- Ого! - воскликнул Мельников. - Вы случайно не путаете, господин Керим? О каком аппарате, о каких пленках вы ведете речь? Нет ни у меня, ни у моих товарищей ни фотоаппаратов, ни пленок. Уверен, что и у Бугчина ничего такого не имеется.
Керим обернулся к Анохину:
- А что, если капитану, впрочем, всем троим, показать казнь их друзей?
- Это можно. Мельников же не дурак, поймет, что их очередь - следующая.
- И вы думаете, что он начнет говорить правду?
- Считаю, что да. Он - офицер и не чета солдату и уголовнику. Думаю, что с ним мы найдем общий язык.
- Хорошо. Прикажите всех троих через полчаса доставить к месту.
Он уставился на Мельникова мгновенно налившимися кровью глазами:
- И если после этого не пожелаете говорить правду, то самое худшее, что вам пришлось пережить у моджахедов, покажется легкой щекоткой.
И тут Керим неожиданно улыбнулся:
- Надеюсь, благоразумие и любовь к жизни возьмут верх. Я приглашаю вас убедиться в справедливости моих слов.
Он прошелся по комнате и остановился у окна:
- Поэтому я и хочу вас, капитан, пригласить на спектакль. Его можно назвать так: "Расплата", не желаете посмотреть?
- Спектакль? Где, здесь?
- Да, конечно. Не могу же я вас везти в город, не убедившись в вашей лояльности.
- А в чьей постановке? - скорее машинально, чем осознанно, спросил Мельников.
- В моей конечно. Я хочу показать вам казнь вашего Дино и его сообщника, - Керим сделал паузу и многозначительно добавил: - Что делать с остальными сообщниками этого Дино, я решу несколько позже.
- Дино?! Он, по-моему, хороший, послушный слуга, не более, - пробормотал Мельников.
Капитан пытался что-то говорить, а сам лихорадочно искал выход. Что-что, но видеть мучения и смерть тех, кто борется в одних рядах с тобой, - это уже чересчур! Где найти силы, чтобы сдержаться?!
"А может, послать их всех на хрен и врезать этому мерзавцу? Хотя бы вон той пепельницей? Одним палачом в мире меньше станет. Нет, спокойнее, спокойнее, капитан! В этом деле кулаками ничего не решишь".
Мельников огромным усилием воли заставил себя искать выход. Он, глядя в глаза Кериму, сказал:
- Господин Керим! Если вы не хотите мне верить, то можете в вашем спектакле расстрелять не двоих, а троих. Знаете, я устал постоянно доказывать, что я не верблюд. Как хотите расценивайте мои слова, но казнь людей я видеть не желаю, по крайней мере добровольно. Я - солдат и считаю, что если уж убивать людей, то только в бою. Хотя смерть человека, пусть даже на поле сражения, тоже нелепость. Лично я не могу вас понять. То вы верите нам, то вдруг вас одолевают подозрения, сомнения. Если мы согласились с вами сотрудничать, то требуем хотя бы элементарного уважения к себе! Мы же люди, в конце концов!
И Мельников демонстративно отвернулся от Керима.
В этот момент тихо зазвучал телефонный звонок. Керим взял трубку:
- Я слушаю.
Мельников, конечно, не слышал, что говорил собеседник Кериму, но, видя, как Керим бросал на него короткие злые взгляды, понял, что речь о нем.
Произнеся несколько реплик, Керим положил трубку и сел в кресло. Сложив на столе руки и сцепив пальцы, Керим некоторое время в упор молча смотрел на Мельникова. Пауза длилась не менее минуты, прежде чем он спросил:
- Знаете, о чем мне только что сообщили?
Мельников молча пожал плечами.
- Мне сообщили, что и Дино, и Ахмед сознались в том, что вы трое поддерживали с ними связь.
- Бред, - чуть усмехнулся Мельников, а сам подумал:
"Черт! Неужели они не выдержали? Если это так, то тогда конец!" Керим нажал кнопку, вмонтированную в крышку стола, и в кабинет вошли двое автоматчиков. Керим что-то сказал, а Анохин перевел:
- Господин Керим приказал всех троих расстрелять. Идите. Мельникова охватила злость. Он тихо, еле сдерживаясь, глядя в глаза Кериму, сказал:
- Я пули не боюсь, господин Керим, но вы ошибаетесь!
Капитан резко повернулся и шагнул к дверям. Его вывели во двор, и он увидел Полещука, по бокам которого стояли двое автоматчиков. Чуть в сторонке, тоже под охраной двух автоматчиков, стоял Бугчин. Он громко матерился:
- Мать их!.. Чего это они? А? Надо же! За что они под штык нас?! Что мы сделали?
- Сказали, что расстреливать будут, - тихо пояснил Мельников.
- Это мне тоже сказали, - ответил Полещук и почему-то спросил: - Где они это сделают?
- Думаю, что не в Париже, - горько усмехнулся Мельников. И вдруг его обожгло: "Постой, постой, капитан! А при чем здесь Бугчин? Керим же сказал, что Дино и Ахмед сознались в связях со мной, Володей и Бугчиным. Это же неправда. С Бугчиным они никаких отношений не поддерживали. Что это?! На пушку меня и Володю берут?!"
Он спросил у Бугчина:
- Тебя допрашивали?
- Спрашивали о каком-то фотоаппарате, о встречах с Дино. Не знаю, какого хрена…
Сильный удар прикладом в спину прервал Бугчина, и тот чуть не упал, грязно выругавшись.
Их поставили в затылок друг к другу и приказали следовать за одним из охранников.
Прошли через большую ровную площадку, на которой стояло с десяток грузовых и легковых автомашин. Подошли к месту, откуда узкая тропинка вела в горы. Минут через пятнадцать они оказались на том же месте, где в первый день присутствовали при расстреле группы отступников.
Охранники, подталкивая стволами автоматов, подвели их к ровной, отвесно уходившей вверх скале и заставили стать на колени.
Полещук, чуть заикаясь, сказал:
- Вить! А чего это мы будем умирать стоя на коленях? Давай встанем.
- Ты прав, Володя. Нечего нам перед ними на коленях стоять.
И они оба встали на ноги. Мельников полуобернулся и увидел сзади Керима, Анохина и еще нескольких человек, громко сказал:
- Наши солдаты стоя на коленях не умирают.
А сам подумал: "Неужели нас расстреляют?! Глупо как-то. Даже не попытались силой заставить нас говорить".
У него действительно были сомнения. Не может Керим их так легко убить.
"Это возможно только при условии, если и Ахмед, и Дино - подсадные утки, провокаторы! Хотя нет, Ахмед же назвал пароль".
Вдруг Бугчин повернулся и, не вставая, на коленях начал передвигаться к Кериму. Упал к его ногам и запричитал:
- Господин Керим! Господин Керим! Простите! Не делайте ошибки! Я ни в чем не виноват. Я буду всегда вам служить верой и правдой! Умоляю, не убивайте! Я буду по гроб служить, даже бесплатно, только дайте мне жить!!!
Мельников воспользовался криком и мольбой Бугчина, чуть слышно сказал:
- Ты знаешь, Володя, мне кажется, что нас разыгрывают и никакого расстрела не будет.
- Почему ты так считаешь?
- Прежде чем нажать на курок, они бы с нас кожу содрали, требуя признания.
- Значит, наши держатся?
- Думаю, что да.
- Поживем, увидим, - пробормотал Полещук и добавил: - А я уже выбирал, на кого броситься, чтобы хоть одного гада с собой в могилу унести.
Но, увы, скорее всего Мельников ошибался. Керим пнул ногой Бугчина, пытавшегося целовать его туфли, и что-то приказал охранникам, они подхватили обреченного и подтащили к скале. Бугчин громко рыдал, его штаны стали мокрыми.
Керим, соблюдая осторожность, приблизился к ним на несколько шагов:
- У вас осталась только минута. Будете говорить правду или нет?!
- Нам нечего говорить. Мы не виноваты, - глухо, но твердо ответил Мельников.
- Жду ровно минуту! - и Керим возвратился на место. Охранниками и палачами командовал бородатый араб. Он что-то сказал каждому из четверых автоматчиков, изготовившихся к стрельбе, и выжидательно смотрел на Керима. Тот следил за секундной стрелкой. Когда до истечения минуты оставалось не более десяти секунд, он громко спросил:
- Будете говорить?!
Мельников и Полещук молчали, а Бугчин еще громче закричал:
- А… а… Не убивайте!
Керим взмахнул рукой, и грянула автоматная очередь…
Глава 29
Очередная встреча с Исааком состоялась в кустарнике, выросшем на нагромождении камней у высоких скал.
Левин пришел на несколько минут раньше, но Исаак уже был там. Он шагнул из-за куста, и Левин, вздрогнув от неожиданности, остановился, нервно поправил очки и выдохнул:
- Ой! Не ожидал!
- Простите, не хотел вас испугать. Я здесь уже полчаса, наблюдаю за подступами.
- Вас, наверное, удивила моя просьба встретиться лично?
- Нет, вы же действовали, как мы и условились. Обнаружив записку с предложением встретиться, я сразу же спланировал свою поездку сюда именно сегодня.
- Да. Я решил с вами посоветоваться, - Левин застенчиво улыбнулся. - Заодно выяснить, а вдруг от брата известие какое-нибудь имеется?
- Есть, есть, Абрам Иосифович, - тихо засмеялся Исаак и протянул сложенный лист бумаги. - Возьмите, прочитайте и уничтожьте.
- Да, да, я понимаю. Хранить такие записки нельзя.
Абрам развернул листок:
"Дорогой брат! Я рад, что ты жив. Как меня заверили, правительство Израиля вместе с руководителями других стран предпринимает меры к освобождению тебя и твоих товарищей. С нетерпением жду нашей встречи. Будь осторожен, береги себя. Михаил".
Левин поправил очки, аккуратно сложил бумагу и начал рвать ее, но Исаак осторожно отнял ее:
- Нет, Абрам Иосифович, рвать не надо. Сейчас сожжем.
Он достал зажигалку и поднес ее к бумаге. Подержал, пока огонь не начал обжигать пальцы, и бросил на землю. Когда бумага сгорела, растер ногой пепел и сверху присыпал землей, перемешанной с мелкими камушками:
- Ну вот, теперь порядок! Никто не увидит, никто не прочтет. Итак, к делу. Что вас встревожило?
- Меня встревожило то, что прикрепленный ко мне Полещук вдруг пропал.
- Как пропал?
- Вот уже который день не появляется, не приходит.
- Вам не объяснили его отсутствие?
- Нет. Даже разговора никто не заводил. Как будто так и надо.
- Слежки за собой, обыска комнаты, где живете, не замечали?
- Вроде бы нет.
- Полещуку не рассказывали о наших контактах?
- Нет, что вы! Я же понимаю.
- А Стрельцов?
- Не беспокойтесь, мы не дети. Со мной недавно разговаривал Керим. Он требует, чтобы я быстрее научился управлять группами людей на расстоянии. Я вам писал о его интересе к программе по управлению людьми на расстоянии. Помните?
- Конечно, помню. Мы доложили об этом руководству.
- Да, в Советском Союзе занимались и этим.
- Знаем. Удивляться не следует. Такие исследования ведутся в ряде стран: и в США, и в Израиле, и в Англии.
- Он предоставил нам прекрасные приборы, дал шестерых ученых.
Вот сведения о них, - Левин протянул Исааку многократно сложенный листок бумаги.
- Спасибо. Но, Абрам Иосифович, старайтесь лучше запоминать и не носить при себе записки. Это опасно.
- Хорошо, я постараюсь.
- Да, да. Надо постоянно помнить о бдительности. Керим достаточно хорошо поставил разведывательную и контрразведывательную работу. Слежка, негласные обыски, доносы - здесь обыденное дело.
- И еще у меня информация. Я недавно осматривал Анохина. Мои руки почувствовали, что у него не все в порядке со здоровьем. Мне кажется, что ему грозит цирроз печени. Я видел, как он испугался, и каждый раз при встречах с ним чувствую его тревогу. Не знаю, правильно ли я делаю, но стараюсь воздействовать на него. У меня создалось впечатление, что он сейчас полностью подвластен моему влиянию.
Левин опять, уже в который раз, поправил очки:
- И еще. Керим обещал, что в скором времени из Афганистана сюда, в Центр, его люди доставят какого-то старика. Со слов Керима, этот старик - инопланетянин, оказавшийся на Земле много десятков лет назад после катастрофы космического корабля над глухим горным районом Афганистана. Керим похвастал, что его люди привезут сюда и девушку-египтянку, которая якобы встречалась с инопланетянами и поддерживает с ними связь. Не знаю, насколько это соответствует действительности, но что Керим интересуется новинками техники, науки, уделяет большое внимание аномальным явлениям - я могу засвидетельствовать, - и Левин подробно рассказал о научных исследованиях Керима в океанах, о строительстве подводных сооружений в районе Бермудского треугольника.
Исаак долго молчал, обдумывая услышанное. Затем спросил:
- Керим не называл, где он хочет совершить террористические акции?
- Первый объект - это тоннель под Ла-Маншем, кроме этого, у него прямо-таки маниакальная идея захватить ядерную базу, подлодку, даже атомную электростанцию, чтобы шантажировать человечество, угрожая ядерной катастрофой.
- Ясно. Итак, к вам просьба, Абрам Иосифович. Постарайтесь выяснить, какую конкретно базу или иной ядерный объект Керим хочет захватить, кого из людей и какую технику он готовит для этой цели. Потребуйте, под предлогом проведения научных опытов, допустить вас ко всем людям, находящимся в Центре. Но делайте это очень осторожно, чтобы не вызвать у Керима и его приближенных подозрений. Ненавязчиво объясните, что управлять психикой людей можно только после личного контакта с ними.
- Хорошо. Я подумаю, как это сделать.
- Теперь об Анохине. Постарайтесь внушить ему, что он должен обратиться к врачу. Мы в течение недели направим в Надор своего человека. Он обязательно будет специалистом по болезням, которые вы обнаружили у Анохина. Сделаем хорошую рекламу. Если убедите Анохина обратиться к врачу, то можно с уверенностью сказать, что он попадет на консультацию к нашему человеку. Не возражаете против такого плана? - Исаак с мягкой доброжелательной улыбкой смотрел на Левина.
Левин сообщил об интересе Керима к Кашпировскому.
- Хорошо. Мы через наших американских друзей предупредим русских. У меня будет еще одна просьба. Постарайтесь, Абрам Иосифович, достать текст, написанный рукой Керима.
- А для чего это вам нужно? - не скрывая удивления, спросил Левин.
- Дело в том, что у нас есть группа специалистов, которые на основе анализа почерка человека могут определить его характер, наклонности, выяснить, насколько у него слова расходятся с делом, как реальны его угрозы.
- Право же, не знаю, - Левин смущенно поправил очки, - возможно ли это… по почерку… нет, извините, не воспринимаю. По-моему, в этом случае недалеко и до ошибки.
- А вы зря сомневаетесь, Абрам Иосифович, - улыбнулся Исаак. - У нас и будущие разведчики, и рабочие сборочных линий, различные сотрудники корпораций и фирм обязаны пройти анализ почерка. Без этого они не будут приняты на работу. С помощью графологии можно с очень высокой точностью определить, может ли человек работать в коллективе, узнать, какая работа или должность наиболее подходит ему. Перед самой войной в Персидском заливе сотрудники "Моссад" очень точно определили, что из себя представляет Саддам Хусейн. Вы, конечно, не слышали, как графология помогла нам захватить нацистского военного преступника Адольфа Эйхмана - это было в 1960 году, а позже - многое узнать о палестинском лидере террористов Абу Джихаде, что позволило в 1988 году уничтожить его поблизости от Туниса.
Короче, у нас рейтинг графологии очень и очень высок. Эта наука может многое сообщить о человеке, допустим, о претенденте на ответственную должность, - степень его честности и надежности, каковы его личные амбиции, вредные привычки, слабости. Так что вы зря так скептически относитесь к графологии. Поверьте, если вам удастся добыть образец почерка Керима, считайте, что вы в борьбе с ним сделали много. Ну, а теперь давайте прощаться. Мне пора, - и Исаак протянул руку Левину.
Они тут же разошлись в разные стороны.
Левин, направляясь к дому, где они со Стрельцовым жили, ругал себя за нерешительность.
Уже который раз он просыпался ночью от внезапно возникающей тревоги. Он чувствовал около себя присутствие человека. Быстро зажигал свет, но никого не обнаруживал. Но его восприятие все время реагировало на какое-то воздействие. Левин допускал, что он мог подвергаться какому-то облучению, но никак не мог отважиться сказать об этом Исааку.
Левин не спеша приблизился к воротам, ведущим в штольню. Часовые уже знали его в лицо и, не требуя пропуска, молча открыли небольшую дверь в огромных воротах. Стрельцов находился в комнате психологической разгрузки. Он так заинтересованно читал какие-то бумаги, что даже не заметил Левина, который обошел стол и остановился за спиной друга:
- Чем ты так увлекся, Андрей?
Стрельцов, не отрываясь от текста, только головой покачал.
Левин через его плечо заглянул в текст и пробежал глазами несколько строк:
- А, Стивен Хокинг. Сильный ученый. Смотри-ка, ему только пятьдесят, а сколько удалось сделать. О чем он пишет?
- Да, это его статья. Он опровергает своего земляка Герберта Уэллса и тех ученых, которые, опираясь на теорию относительности, выдвинутую Эйнштейном, доказывают, что машина времени - это ближайшая реальность в жизни человечества.
- Значит, перемещение во времени - плод воображения писателя-фантаста и не более чем несбыточная фантазия? Я, кстати, так и думал.
- Ишь ты, - улыбнулся Стрельцов, - знал бы об этом Хокинг, то наверняка не делал бы такие открытия. Ты, Абраша, напиши ему.
- Хорошо, сейчас же сяду и напишу. Но при условии, что ты, Андрюха, отнесешь мое послание адресату. А если серьезно, то, как мне помнится, ученые-космологи Моррис, Терн… забыл, кто третий…
- Юртсевер.
- Да, да, Юртсевер, спасибо. Так вот, они доказывали при помощи квантовой теории, что путешествовать во времени и пространстве вполне возможно.
- В том-то и дело, дорогой Абрам, расчеты Хокинга опровергают это. Вот что он пишет: "Создается впечатление, что существует какое-то агентство по защите хронологии, которое делает Вселенную безопасной для историков".
- Он же сильно болен.
- Даже смертельно. Может быть, только ему, Хокингу, находящемуся на грани бытия и небытия, открылось нечто такое, что для нас, обычных смертных, непостижимо.
- Согласен. Хокинг - гениальный человек, но почему ты им заинтересовался именно сейчас?
- А мне о нем сегодня долго рассказывал Хинт. Он мне и дал эти материалы.
- А чего хотел Хинт?
- По-моему, он начинает понемногу прозревать и сегодня впервые высказал сожаление о том, что передает свое оружие в руки убийцы международного масштаба.
- Андрей, а тебе не кажется, что было бы неплохо, если бы мы с тобой приделали ноги одному экземпляру его оружия?
- Ты что, спятил?! Во-первых, как мы это сделаем, во-вторых, куда спрячем, в-третьих, ты представляешь, что здесь будет твориться? Да и зачем нам его пистолет или ружье?
- Нет, нам лучше спереть у него не один, а два экземпляра, - с невозмутимым видом Левин развивал свою мысль. - Один экземпляр мы передадим "Моссад", другой оставим себе. Пригодится в трудную минуту, скажем, при побеге.
Постепенно Стрельцов перестал возмущаться и все с большим вниманием слушал друга. Левин, чувствуя, что удалось его заинтересовать, поудобнее устроился в кресле и продолжал:
- Неужели непонятно тебе, что вырваться отсюда мы сможем только с помощью какой-то третьей силы, скажем, "Моссад", ЦРУ, КГБ.
- Конечно, если для этой цели…