- Изменилось многое, - тихо ответил Владимир. - Тот месяц, который ты провела в моем доме, я сейчас вспоминаю как сон. Раньше я и не думал, что такое когда-нибудь случится. Потому что у тебя был Олег. Потому что ты всегда относилась ко мне только как к другу. Я с самого начала знал, что как только память вернется к тебе, все снова будет по-старому. И все же надеялся. Надеялся, что ничего не изменится, потому что я больше уже не смогу быть только твоим другом.
Владимир пристально посмотрел в ее широко распахнутые глаза.
- Алена, я люблю тебя. И на этот раз не делай вид, что не услышала.
Девушка на секунду зажмурилась, а потом быстро отвернулась к стене. Владимир подумал, что она снова промолчит, но Алена заговорила. Тихо. А Владимир слышал каждое ее слово.
- Делать вид? Я и не собиралась. Знаешь, немного странно это говорить, но мне кажется мы никогда не были просто друзьями. Я всегда относилась к тебе именно как к мужчине. Что-то в тебе меня привлекало, что-то пугало. Но… ты уж не обижайся на мои слова, ты всегда был бабником. И девушки у тебя были самые роскошные, красавицы. Ты с самого начала не относился ко мне серьезно. Поэтому я даже и не думала о тебе. А потом я влюбилась в Олега. Я не знаю, была ли это настоящая любовь хотя бы с моей стороны. Тогда мне казалось, что да. Сейчас же во мне говорит злость и обида, поэтому мне трудно судить справедливо. Мне действительно больно из-за его предательства. А его ребенок… зачат еще тогда, когда мы были вместе. До того, как меня похитили.
Она перевела дыхание и продолжила.
- Знаешь, Владимир, я всегда ценила нашу дружбу. А еще с тобой я почему-то ощущала себя больше женщиной… хотя, поразмыслив, приписала это твоему умению общаться с противоположным полом. Ты говоришь, многое изменилось? Да, многое. Я заново узнала тебя. Не знаю, когда я тебя полюбила, но поняла это тогда, на севере. Когда рассказала тебе про Гелену, и ты поверил. Но тогда я была в каком-то смысле свободным человеком. Свободным от воспоминаний. А теперь столько всего свалилось: смерть сестры, предательство Олега, которому я когда-то так доверяла, его смерть на моих глазах, смерть еще нескольких человек, у которых я была в роли психолога. Это слишком… слишком для меня. И я действительно не могу избавиться от чувства вины за все произошедшее. Сколько не убеждаю себя - не могу. И если я действительно веду себя немного странно или неадекватно, прости, я просто многое теперь помню, а это надо пережить.
Алена замолчала, почувствовав, что Владимир отошел от двери, и теперь стоит прямо у нее за спиной.
- Я могу сказать, - произнесла она, - что пойму, если ты уйдешь. Но это будет ложь. Хотя довольно вежливая, правильная. И все же нет, я… я просто не знаю, что я тогда буду делать! Говорят, что любовь - это когда нельзя жить без человека. Нет, можно наверное, но… как? Вот и я пока не знаю. Боже, у меня такая каша в голове. Я не собиралась и не должна была всего этого говорить. Надо было сказать что-нибудь вроде "до завтра" или "скоро увидимся"… Поэтому, пожалуйста, забудь все, что я тебе тут наговорила. Забудь, если можешь.
Ладонь Владимира накрыла ее прижатую к стене руку с нервно колупающими обои пальцами. Алена услышала у самого уха его тихий шепот:
- Не могу.
Стояла такая тишина, что слышно было, как громко тикает старый механический будильник в Аленкиной спальне. Внезапно на улице что-то бабахнуло. Алена вздрогнула, на секунду замерла, а потом легонько откинулась назад, коснувшись спиной Володиной груди. И вдруг почувствовала, как из глаз сами собой потекли слезы.
Владимир наклонил голову и зарылся лицом в мягкие локоны на ее макушке. Волосы приятно пахли шампунем, и их прикосновение к щеке было удивительно нежным и волнующим. Коснувшись пальцами ее щеки, Владимир почувствовал на них влагу и мягко развернул Аленку к себе лицом.
- Алена, ты что, плачешь?
Девушка стояла, опустив голову. И молчала.
- Аленка…
Он прижал ее голову к своей груди и стоял так, пока она не успокоилась и не подняла чуть покрасневшие от слез глаза. Владимир улыбнулся:
- Ну чего ты?
Она пожала плечами.
- Сама не знаю, - Алена шмыгнула носом. - Я больше не буду.
Улыбка на лице Владимира стала еще шире.
- Глаза красные, нос красный… Алена Викторовна, у вас просто ужасный вид!
Алена обиженно фыркнула.
- Вот и не смотри, если не нравится!
Он покачал головой, и продолжал с улыбкой смотреть ей в лицо.
Глава 41
- Опять ничего интересного! - разочарованно протянула Аленка, клацая по кнопкам пульта. Владимир подошел и сел рядом.
- Жаль, что дождь. Можно было бы погулять, - снова сказала Алена.
- Как у тебя с документами? Все уже оформила? - поинтересовался Владимир.
- Нет, - Аленка вытянула уставшие от беготни по университетским коридорам ноги. - Еще придется несколько раз туда съездить. Надеюсь, до конца недели управлюсь.
Она мельком глянула на Володю, и положила голову ему на плечо.
- Я обещал родителям, что приеду к ним на выходные. И наверное останусь до вторника.
- Да? - Алена постаралась сделать вид, что предстоящее трехдневное отсутствие Владимира ее нисколько не волнует. - Понятно…
И вдруг Володя спросил:
- Поедешь со мной?
Она удивлено подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- Но… они же тебя ждут. А тут я приеду. Неудобно как-то.
- Удобно, - заверил ее Володя. - Во-первых, я же вижу, что тебе немного боязно будет самой остаться. Ты, конечно, зря боишься, но все-таки… Во-вторых, думаю родители будут рады тебе. Им нравится, когда в доме гости. Тем более, они же тебя знают.
- Они меня всего раз или два видели! - возразила Алена. - И то мельком.
В ней боролись два противоречия: нежелание оставаться одной на целых три дня, и нежелание становиться неприятным сюрпризом для Володиных родителей.
- Не беспокойся. Все будет хорошо, - сказал Владимир.
В субботу утром Владимир помог Аленке спрыгнуть с подножки пригородной электрички, в которой они протряслись битых два часа. Они вместе пошли по грунтовой дороге вдоль полотна, а затем свернули на широкую улицу. Март - не лучшее время для загородных поездок. Сельские улицы встречали гостей грязью и слякотью. На тех, что были заасфальтированы, ситуация подчас была не лучше. Но солнышко светило ярко, задавая довольно оптимистический настрой. У одной из калиток Владимир остановился и, ободряюще пожав Аленкину руку, постучал.
Калитку открыла немолодая женщина с лучистыми глазами. Она едва доставала Владимиру до плеча и казалась по сравнению с ним совсем миниатюрной. Женщина улыбнулась:
- Здравствуй, Володенька. Здравствуй, Аленушка.
Алена, чувствуя некоторую неловкость, робко улыбнулась:
- Здравствуйте.
Мать Володи, обняв сына, тут же пригласила гостей в дом. На пороге их встретил Володин отец, тоже поздоровался, хотя и более сдержанно. И вместе с ними сел за широкий стол, на который его жена наставила сразу кучу всего. Чувствовалось, что приезд Володи для этих людей как праздник. И хотя они старались не подавать виду, Алена прекрасно видела, что родители успели очень соскучиться по сыну. Но девушку тоже не обошли вниманием, и очень скоро Алена, поначалу несколько напряженная, немного расслабилась. Пока Владимир о чем-то разговаривал с отцом, его мать обернулась к Алене.
- Ты, я знаю, ты университете работаешь? Ребят учишь?
- Да, - Алена кивнула.
- Ну и как они, слушаются? Не безобразничают? - с улыбкой спросила Володина мать.
- Да когда как, - ответила Алена. - Но в основном слушаются.
Она еще некоторое время отвечала на нехитрые вопросы, рассказывала об учебе, о работе, и только потом вдруг поняла: оказывается, мать Владимира довольно много о ней знает, хотя и в общих чертах. Едва Алена об этом подумала, как щеки ее непроизвольно порозовели. Она обернулась и взглянула на Володю. Он все еще разговаривал с отцом, но встретившись нею глазами, улыбнулся.
Три дня пролетели незаметно быстро. К Володиным родителям Алена привыкла, и уже чувствовала себя в их обществе не так скованно. Недалеко от села протекала речка с живописными, по словам Володи, берегами. Но только в мартовской грязи почти вся красота терялась. Но даже прогуливаясь по берегу в чьих-то высоких резиновых сапогах, то и дело утопая в грязи по щиколотку, Алена была счастлива, что не осталась дома. Кругом царила тишина, особая сельская тишина, напоенная тысячами различных звуков, но для городского человека всегда остающаяся в сравнении с шумом городских улиц именно тишиной. А еще было очень спокойно. И Владимир находился рядом. По вечерам они вдвоем ходили по тихим улочкам или по рощице вдоль реки. И Аленка почти забыла о том, что ей совсем недавно пришлось пережить.
Возвращение в город напомнило ей все. Владимир ушел рано, а Аленка еще долго валялась в своей постели. Потом прибрала в доме, позавтракала и твердо решила, что найдет себе на ближайшие полгода какую-нибудь работу.
У нее это получилось довольно быстро. Хоть высокую зарплату не обещали, но должно было хватать. К тому же такую работу, возможно, не жалко будет оставить, когда наступит новый учебный год.
Глава 42
Апрель выдался теплым и поистине чудесным. Аленка летела домой с работы словно на крыльях. Сегодня, после недельного отсутствия, возвращается Владимир. Он позвонил ей на работу и сказал, что в семь пятнадцать его поезд прибывает на центральный вокзал.
- Я тебя встречу, хорошо? - спросила Алена.
- Не надо. Сейчас еще рано темнеет.
Тогда Аленка накупила всяких вкусностей, чтобы приготовить почти праздничный ужин.
Еще открывая дверь, Алена услышала, как звонит у нее дома телефон. Когда она справилась с замками и вошла, телефон уже молчал, но стоило Алене удалиться на кухню, зазвонил снова. Она быстро подбежала и взяла трубку:
- Алло!
- Вот она, идет!
Аркадий обернулся и взглянул туда, куда указывала Ванесса. По мокрому после дождя асфальту, цокая каблучками, шла девушка в юбочке до колен и темно-красном пиджаке. На ее плече болталась маленькая сумочка. От насытившей воздух влаги волосы на ее голове завились тугими кудряшками и мягко прыгали по плечам в такт ее шагам. Лицо девушки было бледно, а взгляд отстраненный и какой-то потерянный.
Алена подошла к фонтану и остановилась, даже не озираясь по сторонам. Ванесса, усмехнувшись, направилась к ней. Она взяла Алену за руку и сказала коротко:
- Пойдем!
Алена, почему-то даже не удивившаяся, что рядом с ней стоит Ванесса, и по-видимому не испытующая никаких опасений, послушно пошла следом. Аркадий шел неподалеку и, когда Алена, а за нею и Ванесса сели на заднее сиденье поджидавшего их автомобиля, захлопнул за ними дверцу, а сам сел вперед. Когда он обернулся, Ванесса уже достала шприц.
- Она вот-вот начнет соображать. Вколю снотворное.
Алена, все еще глядевшая на мир пустыми, остановившимися глазами, вздрогнула от легкого укола, а через несколько секунд ее веки закрылись.
Едва машина тронулась, Ванесса достала сигарету и, открыв окно, закурила.
- Ну как вам, мальчики, моя работа? Никакого насилия. Сама пришла и точно вовремя!
Белобрысый парень, сидевший за рулем, обернулся:
- Класс! Профессионально!
Ванесса удовлетворенно хмыкнула.
- Спасибо, Антошка! А ты, Аркадий, мог бы хоть "спасибо" сказать. Для тебя стараемся.
- И для себя тоже, - раздраженно ответил Аркадий. Ему никто не возразил.
- Ехать долго? - после недолгого молчания спросила Ванесса.
- Буду гнать, - ответил белобрысый Антон, - тогда за часок домчим.
- Уж постарайся, голубчик, - Ванесса небрежно стряхнула пепел в открытое окно.
Она приходила в себя медленно. В голову почему-то упорно лезли мысли о сестре. Вокруг стоял пряный запах дерева, соломы и чего-то еще неуловимо знакомого. Аленка потерла рукой щеку, в которую нещадно кололи сухие травинки, и открыла глаза.
Сразу стало ясно, что она находится на чердаке. Дощатый пол, стены, сходящиеся под углом, поперечные балки с обрывками старых веревок и маленькое круглое окошко под самой крышей. Девушка приложила руки к ноющим вискам. Ее затуманенное сознание постепенно прояснялось, но в голове была какая-то каша. Она помнила, как ей позвонили, помнила, что все как-то связано с Машей, и помнила так же, что словно в наваждении вышла из дома. Дальше в голове была полная мешанина, состоявшая из отдельных урывков: мелькание деревьев за окном автомобиля, золотисто-пшеничный затылок водителя, злое лицо Аркадия, обернувшегося с переднего сиденья и презрительная ухмылка Ванессы, безразличным дежурным жестом всаживающей Алене очередную порцию снотворного.
Встать на ноги Алене удалось не без труда. Ее шатало и подташнивало. Перед глазами плыли разноцветные блики, а в ушах стоял непрекращающийся гул. Кое-как Аленка добрела до той стены, в которой было прорезано окошко. Но по-видимому окно задумывалось только как источник освещения, потому что до него нельзя было даже допрыгнуть. В другом углу валялся какой-то пустой ящик. Девушка решила поставить его под окно, чтобы потом можно было на него встать, но сил не хватило даже чтобы сдвинуть ящик хоть на пол метра. А чердак был довольно большой, даром что грязный и заброшенный. Тогда Алена решила немного передохнуть, собраться с силами и повторить попытку.
Внезапно до нее донеслись гулкие шаги по лестнице. Девушка замерла прислушиваясь. Шаги смолкли, и тут в полу открылся люк. Он настолько плотно прилегал к полу, что Аленка его даже не заметила поначалу. Руку, поднявшую крышку, Алена узнала сразу по длинному узкому шраму, начинавшемуся у запястья. Она инстинктивно спряталась за ящик. И почти сразу же услышала голос Аркадия:
- Где она?
Раздавшийся затем стук обозначал по-видимому, что Марцев уже на чердаке. Следом застучали каблучки. "Ванесса" - мелькнуло в сознании Алены. Ее предположение подтвердилось - тут же раздался недовольный и немного капризный голос:
- Я все-таки считаю, что ты сделал глупость. Можно было обойтись и без этого.
- Черта с два, Ванесса, где она? - проревел Аркадий. - Сбежала? Или это вы ее отпустили?
До Алены донесся короткий смешок, а затем Ванесса ответила:
- Глаза разуй!
На несколько секунд воцарилась тишина. Алена почти физически ощущала, что в этот момент взгляд Аркадия пристально ощупывает тот самый ящик, за которым она притаилась. Нет, прятаться было бесспорно глупо! Но заставить себя выйти Алена не могла. Она услышала, как приближаются шаги Аркадия, а когда он с ревом отшвырнул ящик, Аленка вскрикнула и замерла, свернувшись в углу. Глядя на это красивое, искаженное яростью лицо, она ощущала почти парализующий панический страх. И ничего не могла с этим поделать. Ванесса, которая стояла возле самого люка, спокойно наблюдала за Аркадием и Аленой, неторопливо вытаскивая из пачки длинную сигарету. Аркадий внезапно обернулся к ней:
- Здесь нельзя курить!
- Ладно, ладно… - Ванесса спрятала сигарету, так и не закурив, и со скучающим видом огляделась по сторонам. Затем отвернулась и осторожно, стараясь не касаться пыльных досок, спустилась в люк.
Аркадий снова повернулся к сжавшейся в углу Алене. Девушка зажмурилась, когда его рука потянулась к ней, и дернулась в сторону. Но Марцев успел схватить ее за волосы и заставил повернуться к себе лицом. Шелковистые Аленкины кудряшки ускользали из его пальцев, тем не менее Аркадий не ослабил хватки. Он пристально смотрел в ее побелевшее от страха лицо и широко открытые глаза, а затем с силой оттолкнул. Алена не упала, вопреки его ожиданиям. Она уперлась ладонями в пол и тут же подняла голову, глядя на Аркадия исподлобья. Марцеву ее взгляд не понравился. Он снова потянулся к ней, но тут Аленка вдруг вскочила на ноги и отпрыгнула вбок. Она не собиралась бегать от Марцева по всему чердаку, и теперь стояла, прислонившись спиной к пыльным доскам. Когда Аркадий снова попытался до нее дотронуться, Аленка неожиданно для самой себя ударила по его руке:
- Нет!
Марцев на мгновение замер, ошарашенный этой попыткой сопротивления. Потом медленно подошел почти вплотную, наслаждаясь видом разом растерявшей всю свою храбрость Алены, почти дрожащей, но просто из принципа не отводящей взгляд от его лица, прошипел:
- С таким поведением ты не доживешь до следующего утра.
- Зачем я вам нужна? - выкрикнула Алена, но в следующую секунду дыхание перехватило от сильного удара в живот. Аленка со стоном согнулась, но Марцев, схватив ее за горло, снова распрямил и прижал к стенке. Девушка едва могла дышать, но почему-то сейчас больше всего боялась одного: заплакать.
Глава 43
Владимир долго звонил в дверь, прежде чем понял - ему не откроют. В душу сразу начала закрадываться смутная тревога. Открыв дверь своим ключом, Владимир вошел и огляделся: пусто. Он прошелся по комнатам, надеясь, что его что-нибудь натолкнет на мысль, где же может быть Алена. И потянулся к телефону, чтобы позвонить ей на работу. Рука замерла на пол пути. На экранчике нового телефона, который Алене поставили по настоянию Максима, высвечивался незнакомый номер и время: семнадцать тридцать восемь. Значит, Алена заходила домой. Владимир попытался позвонить по этому номеру, но никто не взял трубку. Решив, что Алена, возможно, вышла куда-то ненадолго, Владимир пошел на кухню. Он успел проголодаться и собирался поискать чего-нибудь в холодильнике. А если Алена задержится, то возможно успеет что-нибудь приготовить. На кухне Владимира ожидал сюрприз: стол, заваленный всяческой снедью. Пустой кулек болтался на ручке двери. Было похоже, что Алена, основательно скупившись, успела только выпотрошить все содержимое кулька на стол. Стоя возле стола, Владимир принялся машинально перебирать продукты: майонез, колбаса, рис, крабовые палочки, бутылка сока и четыре пачки мороженного. Протянув руку с намерением переложить мороженное в морозильник, Владимир понял, что по крайней мере красоту этого мороженного уже ничто не спасет - упаковки были заполнены уже окончательно превратившейся в молочный коктейль жижей. И все же Владимир положил их в холодильник. А захлопнув дверцу, внезапно сорвался с места и бросился к телефону.
Максим сразу взял трубку.
- Владимир? Что случилось?
- Алена пропала.
- Как пропала? - всполошился Максим, - Когда?
- Сегодня. Буквально недавно. Она позвонила по какому-то телефону в семнадцать тридцать восемь, а затем сразу ушла.
- И разве есть повод для беспокойства? - удивился Максим.
- Есть. Я ездил в командировку. Меня не было неделю. Думаю, Алена собиралась меня ждать дома.
- Уверен?
- Да.
- Но этого мало. Ты же знаешь, что нельзя объявить пропавшим человека, который просто вышел из дома… - Максим глянул на часы, - меньше двух часов тому назад.