– Да, всё я понимаю, – надменно хмыкнув, заверил Мазур. – Подумаю на досуге, посовещаюсь с Москвой. Всё бабло у них, козырных. Пусть и решают. Хари жадные, к Кремлю приближённые…. Ладно, приятель, всех тебе благ. Пойду, прогуляюсь немного. Там мне одна завлекательная блондиночка зазывно подмигивала. Мол, являюсь вашей многолетней преданной фанаткой и готова доказать – сей искренний постулат – на деле…. Бывай, Витюшка. Созвонимся как-нибудь. Покеда.
– Ага. Буду ждать.
– Только – без согласования – ничего не предпринимай. Пожалуйста…. Этот лысый урод – намедни – и Первый телевизионный канал достал. Умудрился-таки. Так что, сам, наверное, понимаешь.
– А, то…
Мазур, хищно посматривая по сторонам, удалился по направлению к большому общему костру.
– Виктор Степанович, – прошелестел из-за ближайшей толстой сосны тихий девичий голосок. – Виктор Степанович. Ау. Это я.
"Чёртова девчонка из Химок", – промелькнула в голове скучная серая мысль. – "Послать её, настырную, куда подальше? Послать, понятное дело…. Стоп! А вдруг, она, сучка бездарная, является богатой? Типа – можно бабла срубить по лёгкому? Да и сама барышня – ничего из себя. Юбочка короткая-короткая, ярко-изумрудного цвета. Такой же топик, игриво обтягивающий аппетитную грудь. Глаза – ярко-зелёные, с лёгкой и ненавязчивой развратинкой…. Изумрудная девушка, короче говоря. Практически – заветная мечта поэтически-настроенного жулика…".
– Ну, уважаемая Татьяна Сергеевна, – приветливо и радостно улыбнулся Виктор. – Чего вы, собственно, хотите от меня на этот раз?
– Того же самого, Виктор Степанович, – целомудренно отводя глаза в сторону, промямлила симпатичная девица. – Когда же, всё-таки, выйдет моя долгожданная книжка? В смысле, мною написанная?
– Какая – конкретно? Напомните, пожалуйста.
– Ну, "Пленница белоснежного единорога"?
– Не знаю, право. Я же вам уже всё подробно-подробно объяснил…
– Мол, мировой финансовый кризис, непомерно-большие накладные расходы и целенаправленное наступление подлого Интернета?
– Правильно. Вы, милейшая Танечка, обладаете отменной памятью.
– Обладаю, – смущённо улыбнувшись, подтвердила начинающая писательница и, помявшись, добавила: – У меня имеются и другие – важные и весьма привлекательные – достоинства.
– Какие, например? – заинтересовался Крыленко.
– Длинные и стройные ноги. Упругая грудь – с очень чувствительными сосками. Бурный, практически неукротимый и безграничный сексуальный темперамент…
– Это, да. Типа, действительно, привлекательные и заслуживающие внимание достоинства.
– А ещё, – принялась отчаянно интриговать девица. – Я готова и денег – за внеочередную и оперативную публикацию моего романа – заплатить.
– Сколько?
– Четыре тысячи долларов.
– Маловато будет. Мне нужно пять.
– Но, у меня больше нет…. Может, вас устроит – качественными сексуальными услугами?
– На тысячу американских долларов? – жадно сглотнув похотливую слюну, уточнил Виктор.
– Ага. Причём, прямо сейчас. Лады?
– Лады. А, собственно, где?
– Там, – небрежно и развратно махнула рукой на запад странная изумрудная барышня. – На берегу залива. На мягком светло-жёлтом песочке. Под задумчивый шорох морских волн и загадочный шёпот вековых сосен. Долго и трепетно. Вдумчиво и разнообразно…. Пошли?
– Там же забор.
– В нём имеется широкий лаз. Так – как?
– Как в Кумасутре. Страничка за страничкой.
– Пошли?
– Уговорила, длинноногая. Шагаем развратничать.
– Вам говорили, что вы – очень похожи на молодого Ленина? У меня папа марки собирал.
– Говорили. А, действительно, похож?
– Очень…. Можно, я буду тебя называть – "Ильичём"?
– Можно. Называй. Меня так многие величают…
Нежный и задумчивый питерский закат. Тихий и переливчатый свист зябликов в давно нестриженом кустарнике. Далёкий, чуть охрипший голос лесной кукушки.
– Двенадцать раз всего-то накуковала, лентяйка, – печально вздохнул Крыленко. – Маловато будет.
– Кому – как, – насмешливо хмыкнула наглая девица. – Тем более, непонятно, что глупая птичка имела в виду. Годы? А, может, месяцы? Дни? Или, к примеру, минуты?
– Сплюнь, дура.
– Тьфу, тьфу, тьфу!
– Молодец, шалава зеленоглазая. Послушная, – скупо похвалил Витька. – Куда дальше? Направо?
– Прямо…. Видишь, тёмное пятнышко впереди?
– Вижу.
– Это он и есть. Лаз в пансионатном заборе…
– Стоп. Это что ещё такое? Вроде…. Сопит кто-то? Или же храпит?
– Это Геночка Конкин спит под молоденькой берёзкой. На мягкой моховой кочке. Умаялся, бедолага.
– Мой главный редактор?
– Ага. Твой.
– Ты что же, изумрудная? И его обслужить успела?
– Очень надо, – обидчиво хмыкнула девушка. – И без меня желающих хватает. Причём, в немалом избытке.
– Кто же, если не секрет? Томка Гладышева? Ну, которая "Бургундская графиня из Будущего"?
– Нет. Серёжа Шмарко. Который "Ночной дозор Времени"…
– А, бывает…
Виктор Крыленко, дабы протиснуться в заборную дырку, слегка нагнулся.
Болезненный укол в шею. Тишина. Чернота. Обострённое чувство тревоги, предвещавшее лютую смерть. Долгую такую и очень мучительную….
Второй параграф. Следователь Сомов
Пашка Сомов был – безусловно – хорошим человеком.
Хорошим и правильным. То бишь, правильным питерским пацаном. Практически рыцарем без страха и упрёка…
Как же, блин невский, иначе? Отслужил в родимых Органах без малого одиннадцать лет? Отслужил. Причём, в том самом районе, где и родился. Откуда уходил в доблестную российскую армию. Куда потом и вернулся…. Не посадили? Нет, до сих пор на свободе. Не застрелили – в бурные и неверные девяностые годы? Пытались, конечно. И не один раз. Но ничего у них, сук грязных, не получилось. Так, только два сквозных ранения и контузия лёгкая. Ничего, в общем, серьёзного…. Не выгнали из славных Рядов? Ну-ну. Не смешите, пожалуйста. Надёжные и несуетливые кадры, они всегда в цене…. Из младших лейтенантов дослужился лишь до капитана? Не вопрос. Скромность, как всем известно, украшает человека. В том смысле, что правильного и нормального человека. Отнюдь, не депутатов – всех уровней и созывов….
– Хороший, тёртый и правильный кадр, – изучая подробное досье на подчинённого, многозначительно усмехнулся очередной новый Начальник питерского УВД. – Честно служил. Перед вышестоящими не прогибался. Карьеры, нагло идя по головам сослуживцев, не строил. Воровал? Типа – по скромному крышевал всякую азербайджанскую сволочь, жмущуюся к станции "Купчино"? Наверное, ёшки-матрёшки. Но, судя по докладным запискам службы собственной безопасности, делал это вдумчиво и без излишней жадности. То есть, дружа с головой…. Ладно, Катенька, пропускаем данного неприметного субъекта дальше. Ставь уверенную и жирную галочку. Мол, внеочередную аттестацию прошёл успешно. Вопросы, подозрения и нарекания отсутствуют. Достоин именоваться гордым и красивым словом – "полицейский"….
Звонок мобильника запиликал в самый неподходящий и ответственный момент.
– Милый, не останавливайся, – изгибаясь сильной и умелой змеёй, попросила Александра. – Ну, их всех – в конскую задницу. Не останавливайся, милый. Пожалуйста….
– Я бы и рад. Но…
– Что – но?
– Генерал звонит. Я все остальные номера с вечера заблокировал.
– Генерал? Это – что-то…. Ускоряйся, морда чернявая. Ещё. Ещё. Ещё – быстрее! Быстрее! О-о-о-о! Генерал…
– Слушаю, товарищ генерал-лейтенант! – браво выдохнул в чёрную телефонную трубку Пашка. – Готов – к труду!
– А, пардон, к обороне? – ехидно поинтересовался вальяжный баритон. – Готов?
– Так точно. Готов. Век майорских погон не видать! Всё выполню.
– Всё?
– Так точно! – браво заверил Пашка. – Всё. И даже – больше. Наизнанку вывернусь. Приказывайте.
– Мне тут из Мэрии звонили. Мол, уважаемые люди пропали бесследно. Надо найти. Обязательно – надо. Усекаешь?
– Так точно! Выполню!
– Не "выполню", майор, а – выполни. Будь так добр, майор. Приказ о твоём назначении – с очередным повышением в звании – мною заранее подписан. И под пыльное сукно рачительно положен. Проникся, курсант хренов?
– Проникся. В том смысле, что постепенно проникаюсь…. А почему, извините, "курсант"?
– По кочану. Все, кто ниже майора, являются – по глубинной сути – курсантами. Доходчиво?
– Ага. Ну, и?
– Намечается, судя по всему, дерьма редкостный кусок, – запечалился генерал. – Уже откуда только, морды приставучие, не звонили. И из Городской прокуратуры. И из Думы Государственной. И из самого Совета Федерации. Блин…
– А из параллельных Контор? – слегка икнув, уточнил на всякий случай Сомов. – Я имею в виду…
– Заткнись, капитан. Заткнись, молчи в тряпочку и слушай. Имеет он кого-то. Деятель купчинский. Ладошку свою потную – имей. До самого семенного конца.
– Да, я…
– Головка от тайного ракетного комплекса – "Булава".
– Так точно!
– И это – правильно, – повеселел генерал. – Ну, хочешь, собака бешеная, майором стать?
– Дык…
– Собаку – в миг. Ну?
– Баранки – усердно – гну! В том плане, что жду чёткого и однозначного приказа.
– Приказа?
– Или конкретного задания, – притормозил Пашка. – Я, собственно…
– Отставить.
– Есть, отставить!
– Молодец. Пропали заслуженные люди. Надо, братец, найти.
– Пропавших людей?
– Не обязательно, – задумчиво хмыкнул генерал. – Достаточно – для начала – чёткие следы и потенциального злодея. Дальше помогут…. Усёк, будущий майор?
– Так точно!
– Молодец. Итак. Пропали двое. Виктор Степанович Крыленко – единственный учредитель и Генеральный директор санкт-петербургского издательства "Крылья"…
– По кличке – "Ильич"?
– Он самый. Плюсом главный редактор того же издательства – Геннадий Тимофеевич Конкин. Въехал?
– Въехал, – заверил Пашка. – Там у них, кажется, в Репино, очередной семинар проходит? Я имею в виду, у писателей?
– Проходил, – согласился генерал. – Но сегодня закончился. Причём, бесследным исчезновением двух уважаемых и публичных персон. Так что, Сомов, временно забудь о своём благословенном Купчино и о тамошних щедрых азербайджанцах. Переводишься – до завершения расследования – в Курортный район. Где, ясен пень, и возглавишь оперативную группу. Всё, надеюсь, понял и ущучил?
– Так точно!
– Молодец…. Кстати, Сомов, а кого ты сейчас имеешь?
– В плане? – осторожно уточнил Пашка.
– Без всякого оперативно-тактического плана, – лениво и насмешливо зевнул генерал. – С кого это ты, мерзавец похотливый, слез – после моего телефонного звонка?
– Дык…
– Петушка в попу – вмиг! Я, что же, жирных мышей, по-твоему, ловить разучился? Не могу – по учащённому дыханию подчинённого – определить общую стратегическую обстановку? Типа – нюх потерял окончательно? Отвечать, тварь дрожащая, когда старший по званию спрашивает!
– Никак нет! Можете. Не потеряли.
– Вот, то-то же…. Итак, с кого – полторы минуты назад – слез, голытьба капитанская? Надеюсь, что с женского тела? Типа – с нежного, загорелого и трепетного? Гы-гы-гы…
– С женского, – смущённо вздохнув, сознался Пашка. – С загорелого и трепетного.
– Уже – молодец, майор…. Небось, Александра Фролова, корреспондентка газеты "Новейшие новости"?
– Так точно! А, что такого? Ментам, разве, нельзя – с корреспондентками? Типа – общаться? В смысле, полицейским?
– Можно, – язвительно хихикнул генерал-лейтенант. – И даже, в определённых ситуациях, нужно и необходимо. Особенно – в свете предстоящих оперативно-розыскных мероприятий. Молодец, майор. Ты, значит, это…
– Что?
– Пообщайся со своей прекрасной пассией – на означенный выше предмет.
– Э-э-э, – замялся Пашка. – В смысле?
– Сугубо в оперативном смысле. Сперва – по новому кругу – вновь заберись. Доведи любимую девушку до очередного оргазма. Ещё лучше – до их плотной и долгой серии. А потом, уже слезши, пораспрошай душевно. Типа – об интересующем нас издательстве "Крылья". Мол, как, что и почём? Журналистки, они, как правило, многое знают. Слухи там, сплетни разные…. Въехал в тему?
– Так точно!
– Выполнять, майор. Причём, с удвоенным усердием и утроенным рвением. Типа – ради пользы дела. Не посрами, молокосос, чести погон. Твою мать…. Гы-гы-гы!
– Не посрамлю. Можете не сомневаться. Уже, в соответствии с полученным приказом, залезаю.
– Удачи, будущий майор.
– Роджер.
Третий параграф. Два капитана
Пивной бар назывался – "Два капитана", хотя в интерьере данного купчинского заведения ничего морского не наблюдалось – стены, обшитые бело-красным пластиком, обшарпанные квадратные столики, разномастные убогие стулья, заплёванный грязный пол, мрачные официанты в скучных тёмно-коричневых костюмах. Единственным светлым пятном бара выступала телевизионная плазменная панель – полтора метра на метр.
Тогда почему – "Два капитана"? По гнилому капустному кочану. Учредителей у приметного заведения было ровно два. Один – до выхода в отставку по плановому сокращению штатов – трудился капитаном в ГРУ. Другой, соответственно, в ФСБ. Ничего хитрого…. Надеюсь, вопрос снят? Спасибо, понятливые граждане и гражданки. Продолжаем…
Но, главное заключалось совсем в другом. Кабачок, действительно, являлся заведением, отнюдь, непростым. Спецслужбы и прочие несимпатичные организации – по негласному секретному соглашению – здесь никогда не устанавливали никакого записывающего и подслушивающего оборудования. Более того, "Два капитана" никогда не попадали в сводки и профильные отчёты, как будто бы этого бара, и вовсе, не существовало в природе. Совсем не существовало. Никогда….
В "Капитанах" "фээсбешники" – вопреки всем строгим инструкциям, уложениям и правилам – могли свободно общаться с "грушниками". А супер-секретные агенты американского ЦРУ, не ставя о том в известность руководство, болтать – о чём угодно – с жадными и коварными российскими депутатами.
Пашка, взяв литровый бокал "Балтики" и маленький пакетик с вялеными камчатскими кальмарами, уселся за самый дальний – от барной стойки – столик и внимательно огляделся по сторонам.
Всё было спокойно, скучно и благостно. За правым от него столиком две светловолосые и длинноногие нимфы несуетливо окучивали пожилого господина – насквозь подозрительной арабской внешности.
"Понятное дело. Плавали – знаем. Фээсбешные курсантки-двоечницы сдают практический тест. Типа – преддипломный", – машинально отметил Пашка. – "Только никакой это и не араб, а Махмуд Садыков с "левого" автомобильного рынка, что расположен на улице Салова. Наняли, ясный свежий сыр, за сущие копейки. Болтает сейчас, небось, о многих тоннах качественного динамита, коварно заложенного под казённой дачей уважаемой Валентины Матвиенко…. Интересно даже, поведутся наивные девицы? Или же расколют орла дагестанского – на раз? И как, собственно, колоть будут? Может, через разнузданную и раскрепощённую сексуальную оргию? Поучаствовал бы, честное слово. Даже за бесплатно. Типа – за святую, наивную и насквозь патриотическую идею…".
Пиво, как и всегда, было отменным. Свежим, ароматным и забористым. "Капитаны" – по устоявшейся давней традиции – крепко держали марку. А, как же иначе? Чай, не последнее пивное заведение в городе. И в богатой Европе про него знали. И в далёком туманном Вашингтоне. Хрусталёв, дрянь наглая и нахрапистая, даже в паре авантюрно-приключенческих романов упомянул – вскользь – о "Капитанах". Морда писательская, легкомысленная…
Наконец, в зале появилась запыхавшаяся Александра – в компании с низеньким дяденькой средних лет. Лысым, широкоплечим, надменным и приметным – с толстым багровым шрамом, изысканно змеящимся по правой небритой щеке.
– Сергей Хрусталёв, – усаживаясь на хлипкий пластиковый стульчик, представился дяденька.
– Я в курсе, – вежливо улыбнулся Пашка. – Как же, такой человек…
– Краса и гордость Купчино?
– А, то. После джазового Билли Новика, понятное дело.
– Это точно. Только после Билли, – покладисто согласился Хрусталёв. – Я на контрабасе, извините, играть не обучен.…А ты, брат-капитан, третьим – по народному перечню – идёшь? В смысле, по купчинской реальной значимости?
– М-м-м….
– Третьим, – подтвердила честная Сашенция. – А, лично для меня, так и первым. Лучший купчинский мент, как-никак. Общепризнано. Причём, давно и надолго. А Купчино, как всем хорошо известно, является тайной и секретной столицей Мира…
– Согласен, боевая подруга, – расслабленно улыбнулся Хрусталёв. – Действительно, столица.
– Пивка? – предложил вежливый Пашка.
– Уже несут. Стандартный заказ. Я им иногда оказываю…э-э-э, разные мелкие и незначительные услуги. А "Капитаны" со мной рассчитываются приличным пивом и нехитрыми закусками.
Возле их столика появился пожилой и предупредительный официант с физиономией отставного матёрого подполковника ФСБ, и принялся расторопно сгружать – с прямоугольного подноса на столешницу – кружки и разнокалиберные блюдечки.
– Солидно, – одобрил Пашка. – Четыре пол-литровых кружки. Орешки. Кальмары. Скумбрия.
– Обычная норма нашего уважаемого Сергея Сергеевича, – охотно пояснил официант. – Рыбка, как вы любите, с лёгким и пикантным душком, а сухарики чуть-чуть пережаренные. Приятного аппетита!
– Спасибо, любезный…
Через несколько минут Сергей поинтересовался:
– Чем, собственно, обязан таким вниманием?
Пашка – в общих чертах – рассказал о таинственном исчезновении Крыленко и Конкина.
– Доигрались, жлобы дешёвые и безбашенные, – с удовольствием прихлёбывая пиво, констатировал Хрусталёв. – Нервы-то у народа, отнюдь, не железные…
– Думаешь, им кто-то отомстил?
– В гости к любимой тёще не ходи. Надоела уже эта сладкая парочка. Причём, всем и до полного офигения. Болтуны душные и наглые. Жулики первостатейные.
– Расскажешь про них?
– Расскажу. Не секрет. Вот, только…
– Что такое? – забеспокоился Пашка.
– Ничего. Просто жарковато здесь. В смысле, в "Капитанах". Да и ушей любопытных хватает. И журналистских, и шпионских, и бытовых. Зачем, капитан, впутывать наивных и доверчивых иностранцев в наши несимпатичные российские игрища?
– Предлагаешь прогуляться? Типа – по благословенному и прекрасному Купчино?
– Предлагаю, – подтвердил Хрусталёв. – Только сперва пиво надо допить. А потом уйдём. По-тихому. Минут через сорок-пятьдесят. Через запасной выход, понятное дело…
Запасной выход оказался подземным, и был – через каждые пять-шесть метров – освещён тусклыми светло-жёлтыми фонарями. Он проходил под улицей Ярослава Гашека и заканчивался в подсобке универсама "Пятёрочка".