утус Панкор.
Задавая уточняющие вопросы, Туран быстро заполнил протокол. Благо стенограмма под рукой. Утус Панкор внимательно, даже придирчиво, прочитал протокол, но без лишних вопросов написал: "С моих слов записано верно" и поставил заковыристую подпись.
- Благодарю вас за сотрудничество, - Туран спрятал исписанные листы в портфель.
- Всегда рад оказать содействие полиции, - утус Панкор вновь качнул двумя подбородками.
- Всего вам хорошего, - попрощался Туран.
Выйдя на улицу, Туран вздохнул от радости и облегчения. Дело об убийстве Влига Амноса быстро продвигается вперёд. Удалось найти часть похищенного и узнать несколько очень интересных подробностей. А главное, Туран любовно погладил портфель, есть чем надавить на Ласса Амноса. Одно дело слова, пусть даже произнесённые со зверским выражением на лице, и совсем другое дело показания свидетелей.
Насвистывая весёлый мотивчик, Туран направился в Управление полиции. Младший Амнос уже должен прийти в себя и страдать от дикого похмелья. Специально велел надзирателям не давать ему воды – маленький и не совсем чистый способ давления. А не фиг было нажираться до поросячьего визга.
Глава 10. "Пытка похмельем".
Материал на Ласса Амноса есть. Пусть не столько много, чтобы передать в суд и отправить на каторгу за убийство отца, но достаточно, чтобы надавить и показать чрезмерную осведомлённость. А там видно будет.
Арестантское отделение находится в цокольном этаже в южном крыле Управления полиции. По сути мрачный подвал с бетонным полом, голыми стенами и зарешечёнными окнами под потолком. Ужасного вида железные двери с глазками и деревянные нары без одеял и подушек. Вид свирепых надзирателей в чёрной форме со связками ключей кого хочешь загонит в депрессию и уныние.
Спустившись по бетонной лестнице, Туран остановился перед столом дежурного надзирателя, здоровенного мужика с чёрными усами и большущей дубинкой на правом боку.
- Ласс Амнос, доставленный вчера поздно вечером, очнулся? – спросил Туран.
- Так точно, мастер! – бодро ответил надзиратель. – С час тому назад. Барабанил в дверь, требовал объяснений и слёзно просил воды. Сейчас затих.
- Не давали?
- Никак нет! Согласно вашим указаниям.
- Это правильно. Приведите его в камеру для допросов.
- Будет сделано!
Камера для допросов похожа на тюремную, только ещё хуже. Под зарешечённым окошком железный стол, стул с низкой спинкой и очень неудобная табуретка. Так называемая мебель наглухо вделана в бетонный пол. Керосиновая лампа под потолком освещает табуретку для допрашиваемого и часть стола. Пара толстых колец вделаны в стену как раз рядом с табуреткой.
Туран зашёл в камеру и положил на стол папку с бумагами. Немного радости работать в этом каменном мешке. Наверху, в кабинете утуса Бизина, вести допрос куда приятней и комфортней. Зато полутёмная обстановка и железная мебель идеально подходят для давления на Ласса Амноса. Когда свет дневной с трудом пробивается сквозь толстые прутья решётки, а на душу давят каменные своды, хочется сознаться даже в том, чего не совершал.
Правила арестантского отделения строго настрого запрещают проносить в камеру для допросов какие-либо предметы, но Туран всё равно прихватил прозрачный графин с водой и стальную кружку – реквизит для предстоящего представления.
Туран поставил графин с водой на столик с таким расчётом, чтобы край светового пятна высвечивал его прозрачный бок и содержимое. Похмелье – страшная вещь. А не дать с утра опохмелиться – ещё хуже. Между тем надзиратели заволокли в камеру Ласса Амноса и спорно усадили на неудобный табурет.
Ростом и фигурой Ласс Амнос в мать, такой же невысокий и стройный. Дорогой сюртук изрядно помят и запачкан тюремной грязью. На холёном личике красными пятнами бегают глаза, а на белых щёчках шуршит чёрная щетина. В аккурат дворянин недоделанный.
Лассу Амносу страшно, очень страшно. Вчера вечером он отрубился в любимом "Золотом индюке", а очухался в полутёмной тюремной камере. От столь контрастного перехода у кого хочешь крыша скрипеть начнёт. Молчаливые надзиратели и полная неизвестность оптимизму не добавляют.
Внутри Ласса Амноса полыхает самый настоящий пожар. Невообразимая жажда терзает его душу. Больше всего на свете ему хочется пить. Едва надзиратели усадили его на табурет, как он тут же уставился на вожделенный графин с водой. Мысленно Ласс схватил его со стола и припал губами к горлышку. Вон как кадык дергается.
Клиент дозрел, допрос можно начинать. Но Туран демонстративно раскрыл папку и уставился в исписанные листы. При виде полицейского в штатском в душе Ласса Амноса мелькнул луч надежды. Наконец-то ему объяснят в чём дело и дадут воды. Но не тут-то было. Страх снова взял его за горло. Жажда и жуткая головная боль отступили на задний план.
- Витус, умоляю. Скажите, где я? За что? – сиплым голосом прошептал Ласса Амнос.
Вот теперь можно начинать. Туран захлопнул папку и тяжёлым взглядом уставился на Ласса Амноса.
- За что? Витус, – пискнул Ласс Амнос.
Вид у младшего Амноса очень жалкий. Руки дрожат, сухие губы в трещинах. Паника того и гляди замочит ему штаны.
- Сознаваться… - грозно протянул Туран. – Будем?
- В чём? – Ласс Амнос пришибленно сжался.
- Отца родного убил!!! Вот в чём!!! – во всю глотку рявкнул Туран.
Младший Амнос дёрнулся всем телом назад и смачно припечатался затылком о стену. Новость шокировала его. Ужас, безграничный ужас переполнил его настолько, что даже вытолкнул из души жажду и головную боль.
- Говори!!! Как отца родного дубиной по голове оприходовал! Как мать родную обворовал! Как через окно выпрыгнул! Всё говори!!! – Туран смачно треснул кулаком по железному столику.
- Витус!!! – заголосил Ласс Амнос. – Клянусь! Не я!!! Великим Создателем клянусь! Не я!!! Не я!!! Не я!!!
Проклятье, и впрямь не он. Младший Амнос трясётся от страха, аж зубы стучат, но говорит правду. У него даже мыслей нет вилять или увёртываться. Нужно зайти с другой стороны.
- Конечно не ты, – легко согласился Туран. – Кишка тонка! Нанял кого?!! Фамилия?!! Кличка?!! Сколько заплатил?!!
Ласс Амнос рухнул на колени и, ухватившись за край стола, унижено залепетал:
- Не виноват я! Не виноват! В мыслях не было отца родного!
- Нанял кого?
- Клянусь!!! Создателем Великим клянусь! – младший Амнос стукнулся лбом о край стола. – Не нанимал! Никого не нанимал! Сам не убивал! Умоляю!!!
Туран разочарованно выдохнул. Буря и натиск пропали зря. Врать в столь взвинченном состоянии, да ещё так убедительно, невозможно в принципе. Пусть нет никаких доказательств, но Ласс Амнос действительно не убивал отца ни собственными руками, ни с чей-либо помощью.
- А кто?!! – на всякий случай рявкнул Туран.
- Это всё Никар! Клянусь! Он! Он! Мужик безродный! Грубиян невоспитанный! Он давно сгубить меня хочет! И папу сгубить хочет! С него станется! Его! Его хватайте!!! Я дам показания! Какие хотите!
Словно пёс побитый Ласс Амнос встал на колени возле стола и понёс полнейшую чушь о злом брате, о горячо любимом батюшке и о ещё более любимой матушке.
- На место! – грозным окриком Туран прервал словесный поток.
Ласс Амнос тут же послушно прыгнул на табуретку.
Младший Амнос немного отошёл от первого шока. Пусть страх за собственную шкуру по-прежнему мечется в его душе, но, между тем, он вспомнил о жажде и головной боли.
- А теперь подробно, повторяю, подробно, рассказывай, что ты делал вчера вечером после ужина, – приказал Туран.
- Видите ли, - залепетал Ласс Амнос, - я изобрёл систему, которая позволяет выигрывать в покер со сто процентной гарантией. Ну почти изобрёл. Осталось кое-что уточнить, доработать, подправить, немного совсем. И тогда точно можно будет выигрывать. Если вы мне поможете, я охотно поделюсь с вами. Всё верну, всё! С процентами, хорошими. Не сомневайтесь.
Едва речь зашла о любимом занятии, как Ласса Амноса будто подменили. И куда делся напуганный подозреваемый? Вместо него на жёстком табурете появился увлечённый до крайности человек. Что самое смешное и печальное, Ласс Амнос искренне верит в свою систему. Верит, что однажды она прольёт на него золотой дождь, а заодно посрамит всех завистников и скептиков. Всего-то и нужно две, три, от силы пять сотен виртов. Как и предупреждал Никар Амнос, Ласс Амнос законченный игроман. Ничего дальше туза пик или двойки бубей он не видит.
- Молчать! – рявкнул Туран.
Ласс Амнос тут же заткнулся.
- Ты что заливаешь? Если убил отца родного, так и говори! – потребовал Туран.
- Никак нет, витус, – тяжкое обвинение вернуло Ласса Амноса на грешную землю. – А! Так вот. О чём я?
- Что после ужина делал? – подсказал Туран.
- Так я о том же! Попросил папу немного помочь, а он отказал, - вспомнил Ласс Амнос.
- Ближе к делу, – Туран грозно постучал указательным пальцем по железному столу.
- Ближе. Ближе, – Ласс Амнос мелко затряс головой. – Когда папа в дурном настроении, он замыкается в себе. Тогда его легче пристрелить, чем вытащить хотя бы вирт. Но деньги мне всё равно нужны. Тогда я поднялся наверх и посмотрел, не оставил ли он случайно вирт другой у себя в столе. К сожалению, ничего интересного. Тогда я пошёл к маме в спальню и позаимствовал цепочку золотую, со змейкой, и пару серёжек.
- Прекратить!!!
Туран что есть сил стукнул кулаком по столу. Графин с водой и Ласс Амнос подпрыгнули.
- Опять врёшь, – рассердился Туран. – Рассказывай! Как несгораемый сундук открывал! Куда содержимое дел? Где ключ взял?
Ласс Амнос побледнел от страха.
- Никак! Никак не трогал сундук папочки! Даже в спальню не заходил. Нет у меня ключа и не было никогда. Папа его на шее носит. Всегда. Никому не даёт. Я потому сразу к маме пошёл. За змейкой, в виде золота.
От страха Ласс Амнос начал заговариваться, путать слова, но, чёрт побери, правду говорит. Значит, сундук вскрыл не он. Паршиво.
- Понятно. Дальше давай! - приказал Туран.
- Так вот, - младший Амнос судорожно сглотнул. – Позаимствовал я у мамы цепочку с золотом и пошёл в ломбард "Последняя надежда". Он в Колбасном ряду находится. Там мне, это, две с половиной сотни дали…
- Ты хоть понимаешь, что Юрла Амнос обвиняет тебя в краже этой самой цепочки и серёжек? – не удержался Туран.
- Не может быть? – лицо Ласса Амноса вытянулось от удивления. – Мама мне всегда помогала. Не крал я у неё. Не крал! Заимствовал!!! Да! Да! Заимствовал, но не крал. Я ей потом всё верну. Всё! Богатыми будем. В Навиру уедем. Пусть Никар в этом зачуханном Снорке остаётся. Самое место ему здесь.
Да-а-а… Туран с досады стукнул стальным пером по чернильнице. Ну что с него взять? Ласс Амнос настолько подсел на игру, что полностью утратил представление о реальности. То, что он называет "позаимствовать" Уголовный кодекс однозначно трактует как преступное присвоение чужого имущества, то есть кража.
- Ладно, что дальше? – спросил Туран.
- Дальше, - Ласс Амнос несколько притих. – Дальше я пошёл в очень хорошее заведение под названием "Золотой индюк". Там меня очень хорошо знают, любят и уважают. Как обычно, я сел за столик к утусу Шелгину. Но, к сожалению, удача отвернулась от меня. Я играл, играл, старательно подсчитывал варианты, запоминал карты, но всё равно проиграл.
Ласс Амнос печально вздохнул. Спустил за час месячное жалованье чиновника средней руки. Он даже не понимает, что значит для простого смертного две с половиной сотни виртов.
- От огорчения я выпил немного лишнего. В "Золотом индюке" игрокам подают великолепное вино. Южное, с берегов Лучезарного моря. А потом пошёл спать. Я нередко ночую в "Золотом индюке". Там… Там есть такая комнатка, специальная. В ней можно хорошо поспать, если…. Если идти домой не хочется. Ну а потом я проснулся у вас… в тюрьме.
Ласс Амнос умолк и вновь уставился на вожделенный графин с водой. Печальная история о вчерашнем вечере успокоила его, зато с новой силой вспыхнула жажда. Да и голова трещать меньше не стала.
Младший сын купца приукрасил действительность насколько смог. Одно вино в "Золотом индюке" и комната, специальная, чего стоят. Но, в общих чертах, он рассказал правду. Пора переходить к уточняющим вопросам.
- Хорошо. Допустим, - Туран задумчиво постучал кончиком стального пера по наполовину исписанному листу. – Откуда у вас взялись деньги и как вы их потратили – мне ясно. По показаниям утуса Шелгина, крупье, вчера вечером за игровой стол вы сели в очень возбуждённом состоянии, играли нервно и чрезмерно налегали на вино. Почему?
От простого, казалось бы, вопроса, Ласс Амнос виновато потупил глазки. У него внутри шевельнулось что-то вроде стыда. Или только показалось?
- Это всё Никар, братец мой старший, расстроил меня, - нехотя признался младший Ласс.
- Каким образом?
- Когда я попросил у папы немного денег, эта деревенщина неотёсанная тут же вспылил и потребовал у отца выделить свою долю в наследстве. Дескать, я плохо влияю на финансовое благополучие нашей семьи.
- И какое это имеет отношение к вашему эмоциональному состоянию?
- Как раз вчера днём папа опять пригрозил лишить меня наследства, если я не перестану… играть в карты. Папа и так слишком часто пугает меня. А тут ещё этот жмот Никар со своей долей. Расстроился я, - признался Ласс Амнос. – Папино наследство нужно мне. Очень. Кредиторы перестали давать мне взаймы. А свою систему я ещё не довёл до конца. Ошибаюсь иногда.
Туран, поглядывая на младшего Амноса, быстро записывает показания. Стальное перо едва успевает нырять в чернильницу и наносить на чистый лист всё новые и новые слова. Прости господи! То со дня на день разбогатеть собирается, то о будущем вспоминает, то об отцовском наследстве печётся. Впрочем, кредиты отдавать надо, да ещё с процентами. Ласс Амнос не сказал, что кредиторы докучают ему, а только не дают больше. Что-то здесь не то!
- Скажите, вы в курсе, что кто-то скупает ваши долговые обязательства? – как бы невзначай поинтересовался Туран.
- Правда! – Ласс Амнос обрадовался самым натуральным образом. – Умоляю! Найдите его! Значит он верит в меня! Он даст взаймы! Вы так и передайте ему – под какой угодно процент.
Ласс Амнос буквально светится от радости. Прости господи. Кто о чём, а вшивый о бане.
- Скажите, вы хоть знаете, кому и сколько долговых расписок вы дали? – спросил Туран.
- Не знаю, - Ласс Амнос пожал плечами. – Не думал, как-то.