Этот вывод напугал Кэтрин, и ее мысли вернулись к профессору. "Но разве людей убивают за идеи?" В сильном волнении она заставила себя прислушаться к тому, что говорит фон Дехенд, который в это время как раз поднялся из кресла.
- Раз уж мы затронули такую необычную тему, позвольте мне показать вам очень интересный документ. Где же он… Минуточку… Это письмо, которое подполковник ВВС США Ольмейер написал профессору Чарльзу Хэпгуду из Кин-колледжа, Нью-Гемпшир, исследователю и знатоку древних карт. Профессор Хэпгуд попросил его сравнить карту Пири Рейса с результатами аэрофотосъемки Антарктиды ВВС США - задание, выполнять которое еще не приходилось никому. Ответ Ольмейера говорит сам за себя.
Фон Дехенд, прихрамывая, подошел к книжной полке и, пробежав по ней взглядом, вытащил папку с подшивкой писем. Вернувшись к столу, он раскрыл ее, предоставив своим гостям прочитать:
"ВВС США Военно-воздушная база Вестовер
Уважаемый профессор Хэпгуд!
Ваш запрос об оценке определенного рода необычных особенностей карты Пири Рейса, датированной 1513 годом, был рассмотрен. Утверждение о том, что нижняя часть карты отображает Берег Принцессы Марты, часть Земли Королевы Мод в Антарктике, а также полуостров Палмер, - имеет под собой основания. Мы нашли это объяснение наиболее логичным и, возможно, корректным. Географические детали в нижней части карты хорошо согласуются с данными сейсморазведки, выполненной сквозь толщу ледяной шапки шведско-британской экспедицией 1949 года. Из этого следует, что картографическая съемка береговой линии была выполнена до оледенения. В настоящее время толщина ледового покрова в этом регионе достигает одной мили. Мы не представляем, каким образом можно согласовать данные этой карты с предполагаемым уровнем географической науки в 1513 году.
Хэрольд Олмейер, подполковник ВВС США".
Рутерфорд уже был не в силах сдерживаться:
- Но ведь это уму непостижимо! Как так получилось, что мы даже не слышали об этой карте? Почему о ней известно лишь в узких кругах?
Охваченный волнением, он поднялся на ноги и принялся расхаживать по комнате. Кэтрин обратила внимание на его широкие сильные плечи, на то, как аккуратно его волосы спускаются на воротник. Фон Дехенд глубокомысленно кивнул и продолжил:
- Видите ли, вот что еще странно: когда Хэпгуд сделал это открытие - с любезного позволения ВВС США, - он связался с Альбертом Эйнштейном. Видно, решил: коли искать поддержки - так уж заручиться ею у самого отца современной физики.
- Эйнштейн? Ого! Хэпгуд не терял времени даром… - проговорил Рутерфорд.
- Отнюдь не терял. И сделал самый правильный выбор. Эйнштейн, как все истинно великие мыслители, всегда был восприимчив к новым идеям, даже если те шли вразрез с мышлением научного истеблишмента того времени. Вот, полюбуйтесь-ка! Это отрывок из предисловия, которое Эйнштейн написал к одной из книг Хэпгуда. - Фон Дехенд достал с полки книгу, раскрыл ее на нужной странице и подтолкнул по столу к ним.
"Я часто получаю сообщения от людей, желающих проконсультироваться со мной относительно их неопубликованных идей. Само собой разумеется, что эти идеи крайне редко наделены научной обоснованностью. Однако первое же сообщение, полученное мной от г. Хэпгуда, буквально наэлектризовало меня. Его идея оригинальна, невероятно проста и - в случае, если будет доказана, - обещает стать жизненно важной во всем, что связано с историей земной поверхности…
А. Эйнштейн".
Кэтрин и Джеймс переглянулись. А доктор фон Дехенд, похоже, вошел в раж. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и плотно сомкнув веки.
- Наш профессор Хэпгуд, - продолжал он, - интересовался картой Пири Рейса, ибо полагал, что она помогла доказать его гипотезу о подвижках земной коры. Суть гипотезы в том, что время от времени вся земная кора в целом смещается. Вы, наверное, знакомы с идеей о самопроизвольных подвижках тектонических пластов?
Оба ученых кивнули:
- В местах их встречи или соединения, как правило, наблюдается повышенная вулканическая активность, - добавила Кэтрин.
- Совершенно верно. Линия геологического разлома Сан-Андреас, идущая вдоль Калифорнии, - пример такой вот зоны соединения двух пластов. В итоге Калифорния страдает от регулярных землетрясений. Так вот, Хэпгуд предположил, что не только отдельные пласты сталкиваются и трутся друг о друга, но что иногда происходило одновременное перемещение всех пластов разом. Вообразите земную кору, литосферу, в виде гигантского куриного яйца. В некоторых точках толщина литосферы всего лишь тридцать миль. Под ней - настоящий коктейль из расплавленной породы, металлов, газов и жидкостей всех видов. Теоретически нет причин не признать правоту Хэпгуда. Он утверждал: Антарктида прежде была "разморожена", потому что находилась абсолютно в другом месте - примерно в тридцати градусах севернее. Интересно, не правда ли? Более того: Эйнштейн соглашался с ним - он тоже верил, что карта Пири Рейса реальна. Однако Эйнштейн не сделал попытки объяснить, кто был способен произвести картирование в период до четвертого тысячелетия до нашей эры… Это остается тайной.
Кэтрин и Рутерфорд наблюдали за тем, как доктор фон Дехенд изучал остальные карты. Наконец, удивленно пробормотав что-то себе под нос, он важно кивнул и отступил на шаг.
- Он собрал их все! - с изумлением произнес профессор географии.
- О чем вы? - быстро переспросила Кэтрин.
- Кент умудрился собрать вместе копии самых странных карт в мире. Смотрите!
Фон Дехенд в возбуждении ковылял взад и вперед перед столом, попеременно вглядываясь в одну карту за другой.
- Вот карта, составленная Меркатором, одним из самых прославленных картографов всех времен: на ней Антарктида тоже представлена в том виде, какой была до обледенения, карта аккуратно воспроизводит ее географические особенности. А здесь вот знаменитая карта Боша. Она поистине необъяснима! Бош опубликовал эту карту в тысяча семьсот тридцать седьмом, заявив, что пользовался многими древними картами, давным-давно утраченными. На ней свободная от льда Антарктида представлена двумя континентами, разделенными проливом. И вновь повторю: достоверность ее была доказана лишь в двадцатом веке в результате масштабных исследований.
Кэтрин и Рутерфорд ошеломленно смотрели друг на друга. Оба были чрезвычайно заинтригованы: настолько был значителен скрытый смысл карт. Как догоны, о тайне которых она рассказывала студентам буквально пару часов назад, карты будто ставили вопросы, ответов на которые не было, - с той лишь разницей, что сейчас это была не просто педагогическая игра. Невероятная коллекция карт была их единственной ниточкой к разгадке смерти профессора.
11
В дверь постучали, и доктор фон Дехенд резко обернулся. Горничная - миниатюрная молоденькая филиппинка - внесла поднос с большим чайником, кувшинчиком с молоком и тремя чашками с блюдцами.
- А, Молли. Чай. Замечательно!
Фон Дехенд проворно шагнул к столу и сдвинул карты на край. Горничная оставила чай и удалилась.
- Лапсанг Сушонг. Желающие?
Кэтрин и Рутерфорд оба кивнули и поблагодарили, когда он налил им.
Отхлебнув чая и сразу взбодрившись, Рутерфорд почувствовал, что ему следует по крайней мере ввязаться в борьбу - как поборнику традиционного взгляда на историю.
- Но может статься, эти земли были нанесены на карту доисторическими, мигрировавшими народами? Может, за время своего путешествия вокруг земного шара в пятом или шестом тысячелетиях до нашей эры они фиксировали то, что видели? - предположил он.
Фон Дехенд озорно посмотрел на него:
- Ну да, я как сейчас вижу их! Плывут себе на челнах, обитых воловьей шкурой, а вокруг плещутся пятидесятифутовые волны Южной Атлантики. Как наяву передо мной - вот они роются в поисках компасов, ручек и бумаги. Бог ты мой! Совсем запамятовал: ручки, бумага и компасы еще не изобретены. Ну, тогда они, может, использовали кору, или ракушки, или каменные пластины - и выцарапывали на них карты… Но прежде всего скажите мне, каким образом они определяли свое местонахождение? Ведь с точки зрения современной концепции истории мы говорим о примитивных людях - людях каменного века с нулевой технологией и такими же знаниями. Как посреди жуткого океана они определяли свои координаты?!
- Простите - не понял…
- Что вам известно о таких понятиях, как широта и долгота? - спросил фон Дехенд.
- Самая малость, - признался Рутерфорд.
Кэтрин, чьи знания в астрономии делали ее достаточно подкованной в этой области, не могла понять, для чего они обсуждают это.
- Мне - известно, только не вижу связи, - сказала она.
- Что ж, может, тогда объясните своему другу, что есть широта и долгота. Уверяю, для него очень важно знать это.
Кэтрин взглянула поочередно на обоих мужчин, выдохнула и начала:
- Хорошо. Представьте себе рыболовную сеть, которой покрыт весь земной шар. Горизонтальные нити, идущие с востока на запад, называются параллелями, а вертикальные, от севера к югу, - меридианами. На них отложены широта и долгота. Пока понятно?
- Понятно. Я видел, такие нарисованы на картах мира, - проговорил Рутерфорд.
- А теперь вообразите, что я хочу сообщить вам, в какой точке мира нахожусь, и сообщила свои координаты на этой сетке, так что вы сможете точно определить мое местонахождение.
- И это понятно.
- Прежде всего нам понадобится нулевой меридиан - нулевой градус, от которого пойдет отсчет. Таковым может считаться любая линия долготы, бегущая от севера к югу, главное, чтобы мы оба приняли за точку отсчета одну и ту же долготу. Так вышло, что благодаря Британии, когда-то царице морей, линия долготы, проходящая от севера на юг через Королевскую обсерваторию Гринвич - это в Лондоне, - принята за нулевой меридиан. Так что если вы в Нью-Йорке, значит, вы на семьдесят четвертом градусе к западу от Гринвича, а если в Гонконге - то на сотом градусе к востоку от Гринвича. Вникаете?
- Вникаю. Пока что яснее ясного. - Рутерфорд улыбнулся ей.
- А вот теперь начинаются хитрости. Я не буду даже пытаться объяснить вам почему, поскольку это очень сложно, да и времени нет, но для того, чтобы во время плавания определять свою долготу, необходимо постоянно вести отсчет времени, которое идет в порту отправления, а также учет времени в течение всего плавания, причем записи должны быть предельно аккуратными. Задача может показаться совсем простой, но на самом деле это не так. Вплоть до восемнадцатого столетия хронометры отставали на минуту за час, а погрешность даже в несколько минут была чревата ошибкой в капитанских расчетах на десятки миль: моряки могли элементарно "промахнуться" мимо цели плавания. И представьте себе, на сколько они могли промахнуться за несколько дней, не говоря уж о нескольких месяцах. Поскольку в большинстве хронометров имелся маятник, в море они, естественно, работали не идеально - из-за качки. Я уж не говорю об изменениях в скорости работы хронометра в связи с колебаниями температуры воздуха и влажности. На протяжении истории человечества моряки мечтали о таком устройстве отсчета времени, которое не зависело бы от этих факторов. В конце концов, после гибели двух тысяч моряков в грандиозном кораблекрушении, Географическая комиссия, входящая в состав Британского правительства, объявила награду в двадцать тысяч фунтов стерлингов тому, кто сумеет изобрести навигационный хронометр, способный поддерживать точность до тридцати морских миль за период шестинедельного плавания в Вест-Индию. За дело взялся человек по имени Джон Харрисон. Ему потребовалось сорок лет, чтобы собрать удачную модель хронометра, но когда это ему наконец удалось, он его разбил! - рассказала Кэтрин.
- Вот так история. И когда это было?
- Приблизительно в тысяча семьсот шестидесятом.
Кэтрин взглянула на доктора фон Дехенда. Он одобрительно кивнул.
- В общем, по-моему, доктор фон Дехенд хочет подчеркнуть, что до этого изобретения никто - ни римляне, ни древние китайцы, ни шумеры, и уж тем более какая другая цивилизация…
- …известная нам, - вставил доктор фон Дехенд.
Кэтрин подняла брови и продолжала:
- …известная нам, - не имели никакой возможности определить долготу.
Фон Дехенд сделал глоточек чая и вновь озорно посмотрел на них.
- Как же тогда, скажите на милость, можем мы объяснить тот факт, что географические особенности, с такой скрупулезностью нанесенные на картах Кента, были помещены на "правильные" долготы и широты?
Кэтрин вновь испытала чувство благоговейного страха.
"О нет! Не надо больше развенчивания исторических догм".
Но доктор фон Дехенд, похоже, веселился вовсю.
- Да, отличный вопрос, скажу я вам. На лежащих перед нами картах земли изображены довольно точно. Даже карта Зино, датируемая тысяча триста восьмидесятым годом, на которой нанесены Гренландия и окружающие воды Исландии, отобразила крохотные островки, затерянные на задворках арктических морей, на их истинных широтах и долготах. Как такое стало возможным?
Доктор с важным видом расхаживал по комнате, его буквально распирало от воодушевления, навеянного работами средневековых картографов.
- Вы, наверное, видели много разных карт мира. На некоторых из них страны выглядят сплющенными, на других - более вытянутыми. Все карты имеют форму сферы - либо части сферы - на плоском листе бумаги. В этом и кроется трудность. Без глубокого знания математики невозможно изготовить ни карты, ни один из хитроумных приборов учета времени, о котором нам поведала Кэтрин. Традиционная история свидетельствует: в то время, когда эти карты были изготовлены - а произошло это после даты тринадцать тысяч лет до нашей эры и до даты четыре тысячи лет до нашей эры, - на Земле не существовало цивилизаций, которым по уровню развития и накопленному опыту было под силу что-либо подобное. Хэпгуд, желая кое-что в этом вопросе уточнить, связался с профессором Страчаном из МТИ.
Доктор фон Дехенд повернулся к молодым людям и напряженно вгляделся в их лица.
- Страчан заявил: точность и эффективность карт означают, что они могли быть составлены только высокоразвитой цивилизацией, обладающей знаниями сферической тригонометрии, а также инструментами для точного определения широты и долготы. А как еще иначе можно объяснить эти подробные, точные карты, дошедшие до нас сквозь тьму веков? Подлинность неоспоримая. Было это в отдаленные времена, до зарождения каких-либо известных нам культур и развитой цивилизации. Более того, если и существовала таковая цивилизация - она загадочным образом исчезла…
Кэтрин ошеломленно воскликнула:
- Но это невозможно! Должны же были сохраниться хоть какие-то останки той цивилизации.
Фон Дехенд пожал плечами:
- Не знаю. Я просто разъясняю вам то, что кроется за этими картами. Я всего лишь скромный географ.
Все помолчали. Затем фон Дехенд вновь заговорил:
- Представьте себе, что эта цивилизация была настолько передовой, что не нуждалась в добыче металлов и нефти… Представьте, что она использовала силу ветра и возобновляемую энергию дерева. Представьте, что она сознательно решила не наносить вред природе, как это делаем мы. И что в итоге останется? По-моему, самая малость.
Кэтрин потрясенно молчала.
"Я всего лишь хотела выяснить, зачем профессору эти карты, и столкнулась с чем-то совершенно необъяснимым и пугающим".
Ей очень нужен был по крайней мере один практический ответ:
- Но почему профессор Кент придавал такое значение этим картам?
- А вот это для меня загадка еще более темная - боюсь, мне не удастся пролить на нее хоть лучик света.
12
Крепко сжимая в руке конверт с картами, Кэтрин вышла с лестницы доктора фон Дехенда на залитый солнцем двор колледжа. Ее едва не трясло от страха: мир вокруг рушился. Рутерфорд вышел за ней следом - голова шла кругом от всего услышанного. Объяснение, которое дал доктор фон Дехенд картам, необычайно взволновало его: никак не шла из головы записка, которую прислал ему профессор. Получалось, что вывод только один - к заявлению профессора карты имели прямое отношение.
Если на самом деле существовало послание из далекого прошлого, логично было заключить, что в глубокой древности, до первых исторических записей, существовала и великая цивилизация, сгинувшая во тьме веков. И вероятно, карты являются твердым доказательством этого.
"Возможно, профессор на самом деле расшифровал послание, пришедшее через тьму веков, - предостережение гиперцивилизованного народа детям будущего о том, что их вот-вот должна постигнуть та же страшная судьба".
Однако все это казалось странным и даже нелепым.
Кэтрин тяжко вздохнула, не зная, что делать. Она все еще не могла решиться рассказать Рутерфорду о том, что профессор отлично знал о грозившей ему опасности.
Не потому, что не доверяла Джеймсу, - просто боялась стать лицом к лицу со сложностями: ведь если она покажет ему записку и поделится с своими подозрениями, если вообще кому-то расскажет, - пути назад уже не будет.
С трудом скрывая отчаяние, она все же заговорила:
- Джеймс, у меня к вам еще один странный вопрос. Ведь вы классицист - можете объяснить мне толкование слова "эврика"?
Рутерфорд опешил.
"Кэтрин что-то от меня скрывает".
Искренне желая помочь ей, он сочувственно улыбнулся:
- "Эврика", вы сказали? Полагаю, мне нет смысла интересоваться, зачем вы спрашиваете это?
Кэтрин виновато проговорила:
- Нет… Но, прошу вас, доверьтесь мне. Это важно.
Рутерфорд рассмеялся и покачал головой, а Кэтрин продолжила:
- Насколько мне известно, первым это слово произнес Архимед. Он сел в ванну, и его вдруг осенило, что масса тела вытесняет пропорциональное количество воды, в которую помещено. И тогда он воскликнул: "Эврика!", что означает: "Нашел!", выпрыгнул из ванны и помчался голый по улице, визжа от радости.
Рутерфорд задумчиво посмотрел на нее.
- Подозреваю, вы сейчас рассказали мне заимствованную версию.
- В смысле?
- Первым крикнул: "Эврика" не Архимед, а Пифагор, открывший зависимость квадрата гипотенузы в прямоугольном треугольнике от суммы квадратов катетов. Версия с голым Архимедом и ванной с водой появилась позднее и всегда очень нравилась школьным учителям.
- А вы откуда знаете, что это был Пифагор, а не Архимед?
- Крикнуть: "Эврика" мог только Пифагор, потому что Пифагор обладал чувством юмора.
Кэтрин смутилась. "Причем здесь вообще чувство юмора?"
- Не поняла…
- Пифагор увлекался гематрией - раскрытием зашифрованных литературных посланий.