* * *
Как снова оказалась в доме Арсеньевых, Ляна не помнила. Она сидела на диванчике, на котором совсем недавно познала счастье первого поцелуя, и плакала.
"Странно, несправедливо устроен этот мир, - с горечью думала девушка. - Как непредсказуем он! Как непостоянен, даже опасен! Самый счастливый день в моей жизни оказался и самым горьким, самым страшным".
Андрей сидел рядом и гладил Ляну то по плечам, то по волосам. Он был удручен и растерян, одновременно досадуя на полное незнание того, как должен вести себя в таких трагических случаях мужчина.
- А что мы сказали бабушке? - вдруг спросила Ляна.
- Не мы, доктор сказал…
- Что он сказал? - испугалась девушка.
- Не волнуйся, - успокоил ее Арсеньев. - Сказал, что карантин на несколько дней установлен. Мол, посетителям пока запрещено приходить. Правда, нам в связи с этим придется дня три не посещать их палату.
Ляна вздрогнула, нахмурилась, и Андрей поспешил пояснить:
- Но в больницу мы все равно будем ходить. Каждый день. Будем узнавать о здоровье наших больных, приносить им фрукты.
"Фрукты…" - грустно подумала Ляна и тихо произнесла:
- Мы не бедные, а в нашем таборе и вовсе считаемся богатыми, но у меня нет денег даже похоронить отца. Я не знаю, где он хранил свои сбережения. Пьетро не носил с собой много денег. Он их прятал. А где? Может, в вашем саду, может, еще где-нибудь? Он один только об этом знает. Какие уж тут фрукты. Придется завтра идти зарабатывать. Где наш конь? Я даже этого не знаю! Отец не собирался сегодня умирать, иначе он рассказал бы мне и про коня, и про деньги!
При слове "конь" Андрей вздрогнул, словно от удара плеткой, - и подумал:
- Почему я уже не могу равнодушно слышать об этом прекрасном животном?
- Где наш конь? Где деньги! - между тем продолжала причитать Ляна. - Почему отец не рассказал мне? Почему он не предчувствовал ничего? Почему я ничего не предчувствовала? Почему я отпустила его одного? А теперь я пойду зарабатывать на похороны!
Последние слова она почти прокричала и тут же громко разрыдалась, уткнувшись головой в свои колени.
- Зарабатывать? - удивился Андрей. - Куда же ты пойдешь зарабатывать? Как? Разве ты умеешь что-нибудь делать?
Ляна прекратила рыдать и медленно подняла голову. По ее пылающим щекам еще катились крупные слезы, но глаза уже горели сухим пронизывающим блеском.
- Ты, наверное, забыл, - я цыганка! - сказала она ледяным тоном, от которого Андрей поежился, словно на него только что вылили ушат студеной воды. - Зарабатывать деньги я приучена с детства. Вполне возможно, что могу и не меньше тебя заработать.
- Обманом, что ли? - не удержался Арсеньев и тут же пожалел об этом.
Девушка гордо выпрямилась.
- Почему обманом? Разве рассказать человеку о том, что ждет его в будущем, это обман? Пусть знает, если хочет. Если не боится.
- Ты действительно веришь, что знаешь больше других?
- Каких таких "других"? - уже рассеянно спросила Ляна.
- Ну, больше меня, больше моей матери, других людей…
- Да, да, я уверена, - словно не понимая, в чем именно она "уверена", машинально ответила девушка и тут же вскрикнула:
- Чемодан!!! Где?!! Где наш чемодан?!! Господи! Чемодан!!! Наш чемодан! Неужели я больше никогда не увижу его?! Неужели он потерялся?! Там же все!!! Все!!!
Ляна была в отчаянии. Андрей метнулся из комнаты и через минуту вошел с большим чемоданом в руках.
- Этот?
Девушка подбежала к Арсеньеву.
- Этот, - ответила она, облегченно вздохнув. - Андрюша, ты даже не представляешь, что он для меня значит.
Она ласково погладила истертую шершавую кожаную поверхность.
- Не потерялся, слава богу.
- Пьетро оставил его здесь. Тяжеленный, словно кирпичами набит. Я поставил в чулан. Не таскать же ему такую тяжесть по всему городу, - начал пояснять Андрей и осекся.
При упоминании об отце Ляна вновь разрыдалась.
- Пьетро! Я убила его! Отец! Миленький! Прости меня! - причитала она.
Арсеньев с недоумением смотрел на девушку и удивлялся.
"Убила Пьетро, говорит. Просит прощения. За что? А пропажи чемодана испугалась почти так же, как смерти своего отца. Странная она все же", - с сочувствием подумал он.
Ему было нестерпимо жаль Ляну. Он смотрел на ее вздрагивающие от рыданий плечи и понимал, что она осталась совсем одна, если не считать Мариулы, которая так стара, что почти уже покойница.
Глядя на страдания девушки, Андрей мучительно размышлял, как бы отвлечь ее, и ничего другого придумать не смог, как спросить:
- А почему ты так испугалась, когда подумала, что чемодан потерялся?
Ляна посмотрела на него долгим нежным взглядом и ответила:
- Потому что в этом чемодане твоя жизнь и жизнь моих будущих детей и внуков.
Арсеньев почувствовал, как холод закрадывается к нему под рубашку.
Она сделала над собой усилие и, печально улыбнувшись, сказала:
- Только вряд ли я так быстро найду коня. Я даже не знаю того человека, которому отец оставил его.
Арсеньев облегченно вздохнул.
- Мы вместе поищем. Я помогу тебе, - скрывая неуместную на кладбище радость, поспешно произнес он.