– Имеются, – сознался Пашка. – Как-никак, гордость Купчино. После джазового Билли, понятное дело.
– Искоренить симпатии! – велел генерал. – Работать, как с самым обыкновенным советским…. Тьфу. Как с самым обычным российским гражданином. Всё, надеюсь, ясно?
– Так точно! Есть, искоренить!
– Вот, и искореняй. Морда капитанская…
Встреча состоялась всё в том же пивном "гадюшнике".
– Пиво, небось, за казённый счёт приобретаешь? – присаживаясь за столик, поинтересовался Хрусталёв.
– В данном случае – за казённый, – ненароком демонстрируя пока ещё выключенный диктофон, подтвердил Пашка. – Козырные бубновые тузы приехали из Москвы белокаменной. Важные и симпатичные все такие из себя, блин. До полного и окончательного омерзения. Типа – из отечественных вечерних телесериалов вынырнули. Мать их телевизионную…
– Зато, небось, бабла неучтённого отсыпали? Ну, на реальную и плодотворную оперативную работу?
– Отсыпали, врать не буду. Сашке – час назад – куртку купил, пошитую из акульей кожи. Она давно о такой мечтала…. Гы-гы-гы!
– Далеко, Сомов, пойдёшь, – одобрил Сергей. – В смысле, по крутой и тернистой служебной лестнице.
– Почему это?
– По капустному кочану. Я их, как раз, сегодня ночью разгружал. Азербайджанские, понятное дело. Крепкие, здоровенные и отборные. В нашей трудолюбивой России такие уже давно разучились выращивать…. До того ли? Надо готовиться – всем народом – к очередным парламентским выборам. Типа – дружно и весело голосовать за партию "Единая Россия". Не до ерунды нынче…. Капуста? Из Азербайджана привезут. Морковка? Из Голландии и Польши. Картошка? Не поверишь, капитан, захожу намедни в продуктовый магазин, а там продают пакистанскую картошку. Ровненькую такую, отборную и гладкую. Без единого проросшего "глазка".
– Почему же – не поверю? – обиделся Пашка. – Я, как и ты, в Купчино живу. И самолично хожу по магазинам…. Да, с пакистанской картошкой ты, брат, уел. Есть такое дело…. А нам, блин, по телеку усердно втуляют, что в Пакистане только мак – на героин – выращивают. Уроды законченные. Не пакистанские крестьяне, понятное дело. А те, которые втуляют…
– Согласен, – с удовольствием приложившись к пластиковому бокалу с пивом, заверил Хрусталёв. – Ну, чего надо? Зачем звал?
– Подожди. А почему это – с твоих слов – я далеко пойду? Ну, по крутой служебной лесенке?
– Смеёшься характерно. В плане, ржёшь. Как настоящий полковник. Ну-ка, продемонстрируй…. Видишь – палец?
– Гы-гы-гы!
– Слабовато, братишка. Не та интонация. Не та…. Впрочем, на подполковника вполне тянет…. Зачем звал-то?
– Затем. Тебе знаком – гражданин Григорий Иванович Куценко?
– Знаком. Неужели, тоже похитили?
– Типа – того.
– Эх, Гриня, Гриня. Авантюрист хренов. Знать, доигрался. А всё жадность непомерная и неистребимая.
– Ты мне зубы не заговаривай! – включая диктофон, нахмурился Сомов. – Рассказывай, как оно всё было.
– Как скажешь, капитан…
Издательство "Вятичи" всплыло на поверхность внезапно. Как коварный гололёд в сентябре месяце. Едешь на дачу за яблоками. Едешь, никого не трогаешь, слушаешь приёмник и, вдруг…. С серого неба медленно и плавно опускается коварный туман, на дороге выступает-проявляется белоснежный иней, колеса предательски проскальзывают, руль, сволочь круглая, так и норовит – сам по себе – отвернуть в сторону. Бывает…
Сразу на нескольких уважаемых сайтах появилась завлекательная информация, мол: – "В Нижнем Новгороде открылось новое книжное издательство под названием – "Вятичи". Специализируется на литературе (любых жанров), посвящённых славянству и на книгах о нетрадиционной медицине. Деньги собственные. Работаем с авторами по-честному. Делаем стопроцентную предоплату по стартовому тиражу. Но, по скромному. Из расчёта – два-три рубля за один экземпляр изданной книги…".
Честно говоря, никакого оптимизма у опытного Хрусталёва это объявление не вызвало. Мол, очередные жулики и проходимцы нарисовались. Не более того…. Тем не менее, он отправил по обозначенному электронному адресу текст романа "Славянские игры".
Почему, собственно, не отправить? Ведь, за это денег не просят. Опять же, издательство интересуется "славянством". Интересуетесь? Получите, родные! Нам, собственно, не жалко…
Смущало лишь одно немаловажное обстоятельство. То бишь, два-три хилых рубля за экземпляр. Поэтому Сергей и написал – в сопроводительном письме к тексту – мол: – "Согласен только на шесть рублей за единичную напечатанную книгу. Мои банковские реквизиты и почтовый адрес – такие-то. В противном случае, можете идти на фиг…".
Отправил послание по электронке, да и забыл про это. До того ли было? На приличную работу, как жене и обещал, устраивался. Бегал, нацепив цветастый галстук на толстую шею, по собеседованиям.
Но вскоре из Нижнего Новгорода пришёл ответ: – "Ваши "Славянские игры" издательству подходят. Готов заключить договор из расчёта шесть рублей за напечатанную книгу. Стартовый тираж – десять тысяч экземпляров. Могу – прямо завтра – сделать стопроцентную предоплату. С удовольствием ознакомлюсь и с другими вашими произведениями. Являюсь давним поклонником вашего творчества. "Царский охранитель" – классика жанра. С уважением, Григорий Куценко".
К электронному письму прилагался договор-болванка.
– Законченная ерунда и полная кабала, – ознакомившись с текстом договора, резюмировала Ирина. – Всё, как и всегда. Морды алчные, гребущие сугубо под себя…. Предлагаю сделать так. Во-первых, переделаем договор наоборот. То есть, сугубо в нашу сторону. Мол, он вступает в силу только с момента поступления стопроцентной предоплаты на расчётный счёт автора. Во-вторых, милый, сбрось на "Вятичей" ещё несколько законченных романов. Посмотрим на реакцию этих подозрительных поволжских типов. Посмотрим…
Ответная реакция последовала уже через сутки. В электронном письме значилось: – "Предложенная редакция договора принята. Более того, данный документ уже мною распечатан, подписан и – заказным письмом – выслан по указанному в первом электронном письме почтовому адресу. Деньги на ваш расчётный счёт будут перечислены послезавтра. Копию платёжки засканирую и вышлю. Три ваших романа, полученные вчера, издательству "Вятичи" также подходят. Опубликую их после "Славянских игр". То есть, примерно через три-четыре месяца. С уважением, Григорий Куценко…".
Через двое суток пришла и копия платёжки.
– Чудеса в решете, – искренне удивилась Ирина. – Неужели, так бывает? Большие издательства постоянно жмут деньги и выплачивают авторский гонорар – со страшными боями – только через год-полтора после выхода книги. А тут маленькое, никому не известное поволжское издательство – ещё до сдачи книжного макета в типографию – авансом оплачивает десятитысячный тираж? Разбудите меня, граждане! Я вижу офигительно-прекрасный сон…
Тем не менее, деньги на банковский счёт поступили. После этого приободрённый Хрусталёв бросил искать работу и – с новыми силами – принялся писать продолжение "Славянских игр". Мол, шестьдесят тысяч рублей это, конечно, хорошо. Но ещё лучше – сто двадцать. Или, к примеру, двести сорок.
За три месяца продолжение "Славянских игр" было написано, и Сергей отправил в Нижний Новгород электронное письмо. Мол: – "Привет. Высылаю продолжение "Игр". Как дела? Что с первой книгой?"
Через час пришёл ответ: – "Доброго дня. Первая книга уже напечатана. На следующей неделе забираю тираж из типографии. Продолжение романа получил. Буду читать. С уважением, Григорий".
"Отлично!" – тут же "электронно" отреагировал Хрусталёв. – "Высылай авторские экземпляры "Игр" и договора по другим романам. Помнишь, ты писал, мол: – "Берём всё"? На незамедлительных авансах не настаиваю. Но, честно говоря, было бы неплохо…".
Прошла неделя, другая. Месяц, полтора.
Нижний Новгород загадочно молчал, как речная рыба, набравшая в рот воды.
Сергей начал беспокоиться и заваливать Куценко электронными письмами, мол: – "Что случилось? Почему "Славянских игр" – по сведениям Интернета – нигде нет в продаже? Где мои авторские экземпляры? Что у нас с договорами на другие романы?".
Тишина. Тишина. Тишина…
Впрочем, в их семейном компьютере стояла хитрая программа, отвечавшая за электронную почту. Так вот, эта компьютерная программа однозначно утверждала, что все хрусталёвские письма регулярно просматривались.
– Вдвойне обидно, – ворчал Сергей. – Что, так трудно чиркануть пару слов в ответ? Мол, так и так. Возникли непредвиденные сложности и трудности. Надо немного подождать…
Нижний Новгород продолжал упрямо и совершенно невежливо молчать.
– Я думаю, что тут дело заключается сугубо в государственных субсидиях, – заключила прозорливая Ирина.
– В каких, извини, субсидиях? – удивился Хрусталёв.
– В самых обыкновенных. То бишь, в денежных, – терпеливо пояснила финансово-подкованная жена. – Сейчас наше государство решило, не пойми и с какого перепуга, стимулировать малый частный бизнес. Выделяет на его открытие (для каждого единичного случая), от трёхсот до пятисот тысяч рублей единовременно. В каждом регионе, естественно, по-разному. Конечно, на безвозмездной основе. Причём, если ты чётко и грамотно отчитался по тратам означенной субсидии, то можно ожидать и повторного транша. Особенно, если "дружишь" с местными чиновниками.
– Это, что же у нас получается?
– То и получается. Куценко – по факту – издал "Славянские игры" за государственный счёт. Чтобы успешно отчитаться и получить новую субсидию – заплатил тебе денег. Вся прибыль от проданного тиража пошла в его личный карман. На эти средства Гриша, в гости к Владимиру Путину не ходи, издаст какую-нибудь толстую хрень про навороченную диагностику древних майя. Или, к примеру, не менее древних ацтеков…. А ты, милый, больше Григорию Ивановичу не интересен. Так получилось. Извини. Ничего личного. Просто – бизнес…
– Вот, и всё, – подытожил Хрусталёв. – Ирина оказалась права. Договоров на другие книги я с "Вятичами" так и не заключил.
– А, как же авторские экземпляры? – напомнил въедливый Сомов.
– Выбил, конечно. Пришла посылка. Только, вот, наблюдалась при этом одна странность. Договор был заключён на десятитысячный стартовый тираж. И оплата была произведена Куценко из расчёта десятитысячника. А на присланных книгах значилось: – "Тираж – 3000 экз.". Как такое возможно? Получается, что была допечатка?
– Не знаю, – по-честному признался Пашка. – Ох, уж, эти российские издатели. Совершенно непонятные и неадекватные личности. Мракобесы мутные, короче говоря.
– Это точно…
Четвёртый параграф. Славянские Боги
О личной встрече с Куценко Сергей рассказывать не стал.
Почему? Просто не посчитал нужным. Не более того. Мол, зачем загружать бедную Пашкину голову всякой ерундой, не имеющей непосредственного отношения к делу?
Они – совершенно случайно – повстречались в Москве. Хрусталёв приехал в первопрестольную, чтобы переговорить с руководством нескольких отраслевых журналов и сайтов, пишущих о российской целлюлозно-бумажной промышленности, на предмет взаимовыгодного сотрудничества. То бишь, предлагал свои услуги по написанию профильных статей и обзоров. Григорий же искал в столице добрых и щедрых спонсоров, желающих вложить деньги в его "Академию" и "Центр".
Шёл Сергей по улице Зои Космодемьянской, глядь, навстречу Куценко шагает.
Не сказать, чтобы эта встреча была для Хрусталёва приятной и радостной. Но, всё же, встреча.
Они вежливо поздоровались, сели на скамеечку в ближайшем сквере, поболтали.
– Тебе, братец питерский, не за что обижаться на меня, – закурив, объявил Григорий. – Деньги по договору сполна заплачены? Заплачены. Какие ещё претензии?
– Никаких, – усмехнулся Сергей. – Скажи-ка мне, Гриня, а почему ты не стал печатать другие мои романы?
– По идейным соображениям.
– Это, собственно, как?
– Сейчас поясню, – открывая ноутбук, пообещал Куценко. – Одну минуту. Подожди чуток. Сейчас найду…. Итак, роман "Летний зной". Глава пятая. Зачитываю.
– Валяй.
Катя и Алевтина, с минуту пошептавшись между собой, направились к ближайшим кустикам.
– Видимо, отошли по естественным надобностям, – хмыкнул Глеб и, робко отмахиваясь от кружащих над ним пчел, принялся ворчать: – Неуютно здесь как-то. Летают, гады, и летают. Одна, вторая, третья…. Как бы кусаться не начали, так их всех и растак…
Вскоре вернулись девчонки.
– Там, за кустарником, проходит широкая дорога, – объявила Аля. – Причём, хорошо наезженная, с ярко-выраженными колеями. Видимо, местные славяне уже хорошо знают, что такое – "колесо"…
Через минуту-другую подошёл пасечник, несший на левом плече войлочную кошму, свёрнутую в толстый рулон, а в правой руке – большую и пузатую плетёную корзину. Он ловко – примерно в десяти метрах от "столовой" – расстелил кошму на невысокой траве и, пристроив корзину на берёзовом чурбаке, извлёк из неё и расставил на плахах стола деревянные миски-тарелки и глиняные кружки, а рядом с тарелками разместил светло-жёлтые, очень симпатичные и эстетичные деревянные ложки.
Покончив с сервировкой стола и с пониманием понаблюдав за тем, как Глеб неуклюже отмахивается от надоедливых пчёл, Вьюга достал из кармана вотолы крохотный керамический свисток и несколько раз дунул в него. Раздалось едва слышное потрескивание-шипение, и через секунду-другую рассерженные насекомые, раздосадовано жужжа, разлетелись в разные стороны.
Еда была разложена по тарелкам и мискам, а глиняные кружки наполнены до краёв.
"Себе пасечник налил из ендовы сыты, а всем остальным – ольги из братыны", – машинально отметил про себя Гарик. – "Это – явно – неспроста. Очень подозрительный и мутный тип. Про таких хватких мужиков говорят, мол: – "Ему палец в рот не клади, непременно откусит…". И улыбка у дяденьки слащавая и лицемерная сверх всякой меры. Таких сладких деятелей надо ещё в раннем детстве убивать, не ведая пощады. Прямо в колыбели. Из пацанской рогатки, ясные садовые розочки…".
Неожиданно с севера-востока прилетел долгий и угрожающе-басовитый раскат грома, где-то у самой линии горизонта полыхнули – на краткий миг – жёлто-золотистые всполохи кривых молний. Пользуясь тем обстоятельством, что все остальные едоки непроизвольно повернули головы на северо-восток, Гарик ловко выплеснул примерно пять шестых содержимого своей кружки под стол.
"А почему ты не всё вылил, деятель недалёкий и легкомысленный? Что, интересно, задумал на этот раз?", – возмутился вредный внутренний голос. – "Ах, любопытно стало? Очень, уж, хочется попробовать славянского пивка? Мол, пиво является твоим любимым напитком? Типа – Божественный волшебный нектар? Тьфу, на тебя, братец! Детство голоштанное и бездумное играет в одном месте, не иначе. Удивляюсь я, право слово, такому половинчатому и несерьёзному подходу…".
Недоверчиво покачав головой, Вьюга предположил:
– Аз мнити, тутнева вода ходить стороной, – помявшись пару секунд, предложил: – Ну, други и сообедники, за добрую брячину!
Браво выцедив содержимое кружки до дна, Аля, аккуратно обтерев губы тыльной стороной ладони, одобрительно известила:
– Красно и хмельно! Благая ольга! Аки отепла…
В начале трапезы девушки обменивались с Вьюгой короткими весёлыми шутками (то бишь, взаимными дружескими подколами), но постепенно все разговоры смолкли, а им на смену пришла сытая и ленивая икота, сопровождаемая сладкими и затяжными зевками.
– Спати? – добродушно улыбнулся Вьюга и, махнув рукой в сторону расстеленной кошмы, предложил: – Ходу, отроки!
– Добре, старинушка, – согласилась с пасечником Катя и, томно вздохнув, обратилась к Глебу: – Дроля, елико – спати!
Глеб, понятливо замычав, неуверенно поднялся на ноги и помог Катерине выбраться из-за стола. Слегка покачиваясь, сладкая парочка направилась к кошме.
Видя, что Аля уже дремлет, расслабленно подперев щёку ладошкой, Гарик, приветливо подмигнув Вьюге, неуклюже (якобы), подхватил девушку на руки и, притворно спотыкаясь, пошёл следом за товарищами по путешествию…
"Не совсем и притворно", – медленно пробежала в голове вязкая и бесконечно-ленивая мысль. – "Надо было выплеснуть под стол всё местное пиво. А теперь – после этих нескольких глотков – тело, став вялым и беззащитно-аморфным, наполнилось предательской слабостью и сонной истомой…".
Войлочная кошма была очень мягкой и приятно пахла свежим цветочным сеном. Окружающий воздух был наполнен целым букетом тонких и вкусных ароматов. Пахло утренней свежестью, вчерашней дождевой водой, пчелиным мёдом и – почему-то – переспелым арбузом. Рядом, доверчиво и беззаботно уткнувшись веснушчатым носом ему в подмышку, тихонько посапывала Алевтина. Над головой ласково и нежно щебетали лесные (или же полевые?), птицы.
"Спать я, конечно же, не буду", – мысленно решил Гарик. – "Ни к чему это сейчас. Опасно, глупо и очень недальновидно. Просто полежу чуток, прикрыв лицо ладонью, и понаблюдаю – сквозь слегка растопыренные пальцы – за подозрительным и коварным пасечником. Интересно, что он, всё-таки, задумал?".
Гарик решил не спать и, соответственно, тут же уснул. Поэтому и не видел, как Вьюга, подойдя к кошме, довольно покачал головой и криво улыбнулся, после чего сноровисто развёл небольшой, но яркий костерок. Когда оранжевое пламя разгорелось, пасечник сыпанул из кожаного кисета – в самую середину костра – пригоршню белого порошка. Вскоре к небу начал подниматься густой столб слегка желтоватого дыма…