– Стоит ли сообщать кому-нибудь, зачем мы приехали? – усомнилась Шура. – Твои знакомые – это твои знакомые. И в твои личные дела я вникать не собираюсь. У каждого настоящего мужчины, вероятно, должен быть какой-то свой интерес. Давай так: для всех я еду как турист, давно прослышавший об Аркаиме, как о "центре Вселенной", в лучшем случае, как о "пупе Земли". Ведь в Иерусалим тысячи людей приезжают, чтобы только взглянуть на то место, где был похоронен Сын Человеческий, где находится могила Адама, а не в поисках дверей в миры потусторонние. Предлагаю тебе придерживаться такого же определения.
– Извини, ты меня не так поняла, – стал оправдываться Тришка. – Я никогда не работаю для денег, пусть они работают на меня! Ведь деньги – это та же энергия, весь вопрос в том, куда ты эту энергию направишь, в какое русло. Просто у меня в голове давно бродят такие мысли, вот и подумал, что интересуюсь историей человечества не только я. Ты, кстати, что-то сказала про Адамову могилу, а это тоже история планеты. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься, – Саша решила сгладить непроизвольно нанесённую Тришке обиду. Ведь он сам вызвался проводить девушку в исторический город, сам созванивался с друзьями-археологами и сейчас при ней исполняет роль личного телохранителя или хранителя тела.
– По документам истории известно, – продолжила девушка, – что наш прародитель Адам был похоронен под той же Голгофой, где распяли Христа. Следовательно, кровь Иисуса, капая с тела на землю, проникла, в конечном счете, к останкам отца человечества. Недаром на старинных крестах череп Адама изображён всегда под распятием. Вот, взгляни.
Саша сбросила с плечей одеяло, и в глубоком вырезе футболки у неё на груди виднелся на золотой цепочке нательный крестик и ладанка с дозой изумрудной средневековой микстуры, которую девушка уже привыкла носить не снимая. На крестике был изображён распятый Христос, под ним Адамов череп, а с боков жезл и копьё.
– Ух ты, – только и смог произнести парень. Явно, что он никогда не видел таких крестиков. – Ух ты, – повторил Тришка. – Тебе этот крестик достался точно от каких-нибудь бабушек-прабабушек, потому что сейчас и обыкновенные крестики мало кто носит, а этот точно допотопного изготовления.
– Ты угадал, – кивнула Шура. – Этот старообрядческий крестик меня бабушка приучила носить с детства, а ладанку я совсем недавно одевать стала, но она мне не мешает. На крестике изображено копьё Лонгина, которым центурион пронзил Иисуса и жезл властителя мира.
– Увенчанный седьмой печатью?
– Может быть, может быть, – Саша опять с уважением посмотрела на собеседника. Про седьмую печать сказано только в "Апокалипсисе", значит, он читал Иоанна Богослова.
– Однажды бабушка мне сказала, – возвратилась Саша к истории креста, – что такие крестики раньше все носили. Только когда верой стала пользоваться церковь в своих личных интересах, начались гражданские войны и священники благословляли идти на бой, когда шестая Заповедь Божья гласит: "Не убий!". Как понять такое разногласие? Люди вместо того, чтобы дарить друг другу радость и получать биологическую энергию существования, постоянно сеют вокруг себя подлости, предательство и злобу. Не избежали этого даже православные священники. До семнадцатого века у нас в России жить и молиться Богу учили старообрядцы, принимавшие дохристианскую Россию и не отрицающие указанного Христом жизненного пути. А после раскола старообрядцы просто куда-то ушли, скрылись, спрятались, чтоб не попасть в руки душегубам, последователям патриарха Никона. Говорят, у них, то ли под землёй, то ли под водой своё царство есть. Может, это та самая Шамбала?
Тришка задумчиво почесал себя за ухом:
– Не знаю. Ты такие вещи рассказываешь, что просто жуть берёт.
– Давай так, – предложила девушка. – Если мы что-нибудь обнаружим, то ничего никому рассказывать не надо. Согласен?
Её приятель радостно кивнул.
Меж тем поезд уже проскочил Карталы – последняя железнодорожная станция перед Магнитогорском. Впереди нашу парочку поджидало знакомство с ухабистыми тряскими неукатанными грейдерами Уральских предгорий, и от конечной автобусной остановки ещё предстояло пройти несколько километров пешком. Но обоих это ничуть не смущало.
Действительно, вся последующая тягомотная дорога ничем не запомнилась Шуре, и только показавшийся впереди мостик через водный поток отвлёк девушку от тяжких, как болотная топь, дум. Мостик казался необыкновенным только потому, что безопорной дугой соединял оба берега, а горб мостика был сплошь выложен из поперечных брёвнышек. Такие мостики Шура никогда раньше не встречала, разве что в Измайловском парке на вернисаже художников. Но на то они и художники, чтобы изобразить что-нибудь этакое. А здесь, в долине, которая совсем недавно чуть не превратилась в монументальное водохранилище и водяной склеп древнего города, такое чудо было встретить в диковинку.
За мостиком, недалеко от речки, виднелся походный палаточный городок с примкнувшими по краям вагончиками, а немного дальше ровное дно несостоявшегося водохранилища вспучивал, словно нарыв, земляной холм. Вероятно, этот курган являлся тем самым предметом пристального внимания всех археологов мира. Полевой городок, вагончики которого виде каре огораживали площадь с костром и длинным обеденным столом, сколоченным из необструганных досок, был тем самым конечным пунктом, куда спешили попасть наши путешественники.
На вновь пришедших почти сразу же обратили внимание работающие здесь археологи и проводили путешественников в центр площади к незатухающему костру. Там, за маленьким раскладным столиком чуть ли не в позе роденовского мыслителя восседал не слишком старый, хотя и в окладистой бороде, мужчина, одетый в походные джинсы и энцефалитку – одёжки, спасающие бродяг всех времён и эпох от мошки и вездесущих комаров.
– А, пилигримы, – обратился он к путешественникам. – Чем могу помочь, хотя и не ожидал никого сегодня?
– Владимир Геннадиевич, да я же вам звонил несколько дней назад! – удивился Тришка. – Вы разрешили приезжать в любое время. Неужели не помните?
– Иннокентий?! – вспомнил "мыслитель". – Ну, ты брат, здорово изменился! Совсем недавно ещё пацанёнком бегал, а сейчас – гляди ты! Совсем взрослый мужик! Ну, дела!
– Растём понемногу, – поскромничал Тришка. – Только вы не помните уже, наверное, что ни родители, ни посторонние меня Иннокентием давно уже не зовут. А также и Кешей.
– Да ну? – сделал круглые глаза археолог. – Постой-ка, помню, помню. Тебя твой батюшка Тришкой величал, а я обещал, когда подрастёшь, кафтан тебе сварганить, как настоящий Сварог.
– Точно так, – улыбнулся Шурочкин попутчик. – Я по телефону вам говорить этого не стал, думал и так помните. Но это не беда.
– Во-во, – улыбнулся хозяин полевого лагеря. – Пусть эта беда будет самая страшная, какая только может с нами случиться. Но я разговор наш не забыл: покажем вам и Аркаим, и сами пошатаетесь в округе. Можете даже на пирамиду влезть, разрешу. А вечером – к общему обеду, сюда.
– Пирамиду? – ахнул Тришка. – неужели ещё что-нибудь откопали?
– А как же! – усмехнулся археолог. – Конечно, откопали. Я всегда говорил, что наша страна – действительная колыбель всего существующего мира. Ведь ежели Аркаим существовал ещё за пять тысяч лет до Рождества Христова и уже тогда здесь поднимались пирамиды, то весь Древний Египет выглядит против нас, как младенец, ползающий в ногах у взрослого папочки. И Рипейские горы – тот самый Нулевой меридиан, соединяющий Азию и Европу. Вот такой коленкор.
Сашу поразили сообщения археолога. Неужели же здесь, в Сибири, строились пирамиды намного раньше египетских? Тогда как эти строения, то есть знания о постройке, попали в Древний Египет? И причём здесь коленкор?
Вопросы были для Шурочки существенные. Она могла вспомнить что-нибудь о строительстве пирамид, но, что такое коленкор и как он выглядит, девушка не смогла бы ответить никогда. Во всяком случае, пока не освоит лексику радушно встретившего их археолога.
Времени до вечера оставалось не так уж много, и наши путешественники едва только успели обосноваться, а уже пора было подаваться к возлекостровому обеду.
Трапеза проходила благочинно. Археологи перебрасывались меж собой производственными соображениями, в которых ни Шура, ни Тришка ничего не смыслили, но обед из двойной тайменей ухи оценили оба, потому как до сих пор про тайменя только слыхом слыхивали, но не знали что это за рыба и съедобна ли.
Таймень оказался очень даже съедобен. К тому же, юшка из краснопёрки и жереха, приправленная черемшой, послужила отменным оттенком тайменьей двойной ухи.
Видя, как новоприбывшие с треском уплетают здешнее варево, повар ненавязчиво сделал обоим добавочки. Оба от такой подачки просто не могли отказаться, хотя ни когда до этого не страдали обжорством. Такое предпочтение еде могло быть обыкновенным влиянием окружающей обстановки и чистым отнюдь не городским воздухом.
– Ну, и что же вы, молодёжь, пытаетесь среди нас узреть? – снова обратил на приезжих внимание хозяин археологического городка.
В это время вся компания уже вылезла из-за обеденного стола. Некоторые пошли порыбачить, спеша на вечерний клёв, некоторые расползлись по вагончикам, а часть археологов вместе с путешественниками и Владимиром Геннадиевичем Здановичем уселась вокруг костра чаёвничать. Баловались археологи тоже необычным чаем, состоящим из многих и многих травяных букетов, так что ароматный горячий чай в простых алюминиевых кружках тоже удивил паломников.
– Да что мы, – пожал плечами Тришка. – Обыкновенные люди, многие среди многих, прослышавших про настоящую российскую историю. Вот и приехали на вас посмотреть, да и себя показать. Так, кажется, на Руси отвечать надобно?
Зданович удовлетворённо кивнул, ибо не хотел услышать от гостей ничего иного.
В этом Тришка как раз угодил археологу. Но хозяин пока не готов был рассказывать приезжим что-то о городе, тем более, гости ещё ничего не видели, а только слышали. Для предварительного знакомства Зданович решил поговорить о всеобщей истории. Он знал, что Тришка с детства интересовался прошлым русских земель благодаря своим родителям, а вот о девушке, приехавшей с ним, не знал ничего. С виду она была, в общем-то, непритязательной. Но кто его знает, что за штучка любая современная женщина?
– Ну, и что вы, милочка, желаете услышать о земле русской? – обратился археолог прямо к молчавшей до сих пор девушке. – Я уже говорил, чем могу – помогу. Так тому и быть.
– Да что я, – в свою очередь пожала плечами Шура. – Давно уже стал известен тот факт, что Аркаим – столица земли русской, построен был ещё за много тысяч лет до новой эры. А о Руси известно только, что народ, возникший неизвестно откуда, бегавший в дикарях и одетый в медвежьи шкуры вдруг крестился, стал сразу умным-разумным и объявил себя хозяином пятого колеса, то есть прародителем всего человеческого мира.
– Насчёт русских умных-разумных, это ты ну прям в точку, – рассмеялся Зданович. – Ведь действительно, не появились же мы все, как чёртик из табакерки, только в восемьсот пятьдесят втором году уже новой эры, когда крестилась княгиня Ольга, бабушка равноапостольного князя Владимира, а?
Тришка и Саша уверенно закивали, у обоих в глазах заплясали огоньки любопытства и оба с заметной старательностью развесили уши. Это Здановичу явно понравилось, поскольку у любого человека в этом мире самой главной задачей предстоит найти свободные уши. Не только найти, а заставить слушать себя – это умеет далеко не каждый. Во всяком случае, Владимир Геннадиевич, как потомственный археолог, обладал талантом привлечь к себе внимание интересным рассказом, жаль, что у него такое не каждый раз получалось.
– Что вам, молодёжь, а также и нам, известно о первых небожителях нашей планеты? – начал он издалека. – Сразу могу сказать – ни-че-го. Это всё потому, что никто из нас не бережёт историю, совсем не зная, что без знаний истории человеческая нация попросту деградирует и становится неспособной понять и предсказать возможное будущее.
– А это нам надо? – поддел археолога Тришка.
– Что ты говоришь, болван! – сразу разошёлся Владимир Геннадиевич. – Что ты говоришь! Ведь не зная того, что на Руси первым Богом был Вышень, ты никогда не поймёшь ни жизни, ни настоящего, ни будущего.
– Вышень? – попыталась влезть в словесный разнос Саша. – Вышень? А кто это? Я тоже не знаю.
– Ну, молодёжь, ну, серость! – заворчал Зданович, но всё-таки продолжил:
– Вышень – это Единый Бог на Руси! Так что не было у нас никогда ни многобожия, ни идолопоклонства.
– Что, сразу все были православными христианами? – опять поддел Тришка.
– О да, друг мой! – археолог даже откинул по-артистически руку в сторону. – Ежели хочешь, то можно считать и так, потому что Сын Человеческий пришёл в этот мир показать дорогу людям, а это вовсе не значит, что люди всегда до этого шли только по бездорожью. Беспутье явно было в сожжённых еврейских городах Содоме и Гомморе, что, собственно, наблюдается сейчас в Москвабаде и Киеве. Но тогда вовсе не создавалось никаких движений в защиту сексуальных меньшинств, никаких фондов голубого неравенства и борьбы за человеческие права лесбиянок.
– А я считаю, – вставила Шура, – что педики отнимают у женщин то, что только женщинам принадлежит по праву, то есть продолжение рода. Всякое заострение внимания на голубые фонды и движения – есть снижение умственных способностей на уровень гениталий. Ведь так?
– Умница! – взревел археолог. – Вот слова истинного человека! Ну, ладно. Я лучше возвращусь к русской истории.
Зданович взял кочергу, поворошил уголья, подбросил ещё несколько поленьев в костёр, пламя которого благодарственно заурчало, и продолжил:
– К потомкам Вышеня относится в первую очередь его сын – Род. Слышали такое имя? Сын Бога Вышнего не занимался строением Вселенной и прочего глобального. За ним числилось сотворение видимого мира, то есть всего, что нас окружает, и что мы воспринимаем как реальность. Имя Сына Божьего важно для определения самых изначальных понятий родства, то есть Родины, природы, родителей, родичей, родственников. Понимаете?
Такие понятия, конечно же, были известны обоим паломникам, но оригинальное истолкование оба слышали впервые и сидели, открыв рты.
– Так вот, – усмехнулся Владимир Геннадиевич. – В нашем пространстве Род создал три обитаемых мира, которые назывались Правь, Явь и Навь. Тоже знакомо? Теперь перейдём к сути наших миров. Явь – это то, что явлено каждому живущему, включая не только живые существа, но любые растения, и даже камни. К Прави относится вся небесная сфера. Это невидимая зона, то есть Зазеркальный мир, где живут те, кто правит нами, то есть природой, стихиями, умами. И третье – это Навь, тоже потусторонняя Зазеркальная обитель. Но обиталище смерти, скорби и прочих отрицательных энергий. Там, между прочим, живут навьи люди, владеющие чёрной магией, умеющие накладывать навьи чары.
Род всегда был управителем сотворённого мира, поэтому в храмах русов его изображали растянутым в пространстве, всеохватывающим четыре стороны света. Впоследствии таким же мы видим распятого Христа. Вот почему христианство, привезённое на Русь апостолом Андреем Первозванным, не показалось русам и ариям чуждой религией. К тому же, если Рода можно и нужно называть Отцом мира, то русская богиня Лада была нашей Красотой и Матерью.
У них родился сын – Сварог. Мальчик еще не успел стать совершенно взрослым, а уже сварганил небесное обиталище предков. Он же нашёл бел-горюч камень по имени Алатырь, из-под которого вытекают два ручья: один с живой водой, второй – с мёртвой.
Ну, вам ещё не надоело слушать Ересиарха всея Руси?
– Нет-нет! – воскликнули разом парень с девушкой, что вызвало добродушную улыбку археолога.
– Так вот, – продолжил он. – Братец Сварога по имени Велес привёл наш мир в движение, то есть день стал неизменно сменяться ночью, за зимою следовала весна, лето и осень. Жизнь становилась устойчивой и очень предсказуемой в этом мире. Люди даже узнали, что существует измерение времени, а Солнце по закону Прави всегда движется Посолонь, то есть от восхода к закату или же по часовой стрелке. За каждым выдохом – вдох, за каждой смертью – новая жизнь, за каждой печалью – великая радость, за любой Тьмой наступает Свет.
Но только тот же Велес подбросил в мир людей подлое раскольничество, как декоратор в театральном спектакле. Ведь даже нынешние православные или "новоделы щепотники" на праздник Воскресения Христова обходят храм Противусолонь, то есть против часовой стрелки, а, значит, против природы и Бога. Православными остались только те, которых величают нынче старообрядцами.
– Только у нас Крестный ход совершают по часовой стрелке, – подтвердила Шура и непроизвольно взялась правой рукой за нательный крестик.
Владимир Геннадиевич заметил движение девушки и снова улыбнулся. Посетившая археологический разлом парочка явно ему понравилась. К тому же он прекрасно понимал, что ничего в этом мире случайно не происходит, а у девушки нательный крестик явно старообрядческий.
– Да, деточка, православные ходят Посолонь. Но дело не в том, куда ты идёшь, а с чем: с какими мыслями и верою. Вот мы и подошли к наиболее интересному моменту, – археолог сделал значительную чуть ли не театральную паузу и заговорил снова. – Так вот. У Сварога были Сварожичи – его законные властители над всем сущим. Старшего звали Даждьбог, и властвовал он над всем светом, но не тьмой, второго – Семаргл, владеющий огнём, потом Стрибог – отец ветров и самый младший звался Перун, отвечающий за грозу.
А всё наше поколение древних русов считало себя богами в последующем поколении или хотя бы полубогами, но никак не ниже. Причём, всеобъемлющие мысли избранности жили, чуть ли не в каждом уголке планеты. Нет ни одной нации, где жрецы, шаманы или колдуны не внушали бы своему народу об избранности самим Богом. Даже библейские сказания подтверждают это, где подробно рассказывается о падении ангелов и обожествлении наций.
На Руси же существовали поверья, что крылатые посланцы с небес, покинув горний мир или Правь, остались до конца дней своих жить на русской земле, женились на обыкновенных женщинах и имели от них потомство.
Причём, обучили ангелы русов многому: земледелию, скотоводству, магии, астрологии, медицине. Обучили приносить жертвы богам. Так что предание о падении ангелов и обучение магическим ритуалам относится к прямым нашим предкам, древним русам, в которых многие народы видели действительно полубогов и приезжали за знаниями в Аркаим.
– По вашим словам выходит, – нахмурилась Шура, – что мы потомки чуть ли не самого Сатаны?
– Вовсе нет, – отмахнулся Зданович. – Сатана здесь ни при чём. Вышень сам знал, как и за что наказывать ангелов, ведь они тоже были сотворены по образу и подобию Бога, а, значит, сами должны были делать выбор своим поступкам и сами отвечать за сделанное.