"Такие подлости нельзя прощать!" – решил Максим, снова уходя под воду.
"У тебя есть нож вот и воспользуйся им, пока тебя не убили!" – посоветовал девичий голос в голове у Максима.
Галлюцинациями Максим не страдал, но все-таки зыркнул по сторонам, ища девушку, которая ему это сказала.
"Какая девушка может говорить на глубине трех метров?" – сам себя спросил Максим.
Мужик с мешком вяло поднимался на поверхность, тряся головой.
Проскакивая вниз, Максим на всякий случай полоснул его по ноге ножом, отметив, что тот этого совсем не заметил, снова вспомнив слова Фреда:
– В вроде практически любая рана незаметна! Ты можешь истечь кровью и не обнаружить этого.
Широкая красная полоса потянулась наверх расширяясь кверху.
"У мужика есть все шансы до поверхности истечь кровью" – подумал Максим, глубже уходя под воду.
Толстый мужик, все также стоя на дне, вытащив большой черный пистолет водил им из стороны в сторону, ловя Максима на прицел.
Занимаясь подводной охотой, Максим знал, как тяжело попасть в стремительно движущуюся рыбу.
И поэтому особо не волновался, но ощущать себя мишенью было довольно неприятно.
Волосатый мужик, держась руками за глаза, медленно опускался на дно.
Толстяк, почувствовав за спиной шевеление, резко обернулся и дернул рукой с пистолетом.
Максим, правда, успел снова уйти с линии выстрела, но не так быстро, как барракуда, в которую они с Фредом стреляли с двух ружей и так, ни разу и не попали.
Резко хлопнуло, сильно ударило по ушам.
"Неужели пистолет может стрелять под водой?" – подумал Максим, резко уходя в сторону.
Нос и уши сильно заболели.
Максим начал сильно работать ногами кролем и сразу почувствовал головокружение.
Посмотрев вверх, Максим увидел темное облако, которое тянулось от его носа вверх.
"Надо шустрее всплывать!" – решил Максим, стараясь побыстрее подняться на поверхность.
Ничего не получалось. Ноги еле-еле работали, выталкивая тело наверх. Если бы не ласты, то у него был прекрасный шанс остаться на дне, рядом с этими странными мужиками, которые могли стоять, как ни в чем не бывало на дне.
Максим прекрасно знал, что, помогая себе руками при плавании под водой, человек не ускоряет движение, а наоборот замедляет его.
Первый мужик завис в двух метрах от поверхности.
Рана на его ноге еще кровоточила, выталкивая из широкого пореза толчками темную кровь.
"Надо бы помочь мужику!" – вяло подумал Максим, но сил совершенно не было.
Голова кружилась, ноги отказывались работать.
Всплыв около лодки, Максим жадно вдохнул воздух и медленно поднял голову.
В лодке остался надутым только носовой отсек.
Ухватившись за конец правой рукой, Максим подтянулся и с трудом положил голову на полусдувшийся поплавок.
Голова кружилась, перед глазами падали большие разноцветные шары, которые не долетя до лица, взрывались шипящими брызгами.
Мешок, непонятно каким образом переместился к носу лодки. Вся остальная часть мешка была в воде.
"Выпусти меня из мешка парень!" – попросил мелодичный женский голос, в котором Максим узнал подводную советчицу.
– Сейчас сам утону! – вслух сказал Максим, серьезно опасаясь за свой рассудок.
"Вот уже и глюки пошли! Со мной мешки разговаривают!" – про себя подумал Максим, тряханув головой.
– Это не глюки – я тебя прошу! – вслух сказал тот же девичий голос.
По голосу девчонке было лет шестнадцать – ровно столько же, сколько и Максиму, которого девчонки не особенно интересовали в настоящее время.
Нет, Максим, не был ярым противником женского пола, особенно девичьего, но у него постоянно не хватало времени на девчонок.
Два раза по три часа тренировки в бассейне, занятия с репетиторами – все это отнимало массу времени и на девчонок его не просто хватало.
Нельзя сказать, что Максим был совсем диким парнем. Он прекрасно знал, откуда растут ноги у у мальчиков и девушек, но заниматься девчонками сейчас просто было некогда.
От первой своей женщины Максим ожидал неземного блаженства, любви и счастья.
Конечно, Максим не был неисправимым романтиком и прекрасно знал то такое секс.
Будучи на соревнованиях во Франции Макс съездил на Пляс Пегаль, посмотрел на тамошних обитательниц, но никакого трепета не испытал.
Выставленные в витринах обнаженные красотки, совершенно не заинтересовали разборчивого парня привыкшего видеть стройные фигурки спортсменок, ни в какое сравнение с которыми фигуры жриц любви не шли.
"Сколько можно сидеть в мешке! Мне холодно и душно! Я скоро захлебнусь! – взмолился тот же голос у него в голове.
"Очень явственные глюки! Наверное, от близкого взрыва под водой!" – подумал Максим, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
– Миленький, как ты мне нравишься! Тебе плохо? – спросил в конце фразы тот же голос. Макс видел, что голос доносился из дальнего конца мешка, который наполовину лежал в воде.
Разноцветные шары снова покатились сверху вниз и небо закружилось в хороводе.
"Сейчас поправим твое здоровье!" – пообещал голос в голове у Максима.
Секунда и голова у Максима прошла, кровотечение из носа прекратилось.
Взглянув вниз, Максим обнаружил, что внизу около полузатопленной лодки натекло много крови. Пространство в метре от лодки было все красно, а мужика с мешком, который завис в двух метрах от поверхности видно не было.
– Сколько же я тут бултыхался? – спросил Максим. поднимая голову.
– Минут двадцать точно, может немного больше-ответил девичьим голосом мешок.
– Давай я тебя выпущу из мешка. – предложил Максим, протягивая руку с ножом в лодку.
– Это ничего не решит! – печально ответил мешок.
– Я все-таки попробую! – решительно сказал Максим.
Одно движение и длинный разрез распорол брезент мешка на всю ширину с торца.
В разрезе показалось голое женское плечо.
Еще одно движение ножом и в полузатопленную лодку вывалилась половина совершенно голой девчонки.
Вторая половина была по-прежнему скрыта брезентом.
Брезент закрывал девушку до половины бедер, оставляя ноги закрытыми.
– Ну ты даешь! – восхитился Максим, с удовольствием осматривая точеную фигурку молодой, не старше шестнадцати лет огненно-рыжую девчонку.
– Наверное, страшно неудобно вот так долго лежать? – спросил Максим, уставясь на безжизненное лицо девушки.
Если первые мысли были, мягко говоря, слегка фривольными, то сейчас Максим испытывал сильную жалость.
"Долго ты меня рассматривать будешь?" – спросил все тот же девчоночий голос в голове у Максима.
– Ты можешь мысленно разговаривать? – чуть заикаясь, спросил вслух Максим.
"Ты сможешь перетащить мое тело на берег?" – нетерпеливо прозвучало в голове у Максима.
– Запросто. – ответил Максим, выдергивая девушку из лодки.
Транспортировка утопленников, входит в обязательное обучение подводников, и Максим не раз транспортировал муляжи и своих товарищей, притворявшихся утопленниками.
Перевернувшись на спину, Максим правой рукой схватил девушку за волосы и мощно заработал ногами.
– Кто эти придурки, которые пытались меня утопить? – сам себя спросил Максим, не забывая поддерживать лицо девушки над поверхностью воды.
"Это очень серьезные существа! Ты зря так иронизируешь!" – осуждающе прозвучало в голове у Максима.
Максима больно резануло слово "существа", но додумать он не смог, вернее не успел – приблизился берег.
Вытащив девушку на берег, Максим первым делом положил ее прямо на песок, и только потом снял ласты, прикидывая, как лучше начать делать искусственное дыхание.
"Не занимайся ерундой!" – нетерпеливо прервал размышления знакомый девичий голос.
"Какая же это ерунда! Ты посмотри на себя – глаза не можешь открыть!" – про себя ответил Максим начиная делать искусственное дыхание.
Приложив пальцы локтю девушки, Максим обнаружил слабое биение пульса.
Сердце билось длинными толчками, очень непохожими на обычный пульс.
Максим знал, что у него пульс самый маленький в команде – пятьдесят ударов в минуту, но у девушки сердце билось в два раза медленней!
"Надо срочно отвезти меня на улицу Зелинского!" – потребовал девичий голос в голове у Максима.
– Это километров двадцать отсюда! – прикинул Максим.
"У твоих противников есть еще час. Только через час они смогут вернуться в дом!" – настаивал девичий голос.
– Тебе надо срочно оказать медицинскую помощь! – попробовал воззвать к голосу рассудка Максим.
"В десяти метрах отсюда у твоих противников спрятан джип. На нем мы сможем за пять минут добраться до нужного дома!" – снова настаивала девушка.
– Мне еще нет восемнадцати лет! Я не имею права управлять транспортным средством! – попробовал привести последний довод Максим, прекрасно зная, какое наказание следует за угон чужого автомобиля.
"У джипа тонированные стекла и никто не заметит что за рулем несовершеннолетний!" – последовал незамедлительный совет.
– Где наша не пропадала! – воскликнул Максим, которому, как и всякому мальчишке, до смерти хотелось не то, что порулить, а просто покататься в "крутой" тачке.
Да и что греха таить: показать себя настоящим мужчиной, в глазах понравившейся девчонки тоже очень хотелось.
Схватив девушку, с нижней половины тела которой так и не слетел брезент, держась там как приклеенный, о чем Максим сильно жалел, на руки, быстро побежал к густому кустарнику.
Подспудно, Максим почему-то был твердо уверен, что внедорожник находится именно там.
На чем строилась его уверенность, Максим не знал, но пер с девушкой на руках, которая, кстати, оказалась не такой легкой.
Темно-зеленый Митцубиси-Паджеро, с открытыми передним дверцами, действительно стоял за густыми кустами.
Поставив правую ногу на подножку, напротив рулевого колеса, Максим обняв девушку за плечи, левой рукой потянул ручку задней дверцы.
Девушка, обняв Максима за шею, прижалась к нему, вливая в него невыразимое блаженство. Максиму хотелось достать с неба солнце, а может и луну и подарить незнакомке.
Дверь, еле слышно щелкнув, открылась, сразу вернув Максима из мира грез на пыльную землю.
Аккуратно положив девушку на заднее сиденье, Максим захлопнул заднюю дверцу и решительно уселся на место водителя.
Ключ, торчащий в замке зажигания, не имел желания поворачиваться и заводить машину.
"Там на брелке какая-то кнопка есть, которую надо нажать", посоветовала девушка, непонятно каким образом усевшаяся на заднем сиденье.
Максим обратил внимание, что ремни безопасности на девушке пристегнуты.
"Темная девушка мне попалась!" – хмыкнул про себя Максим, ощупывая брелок, на котором было целых три кнопки.
"Я не темный, а светлый глорх!" – немного обиженно сказала девушка, чуть поводя плечами.
– Я не в том смысле! – возразил Максим, нажимая первую кнопку на брелке.
Джип в ответ басовито мяукнул и щелкнул замками дверей.
"Это понятно!" – вслух ответил Максим, нажимая вторую кнопку на брелке.
На передней панели мигнула лампочка.
"Очень хорошо!" – сам себе сказал Максим. Поворачивая ключ в замке зажигания.
Мотор завелся сразу. Ожила передняя панель, показывая обороты двигателя, количество топлива и степень зарядки аккумулятора. Вслед за передней панелью замигали разноцветные лампочки, окаймляющие лобовое стекло.
"Что за дурацкая прихоть!" – про себя возмутился Максим.
"А мне нравится! Это мигание напоминает мне звезды, в холодную ночь! Ты сидишь рядом, обнял меня и читаешь мне старинные баллады! Это так романтично!" – томно сказала девушка.
– Особенно, когда блики бьют в глаза! – скептически сказал Максим, включая первую скорость.
Едва была включена первая скорость, как лампочки за стеклом погасли и Максим с облегчением перевел дух – одной отвлекающей деталью можно было пренебречь.
От волнения Максим забыл, что надо сначала выжать сцепление.
Умные изготовители внедорожника предусмотрели, что за рулем может оказаться полный лох и приняли надлежащие меры.
Мягко щелкнул динамик и приятный женский голос сказал:
– Вы забыли выжать сцепление!
– Ничего я не забыл! – огрызнулся Максим, чуть сильнее вдавливая педаль газа в пол.
– Вы снова забыли выжать сцепление! – напомнил тот же голос из заднего динамика.
Несмотря на напоминание, машина тем не менее тронулась.
Вывернув руль вправо, Максим объехал по широкой дуге кусты, остановился, переключился на заднюю скорость.
Теперь уже аккуратно выжал сцепление и смотря в боковое правое зеркало стал сдавать автомобиль назад.
Проехав два метра, снова остановился.
Повернув руль вправо, Максим снова включил первую скорость и поехал вперед.
Через сто метров машина выехала на асфальтовую дорогу и бодро покатила вперед.
Несмотря на приличные размеры, автомобиль идеально слушался руля.
Переключившись на третью скорость Максим ловко вписался в правый поворот и от избытка распирающей его гордости, запел:
– Все выше и выше и выше!
"Через двадцать минут откроется портал и будет работать всего пять минут. Если мы не успеем доехать, то я умру" – спокойно сказала девушка.
– Должны успеть! – пообещал Максим, переключив рычаг на четвертую скорость и сразу же мысленно хлопнув себя в лоб:
"Впереди пост ГАИ!"
"Не трусь парень! Я отведу им глаза!! – пообещала девушка.
Максим так и не понял, мысленно ли говорила девушка или она эти слова сказала вслух.
Сейчас это не имело значения, потому что Максим сам был за рулем, а на заднем сиденье сидела самая красивая девушка в мире, которую надо было спасать.
Девушка назвала очень странное имя, но сейчас это не имело никакого значения для Максима, который влюбился в первый раз в жизни и готов был для своей избранницы горы свернуть, а не только проехать двадцать километров на угнанном автомобиле.
Помня наставления отца, Максим чуть снизил скорость, притормаживая перед постом ГАИ.
ГАИшник при виде Митцубиси, отвернулся, старательно делая вид, что не обращает на внедорожник никакого внимания.
Выскочив на трассу, Максим прибавил скорость, легко обгоняя идущие рядом автомобили, как будто они стояли на месте.
Еще прибавив скорость, Максим быстро взял вправо, подрезав черную волгу, которая раздраженно загудела сигналом.
Не обращая ни на кого внимания, Максим погнал внедорожник прямо через разделительную полосу, огражденную высоким бордюром.
Японский внедорожник полностью оправдал свое назначение, легко переехав тридцатисантиметровый бордюр.
Поток машин с противоположной стороны был настолько плотным, что втиснуться в него не представляло никакой возможности.
Максим озадаченно стоял перед потоком, не зная что предпринять.
Мотоциклист-одиночка на ярко-красной Яве, прямо по разделительной полосе мчался, обгоняя автомобильный поток.
Перед внедорожником Максима, мотоцикл остановился и негодующе посигналил.
Максим не обращал на него никакого внимания, лихорадочно следя за часами на передней панели, которые показывали, как быстро течет время.
– Я научу тебя, как замедлять время! – вслух пообещала девушка.
Максим уже начал теряться, когда девушка говорила вслух, а когда ее слова звучали у него в голове.
Сразу же после последней фразы, в голове у Максима прозвучала длинная фраза на непонятном языке и его руки сами собой выполнили замысловатый пасс.
"У тебя должно получиться с первого раза! Времени у нас почти не осталось. Это совсем маленькое заклинание, которое растягивает секунду времени в сто раз" – сообщила девушка, нервно вздохнув.
Переведя дух, Максим набрал в грудь воздуха и решился.
– Сейчас рискнем! – пообещал Максим, снимая руки с руля.
Едва прозвучал последний звук заклинания, вслух произнесенный Максимом, как поток автомобилей перед ним резко замедлил движение.
Максим не стал анализировать происходящее, а рывком включил первую скорость и втиснулся межу огромным Камазом и стареньким москвичем, за рулем которого сидел худосочный дедушка.
Глаза дедушки смотрели прямо перед собой, практически не видя внедорожник.
Максим пересек дорогу поперек, чуть зацепив кенгурятником задний бампер Оки, который отлетел в сторону, весело позвякивая на дороге.
Странное дело, Максим прекрасно слышал звуки своего работающего мотора, звук катящегося по асфальту бампера, шум плохо отрегулированного ремня вентилятора, а вот остальных звуков не было слышно.
Выскочив на обочину, внедорожник понесся прямо по откосу дороги, сшибая редкие кусты, которые так и оставались согнутыми тяжелой машиной.
Свернув на улицу Зелинского, Максим по привычке посмотрел по сторонам.
Построенный еще во время Великой Отечественной войны жилмассив состоял из разнокалиберных домов, сооруженных как для командного состава авиационного завода, так и для простых смертных.
Последний директор завода по фамилии Сувец делал, что хотел, как на заводе, так и в районе. Местные остряки говорили:
"Там, где начинается завод – кончается Советская власть и начинается Сувецкая!"
Сегодня жилмассив, начиная от престижных домов, утопающих в садах, до откровенных лачуг с глинобитными стенами и невысокими глиняными заборами принадлежал авиационному заводу. На крышах некоторых домов росли густые травы и кое-где даже кусты сирени.
По весне эти заборы, по местному дувалы, пышно расцветали разноцветными маками, источая на десятки метров одуряющий аромат.
Максим с сожаление смотрел на эти осколки старого города, в котором прошло все его детство.
Конечно, после печально известного землятрясения 1966 года, когда огромный город был за одну ночь напрочь разрушен, старых построек осталось немного, но пару таких домов Максим сейчас заметил.
Здание центрального комитета коммунистической партии, панорамный кинотеатр, да школа милиции, которая, находясь практически в эпицентре землятрясения, осталась целой.
Максим хорошо помнил, как отец рассказывал, как они двадцать шестого апреля прибежали первым делом в школу, которая находилась рядом со школой милиции, смотреть, что осталось от школы.
В школе пришел в негодность весь четвертый этаж, который пришлось полностью перестраивать и поэтому занятия в школе спешно свернули, отменив экзамены, чему ученики были несказанно рады.
Отец, окончивший в этот год школу, овеянный ореолом мученика, пострадавшего при землетрясении, поступил в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта и благополучно его окончил, получив направление снова в азиатский город, в котором и родился Максим.
– Какой номер дома? – спросил, не оборачиваясь Максим, сворачивая на улицу Зелинского, как было написано на большой жестяной табличке на углу каменного дома.
Ниже висела табличка, на которой было написано: "Кучаси Мухаббат", что в переводе означало "Улица любви".
Дом номер двадцать девять! – почти выкрикнула девушка с заднего сидения.
Внедорожник проскочил по улице пять домов и остановился перед большим кирпичным домом с высокими железными воротами, покрашенными охрой.