26 оригинальных историй, специально написанных для этого сборника одними из лучших писателей-фантастов, рассказывают о новых приключениях Шерлока Холмса. Меняются времена и обстоятельства, появляются компьютеры и путешествия во времени, но ум, профессионализм и хладнокровие великого детектива позволяют справиться с самыми запутанными делами.
Содержание:
ПРЕДИСЛОВИЕ: - Бессмертный сыщик 1
Часть первая - ХОЛМС В ПРОШЛОМ 1
Часть вторая - ХОЛМС В НАСТОЯЩЕМ 50
Часть третья - ХОЛМС В БУДУЩЕМ 60
Часть четвертая - ХОЛМС ПОСЛЕ СМЕРТИ 76
Шерлок Холмс на орбите
ПРЕДИСЛОВИЕ:
Бессмертный сыщик
Возвращения полюбившихся героев еще не закончились, но, по всей видимости, всех их переживет Шерлок Холмс, самый знаменитый во всем мире детектив-консультант. И в самом деле, его соперником можно считать разве что Тарзана, придуманного Эдгаром Райсом Берроузом, который на четверть столетия моложе Холмса и все еще полон сил.
Но учтите следующее: в то время как книги о Тарзане до сих пор пользуются неизменным успехом у широкой читательской аудитории, из всех вышедших в свет книг только одна не принадлежала перу Берроуза - "Тарзан и Золотая долина", - она написана Фрицем Лейбером. А теперь пойдите в ближайший книжный магазин и посмотрите, сколько авторов пишут о Холмсе.
Вы скажете - авторские права и лицензионные соглашения? Конечно. Но кроме того, Тарзана ведь можно представить себе только в окружении африканских джунглей, а на сегодняшний день в Африке осталось очень мало тропических лесов. Его подвиги, повтори он их сегодня, привлекли бы недоброе внимание различных организаций - от Федерации защиты дикой природы до "Гринписа".
Но когда идет охота на хитроумного преступника, а не на льва или слона, игру так не хочется заканчивать. Для многих читателей Шерлок Холмс навсегда останется жить в доме номер 221-Б на Бейкер-стрит - в романтической гостиной с камином и в той стране воспоминаний, где всегда 1895 год. Однако не все думают, что Холмса можно навеки поселить в какой-то одной стране и в определенном времени.
Артур Конан Дойл хотел похоронить его в Рейхенбахском водопаде, но ему это не удалось. Общественность просто-напросто не позволила ему убить Холмса.
Казалось бы, конец знаменитому детективу должна была положить смерть его автора, но опять публика настолько сильно возжелала новых историй о Шерлоке Холмсе, что после двадцатилетнего перерыва они начали появляться снова. Первой большой книгой стала "Несчастья Шерлока Холмса", вышедшая в свет под редакцией Эллери Куина в 1944 году. В ней были собраны литературные стилизации под Конан Дойла Джона Кендрика Банга и более двух десятков других почитателей таланта великого сыщика.
Затем сын Дойла, Адриан Конан Дойл, один и в сотрудничестве с Джоном Диксоном Карром написал около дюжины новых рассказов про Шерлока Холмса, которые вошли в сборник "Подвиги Шерлока Холмса".
В художественных произведениях наряду с Холмсом начали появляться и его поклонники. Энтони Бучер в своей книге "Нерегулярные полицейские части с Бейкер-стрит", опубликованной в 1940 году, пишет о группе почитателей Холмса, которые совершили ряд убийств, насмотревшись фильмов о своем любимом герое.
После появления "Семипроцентного раствора" Николаса Мейера, вошедшего в список бестселлеров и по которому был снят художественный фильм, произошло своего рода открытие сезона Шерлока Холмса. Среди лучших книг можно назвать следующие: "Нагота - лучшая маскировка" Сэмьюэла Розенберга, "Я, Шерлок Холмс" Майкла Гаррисона, "Гигантская крыса с Суматры" Ричарда Л. Бойера, "Последний рассказ о Шерлоке Холмсе" Майкла Дибдина, "Десять лет спустя на Бейкер-стрит" Кея ван Эша, "Возвращение Мориарти" Джона Гарднера, "Частная жизнь доктора Уотсона" и "Шерлок Холмс: моя жизнь и преступления" Майкла Хардвика, а также "Спокойной ночи, мистер Холмс" Кэрола Нельсона Дугласа.
Август Дерелет, сам написавший несколько рассказов о Холмсе, придумал пародию на него - Солара Понса, которого хватило на дюжину книг; а Роберт Л. Фиш, прекрасный сочинитель мистических рассказов, написал множество веселых историй о Шерлоке Холмсе, позже вошедших в две его книги.
Интересен такой феномен: некоторые авторы в своих произведениях заставляли величайшего детектива встречаться с другими вымышленными персонажами - особенно часто с теми, кому не был чужд мир фантастики. Существует не менее дюжины рассказов, в которых Холмс охотится за Джеком Потрошителем; лучший из них "Этюд страха" Эллери Куина. При этом он также встречается с молодым Тедди Рузвельтом в "Приключениях верных друзей" X. Пола Джефферса. Есть и более фантастические сюжеты: книга 1974 года Филипа Хосе Фармера "Приключение несравненного", где Холмс встречает Тарзана; "Шерлок Холмс" Лорена Д. Эстлмана 1978 года и роман "Пустое время", написанный в 1984 году П. X. Кэнноном, в котором Холмс и Г. П. Лавкрафт исследуют канализационную систему Нью-Йорка.
Примечательно, что и в новом окружении Холмс действовал так же успешно, как если бы он оставался на Бейкер-стрит. Даже в кинематографе, издавна любившем Холмса, возникла милая фантазия "Наверное, они были гигантами" Джеймса Голдмана, в которой снялись Джордж К. Скотт и Джоан Вудворт.
Научная фантастика поначалу немного отставала от этого процесса, но к 1960 году накопилось достаточно фантастических рассказов о Шерлоке Холмсе, чтобы издательство "Совет Четырех" в Денвере выпустило ограниченным тиражом книгу, ставшую ныне коллекционной, - "Шерлок Холмс в научной фантастике" под редакцией Роберта К. Петерсона. Все рассказы были перепечатками более ранних публикаций.
Спустя 24 года в издательстве "Блуджей Букс" вышел новый сборник фантастических рассказов о Холмсе - "Шерлок Холмс сквозь время и пространство" под редакцией Мартина Гринберга. В нем были собраны рассказы, также опубликованные ранее.
Прошло еще десятилетие, и Холмс стал популярен как никогда. Сочинения Конана Дойла постоянно переиздаются; Джереми Бретт заявил о появлении целого поколения телевизионных поклонников Шерлока Холмса, в новых романах величайший сыщик открывает для себя новые области деятельности и, как нам показалось, настало время для очередного научно-фантастического сборника о Холмсе, в который на этот раз должны быть включены совершенно свежие произведения, написанные специально для этой книги. Ибо наряду с Холмсом необычайной популярностью сегодня пользуется и научная фантастика - не проходит и месяца, чтобы в списках бестселлеров не появилось что-нибудь из фантастики. Сейчас выходит в десять раз больше книг этого жанра, чем два десятилетия назад, а список лучших фильмов походит на список рождественских подарков любителям фантастики.
Когда задумывался этот сборник, авторам сказали, что они могут поместить Холмса в какое угодно место и время, покуда в рассказах остается элемент фантастики, а Холмс остается Холмсом. Они учли это предложение, и в связи с этим рассказы можно разделить на четыре основные группы: Холмс в прошлом (в его собственном времени), Холмс в настоящем, Холмс в будущем и есть даже два рассказа про Холмса после смерти.
В сборнике "Шерлок Холмс на орбите" вы прочтете о том, как Холмс познакомился с коварным доктором Фу Манчу; узнаете посмертную тайну профессора Мориарти, связанную с его работой "Динамика астероида"; поймете, что произошло после смерти Холмса в Рейхенбахском водопаде; увидите, как он выполняет просьбу вампира, и даже встретите его в виде компьютерной программы.
Шерлок Холмс не умрет никогда. Но только благодаря людям, сочиняющим про него рассказы и спрашивающим себя: "А что, если…", - с ним приключилось еще двадцать шесть новых историй.
Майк Резник
Часть первая
ХОЛМС В ПРОШЛОМ
Джордж Алек Эффинджер
Версия Месгрейва
Большинство из тех, кто с волнением читал захватывающие рассказы о приключениях Шерлока Холмса, должны быть знакомы с Реджинальдом Месгрейвом. Он учился в Кембридже в то же время, что и Холмс; между двумя этими людьми возникло нечто вроде дружбы, основанной на взаимном уважении и общем интересе к естественным наукам. Именно вследствие этой дружбы, а также из-за привычки Холмса обращаться к другому человеку во время своих размышлений (позже эту роль слушателя превосходно исполнял доктор Джон X. Уотсон) Холмс и взял Месгрейва с собой во время его знаменательного визита к Чингу Чуан-Фу. Через четыре года после этого Месгрейв и Холмс встретились, чтобы решить загадку, описанную Уотсоном в рассказе "Обряд дома Месгрейвов".
Этот визит стал первым эпизодом долгого сотрудничества. Здесь он необходим для того, чтобы по возможности объяснить некоторые качества Холмса, которые интересовали и ставили в тупик его историков. Двадцатиоднолетний Холмс, которого знал Месгрейв, был не совсем тем же человеком, который жил в доме по Бейкер-стрит с доктором Уотсоном. Воспоминания Месгрейва о его молодом друге рисуют нам не совсем привычный портрет Холмса, но нет никаких сомнений, что встреча Холмса с Чингом Чуан-Фу, которому в свое время предстояло потрясти планету под военным псевдонимом "доктор Фу Манчу", стала важной вехой на пути от юного и в чем-то еще наивного Шерлока Холмса к гениальному и трезвомыслящему детективу, которым восхищался весь читающий мир на протяжении многих десятилетий.
Итак, перед вами история Реджинальда Месгрейва, примечательная во многих отношениях.
* * *
Прочтя первые страницы этих воспоминаний, мой сын Майлз сказал: "Шерлок Холмс в твоей книге отличается от того, каким я его всегда представлял". Существует вполне разумное объяснение такого отличия, и объяснение это - доктор Джон X. Уотсон. Мне кажется, пришло время поведать читателю (что, впрочем, стоило сделать значительно раньше) важную и не совсем приятную истину. Доктор Уотсон - смелый, великодушный, полный сочувствия, судя по его собственным описаниям, обладал некоторыми общечеловеческими недостатками или, скажем, слабостями. Одной из этих слабостей, к сожалению, была своего рода ревность или чувство собственничества ко всему, что касалось его дружбы с Шерлоком Холмсом. Начиная с момента опубликования его рассказов о подвигах Шерлока Холмса, многие исследователи его творчества указывали на ошибки, несоответствия, недомолвки и даже на более откровенные попытки ввести читателя в заблуждение.
Что же заставило столь почтенного доктора прибегнуть к таким средствам? По моему мнению, подкрепленному достоверными сведениями, его коробила сама мысль о том, что кто-либо, кроме него, может претендовать на близкое сотрудничество с Холмсом, и он, оберегая собственную значимость, удалял из своих рассказов все упоминания о других людях, так или иначе связанных с Холмсом и поэтому представляющих для него "конкуренцию". Я первый вынужден признать, что его попытки выглядят мелочными и недостойными взрослого человека и того доктора Уотсона, каким мы все его знаем. Но все же я утверждаю, что доктор Уотсон, принимающий активное участие в событиях, а не просто описывающий их, во многом является выдумкой.
Джон X. Уотсон, этот Босуэлл Холмса, сам создал собственный образ и завещал его последующим поколениям. Настоящий Уотсон был менее благородным и более земным. Это не значит, что его надо меньше любить; просто легче понять все несоответствия в опубликованных им рассказах, если осознать, что Уотсон намеренно изменил мой образ.
Вот как "Холмс" описывает меня в рассказе Уотсона "Обряд дома Месгрейвов":
Реджинальд Месгрейв учился в одном колледже со мной, и мы были с ним в более или менее дружеских отношениях. Он не пользовался особенной популярностью в нашей среде, хотя мне всегда казалось, что высокомерие, в котором его обвиняли, было лишь попыткой прикрыть крайнюю застенчивость. У него была внешность аристократа: тонкое лицо с крупным носом и большими глазами, небрежные, но изысканные манеры. Это и в самом деле был отпрыск одного из древнейших родов в королевстве, хотя и младшей его ветви, которая еще в шестнадцатом веке отделилась от северных Месгрейвов и обосновалась в Западном Сассексе, причем замок Херлстон - резиденция Месгрейвов - пожалуй, один из самых старинных зданий графства. Казалось, замок, где он родился, оставил свой отпечаток на облике этого человека, и когда я смотрел на его бледное, с резкими чертами лицо и горделивую осанку, мне всегда невольно представлялись серые башенные своды, решетчатые окна и все эти благородные остатки феодальной архитектуры.
"В более или менее дружеских отношениях", ну как же! "Небрежные, но изысканные манеры". Это ли не пренебрежительное замечание или даже более чем недвусмысленное унижение? "Благородные остатки феодальной архитектуры". Внимание! Это говорит не Шерлок Холмс, хотя в рассказе Уотсона эти слова и принадлежат моему другу. Нет, это сам доктор облекает в слова неисправимые предрассудки своего среднего класса.
Я утверждаю, что это слова человека, который желал бы учиться в Оксфорде или Кембридже, который желал бы иметь контору на Харлей-стрит, желал бы, чтобы его таланты и способности помогли ему занять место не просто наблюдателя или доверенного лица. По отношению к Холмсу-Ахиллу он был Патроклом, и хотя не посмел облечься в доспехи своего друга, но сделал все возможное, чтобы никто не посмел недооценить его роль в приключениях Шерлока Холмса.
"В более или менее дружеских отношениях"! Начиная с того июньского дня 1875 года, когда Холмс и я впервые познакомились с китайским дьяволом, и до того, как более чем через полтора года мы наконец-то снова ступили на английские берега, дружба наша неизменно крепчала. Мы перенесли такие испытания, которые связывают людей на всю жизнь чувством взаимного уважения и товарищества. Однако за исключением истории "Обряд дома Месгрейвов" мое имя никогда не упоминалось в рассказах Уотсона. Я хочу исправить это упущение; я намерен написать подлинное повествование о так называемом обряде дома Месгрейвов, хотя и уверен, что легионы почитателей Холмса вряд ли поверят моей версии. Но я вовсе не испытываю зависти или негодования. Для этого уже слишком поздно.
Если бы я хотел последовать примеру доктора Уотсона, то назвал бы историю "Пять снегов" или как-нибудь в этом роде. Я полагаю, Уотсон был практическим человеком, но с сильной романтической жилкой. Судя по некоторым замечаниям в письмах Холмса, Уотсон обладал определенным талантом подставлять задним числом свои слова в речи любого персонажа и переделывать по своему усмотрению небольшие детали, чтобы они в большей степени удовлетворяли литературным требованиям.
У меня нет подобного опыта в создании живого литературного повествования из сухих фактов. Тем не менее у меня есть дневники, которые я начал вести с момента поступления в Кембридж. Все подробности данного происшествия разобрал и объяснил мне сам Шерлок Холмс еще во время нашего с ним заключения под Дворцом Опаловой Луны на территории Запретного Города в Пекине. Отчет об этих событиях я занес в мои дневники по возвращении в Сассекс, и случилось это почти пятьдесят два года тому назад; но каждое слово и каждый образ до сих пор предстают в моем сознании так же четко, как и тогда, когда я был молодым человеком, несовершеннолетним, но уже закаленным в ужасных испытаниях, которые мне довелось претерпеть.
Все это началось довольно просто. Холмсу, который, как и я, принадлежал к колледжу Кая, но снимал жилье в городе, домохозяин как-то сказал, что получил записку для него. Холмс взял листок бумаги и внимательно осмотрел его. Слова были написаны хотя аккуратным и тщательным, но все равно каким-то странным почерком. "Ее принёс китаец, - сказал домохозяин Холмса. - Я, конечно, не против того, чтобы брать записки, сэр, но буду вам благодарен, если вы не станете приглашать таких людей в свою комнату. Я не хочу, чтобы кто-то вроде них находился в моем доме".
- Да-да, конечно, - ответил Холмс отрешенно. Он протянул мне записку, и пока мы подымались по лестнице в его апартаменты, я ее прочитал. В ней говорилось следующее:
"Дорогой мистер Холмс, среди студентов первого и второго курсов ходит много слухов о ваших способностях к наблюдению и дедукции. Ваш успех в разрешении небольших дел заставил меня поверить, что вы могли бы оказать подобную помощь и мне. Уверяю вас, что хотя мое дело и представляет для меня необычайную важность, вам оно не причинит особого беспокойства. Я вполне готов вознаградить вас за ваше потраченное время тем, что вы сами честно сочтете достойным ваших затрат. Я буду ждать вас в моей комнате сегодня вечером или в любое другое время, которое вам более удобно.
Чинг Чуан-Фу".
В записке был указан адрес Чинга - в доме по Джизес-лейн. Холмс нахмурился и, сложив записку, спрятал ее за обложку книги, которую он тогда читал. Открывая дверь, он сказал:
- Я видел этого Чинга один или два раза в городе и слышал об этом человеке разные истории. Он два раза пытался поступить в Кембридж, но ему отказывали, потому что любой студент должен быть причислен к одному из колледжей, но ни один из кембриджских колледжей не принял бы студента-азиата. Чинг вместо этого поступил в Гейдельберг, где он изучал медицину.
Дверь открылась, я пропустил Холмса вперед.
- Так, значит, он продолжал подавать прошения в Кембридж? - спросил я.
Холмс кивнул.
- Несколько лет назад Кембридж изменил политику и начал принимать студентов без приписки их к колледжам. Чинг снова подал заявление, и на этот раз его приняли. Я слышал, что в своей стране он пользуется значительным влиянием, но этого недостаточно, чтобы пробить бастионы многовековых традиций английских университетов.
Если бы я и не знал этого раньше, то скоро все равно понял бы, что сам Холмс был как никто далек от любых предрассудков. "Предрассудок - это всего лишь копоть от неоправленного фитиля, - однажды сказал он мне. - Фонарь, возможно, и светит ярчайшим светом внутри себя, но если стекло покрылось черной сажей, сквозь него не просвечивает решительным образом ничего".
После обеда мы покинули квартиру Холмса на Ленсфилд-роуд и направились по Реджент-стрит к реке Кэм. В те дни Холмс не был еще так хорошо материально обеспечен, как во время своей дружбы с доктором Уотсоном. Хотя он никогда не говорил о своей семье или происхождении, у меня создалось впечатление, что семья его была менее преуспевающей, чем, допустим, моя семья. Я помню, что в те годы Холмс наслаждался учебой в колледже и не обращал никакого внимания на образ жизни своих богатых сверстников. Некоторые из них по любому случаю нанимали экипаж, но Холмс часто повторял, что предпочитает ходить пешком. От Ленсфилд-роуд до Джизес-лейн всего лишь полчаса ходьбы, да и погода тогда выдалась прекрасная.