Я снова почувствовал твердую почву под ногами и мгновенно обрел уверенность.
- Для этого и существует типовой договор, - согласился я. - Изгоняющий нечисть отвечает лишь за повреждения, которые наносит непосредственно он, но не за то, что творит дух во время обездвиживания. Думаю, суд прошел без особых сложностей: Пису следовало показать договор и дело с концом.
Хорошо мне рассуждать - сам я о юридических тонкостях никогда не беспокоюсь, хотя прекрасно понимаю: когда запахнет жареным, подстраховка не помешает.
- Никакого договора не было. Уверен, окажись все, как вы сказали, проблем бы не возникло. Но насколько я понял, Пис ограничивался устными соглашениями, то есть работал на доверии к клиенту. В итоге получилось куда хлопотнее, но Мел взялась его защищать и решила сыграть на том, что истец знал неформальные правила. Мол, он и раньше прибегал к услугам изгоняющих нечисть и хорошо представлял существующий у них порядок. Она проиграла. Однако, готовясь к процессу, Мел проводила с Писом довольно много времени. - Голос Стива зазвучал строже и суровее. - Из ее рассказов я сделал вывод, что ей нравилось с ним беседовать: еще бы, Пис принадлежал к миру, с которым она прежде не сталкивалась. Не подзащитный, а герой голливудского блокбастера! В общем, у них завязался роман, но ненадолго. До секса дошло всего раз, я абсолютно в этом уверен. Даже встречаясь с ним, Мел понимала, что поступает неправильно, и через пару месяцев решила положить интрижке конец. Произошла сцена, довольно неприятная и болезненная, но, в конце концов, Пис смирился с тем, что она больше не хочет его видеть. А через некоторое время, как следует обдумав случившееся… - Торрингтон сделал большую паузу. - Через некоторое время она призналась во всем и попросила прощения. И я простил, причем от чистого сердца, потому что Мелани была кристально честна. Мы решили больше не вспоминать тот инцидент.
Я терпеливо ждал: вероятно, рассказ об измене скрывал в себе тайный смысл, но какой именно, мне пока выяснить не удалось.
- После гибели Эбби, ну, точнее, когда она вернулась… - Стив в очередной раз запнулся, а потом заговорил так тихо, что приходилось вслушиваться: -…Мел совершила глупость: позвонила Деннису и спросила, как себя вести.
- Почему глупость? - удивился я.
- Потому что Пис уловил в звонке намек на то, что Мелани желает возобновить отношения. - Торрингтон скептически покачал головой. - Наша дочь только погибла, Мел была на грани нервного срыва, а он настаивал на встрече и даже забронировал номер в одном из паддингтонских отелей. По плану Мелани следовало наврать мне: дескать, идет вызывать дух Эбби, а самой провести с ним ночь. Моя жена послала его в задницу. - Неожиданно в голосе Торрингтона появились резкость и хрипотца, как нельзя лучше соответствующие настроению момента. Стив то и дело моргал, будто борясь с непрошеными слезами. - Но он и слышать не хотел об отказе, постоянно звонил, назначал встречи в кабинете судьи, которые Мел приходилось отменять, несколько раз караулил у офиса. Твердил, что они должны обсудить "будущее их отношений". Мел отвечала: "Никаких отношений нет", просила оставить в покое. Тогда Пис пригрозил рассказать обо всем мне, но ведь я давно был в курсе! Со временем Мелани начала волноваться, что у Писа произошел нервный срыв. - Торрингтон перехватил мой взгляд и, демонстрируя глубокое отвращение, скривил губы. - Она не на шутку перепугалась.
В тот момент Стив сделал нечто странное: заглянул внутрь пакета, словно его содержимое утешало и подбадривало. Затем, закрыв пакет, как ни в чем не бывало продолжил рассказ:
- Мел ничего от меня не скрывала, и когда дошло до угроз, я попросил одного из коллег послать Деннису письмо на фирменном бланке. В нем четко объяснялось: если он не оставит мою жену в покое, мы добьемся вынесения судебного запрета. Раньше за такое по головке бы не погладили, но я думал, что сумею выхлопотать запретительное предписание в отношении антисоциального поведения. В этом случае, стоило Пису приблизиться к Мел, он мигом загремел бы в тюрьму, причем на длительный срок. Но Деннис не желал ничего понимать, названивал Мел домой и на работу, и я решил: пора переходить от слов к конкретным действиям. Мы обращались в полицию и не добились ровным счетом ничего, только номер дела получили. Имея его и официально зарегистрированные жалобы, можно было подавать в суд уже по собственной инициативе. Именно этим я и занялся. Но в субботу Пис неожиданно заявился к нам домой. Вроде бы под градусом, но какой-то буйный. Мне казалось, большинство пьяниц вялые и апатичные, однако этот тип вел себя совершенно иначе. Стоило открыть дверь, как Пис протиснулся мимо (он намного выше и плотнее) и потребовал Мелани. Я поднял трубку, чтобы вызвать полицию, но он сорвал аппарат со стены и понесся на второй этаж. Я не ждал такого развития событий и слегка опешил, но потом кинулся следом и попытался его остановить. Мел была наверху в спальне и услышала шум, наши с Писом крики, тяжелые шаги, глухой стук. Выбежав на лестницу, она увидела, как мы боремся. Вернее, как бьют меня. Несмотря на высокий рост, я драться совершенно не умею, но даже если бы умел, с Писом бы все равно не справился. Он ударил меня под дых, и я упал, тогда он пнул в живот, потом снова и снова. Помню, мышцы свела судорога, и стало трудно дышать. А еще боль… Боль была такой ужасной, что я потерял сознание. По словам Мел, в тот момент она вскрикнула, и Деннис посмотрел на нее. Этому крику я обязан жизнью, потому что, моментально забыв обо мне, он ринулся за ней. Перешагнул, как через мертвеца, и побежал по ступенькам. А еще закричал… Мистер Кастор, я знаю, все это - показания, основанные на слухах, но ведь до суда они вряд ли дойдут… Так вот, он закричал: "Ты вернешься ко мне, сука! Будешь умолять, чтобы я взял тебя обратно!". Мелани бросилась в спальню и закрыла дверь. Там лежала ее сумочка, а в ней - мобильник, и она собиралась вызвать полицию. Увы, не удалось: Деннис начал ломиться в спальню. Внутренние двери у нас непрочные, так что он без особого труда их разнес. А потом он… он избил…
По мере того как рассказ приближался к кульминации, Торрингтон волновался все сильнее и сильнее. А сейчас он и вовсе осекся, не в силах вымолвить ни слова. Я встал, решил налить ему стакан воды, но Стив отмахнулся: в моей заботе он не нуждается.
- Он избил Мелани. Видели ее лицо? Левый бок, рука и почти вся спина выглядят не лучше. Пис устроил погром в комнате: выдвигал ящики и вываливал содержимое на пол, открывал шкафы, срывал с плечиков одежду. Едва Мел потянулась за сотовым, он растоптал его, и не отдерни она вовремя руку - сломал бы и ее. Казалось, Пис что-то ищет и, не находя, злится все сильнее. В конце концов, он просто развернулся и вышел из спальни. Бросившись следом, Мел догадалась, что Деннис направляется в комнату Эбби. С тех пор как дочки не стало, мы… мы не делали в ее комнате перестановок. Увидев, как Пис роется в вещах Эбби, Мелани попыталась его остановить. Тогда, взбешенный, он начал ее душить. Деннис швырнул Мелани на кровать, и бедняжка перепугалась, решив: сейчас ее изнасилуют. Ничего подобного: Пис сосредоточился на поисках, которые, по всей видимости, увенчались успехом, потому что он ушел. До смерти перепуганная, в третий раз останавливать его моя жена не решилась. Но только хлопнула входная дверь, она вызвала полицию, а потом выбежала на лестницу, чтобы помочь мне.
- Вы же говорили, что в полицию не обращались, - напомнил я.
Стив презрительно фыркнул: вероятно, в нормальных условиях этот судорожный звук оказался бы смехом.
- Я говорил, полиция не ищет Эбби, - поправил он. - Разве кто-то предполагал… Мы рассказали им о нападении и причиненном ущербе, заявили, что сможем опознать того, кто это сделал. Детектив пообещал выписать ордер на арест Писа и держать нас в курсе расследования. Когда они ушли, и мы навели в доме некое подобие порядка, обнаружилось… что Эбби нет. Тогда мы решили, что она испугалась шума драки, но со временем обязательно вернется. К вечеру и Мел, и я успели сильно соскучиться. Мы ее звали, но Эбби не отзывалась; не ощущалось ее присутствия, ставшего уже привычным. Не ощущалось, потому что она исчезла. Потому что Пис искал именно ее. Потому что он ее украл. Каким-то образом он украл ее у нас.
Стив Торрингтон замолчал, сжимая ручки пакета побелевшими от напряжения пальцами. Какие слова уместны в такой ситуации, я не знал, и в кабинете воцарилась тишина.
О похищении призрака я слышал впервые. Сама мысль казалась такой абсурдной и нелепой, что никак не укладывалась в сознании. Ведь бестелесный дух не сложишь в сумку, как покупки в супермаркете, и не наденешь, как аксессуар. В большинстве случаев призраки вообще не способны пересекать четко очерченные границы. Должно было существовать разумное объяснение, но ждать его от Торрингтона, особенно в таком состоянии, вряд ли стоило.
- Вы считаете, Эбби забрал Пис, - как можно спокойнее начал я, - но ведь, как мы уже говорили, есть вероятность того, что она просто…
- Деннис звонил Мелани. - Голос Стивена дрожал, а пальцы цеплялись за пакет, словно за спасательный круг. - Часа через два после ухода полиции. Язык у него все еще заплетался, но он сказал что-то вроде: "Сейчас-то тебе все равно придется вернуться! Без меня ее обратно не получишь. Мы будем вместе: ты, я и она". Мел не сообразила, о ком речь, и повесила трубку. Просто повесила трубку… Лишь потом мы поняли, что к чему.
Да, косвенных доказательств хоть отбавляй… Мои мысли, словно по наклонной, потекли в одном направлении. Грабеж, проникновение и спиритическая кража в особо крупных размерах. Разве такое возможно? Разве осуществимо практически? В основном призраки связаны с определенным местом: чаще всего они возвращаются туда, где погибли, где похоронены, или туда, где при жизни испытывали сильные переживания. Подобное место для них как материальный якорь, от которого они отходят сотни на две метров. Но чтобы дальше… За исключением девочек из больницы Стенджера, о таких случаях я не слыхал. Как оторвать призрак от якоря и забрать с собой? Наверное… Да, пожалуй, способ есть, но я точно знал, что сам подобного провернуть бы не сумел.
В подсознании проснулся опасный интерес. Именно невероятность произошедшего разбудила мое разностороннее - с налетом похоти и сладострастия - любопытство. По большому счету я согласен с высказыванием Грязного Гарри на тему "Выше головы не прыгнешь".
- По-прежнему считаю, что вам разумнее сотрудничать с полицией. Они найдут Писа куда быстрее, чем я, а к вашему заявлению наверняка отнесутся со всей серьезностью. Этот человек вторгся в ваш дом, в конце концов, он угрожал вам и вашей супруге.
На лице Торрингтона застыло унылое, слегка обвиняющее выражение. Он знал, когда ему вешают лапшу на уши.
- Допустим, они его найдут, что это даст? Полицейские смогут найти Эбби? Смогут вернуть ее нам?
Стивен сразил меня наповал: оставалось лишь пожать плечами, расписываясь в малодушии - бр-р, даже представить тошно. Ладно, ладно, он совершенно прав! Столкнувшись с такой проблемой, даже способный коп вроде Колдвуда окажется беспомощным, не силах разыскать невидимое, неслышное, неосязаемое нечто. Более того, копы с их непробиваемым прагматизмом, о котором я уже упоминал, окажутся беспомощнее других. В противовес им я, очутившись рядом с Эбби, как минимум пойму это и, возможно, даже сориентируюсь. Так что, да, у меня есть шанс помочь Торрингтонам, разыскать Писа и не растеряться при встрече с призраком Эбби. Шанс совсем небольшой, но он все-таки имеется, и если спасение дочери Стива и Мел не подпадает под определение "спиритические услуги", то что, черт возьми, тогда подпадает?
С другой стороны, вернуть призрак Эбби родителям будет куда сложнее, чем найти. Сомневаюсь, что сумею достучаться до светлой половины души Писа, даже если она у него имеется. Толком не представляя, как похитить призрак, я не знаю и как отправить его домой. Не стоит забывать и о сопутствующих проблемах: прежде чем окунаться с головой в это дело, нужно как можно тщательнее проверить историю Торрингтонов. А еще решить, сколько с них брать, ибо даже туманная логика моей тарифной сетки таких услуг не предусматривает.
Раз мысли потекли в сторону практических моментов, значит, я пытаюсь отговорить себя от решения, которое фактически уже принял. Но сейчас во мне проснулся реалист: какой смысл браться за невыполнимую работу и усугублять страдания Торрингтонов, зачем селить в их сердцах надежду, чтобы потом уничтожать?
Стив не сводил с меня глаз, явно ожидая ответа.
- Здесь вы, пожалуй, правы, - неохотно признал я. - Но, раз уж речь зашла об этом, я совершенно не уверен, что сумею сделать для вас больше, чем полиция.
- Конечно, - кивнул Торрингтон. - Как можно быть уверенным в том, за что даже не брался?
Итак, он коварным ударом перевел мяч на мою сторону. Я попробовал отбиться.
- Мистер Торрингтон, все не так просто. Это вам не шину сменить или… - подбирая образное выражение, я огляделся по сторонам и тут же нашел, - …или снять мерки на новый костюм. Вероятно, имей я под рукой вещи Эбби или попади в ее комнату…
Будто давно ожидая этого момента, Стив поднял черный пакет и положил на стол.
- Здесь вещи, которыми Эбби дорожила больше всего, - объявил он, а во взгляде мелькнула тень самодовольства.
Да уж, удивляться вряд ли стоило: это ведь солиситор, то есть адвокат. Педантичный и скрупулезный ум, знающий все прецеденты и основные правила развития той или иной ситуации. На встречу со мной он пришел великолепно подготовленным.
Я кивнул, одновременно восхищаясь им и признавая свою капитуляцию. Стив аккуратно выложил содержимое пакета.
Вещей оказалось довольно много; интересно, в комнате девочки что-нибудь осталось? Книги, диски, резинки для волос, футболки, заколка, украшенная эмалью с кельтским узором, плюшевые медвежата и куклы, стилизованные кроссовки, несколько постеров со знаменитостями мужского пола, которых я не опознал: там, где герметик не отошел, края оторвали с "мясом". Глаза разбегались от такого количества "сокровищ", принадлежавших нелепо погибшей девочке! Правильно настроившись, я, пожалуй, смог бы выбрать самые дорогие ее сердцу, то есть те, в которых сильнее всего чувствовалась связь с маленькой хозяйкой. Однако настрой - состояние неустойчивое, а в присутствии посторонних мне очень непросто взять себя в руки.
В итоге я выбрал чуть ли не наугад - викторианскую куклу с фарфоровой головой и тряпичным телом. Это вам не Барби: далеко не совершенную фигурку скрывало пришитое к ней платье. Как и большинство старых кукол, эта оставляла в душе тревогу и агрессивную опустошенность. К тому же она стояла "на пороге гибели": тело крепилось к голове всего несколькими стежками, которые почти разошлись. В общем, одно неосторожное движение - и я ее обезглавлю.
Игрушка казалась самым надежным вариантом: в детстве эмоции отличаются особой силой и чистотой. Впрочем, Эбби Торрингтон так и не довелось повзрослеть.
Закрыв глаза, я прислушался к кукле. Лишь это описание соответствовало моим действиям, хотя я вовсе не ожидал, что викторианская красавица со мной заговорит. Наверное, их можно отнести к синестезии: вместо духовного ока у меня духовный слух. Обычно приходится ждать, но если абстрагироваться от внешних раздражителей и сосредоточиться на предмете, в сознании возникает мелодия, порой чисто условная, в одну-две ноты.
На этот раз все произошло куда быстрее, практически моментально. Наверное, от неожиданности я поперхнулся, потому что Стив взглянул на меня с опаской и удивлением, за которыми чудилась тщательно скрытая неприязнь.
Похоже, играя со своей фарфорово-тряпичной подружкой, Эбби испытывала сильные переживания, настолько сильные, что они сохранились в кукле наподобие магнитофонной записи. Возможно, их сила заключалась в простоте, так как "запись" была очень однообразной - я слышал лишь отчаянное, беспросветное несчастье глубиной в бездонный колодец.
С огромным трудом я сдержался, чтобы не запрокинуть голову и не завыть. Не окажись рядом Стивена, я, наверное, именно так бы и сделал, потому что если прятать подобные эмоции, они - хоть чужие, хоть свои - способны вывести из равновесия самым неожиданным способом.
Положить куклу на стол оказалось тоже непросто: она будто прилипла к моим рукам. Едва справившись, заговорить я смог лишь через несколько секунд, поэтому Торрингтон меня опередил:
- Есть что-нибудь?
Я молча кивнул.
- Какой-то след?
- Все не так просто! - Ответ прозвучал куда резче, чем мне хотелось: вероятно, повлияло пагубное действие чужой боли и страданий, до сих пор бередивших душу.
Избытком деликатности я не страдаю, но ненавижу объяснять, что да как, даже очень умным людям, способным понять с полуслова. Тем не менее я рискнул:
- Я ведь читаю не нынешние эмоции, а старые. Не ищу призрак Эбби, а стараюсь представить, какой она была при жизни. Однако вы правы, в кукле кое-что есть. Этих сведений хватит, чтобы узнать вашу дочь, если я ее увижу или хотя бы окажусь неподалеку. Другими словами, начало положено.
- Начало? - повторил Стив. Как адвокат он прекрасно понимал, насколько важно заключить договор, пусть даже устный.
- Могу я на ночь оставить все это у себя?
- Да, конечно.
Я кивнул, чувствуя на плечах тяжесть, но уже не от страданий Эбби.
- Если вам до сих пор интересно, предлагаю следующее. Я не уверен, что смогу вернуть Эбби. Мы уже говорили, это зависит оттого, где сейчас девочка. Если она перешла наследующую стадию - называйте ее, как хотите, - то Эбби не вернет никто. Никто к ней даже не достучится… Но я способен ответить на ваш вопрос и прояснить ситуацию. Если она все еще здесь, то есть с нами, тогда… Тогда открываются дополнительные возможности. А если нет… - Я пожал плечами. - По крайней мере появится какая-то определенность. Вы согласны или предпочитаете обратиться в другое место?
Стивен кивнул и заговорил об условиях оплаты. Хм, большинство перспективных клиентов переходят к этой стадии куда раньше. Мне же пока хотелось уклониться от конкретных соглашений и договоренностей: полной уверенности в своих силах, увы, не чувствовалось. Если зайду в тупик, лучше просто поставить Торрингтонов в известность и уйти: малоприятная процедура возвращения задатка только усугубит и без того сложную ситуацию.
- Когда окончательно возьмусь задело, тогда и заплатите.
- Вы же сказали… - с тревогой начал Торрингтон.
- Первый этап будет пробным. Своеобразной разведкой. На этом пока и договоримся. Какой смысл переходить к финансам, если я не смогу вам помочь? Хотите - оставьте мне вещи Эбби, и завтра мы обсудим детали, после того, как я тщательнее все проверю.
Стивен понял намек и поднялся.
- Можно позвонить утром?