Чтобы немного отвлечься, я раскрыл книжку в мягкой обложке, ту самую, что так неожиданно презентовал попутчик: Агата Кристи закончилась. Роман назывался неоригинально: "Авантюристка", и принадлежал перу какого-то Стива Гатиса. Имя автора ничего не говорило и даже не вызывало каких-либо ассоциаций. Главная героиня - Ирина, успешная тридцатишестилетняя женщина - бывшая чемпионка по биатлону. Она красива, уверена в себе и счастлива во всех отношениях: имеет хорошую высокооплачиваемую работу и прекрасную семью. Совсем молодой она вышла замуж за перспективного чиновника, и считала свою жизнь вполне устроенной. Тем временем на ее работе происходит замена руководства, и главная героиня внезапно влюбляется в своего нового шефа. Роман раскручивается моментально, влечение целиком занимает обоих, и читатель ждет Анну Каренину в современном варианте. Но - не тут-то было! Когда Ирине делается совсем трудно прятать свои эмоции перед семьей, она сообщает мужу об уходе. Начинаются выяснения отношений, приводящие скандалам и столкновениям. Естественно, что переживают все. Муж героини, человек безвольный, чувствительный и слабый, начинает всем жаловаться, даже вывешивает подробности своих разборок с женой в общедоступном интернет-дневнике. Все ему сочувствуют на словах, а сами посмеиваются и презрительно хихикают. Всеобщее обсуждение не спасает - муж получает инсульт и вскорости умирает. Восемнадцатилетние дети-близнецы, обозленные на мать за измену отцу и его смерть, отказываются от нее. Теперь Ирина свободна и может уйти к своему возлюбленному. Но не тут-то было: шефу она, в общем-то, нужна только в качестве любовницы. У него своя семья, бросать которую он вовсе не собирается. Тогда главная героиня рвет отношения с любовником и принимает решение полностью сменить свою жизнь, справедливо полагая, что после вынесенных страданий и терзаний она вряд ли сумеет быть счастливой. Ирина поступает на работу в недавно созданную организацию, куда ее уже приглашали подруги по команде…
- Добрый день, дорогие друзья! - уверенный голос отвлек меня от чтения книги. Крепенькая девушка в плотно сидящем линялом джинсовом костюмчике взяла в руку микрофон и произнесла задорным голосом заправского гида: - Попрошу внимания. Все вы - гости замечательного пансионата "Легланд", поэтому позвольте вас поздравить: вам выпала уникальная возможность отдохнуть на этом удивительном острове! Сначала небольшая вступительная лекция и инструктаж. Остров, куда мчится "Метеор", называется "Легланд". Расположенный в Финском заливе около Большого Корабельного фарватера, он представляет собой низкий, в основном песчаный, лесистый островок. Интересна история Острова. По Ништадтскому мирному договору тыща семьсот двадцать первого года он перешёл от Швеции к России и был в составе сначала Выборгской губернии, а затем Великого княжества Финляндского. Еще при шведах на Легланде появился первый маяк и небольшая крепость. В соответствии с Тартуским мирным договором между РСФСР и Финляндией в двадцатом году Остров отошёл к Финляндии, в составе которой был до сорокового года. Потом Остров ненадолго стал советским, а во время Великой Отечественной снова был занят финнами, позже - Вермахтом, и до конца войны там сохранялся гарнизон. Сначала - финский, потом - немецкий. Принадлежность острова Советскому Союзу подтверждена Парижским договором тысяча девятьсот сорок седьмого года. Сейчас остров входит в состав Ленинградской области России и административно подчинён Кингисеппскому району Ленинградской области. По площади он невелик: чуть меньше двух квадратных километров. Сейчас на острове два маяка: Северный - на северо-западной оконечности острова, и Южный - на самом конце длинной косы на юго-восточной стороне. Северный маяк построили позже, но он не работал никогда. Летом девяносто третьего года остров посетила российско-шведская научная экспедиция, организованная при поддержке Всемирного фонда дикой природы. Весной две тысячи девятого года принято решение о включении Острова в состав Ингерманландского заповедника, где одним из объектов охраны должен стать балтийский подвид кольчатой нерпы, весьма распространённой на этом и ближайших островах…
Тем временем до меня с запозданием дошло, что место я выбрал исключительно неудобное. Мое кресло размещалось у самого выхода на палубу - отсюда оказалось затруднительно рассмотреть попутчиков, только гида, но пересаживаться было уже глупо. Это напрягало, и несколько раз в ходе лекции я вставал, нахально выходил на палубу, и, возвращаясь назад, разглядывал будущих соседей по пансионату.
- До недавнего времени, - продолжала лекцию девушка, - наш остров числился абсолютно закрытым, поскольку находился (и сейчас находится!) в погранзоне. Для посещения Острова или плавания вокруг него на маломерных судах до сих пор необходимо разрешение пограничной службы ФСБ. Кроме того - безопасность. Наш Остров - место очень коварное. Вокруг него множество мелких островков и каменистых мелководий, поэтому даже в самую хорошую погоду от судоводителя здесь требуется особое внимание. Ранее на острове располагалась небольшая погранзастава, обслуга и база береговой охраны. Потом постепенно все забросили, постройки пришли в запустение, и остров стал почти необитаем: там оставался лишь смотритель одного из маяков. Потом, после его ухода, Остров окончательно обезлюдел. Периодически, правда, туда высаживались разные экстремалы, "черные копатели", саперы, даже - радиолюбители. Вся беда состояла в том, что остров, расположенный чуть ли не в самом центре Финского залива, так качественно заминировали во время войны, что потом просто боялись туда соваться. Остров разделил судьбу своего соседа по архипелагу, в результате острова эти после войны стали называть "островами смерти". Люди продолжали погибать там и в пятидесятые, и в шестидесятые, и в последующие годы. Как сам наш Остров, так и его сосед некогда имели исключительное военное значение. Все эти острова недалеко от фарватера, мимо них идут суда…
Я посмотрел в иллюминатор. Видимость становилась все хуже и хуже. Капли дождя чиркали по стеклу, и, судя по барашкам на волнах, ветер продолжал крепчать.
- …Некоторое время Остров оставался необитаемым. И вот, наконец, совсем недавно, один крупный петербургский бизнесмен, владелец заводов-газет-пароходов, а также сети санаториев, пансионатов и отелей, решил купить Остров и устроить на нем экзотическую базу отдыха для ценителей удаленности. Эксклюзив, для желающих ненадолго оторваться от цивилизации, но со всеми необходимыми удобствами. С причалами, стоянкой для яхт, вертолетной площадкой и прочими удобствами для жизни. После некоторых переговоров с погранслужбой (как-никак недалеко граница) официальное разрешение было получено, сделка состоялась и работы начались. Причем в вéдение нового хозяина поступила как сама территория острова, так и все те объекты, что там еще оставались. В рекордные сроки, примерно за год, все развалюхи, оставшиеся от военных, снесли, построили свежий причал для судов, коттеджный поселок и основную базу. Главной достопримечательностью стали оба маяка и фортификационные сооружения, рядом с которыми до сих пор можно увидеть немецкие орудия, простоявшие тут более шестидесяти лет. Ну и конечно, природные объекты…
Нашего очаровательного гида, по-моему, вообще никто не слушал. Парень, похожий на роллера, наигранно и явно безуспешно пытался флиртовать с сидящей позади него рыжей девушкой. Щекастый толстяк откровенно спал.
- …Остров не имеет уникальных ландшафтов, - продолжала девушка, - на нем вы не найдете каких-то уж очень редких видов растений. Но прелесть этого участка суши среди просторов Финского залива заключается в том, что здесь можно увидеть водные дали, пройтись по песчаным или каменистым берегам, погрузиться в дремучие еловые или тут же рядом - в светлые сосновые леса. Здесь можно неожиданно выйти из чащи на просторный луг, на побережье, подышать ароматом багульника на болоте. Благодаря относительной отдаленности, уединенности и военной закрытости природа сохранилась здесь в своем многообразии и цельности. Несмотря на войну и последующее разминирование, влияние человека, на флору и фауну было минимальным за последние пятьдесят лет. Поэтому Остров представляет большой интерес для экологов, зоологов и ученых иных специальностей, и вполне понятны существующие планы придания этому замечательному месту статуса заповедника…
Похожий на спецназовца Якуб Афанасьевич сидел неподвижно, будто истукан, а поскольку глаза его скрывались за широкими темными очками, что-то сказать о нем было трудно - вероятно он тоже спал или дремал.
- …Наш остров принадлежит к Кольско-Карельской ландшафтной провинции, но располагается на ее стыке с Северо-Западной областью Русской равнины, что обусловливает значительное разнообразие местной флоры. Необходимо помнить, что остров Легланд входит в природный заказник "Ингерманладский заповедник", который состоит из отдельных участков, расположенных на прибрежных территориях и островах центральной части Финского залива. В число этих островов включен и наш Остров. Поскольку мы будем находиться в природоохранной зоне, то к вам настоятельная просьба: соблюдайте ряд простых правил, с которыми по прибытии вас ознакомит наш директор. Эти ограничения и правила диктуются потребностью обеспечения комфортного, интересного и продуктивного отдыха всех гостей Пансионата, а также необходимостью поддержания общественного порядка на природоохраняемой территории…
Морщинистая старуха о чем-то вполголоса переговаривалась с соседом - костистоголовым Лаврентием Осиповичем, а тот молча кивал с задумчивым видом. Элегантный Нифонт Мелетьевич усердно делал вид, что слушает лекцию, однако было заметно, что мысли его витают где-то далеко отсюда. Его сосед - носатый Питирим Нилович - глядел куда-то в потолок неподвижными, будто невидящими глазами. Зато сидящий отдельно ото всех человек с лицом убийцы ничем не проявлял себя - он старательно изображал, что читает яркий глянцевый журнал с обнаженной красоткой на обложке.
- …формирование заповедника, - вещала наша гид, - обязательство, которое Россия взяла на себя по ряду международных соглашений, в частности по рекомендациям международной Хельсинкской комиссии "ХЕЛКОМ"…
А полупустой "Метеор" шел через залив, причем шел весьма быстро. Я снова выбрался к палубе. На воде усиливались "барашки", крепкий ветер уже срывал брызги с волн. Плотный поток свежего воздуха трепал волосы и задувал в уши, почему-то вызывая опасение - как бы не простудиться. Дождь усилился, и я вернулся в салон. Слушая гида, посмотрел в иллюминатор: под давлением встречного воздуха капли на стекле текли горизонтально, ровно до тех пор, пока не выходили из зоны видимости. Иногда все эти капли сливались в единый поток.
- …и позволит России реализовать план действий по программе "ХЕЛКОМ", - всё еще говорила джинсовая девушка, - поскольку в этом случае более десяти процентов побережья Балтийского моря будут иметь статус особо охраняемых природных зон. Объектами охраны являются ценнейшие виды растений, беспозвоночных, а также позвоночных животных. Кроме того, под охрану попадают объекты неживой природы и культурного наследия.
Тут я не выдержал:
- Извините, а можно спросить?
- Да, пожалуйста, - удивилась девушка-гид. Видимо, обычно ее никто и ни о чем не спрашивал. Все присутствующие тоже с явным удивлением уставились на меня, даже толстяк проснулся.
- Вы сказали природный заказник "Ингерманладский заповедник", - я чуть было не сломал язык, выговаривая "Ингерманладский". - Так что же там все-таки: заказник или все-таки заповедник? Насколько знаю, у этих территорий немного разный природоохранный статус.
- Пока заказник, но впоследствии его статус, во всяком случае, статус отдельных его территорий, может быть поднят до заповедного уровня. Все это я вам расскажу более подробно во время наших экскурсий. Еще вопросы будут? Тогда всё. Уже скоро мы прибываем. Еще одна просьба - до окончательного причаливания и полной остановки двигателей не покидайте своих мест. Спасибо!
10. Ловец снов
Дождя здесь пока не наблюдалось, но пасмурная погода угнетала. Мы уже знали, что девушку-гида звали Светлана, и она являлась заместителем директора пансионата. Как только все выгрузились, было настоятельно предложено занимать "жилые помещения" а через час, по двойному удару "рынды", собраться в "кают-компании" для знакомства с администрацией пансионата и предварительной беседы. "Кают-компанией" тут называлось приземистое деревянное амбароподобное строение, выполнявшее функции столовой, зала общих собраний и клуба. Чуть в стороне, за невысоким заборчиком, находился веселенький домик дачного типа с плакатом "АДМИНИСТРАЦИЯ" над входом. Дальше, уже в лесу, врассыпную располагались совершенно одинаковые коттеджики из некрашеных лакированных бревен сложенных в финском стиле. Между всеми строениями кто-то проложил неширокие дорожки из обычных досок, кое-где у дорожек торчали современные парковые фонари и деревянные некрашеные скамейки.
Мои попутчики потащились к домикам с таким видом, будто каждый точно знал, куда кому надлежит идти. Я не знал, но поскольку никто ничего не говорил, то шел последним и занял самый удаленный коттедж. На каждом домике имелась лаконичная табличка с номером.
Мне достался тринадцатый - кто бы сомневался.
Снаружи жилище выглядело то ли как изба, то ли как финский домик - я не знаток деревянной архитектуры. Ключ с большим красным брелоком-номером торчал из дверного замка. Внутри мне понравилось: коттедж оказался отделан некрашеной сосновой вагонкой. Пахло свежими досками и смолистым деревом. Ни телевизора, ни радиоприемника не заметил. Просторная прихожая, спальня, стандартный совмещенный санузел, на окнах - добротные стеклопакеты. Ни второго этажа, ни мансарды не существовало. Не было даже потолка: сразу над головой виднелась какие-то балки и обшитая досками обратная сторона двускатной крыши. Часть площади домика отходила открытой веранде. Как человек нетребовательный, я был в восторге от такого "жилого помещения". Особенно порадовала спальня. Два кресла, пара пуфиков и квадратная "четырехспальная" кровать с двумя подушками. Створки двух шкафов были гостеприимно раскрыты, на двух прикроватных тумбочках стояли настольные лампы под абажурами. Кровать оказалась аккуратно застелена и накрыта пледом, а над ней, в головах, маячила паутина из суровых ниток натянутых на туго обвитый такими же нитками круг. С боков и снизу кольца свисало несколько приплетенных нитками птичьих перьев и снизок бусин. Это был колдовской талисман - ловец снов.
Когда-то раньше, моей настольной книгой была "Энциклопедия мифов и легенд". Там и прочитал, что ловец снов предохраняет человека от скверных сновидений и ночных кошмаров. Это магический талисман североамериканских индейцев, который вешают в изголовье спящего. По легенде, давным-давно, когда мир людей был еще молод и юн, старому шаману из племени Лакота высоко в горах пришло видение, в котором некто Иктоми, Великий Шаман и Учитель Мудрости, явился Лакоте в образе паука. Иктоми говорил с ним на тайном неслышном языке, и во время беседы, Иктоми поднял головной ивовый обруч старца, на который были нацеплены конский хвост, перья и бусы, после чего начал плести паутину. Учитель Мудрости говорил старому шаману о циклах жизни; о том, что мы начинаем детьми, взрослеем через детство, после чего старимся, и за нами снова приходится ухаживать, как за детьми, завершая жизненный цикл. Но, сказал Иктоми, продолжая плести паутину, в каждый момент жизни мы встречаем множество сил. Одни несут вред, другие, наоборот, могут оказать помощь. Если открыться силам добра, то они с радостью помогут идти в нужную сторону. Но если выбор окажется ложным, то легко угодить в западню. Одни и те же силы могут помочь и навредить. Учитель Мудрости говорил, а тем временем плел паутину. Когда Иктоми закончил повествовать, то отдал результат своих усилий шаману и сказал, что эту паутину - круг с дырой в центре - следует использовать для достижения цели, черпая идеи из снов, витающих в воздухе. С тех пор многие индейцы вешали ловца снов над своей постелью, чтоб отсеять дурные мысли и кошмарные сновидения. Говорят, что ловец снов имеет силу управлять судьбой. Воздух ночи наполнен сновидениями, как добрыми, так и злыми, а ловец снов над местом отдыха, отлавливает проплывающие мимо сны. Добрые сны знают дорогу. Они соскальзывают по перьям, попадают к спящему с такой мягкостью, что человек зачастую и не подозревает, что спит. Злые же сны не обладают этим знанием и запутываются в паутине, а потом растворяются в первых лучах утреннего солнца.
Интересно, это для всех постояльцев предусмотрен такой сервис, или просто кто-то из прежних гостей забыл здесь собственный талисман?
Тут ударил колокол, и я, заперев жилье, поспешил в "кают-компанию".
Директор пансионата, тридцатилетний мужик средней накаченности, походил на уволенного в запас десантника-контрактника, в свободное от работы время прикидывающегося скинхедом. Рядом с ним "спецназовец" из нашей компании казался милейшим интеллигентом. Одет был "десантник" в стандартный войсковой камуфляж, за распахнутым воротом виднелась обязательная тельняшка, а на ногах - типовые армейские говнодавы с высокой шнуровкой. Голову он брил "налысо" в полном соответствии образу. Как уже стало известно, он являлся вполне законным мужем нашей милой экскурсоводши, которая, кроме всего прочего, выполняла обязанности сестры-хозяйки и буфетчицы. Видимо, эта пара вполне справлялась с делами по пансионату - современные технологии и широкое использование свежезамороженных продуктов допускали такую возможность. Честно говоря, для меня до сих пор осталось загадкой, как они вдвоем управлялись со всем этим многогранным хозяйством.
Когда мы заняли места в "кают-компании" директор поднялся на небольшое возвышение в конце общего зала и серьезно возгласил:
- Обрый день!
- Драсьти! - громко ответил Вадик. Все остальные пробубнили нечто не вполне внятное, видимо, тоже поздоровались.