Повисло неудобное молчание. Двери кафе открывались и закрывались, запахи и звуки улицы вползали внутрь, причудливо смешиваясь с запахом кофе и позвякиванием посуды. Казалось, время внутри и снаружи течет по-разному. Джеймс вдруг представил, что за тонкой стеклянной витриной кафе шумит не Лондониум, а древний Вавилон, и те существа правят легендарным городом, а значит и всем миром. Они жили тогда в золотом дворце, им поклонялись, как богам. Теперь они хотят всё вернуть. Но у них не получится.
Джеймс, в очередной раз подавив раздражение, заметил, что лицо мисс Лайтвуд гораздо бледнее обычного. Круги у глаз как будто темнее, ресницы подрагивают при каждом вздохе. "Гувернантская" прическа слегка растрепана, выбившаяся прядь просто заправлена за ухо. Всё это выглядело непривычно… по-человечески.
И немедленно возникло другое видение: отец Джеймса примерно так же проводил время незадолго до своей смерти. По словам некоторых свидетелей, он обедал с какой-то леди.
- Знаете, я недавно опять виделся с известным нам мистером Родсом, - заговорил Джеймс, как мог, непринужденно, - так он… Это довольно странно, но он совсем Вас не помнит.
- Ничего странного, - равнодушно ответила Рената, оставив, наконец, салфетку в покое, - мистер Родс сейчас такая важная персона, скажите спасибо, что он запомнил хотя бы Вас.
- Всё же не на столько, - осторожно настаивал Джеймс, - он как будто Вас даже не видел тогда, в "Георге".
- Это и к лучшему, - заявила девушка, - лично мне спокойнее, когда такие люди, как мистер Родс не помнят о моем существовании.
- Уверен, что это взаимно, - опять усмехнулся лорд, но тут же вернул себе внимательную серьезность, - или я, по незнанию, преувеличиваю возможности служащих нашего Банка?
Мисс Лайтвуд нахмурилась, от чего её лицо стало даже еще более изможденным. Видно было, что этот, якобы, светский разговор её сильно тяготит.
- Не преувеличиваете, - пробормотала она, обхватив чашку обеими руками, словно пыталась согреться. Руки у неё едва заметно дрожали.
- Прошу простить меня за сегодняшнюю сцену в полицейском участке, - Джеймс решил перейти к более насущному вопросу, - но, позвольте спросить, что Вы делали в полиции?
Девушка ответила сухим тоном, внимательно глядя в чашку:
- Я, как уже сказала, была там по службе, но то дело никак не связано с мистером Кинзманом.
- О, Вам удается вести несколько дел одновременно? - изобразил восхищение лорд, не веря ей ни на грош.
- Что в этом удивительного? - резко вскинулась она. Похоже, мисс фининспектор сильно взволнована после посещения полицейского участка и никак не может взять себя в руки. Неужели тоже пообщалась с дикарем? - Вы ведь сами там зачем-то были. И… о каком эрландце Вы меня спрашивали?
Джеймс примирительно поднял руки. Она всё-таки первой заговорила об эрландце, это очень хорошо. В мыслях Джеймса крутилась схема некоего механизма "Адамас - эрландец - Лайтвуд", только он пока не мог понять принцип его действия.
- Еще раз прошу прощения, я вовсе не ставлю под сомнение Ваши профессиональные способности, - заверил Джеймс. - Признаю, моё посещение полиции отчасти связано с нашим делом. От части. Позвольте объяснить, - он старался не упустить ни малейшего изменения в её лице. Заметных изменений, впрочем, не было. - У меня есть подозрение, что Кинзман… не напрямую, но косвенно связан с поставкой алхимических веществ эрландским бунтовщикам, - он не спеша отпил кофе, давая ей время воспринять и оценить это признание.
Рената лишь слегка кивнула, но словно даже не ему, а каким-то своим мыслям.
- Стало быть, Вы из-за этого его разыскиваете. А мне казалось, у Вас к Кинзману личное дело.
Джеймс едва не поперхнулся кофе и сдавленно закашлялся.
- Личное? С чего Вы взяли?
- Вы явились на место происшествия раньше всех, - она слегка пожала плечами, - без всяких санкций обыскали дом. А уже позже завели комитетское расследование, словно только чтобы иметь повод.
- Весьма поверхностный анализ, - невозмутимо парировал он, - мы давно за ним присматривали. А о разгроме магазина мне сообщили… мои осведомители.
- Напрасно присматривали, - Рената усмехнулась неприятно знакомой усмешкой, - я-то точно знаю, что никакой алхимией он не занимался.
- Вот как? - Джеймс вызывающе улыбнулся в ответ. - Вы так уверены? Насколько я знаю, эрландские террористы оплачивают свои покупки отнюдь не через Банк Атлантии. Если вообще оплачивают…
Мисс Лайтвуд пренебрежительно махнула рукой:
- Да это же очевидно! У него просто не было средств производства того, что могло понадобиться эрландцам, и в нужных им количествах. Он бы не смог такое скрывать. Так что…
- Вот, совершенно согласен на счет средств и объемов производства, - быстро продолжил лорд, чувствуя себя гончей на охоте. В этот раз точно - гончей. - Но как на счет его сотрудничества с профессором Адамасом?
Он замер, ожидая от "лисы" ответных действий.
Рената тоже замерла. И опять побледнела.
- А при чем здесь Адамас? - безвыразительно спросила она.
- Адамас, весьма вероятно, и поставляет им эти вещества. При том у него были некие дела с Кинзманом. Следовательно…
- Но что за дела? - нетерпеливо перебила Рената, отставив чашку. - Точно связанные с алхимией?
- Не точно. Собственно, это я и надеялся выяснить у Адамаса, имея в руках соответствующие показания эрландца.
Мисс Лайтвуд немного помолчала. Джеймс не торопил её с ответом, он сделал вид, что полностью поглощен вкусовыми свойствами кофе.
- И как? Успешно? - Напряженно спросила она, её лицо будто совсем застыло.
- Пока не особенно, - вздохнул Джеймс, отставляя чашку, - эрландец оказался на редкость упрямым типом. К слову сказать, может быть, Вы сами назначите господину профессору встречу?
- Я? - она как-то странно вздрогнула и на секунду очень недобро сощурилась. Совсем как хищный зверек.
- Именно, так будет удобнее. Просто я, признаться, никогда не был его любимым студентом. Мне придется долго его уговаривать, - преспокойно пояснил лорд. - А Вам он сразу не откажет, уверен.
Рената с облегчением перевела дыхание, очень тихо, но он всё-таки заметил. Она явно ему врала, Джеймс почти не сомневался, что Рената виделась с эрландцем! И при имени Адамаса она начинает бледнеть.
- Но, - протянула мисс Лайтвуд, вопросительно сложив руки на груди, - что мы можем ему предъявить? Лично у меня нет никаких материальных свидетельств, что Адамас вел дела с Кинзманом. Может быть, у Вас есть какие-нибудь счета, бумаги, свидетели?
- Честно сказать, - протянул Джеймс, - у меня есть только внутренняя уверенность.
Такой уверенностью с ним поделился почтенный адмирал Дишер, но об этом мисс Лайтвуд знать не обязательно.
- Прекрасно! - воскликнула она. - Вам хочется, чтобы так было, значит, не стоит и сомневаться!
- Поговорить с ним стоит, это может дать неожиданный результат, - Джеймс не обратил внимания на её иронию. И жестко добавил: - А материалы от эрландца я всё-таки получу, только придётся затратить чуть больше времени и казенных средств.
Рената вновь посерьезнела, медленно обхватила себя за плечи и прикусила губу. Казалось, она вот-вот на что-то решится.
- Ваш эрландец, Кейсмен, кажется, так? - спросила она, аккуратно положив руки на стол. - Я читала в газете, что его задержали, и про этот бунт…
- Да, именно он, - подтвердил Джеймс с небрежностью, - крайне неприятная личность, лучше бы Вам его не видеть.
- О, меня не пугают неприятные личности, если Вы помните, где я работаю, - натянуто усмехнулась леди фининспектор. Кажется, ей хотелось немного снять напряженность разговора.
- Прошу прощения…
- Ничего! Я просто хочу сказать… - Она опять замялась, - что ему теперь грозит? Его вышлют в Австралию?
- Едва ли он отделается так легко, - с той же небрежностью возразил Джеймс, - государственная измена, сотрудничество с правительством другой страны… Петли ему не миновать.
- Ясно, - Рената опять задумалась, взгляд её казался обращённым глубоко в себя.
Джеймс мысленно отметил, что надо как-нибудь при случае поинтересоваться, почему мисс Лайтвуд вообще выбрала службу в Банке. Вряд ли она скажет правду, но из этого может выйти занимательный разговор.
- Я обещал ему помочь, если он даст нужные показания против Адамаса, - добавил лорд, когда молчание опять затянулось, - но, боюсь, даже я и мои друзья ничего не сможем сделать.
Она резко очнулась от своих раздумий:
- То есть, Вы не знаете наверняка, связан профессор Адамас с эрландцами или нет?
- У меня опять - только внутренняя уверенность, - честно признался он, - но не у меня одного, и не я один интересуюсь этим вопросом. Так что, можно не сомневаться, доказательства найдутся.
- Ясно, - повторила Рената с каким-то недовольством, - не только Вы. А кто еще, наверное, опять неугомонные вояки?
- Почему Вы так решили? - искренне полюбопытствовал он.
- Ну, не секрет, с кем профессор Адамас обычно… полемизирует, - она вдруг отчего-то смутилась, - он любит повторять, что наука должна служить миру, а не войне.
Джеймс откровенно фыркнул. Если леди фининспектор повторяет подобное всерьез, то он еще больше сомневается, работает ли она на самом деле в Банке Атлантии.
- При этом, когда война служит науке, он не возражает, - ехидно заметил лорд.
- Что значит "война служит науке"? - вскинулась девушка. Было странно наблюдать, как мисс Лайтвуд то теряет, то опять возвращает себе маску невозмутимости.
- А смог бы тот же Адамас проникнуть в гробницы египетских царей или в тибетские храмы, не будь наших флота, армии и дипломатии? - Джеймс не скрывал своего презрения.
- Для этого вовсе не обязательно воевать! - с поспешностью и горячностью неопытного полемиста возразила она. - Другие государства в таких делах обходятся без войны!
- Какие, например? - светски улыбнулся Джеймс. - Уж не Бонапарта ли с его египетским походом…
- Нет, - опять торопливо перебила она, - я читала, барейская Академия наук отправляла в Тибет исследовательскую экспедицию, вполне мирную. Но ваша дипломатия через чанхайский императорский двор не дала им дойти до сердца Тибета, королевства Мустанг!
- Верно. И кто в итоге победил? - Джеймс усмехнулся, на сколько мог, небрежно. Его слух царапнуло случайно проскользнувшее у неё слово, "ваша". "Ваша дипломатия", как будто её, служащую в Банке Атлантии, такие вещи не касаются. Впрочем, возможно, это ничего не значит.
- Да дело не в победе!
- Не в победе? А в чем же? - вот теперь он удивился совершенно искренне и не удержался от еще одного замечания. - Знаете, по-моему противопоставление армии и науки - это самое нелепое, что можно придумать. Для Империи нужны не только солдаты, но и исследователи. Зачастую солдаты только и могут пройти по следам энтузиастов-первопроходцев, изучивших для них языки и нравы аборигенов и слабости их правителей. Можно ли обвинять этих смельчаков, что они рискуют своими жизнями "ради войны"?
Рената неопределённо приподняла брови. Потом ответила как-то смущенно:
- Выходит, что так, ведь результаты их подвигов редко становятся достоянием общественности, эти сведения, как агентурные донесения, собираются в штабах… Просто, я хотела сказать… - она снова замялась, - насчет того эрландца и вообще… Вам не кажется, что это не правильно?
- Что?
- То, что вы… мы делаем в Эрландии. И в других местах.
- Я не совсем Вас понимаю.
Она опять закусила губу, будто не могла подобрать слова. Но сей увлекательный диспут прервало появление Симонса.
Глава 11. Королевский дурман
Арнольд Симонс оказался немолодым человечком, одетым строго и практично, как всякий клерк. И, как подобает порядочному клерку, явился точно вовремя.
- Сэр Леонидас, моё почтение. Мисс Лайтвуд, - поздоровался он, садясь за их столик, и уставился на Ренату с нескрываемым уважением, - о, не часто мне доводилось, вот так запросто, посидеть за чашкой кофе с финансовым инспектором. Хотя, работа моя непосредственно связана с финансами.
- Полагаю, вы просто очень хорошо делаете свою работу, - лукаво улыбнулась Рената, скрывая напряжение в голосе.
- В отличие от несчастного мистера Кинзмана, - заметил Джеймс, пытаясь не упускать из внимания и реакцию мисс Лайтвуд. Леди фининспектор опять казалась невозмутимой.
Симонс лишь вздохнул, безнадежно взмахнул рукой над кофейником и обратился уже к нему:
- А мне ведь, прошу заметить, милорд, когда-то доводилось бывать с Вашим покойным папенькой на одном корабле. Как жаль, что с ним случилось такое несчастье….
- Во время второй чанхайской компании, очевидно, - быстро предположил Джеймс, вспоминая письмо. - Отец и адмирал Дишер тогда служили вместе.
- Точно, так, - кивнул Симонс, благодушно улыбаясь. - А я в то время уже работал на Компанию, и как раз по опиумной торговле.
- Вы были хорошо знакомы с ними? - поинтересовался лорд, насколько мог, беспечно.
- Ну, будучи на одном корабле и объединёнными одной работой…
- Это очень занимательно, но нас интересуют, прежде всего, Ваши дела с мистером Кинзманом, - мягко прервала воспоминания о юности мисс Лайтвуд. - Когда Вы виделись с ним в последний раз?
- Мисс Лайтвуд, давайте позволим нашему свидетелю спокойно рассказать, что он считает нужным, - осторожно предложил Джеймс.
В блеклых глазах Ренаты мелькнуло какое-то подозрение, но возражать она не стала.
- Я к тому и веду, - ничуть не смутился агент, - по чанхайской линии. Как Вам, конечно известно, наша Восточно-Хиндийская Компания торгует по всему миру и, пожалуй, всем на свете, от винтовок до чая. А где нашей торговле чинят препятствия, там приходит на помощь старый добрый солдат. Или матрос.
- И как это связано с мистером Кинзманом? - холодно уточнила леди фининспектор.
- Я о том и говорю, - повторил агент, опять слегка смутившись, - он у меня покупал кое-что…
- Не волнуйтесь, рассказывайте всё по порядку, - поспешил ободрить его Джеймс, одновременно бросив неодобрительный взгляд на Ренату. Девушка с превеликим терпением кивнула.
- Я вот что хочу сказать, - закивал тот, - я давно служу в Компани, я человек деловой, можно даже сказать, прагматичный. Я не верю во всякое… эдакое…
- Какое? - мягко спросил Джеймс, внутренне каменея.
- Во всякую мистику и туземные байки, - выпалил он и вдруг решительно хлопнул по столу ладонью, - не думайте, что я какой-то сумасшедший, давайте я расскажу вам с самого начала, как я познакомился с Кинзманом.
- Пожалуйста, - согласилась Рената, с легкой язвительностью в голосе.
- Примерно два года назад, когда я вернулся в Лондониум из очередного рейса, - начал Симонс, чуть успокоившись, - Кинзман подошел ко мне на каком-то приеме, сейчас уже не помню, у кого, и спросил, не желаю ли я сотрудничать с его магазином. Я тогда был уже наслышан о мистере Кинзмане и его лавке "Три кита" и, в общем, не удивился его предложению, ведь я, без ложной скромности скажу, большой специалист по Чанхаю! В свое время немало там поездил и довольно сносно говорю на их языке. Я, прошу заметить, был в горящем Кантоне…
- Да, да. И что же Кинзман?
- Да, мистер Кинзман. Я счел его предложение весьма выгодным и сказал, что в Лондониуме у меня уже есть неплохая личная коллекция редкостей из Чанхая, за хорошую цену я мог бы продать ему любой предмет, - тут Симонс запнулся и суетливо попросил официанта принести ему еще кофе.
Джеймс и Рената терпеливо ждали, пока ему подадут напиток.
- Но он заявил, что из моих вещей ему ничего не нужно! - вдруг резко воскликнул Симонс. - Ему нужен посох тибетского Далай-Ламы!
- О! - не удержался от восклицания лорд. - Непростой заказ.
Мисс Лайтвуд никак не прокомментировала сообщение агента.
- Еще бы! - закивал тот. - У меня, конечно, весьма широкие возможности, но не настолько же! Если бы нам в руки попала такая редкость, то она отправилась бы в Атлантийский Музей, а не в какую-то лавку.
- Естественно. И что было дальше?
- Поначалу ничего особенного. Я честно сказал ему, что не могу достать столь ценную реликвию. Он выразил сожаление. А через некоторое время, насколько я помню, через несколько месяцев, мистер Кинзман снова обратился ко мне. На сей раз его пожелание показалось мне куда более простым, - Симонс торопливо сделал еще один глоток кофе, - он сказал, что у него есть покупатель на предметы, которыми в Чанхае принято бороться с… скажем так, мистическими существами. Мистера Кинзмана интересовали всяческие амулеты, талисманы, ритуальные клинки. Да, особенно клинки. "Предметы, которыми можно убить демона", так он сказал.
- Вас это смутило? - быстро спросил Джеймс.
Для кого Кинзман мог заказывать такие вещи? Для кого-то из рыцарей? Или он знал бывшего мистера Ди? Но почему не рассказал, даже не намекнут о нем Джеймсу? И при чем здесь эта проклятая хиндийка?
- Поначалу, нет, - мотнул головой агент, - ничего удивительного, многие коллекционеры любят предметы с "легендой". Я исправно привозил ему подобные безделушки, он всё принимал и щедро платил. Но потом начались странности…
- Странности? - Джеймс еще больше насторожился.
Мисс Лайтвуд слушала молча, почти не глядя на Симонса.
- Да, странности. Он снова и снова просил меня отыскивать предметы такого рода, всё покупал, но при том с каждым разом говорил, что я привожу не совсем то, что нужно. - Агент слегка пожал плечами, словно его это до сих пор удивляло. - Он твердил, чтобы я искал эти штуки в закрытых сокровищницах чанхайских князей, в отдаленных буддийских храмах и монастырях… Точно я сам не знаю, как мне работать!
- И что же Вы сделали? - спросил Джеймс.
- Ничего особенного, продолжил привозить то, что удавалось найти, - Симонс еще раз пожал плечами и чуть смущенно добавил, - считаю, со своей стороны, я его не обманывал, я привозил предметы именно того назначения, что он просил. Но, понимаете, в чем главная странность? Чем дольше шли эти наши дела, тем более мистер Кинзман становился таким… Нервным.
- Нервным?
- Да, - кивнул агент и тут же замотал головой, - нет, я не хочу сказать ничего дурного о мистере Кинзмане, он ни разу не нарушил своих деловых обязательств, но из-за этих чанхайских штук… Он с каждым разом всё настойчивее твердил, чтобы я искал "настоящие" средства от демонов. Он казался очень встревоженным, честное слово! Можно подумать, он их где-то испытывает и остается недоволен результатом.
Симонс замолчал и вопросительно уставился на них.
Испытывал, очевидно, не сам Кинзман, а его покупатель.
Джеймс коротко постучал пальцами по столу. Ему очень хотелось спросить об отце и мистере Ди, но задавать такой вопрос при Ренате точно не стоило.
Мисс Лайтвуд тем временем сама нарушила молчание:
- А Вы не замечали, вел ли мистер Кинзман алхимическую деятельность? - спросила она формальным тоном.
- Хм, по-моему, нет, - ответил тот с недоумением, - честно сказать, я никогда о таком и не задумывался, ведь у него была лавка и торговля шла хорошо, зачем ему возиться с алхимией?
- Понятно. Когда Вы видели Кинзмана в последний раз?